Он считал, что женщина с таким умом, грациозностью и способностью сопереживать может стать настоящим подарком судьбы для своего мужа. «Печально, что им никогда не суждено быть вместе», — думал Гален.
В лифт вошли двое телохранителей Дэвиона, и лифт пошел вниз. «Нет, — думал Гален, — то, что Виктор и Оми смогут быть когда-нибудь вместе, так же нереально, как и то, что я могу быть с Катрин. Но это не так уж и плохо».
Оми и Виктор не могли соединиться по многим политическим и историческим соображениям. Несмотря на любовь, их счастье потребует беспрецедентного, неслыханного в истории союза между нациями, которые веками были врагами. Этот союз невозможен хотя бы потому, что он вызовет многочисленные протесты и восстания.
Галена отделяли от Катрин причины другого свойства, не политические, но и не менее существенные. Катрин — потомственная аристократка, чье общественное положение неизмеримо выше, чем у него. Родители Галена были обычными людьми, отец его владел мастерской, и с сильными мира сего они соприкасались лишь в том случае, когда доставали из кошельков деньги или наклеивали на конверты марку.
Когда Виктор попросил Галена сопровождать сестру, поручение казалось Галену сказкой, воплощенной в реальность. Конечно, иногда он давал волю своим фантазиям, поскольку внешне он был очень эффектен. Выше Катрин, с волосами почти такого же цвета — они составили бы прекрасную пару. Он неоднократно представлял, что бы сказали его бывшие подружки или, того хлеще, родители, если бы случилось невероятное и Катрин согласилась стать его женой. Он много бы отдал за такую новость, но...
Холодная реальность, строгая оценка фактов и своего положения разбили все его мечтания еще до того, как он стал паковать чемоданы, готовясь к поездке. От Катрин его отделяло не море, но целый мир. Он и Виктор были пэрами, но это звание получал каждый заслуженный воин. Кроме того, в этом поручении Гален видел доверие, которое ему оказал Виктор, и не собирался им пользоваться.
Придя к такому выводу, Гален успокоился, все стало для него много легче, но в то же время тяжелее. Свыкнувшись с мыслью о невозможности обладания Катрин, Гален чувствовал себя в ее обществе свободно и комфортно, его часто смешили неумелые и нервозные потуги некоторых мужчин завоевать ее расположение. Он выработал в себе некое шестое чувство, которое подсказывало ему, когда следует избавлять Катрин от назойливых просителей и ухажеров, а когда и вызволять из затруднительных ситуаций.
Его открытость и естественность поведения подействовали на Катрин, и мало-помалу она начала раскрываться. Он не стал ее доверенным другом, да и не стремился к этому, он сделался для нее надежным помощником. Они проводили долгие часы, сидя и болтая сначала ни о чем, затем их разговоры стали более конкретные. Они заговорили о Викторе, затем как-то незаметно Катрин стала рассказывать о себе и в конце концов попросила Галена рассказать о себе. Обычно замкнутый и молчаливый, Гален раскрылся перед Катрин полностью, он рассказал ей даже то, о чем не отважился заикнуться другому человеку, исключая, разумеется, неулыбчивого Курайтиса, известного специалиста по допросам с применением наркотиков.
Когда до него дошло, что он выболтал Катрин все свои секреты, он понял, что напрасно сделал это. Он захотел отдалиться от Катрин, снова замкнуться, но не смог. Разница в их положении не допускала между ними физической близости, но установившаяся духовная связь, та смесь уважения и приязни, была уже неразрывна. Это состояние было незнакомо Галену, такой духовной близости и теплоты отношений он никогда не испытывал с другими женщинами. Это не было похоже на мужскую дружбу, это чувство было выше и таинственней. Галену постоянно хотелось испытывать это интригующее и прекрасное ощущение.
Лифт остановился, двери открылись. Двое громадных телохранителей вышли из него и встали по бокам. За ними вышли еще двое, поменьше ростом. Затем вышли Оми и Катрин, а после них — Делон и Гален.
«И, как обычно, Катрин, — заметил про себя Гален, — ты будешь в центре внимания». Так и случилось. Как только все увидели Катрин, прежняя, совсем недавно блиставшая знаменитость была забыта, на лице которой мелькнула злобная усмешка, мгновенно замеченная Галеном.
Катрин улыбаясь вошла в зал, подошла к какому-то черноволосому мужчине и обняла его за талию:
— Рада видеть тебя, кузен. Поздравляю с покупкой клуба.
Риан Штайнер вежливо улыбнулся, но кончики губ, опущенные книзу, выдавали недовольство.
— Я надеюсь, что смогу когда-нибудь уговорить тебя посмотреть одну из битв в моей ложе?
— С удовольствием соглашусь, — смеясь, ответила Катрин.
Риан повернулся к невысокому худощавому человеку азиатской наружности:
— Герцогиня Катрин Штайнер, позвольте представить вам Тормано Ляо, устроителя и хозяина нашего вечера.
— Благодарю вас за приглашение, — протянув Тормано руку, произнесла Катрин. Лицо Тормано засветилось искренней радостью.
