На сей раз она не подняла головы, но Питер утешился тем, что поля ее шляпки, как ему показалось, слегка замерли.
– Сердце, – проговорила мисс Осборн, – не более чем орган в грудной клетке.
Ах, материалистка! Все понимает буквально!
– Выполняющий роль насоса, – кивнул он. – Но до чего ж это приземленный взгляд на вещи. Своим утверждением, мисс Осборн, вы могли бы оставить целые поколения поэтов без дела. Не говоря уж о влюбленных.
– Я не романтична, – ответила мисс Осборн.
– Вот как? – сказал Питер. – Жаль! Значит, по-вашему, таких понятий, как тонкость чувств, не существует? Разве в человеческом теле или в человеческой душе нет того, что могло бы воспылать при виде красоты?
Питер думал, она не ответит. Следуя за Рейкрофтом и леди Эджком по дороге, ведущей в Баркли-Корт, они прошли развилку, где встретились пару часов назад.
– Вы насмехаетесь над тонкостью чувств, – сказала мисс Осборн так тихо, что Питеру пришлось склониться к ней на тот случай, если она вдруг прибавит к своим словам что-нибудь еще.
Но она ничего больше не сказала.
– Ах, – произнес он, – вы полагаете, что тонкие чувства мне недоступны. Не это ли вы хотите сказать?
– Я бы не осмелилась так думать, – ответила она.
– А вот и нет. Вы уже так подумали, – возразил Питер. Он внезапно обнаружил, что ему приятно находиться рядом с этим на удивление серьезным и чопорным созданием, похожим на ангела. – Вы сказали, я насмехаюсь над тонкостью чувств.
– Простите, – извинилась она. – Мне не следовало этого говорить.
– Не следовало, – согласился Питер. – Вы больно меня ранили в самое сердце, в этот пресловутый орган человеческого тела, который находится в грудной клетке, в этот прозаичный насос. Как по-разному мы с вами смотрим на мир, мисс Осборн. Услышав от меня витиеватый и плоский комплимент, вы тут же заключили, что мне несвойственны возвышенные чувства. Я же, только взглянув на вас, такую серьезную и осуждающую меня, почувствовал… будто свершилось какое-то чудо.
– А вот теперь, – отозвалась мисс Осборн, – вы смеетесь надо мной.
Ее низкий голос был приятен для слуха, даже когда она негодовала. Невысокая и стройная, она, ей-богу, обладала всеми необходимыми изгибами. Интересно, думал Питер, как она справляется с целым классом девочек, большая часть которых мечтает оказаться где угодно, только не в школе. Сильно ли ей от них достается? Или у нее характер такой же несгибаемый, как и ее спина?
Он мог побиться об заклад, что мисс Осборн – настоящая железная леди, не склонная к нежностям. Бедные девочки!
– Боюсь, – проговорил Питер, – несколькими необдуманными словами я навсегда уронил себя в ваших глазах, мисс Осборн. Давайте сменим тему. Как вы проводили отпуск до настоящего времени?
– Да это, в сущности, и не отпуск, – ответила она. – Почти половина девочек у нас сироты, круглый год живущие в школе, поэтому кто-то из нас всегда остается присматривать за ними.
– «Из нас»? – удивился Питер.
– У нас в школе постоянно живут три учительницы, – пояснила мисс Осборн. – Два года назад, до замужества Френсис, нас было четверо. Теперь остались мисс Мартин, мисс Джуэлл и я.
– И все вы жертвуете своим отдыхом ради девочек-сирот? – изумился Питер.
Мисс Осборн снова обратила к нему лицо и серьезно, возможно, даже с упреком, посмотрела ему прямо в глаза.
– Когда-то и я была одной из таких, – сказала она, – с двенадцати лет и до тех пор, пока в восемнадцать мисс Мартин не взяла меня на место младшей учительницы.
Ах вот оно что.
Все прояснилось.
Однако…
Оказывается, он говорил с бывшей ученицей-сиротой, а ныне учительницей. Немудрено, что им трудно найти общий язык. На одной тропе сошлись два чуждых, не слишком довольных друг другом мира. Впрочем, это было не совсем так: Питер по-прежнему наслаждался обществом Сюзанны.
– Ни о какой жертве с нашей стороны речи нет, – сказала она. – Школа – наш дом, а девочки – наша семья. Конечно, мы иногда рады отдохнуть. Например, Анна – мисс Джуэлл – только что вернулась из Уэльса, куда ездила с сыном, а теперь вот и я приехала сюда на две недели. Клаудия Мартин тоже время от времени куда-нибудь уезжает. Но в целом я… то есть мы все рады, что заняты делом. Праздная жизнь не по мне.
Она была очень строгой и правильной леди. Разговор о погоде не поддерживала. Когда же он заговорил о сердце и чувствах, лишь слегка упрекнула, но говоря о своей школе, о том, что учителя и ученицы одна семья, блистала красноречием.
Господи, помоги!..