— Вы оказали мне высокую честь, согласившись прийти сюда, герцогиня. Ваш визит будет золотыми буквами вписан в анналы Соляриса, — высокопарно ответил Тормано. — Он взял руку герцогини и поцеловал кончики ее пальцев.
Риан продолжал представлять гостей Тормано:
— С господином Делоном вы, разумеется, знакомы. Он имеет честь сопровождать ее высочество Оми Курита.
— Пусть счастье никогда не покидает ваш дом. — Оми низко поклонилась.
— Ваше присутствие здесь, госпожа Оми, доказывает, что ваше пожелание начинает сбываться, — сказал Тормано, ответив таким же глубоким и долгим поклоном.
Риан посмотрел на Тормано, лицо его было, как всегда, бледным, почти безжизненным. Некоторое время Риан молчал, чего-то выжидая, и, странно поглядывая, произнес, изображая удивление:
— О, я думал, что вы знакомы! Гален шагнул вперед и, слегка наклонив голову, протянул Тормано руку:
— Командант Кокс, спасибо за оказанную честь.
— Ну что вы говорите, — коварная ухмылка заиграла на губах Риана, — какая вечеринка может обойтись без верного пса Виктора Дэвиона?
XV
Цюрих, Маршрут Сарна. Федеративное Содружество 30 марта 3056 г.
— Здесь больше никто не должен умереть, — крикнула Дейра, глядя в лицо террористу.
— Дейра, у него винтовка, — завизжал Рик. — Не подходи к нему.
Дейра внимательно оглядела террориста.
«Мальчишка, он страшно нервничает», — подумала она.
Террорист навел на нее ствол автоматической винтовки и крикнул:
— Если двинешься, я и тебя убью! — И ткнул стволом вперед. Как только ствол оказался вблизи Дейры, она двинулась чуть в сторону, а левой ногой сделала шаг вперед. Одновременно она схватила правой рукой за запястье террориста, повернулась на левой ноге и оказалась стоящей рядом с ним. Сжав его правое запястье обеими руками, она рванула ствол винтовки вверх, одновременно согнув локоть террориста. Винтовка описала в воздухе дугу, и террорист рухнул на спину. Не отпуская его запястья, Дейра ногой оттолкнула выпавшую из его рук винтовку. Террорист лежал на спине, кричал от боли в локте и пытался левой рукой схватить Дейру, но та вывернула его руку вправо, и он очутился на животе.
— Снотворное, быстро! — крикнула Дейра, с силой ударила террориста коленом в позвоночник и услышала его глухой стон. — Я кому сказала! — не своим голосом заорала Дейра. — Снотворное, вкатите ему лошадиную дозу, слышите вы меня, черт вас подери!
Кэти, пошатываясь, подошла к террористу и воткнула длинную иглу в его пульсирующую вену у локтя.
Дейра кивнула и почувствовала, как расслабляются его мышцы. Она подождала, убедилась, что террорист больше не опасен, и отпустила его руку. В этот момент в комнату вбежали полицейские.
— Отнесите его в приемную, свяжите, — приказала Дейра, — и присматривайте за ним. Потом я проверю, и если найду хотя бы один синяк или царапину — держитесь, я вам головы поотрываю.
— Не беспокойтесь, доктор, мы ничего ему не сделаем, — ответили полицейские и выволокли террориста, прихватив с собой его оружие.
Дейра снова подошла к раковине и опять начала мыть руки.
— Как раненый? — спросила она, но никто не ответил. Она обернулась и увидела, с каким ошарашенным видом все смотрят на нее. — Очнитесь, — крикнула Дейра и добавила помягче: — У нас идет операция, возьмите себя в руки.
Первым пришел в себя Рик Брэдфорд:
— Слава Богу, Дейра, тебе просто повезло.
— Дело не в везении, — мотнув головой, ответила Дейра. — Но хватит об этом, давай приступать.
— Но у него же была винтовка! — Рик никак не мог успокоиться.
Дейра стряхнула капли с рук и повернулась к нему:
— Послушай, Рик, если уж тебе так необходимы объяснения, то слушай. У этого мальчишки была обычная автоматическая винтовка Стоунера — Браунинга. После выстрела затвор у нее встал на место, и чтобы выстрелить еще, нужно было его в очередной раз передернуть. Этот щенок так разволновался, что забыл это сделать, вот и все. Мне уже попадался один такой забывчивый на Альине, но там мне пришлось убить его. Все, ты удовлетворен? А теперь приступаем к операции, и побыстрее. Кэти, мои перчатки! — Дейра подняла руки.
— Ну вы даете, доктор, — Анна передернула плечами, — вам в руки лучше не попадаться.
— Черный пояс что-то да значит, милочка, — ответила Дейра. — Так какое все-таки состояние у раненого? — спросила она, засовывая пальцы в перчатки.
Анна совсем уже пришла в себя и ровным голосом ответила:
— Давление — шестьдесят три на сорок два, пульс — восемьдесят восемь ударов, устойчивый, дыхание — сорок, прерывистое.
— Все, начинаем! — Дейра надела халат и подошла к столу.
Брэдфорд встал напротив с другой стороны стола и, пристально глядя на нее, спросил:
— Ты уверена, что сможешь делать операцию после того, что случилось?
Дейра подняла глаза и еле сдержалась, чтобы не наорать на него:
— Послушайте все, у меня нет времени на воспоминания, на наших глазах умирает человек. Я делала операции под огнем, а вы тут раскисли от какого-то сопляка. Все, хватит, начали!
— Мы готовы, — ответил за всех Рик. Дейра слабо улыбнулась:
— Вот и прекрасно. Кэти, скальпель. Рик, готовь щипцы, придется раздвигать ему ребра. Анна, подкачай сюда еще воздуху... Я начинаю.
Солярис-Сити, Солярис-7. Федеративное Содружество
Гален улыбнулся в ответ:
— Да, я действительно цепной пес Виктора, но, как видите, он доверяет мне свою сестру. Так что не волнуйтесь, я не кусаюсь.
Один из двоих спутников Риана оскалился в ехидной улыбке:
— Да ты, как я вижу, забыл, как это делается, или нечем уже?
Гален сразу стал серьезным, улыбка слетела с его Лица. Он повернулся к говорившему и внимательно посмотрел на него:
— Оскорбления я могу стерпеть только от одного человека — от герцога. Судя по выражению твоего лица, не думаю, что ты меня понял с первого раза, но повторяться я не собираюсь.
Риан усмехнулся:
— На вашем месте, командант, я бы поостерегся так разговаривать с этим человеком. — Он подвел его к остальным. — Разрешите представить вам господина Виктора Вандергриффа, лучшего бойца моего клуба Тигры Скаи. Виктор, представляю тебя герцогине Катрин Штайнер.
Вандергрифф взял в руку ладонь Катрин и с легким поклоном поднес к губам:
— Весьма польщен.
Гален вытащил из кармана платок и подал его Катрин. Та посмотрела на платок, затем на свою руку и улыбнулась:
— Командант Кокс остается джентльменом всегда.
— Во всяком случае, стараюсь, — оставаясь совершенно спокойным, ответил Гален, убирая платок назад в карман. В шутливом ответе Катрин он ясно увидел ее просьбу и еле заметно кивнул, что на их условном языке обозначало: «Не беспокойтесь, никаких инцидентов не будет». Гален повернулся к Вандергриффу и подумал: «Но, видимо, это зависит не от меня».
Риан подозвал еще одного человека, до сих пор стоящего в отдалении:
— Позвольте представить вам еще одного нашего бойца, — он улыбнулся, — восходящую звезду нашего клуба Гленна Эденхоффера.
— Никогда не думал, что мне удастся когда-нибудь посмотреть на остатки феодализма, — высокомерно пробурчал тот, — но тем не менее я польщен, весьма польщен. Я нахожу вас очаровательной.
Гален сурово посмотрел на молодого бойца. Он видел несколько его битв и про себя сделал вывод, что это эксцентричный и нахальный тип. По старомодному, мешковато сидящему на нем костюму Гален определил, что тот из Богемии, но по характеру и манере поведения Эденхоффер скорее походил на актера средней руки из заштатного театра. Его замечание посчиталось бы верхом неприличия, но все хорошо знали невоспитанность и позерство Эденхоффера и старались не обращать внимания на его бестактные выходки. Но сейчас даже Риан, казалось, смутился и, глядя на вихляющегося питомца, прокомментировал:
— Гленн — милый парень, он у нас немножко весельчак, умеет разряжать обстановку.
Тот поднял голову, показав всем свою брезгливую ухмылку:
— Да, я еще не так стар, чтобы моя страсть к познанию закостенела, с каждым днем я все отчетливей вижу реалии нашей жизни.
Оми поклонилась ему:
— Наш народ всегда считал, что годы, проведенные в размышлениях, помогают понять многие тайны Вселенной.
Вежливо улыбаясь, Вандергрифф с уважением поклонился:
— Ваша нация известна своим стремлением сплотить воедино ум, дух, тело и Вселенную.
— И еще тоталитаризм, который отбрасывает всех нас назад, к той пародии на жизнь, которая наблюдалась на Терре. Слава Богу, теперь-то мы знаем никчемность этого идиотского синтеза, — вставил Эденхоффер.
— Думаю, малыш, что твой взгляд на Вселенную не слишком широк, твой кругозор ограничен сценической площадкой. — Гален подошел к нему и положил тяжелую правую руку ему на плечо.
Эденхоффер ударом левой руки сбил руку Галена.
— Не дотрагивайся до меня, презренный прислужник кровавого угнетателя. Я знаю твою униформу. Ты один из тех, кто своим спасением Хосиро продлил диктаторское правление всех этих бюрократов и лизоблюдов. Вам наплевать на жителей Внутренней Сферы, вы готовы им перегрызть глотки. Кланы нам несли свободу, а вы, жалкие марионетки, отняли ее у нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54