Ему, кажется, еще не доводилось встречать такой прекрасной женщины. Слово «кажется» можно отбросить, настоящее утверждение после этого не станет преувеличением. Питер часто думал, что судьба любит пошутить с людьми, и теперь в очередной раз убедился в этом. Резкое несоответствие облика мисс Осборн ее характеру и жизненным обстоятельствам еще больше подогрело его интерес к ней. Она заинтриговала его, как никто.
– Вы хотите сказать, что праздная жизнь – удел таких, как я? – рассмеялся Питер. – Хоть вы и стараетесь выражаться деликатно, мисс Осборн, язык ваш остер как бритва. Ваши ученицы, верно, вас боятся.
А впрочем, не так уж она и ошибалась: он в самом деле жил в праздности, по крайней мере последние пять лет. Да, он, конечно же, в скором времени собирался изменить свою жизнь и покончить с бездельем, но пока этого не сделал. Одно дело строить прожекты, другое – действовать.
Да, на сегодняшний день мисс Осборн права в его отношении. Ему нечего привести в свое оправдание.
Питер попытался вообразить себе, каково это – жить своим трудом.
– Отвечая на ваш вопрос, – сказала мисс Осборн, – я говорила за себя, сэр… то есть милорд. Я не имела в виду вас.
Питер заметил, какие у нее маленькие ножки, которые при ее малом росте смотрелись весьма изящно. Маленькими и тонкими были также ее руки – он заметил это, когда они пили чай.
Понятно, почему мисс Сюзанна Осборн относилась к нему с осуждением или даже с неприязнью. В ее мире все люди трудились. Несладко, наверное, думал Питер, быть сиротой, живущей за счет благотворителя в школе, где сейчас преподает мисс Осборн.
– Вам нравится преподавать? – поинтересовался он.
– Очень, – ответила мисс Осборн. – Если б даже передо мной открывалась масса возможностей, я из всех избрала бы именно эту стезю.
– В самом деле? – Он задумался, стараясь понять, говорит ли она правду или просто убедила себя в том, что это правда. – Что ж, вы даже супружество и материнство променяли бы на место школьной учительницы?
Последовала длинная пауза, и он уже пожалел, что задал этот вопрос. Кажется, он допустил неучтивость и, возможно, задел ее за живое. Однако делать нечего, слово не воробей.
– Даже воображая себе бесчисленное множество возможностей, – наконец проговорила мисс Осборн, – я бы постаралась приблизить их к реальности.
Помилуй Бог!
– А замужество для вас нереально? – удивился Питер. Он не сразу осознал, что его взгляд прикован к нежному изгибу ее шеи. Мисс Осборн так низко склонила голову, что, должно быть, ничего не видела, кроме своих ног. Проклятие, он и впрямь смутил ее. Обычно такт ему не изменял.
– Да, – ответила она. – Нереально.
Он, разумеется, все понял бы и сам, дай он себе труд задуматься. Часто ли ему доводилось слышать о вышедших замуж гувернантках? А ведь у школьной учительницы шансов встретить подходящего мужчину еще меньше. Как, интересно, графиня познакомилась с Эджкомом, внезапно подумал Питер. Он до сих пор даже не знал, что она когда-то служила учительницей. Должно быть, это очень интересная история.
В его мире у женщин была лишь одна дорога – замуж, и больше ничего. Сестры Питера считали, что их жизнь не может быть полноценной, пока они одна за другой в привлекательно юном возрасте, начиная со старшей, не предстанут перед алтарем с достойными женихами, доставив тем самым удовольствие себе и еще большее матери.
– Ну, – произнес он, – никто не знает наперед, что уготовано ему судьбой, не так ли? Когда-нибудь вы непременно расскажете мне, каково это – учительствовать, что в этом вас так привлекает. Однако не сейчас: мы, как я вижу, приближаемся к Баркли-Корту. А у нас с вами впереди еще две недели, будет время побеседовать об этом подробнее.
Мисс Осборн снова глянула на него украдкой, и Питер рассмеялся.
– Я просто вижу, как напряженно заработал в вашей голове механизм – вы лихорадочно пытаетесь придумать, как избежать этой участи, – сказал он. – Уверяю вас, это невозможно. Все без исключения соседи в деревне обречены постоянно общаться. Иначе как еще им не умереть от скуки? А я следующие две недели проведу в Харфорд-Хаусе, как и вы – в Баркли-Корте. Теперь я рад, что отложил свой отъезд.
Он говорил правду и сам этому удивлялся. Почему, ради всего святого, он вздумал продолжить знакомство с женщиной из чуждого ему мира, которая относилась к нему с неодобрением и неприязнью? Из-за того ли, что она красива? Или потому, что поддался необычному для него азарту, решив все же выманить у нее улыбку и доброе слово? Или все дело в том, что с ней он мог вести осмысленные беседы о ее жизни учительницы? Говорить о себе ему было скучно – его жизнь давно не представляла собой интереса.
– Думаю, – сказала мисс Осборн, – вы будете слишком заняты с мисс Рейкрофт и сестрами Калверт.
– Безусловно, – усмехнулся Питер. – Они очаровательные юные леди, а кто в силах устоять перед очарованием?
– Вряд ли, – проговорила мисс Осборн, – вы ждете от меня ответа на эти слова.
– Не жду, – согласился Питер. – Это был риторический вопрос. Но я не смогу проводить с ними все время, мисс Осборн. В противном случае мой интерес к ним могут истолковать превратно. И потом, находясь в их обществе, я не чувствую волшебства.
Он улыбнулся, глядя на ее шляпку.
– Я попрошу вас, милорд, – отчеканила мисс Осборн ледяным, как арктические льды, голосом, когда под их подошвами заскрипел гравий перед особняком Эджкомов, – не говорить со мной в таком фривольном тоне! Я не знаю, как отвечать вам. И более того – не хочу! Извольте в будущем не выделять меня каким-либо образом из всех. Сделайте милость!
Черт побери! Как же он не понял, что обидел ее?
– Будет ли мне позволено смотреть в вашу сторону, когда следующие две недели мы будем оказываться в одном обществе, или прикажете делать вид, будто я смотрю в пустоту? – спросил Питер. – Боюсь, в таком случае Эджком с женой сочтут подобное поведение непростительной неучтивостью. А посему всякий раз при встрече с вами я буду, раскланиваясь, восторгаться чудесной погодой или, напротив, сетовать по поводу ненастного дня, не проводя сравнений с вашей персоной. Вы согласны? Стерпите ли вы такое пристальное внимание к себе с моей стороны?
Мисс Осборн помедлила с ответом.
– Да, – наконец произнесла она, столь же лаконичным, как в начале беседы, ответом кладя конец разговору.
Эджком, должно быть, наблюдавший за ними из окна, с радушной улыбкой вышел из дома навстречу и теперь спускался вниз по лестнице в виде подковы.
– Как тебе удалось их заполучить, Френсис? – Положив ладонь на спину графине, он с теплой улыбкой скользнул по ней взглядом. – Как я рад тебя видеть, Рейкрофт! Уитлиф гостит у вас? Вот это мило! Входите же в дом, прошу вас. Как прогулялись, Сюзанна? Вы застали мистера и мисс Рейкрофт дома?
Он с дружелюбной улыбкой предложил мисс Осборн руку, и та охотно о нее оперлась.
– Мы встретили мисс и мистера Рейкрофт на развилке дорог, – ответила она. – Они прогуливались с сестрами Калверт. Мы вместе вернулись в деревню, а затем пошли в Харфорд-Хаус, где чаевничали с миссис Рейкрофт и, право, очень приятно провели время. Нет милее края, чем Сомерсет.
Голос ее звучал легко и радостно. Поднимаясь за ними по лестнице в дом, Питер горестно улыбнулся про себя. Графиня шла между ним и Рейкрофтом.
Когда они переступили порог дома, мисс Осборн, не оборачиваясь, уже направлялась к лестнице.
– Вам с мистером Рейкрофтом и лордом Уитлифом лучше расположиться в библиотеке, Лусиус, – сказала графиня. – Мы вам не будем мешать.
– Спасибо, – поблагодарил он и снова положил ей на спину ладонь. – Заходил викарий. Ты, полагаю, теперь уже знаешь об ассамблее, которая состоится через две недели?
– Разумеется, – ответила графиня.
– Я обещал приехать, если там будет объявлен хотя бы один вальс, – сообщил граф. – Викарий согласился проследить за этим.
Граф улыбнулся жене и в ответ получил улыбку. Лицо графини просияло от радости. Затем она, повернувшись, последовала за мисс Осборн вверх по лестнице.
– Ну хорошо. – Эджком снова обратился к гостям, потирая руки. – Что ж, прошу в библиотеку. Подкрепимся, и вы оба расскажете мне все, что я пропустил, отсутствуя в Лондоне весь светский сезон. Я слышал, что ты, Рейкрофт, наконец обручился с мисс Хикмор. Прими мои поздравления. Отличный выбор, если хочешь знать мое мнение.
Глава 3
– Он мне неприятен, – откровенно призналась Сюзанна, когда Френсис поинтересовалась, что она думает о виконте Уитлифе.
– Вот как? – удивилась Френсис. – Однако он недурен собой и, как мне всегда казалось, очень обаятелен, ты не находишь?
В ответ на замечание относительно его наружности Сюзанна промолчала, хотя считала, что виконт Уитлиф не просто недурен собой, а более того, очень красив.
– Его обаяние – холодный расчет, – заметила она и, сняв шляпку, принялась поправлять перед зеркалом волосы. Френсис стояла в дверях спальни, теребя ленты своего капора. – Ни одного искреннего слова. И наверное, ни единой искренней мысли.
– О Боже! – рассмеялась Френсис. – Он и в самом деле не сумел тебя расположить к себе. Должно быть, пытался флиртовать с тобой?
– Ты слышала, что он сказал при знакомстве, – ответила Сюзанна и, отвернувшись от зеркала, жестом предложила подруге кресло возле туалетного столика.
Френсис вошла в комнату, но садиться не стала.
– А мне его слова показались забавными, – призналась она. – Он не имел намерения обидеть тебя. Дамам по большей части нравятся подобные комплименты.
– Он пустой и тщеславный человек, – отчеканила Сюзанна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43