Адриан уже проложил аккуратную дорожку в пыли, в сотый раз шагая по комнате, когда вернулся впустивший его слуга.
– Прошу. – Слуга указал фонарем на темный коридор. Адриан последовал за ним.
– Минуточку, – послышался из угла комнаты знакомый скрипучий голос.
Но именно комната, а не говоривший, привлекла внимание Адриана. Она была данью привычкам Клейборна. Только в дальнем углу мерцал какой-то свет. В камине потрескивал огонь, но массивный письменный стол загораживал его. На столе горели две маленькие масляные лампы, которые освещали лишь небольшой диванчик, стоявший в нескольких футах от стола. Остальное пространство большой комнаты было погружено в темноту.
– Садись. Я сейчас займусь тобой.
Адриан подошел к стоявшему напротив стола диванчику и взглянул на старика. Всякий раз при взгляде на министра у Адриана возникало ощущение дежа-вю. Эдвард Клейборн. Министр иностранных дел Англии. За глаза его звали Старый Заговорщик, Старик. Последний раз Адриан работал с ним три года назад, в 1789-м.
– Тебе нужно верное направление, – сказал тогда Клейборн, – цель в жизни. И я могу дать тебе это.
Адриан впервые поехал во Францию по заданию Клейборна одиннадцать лет назад. Его послали в роли неофициального дипломата. При старой монархии семья матери Адриана и его друзья занимали высокие посты. Выросший в их среде, Адриан был своим среди французской аристократии. Это делало его неоценимым в тех случаях, когда становилось невозможно действовать официальным путем. Но постепенно маленькие поручения превратились в нечто большее: Клейборну нравилось, когда Адриан заводил знакомства с целью собрать информацию или невзначай оказать влияние. У Адриана были собственные счеты с Францией, с культурой, которая взрастила и воспитала его.
Адриану понравилась такого рода работа. Клейборн оказался прав. Это вызов. Двойное отступничество перед первой и второй родиной. Большая игра, в которой Адриан по собственной инициативе устанавливал баланс сил. Сообщая Клейборну конфиденциальную информацию, он предавал Францию. А временами, кое-что умалчивая, изменял Англии. В конце концов, он стал доверенным лицом в обеих странах, секретным агентом, который стравливал противные стороны. Пару раз его чуть не поймали на обеих территориях.
Все это было до взятия Бастилии, до революции, которая заставила Адриана пересмотреть взгляды. Крестьянская коса поставила его перед выбором между жизнью и смертью.
Адриан встречался с Клейборном неделю назад. Их свидание было кратким и прошло в окружении многочисленных гостей. Если не считать этой мимолетной встречи, Адриан не видел старика с той ночи, когда Клейборн встретил прибывший в Дувр корабль. Тогда министр склонился над носилками с умирающим и произнес: «Это революция? Она уже выплеснулась на улицы Парижа? Подожди, не умирай, ответь мне».
Сейчас Старый Заговорщик смотрел на него через стол. Те же пытливые глаза. Черные отметины пороха на лишенном возраста лице. Это казалось неестественным, но Клейборн не менялся. Всегда аккуратный, собранный. Даже манера одеваться не изменилась, фасон костюма и белый парик застыли с семидесятых годов.
– Подойди. Я хочу посмотреть на тебя. На прошлой неделе у Хейверингов не было времени тебя разглядывать.
Адриан подчинился. Клейборн внимательно осмотрел его с ног до головы, потом нахмурился.
– Говорят, ты совсем поправился. Как себя чувствуешь?
– Замечательно.
– Ты ужасно выглядишь. Похудел, должно быть, килограммов на тринадцать. А волосы… Теперь такая мода?
– Нет.
– Тогда почему ты их отрезал?
– Это не я, а доктора. А сейчас я уже привык.
– Мне не нравится. Это выглядит… вызывающе.
– А когда я завязывал их шелковой ленточкой, было не так вызывающе?
Клейборн промолчал. Посмотрев на Адриана, он оставил эту тему и снова зашуршал бумагами на столе. Потом заговорил, не поднимая глаз:
– Хорошо, что ты пришел. Я не ожидал, что ты поправишься. Самое время нам наладить контакт…
– Дорогой министр…
– Не называй здесь моего имени и титула, – мгновенно скривился Клейборн.
– Чего вы хотите?
Адриан вместо того, чтобы пуститься в объяснения и извинения, решил выждать и выяснить, что известно Клейборну о его новой деятельности во Франции. А потом поговорить об исчезнувшей шпионке-француженке.
– Я хочу, чтобы ты сел. – Клейборн указал на диван и снова углубился в бумаги.
Адриан подчинился, напомнив себе, что нужно быть терпеливым.
Во время короткой встречи у Хейверингов Клейборн пытался заинтересовать Адриана совместной работой по эту сторону пролива. Рассказав, что в Лондоне объявилась француженка, называвшая себя графиней, Клейборн предложил Адриану поймать ее, «выяснить, что она на самом деле хочет». Адриан отказался. Женщина, по словам министра, «назвалась французской эмигранткой и планировала встретиться с каким-то чертовым англичанином, который, кажется, помогает французским аристократам бежать из тюрьмы». Судя по всему, речь шла об особе, за которую Адриан и его маленький отряд приняли Кристину Пинн. Адриан предполагал, что Клейборн может снова вернуться к этому проекту. Если Адриан не хочет вывести министра из себя, то придется терпеливо слушать, прежде чем разговор перейдет к сути дела: кто эта проклятая француженка и где она находится.
– Человек, который только что вышел, – Клейборн указал пером на дверь, – сказал, что никто не мог тебя найти. Где ты был? Я ждал тебя несколько часов.
– У меня было неотложное дело.
– Я написал, что мне нужно увидеться с тобой немедленно.
– Я пришел, как только смог.
Клейборн фыркнул.
– Я не хуже тебя знаю, что сначала ты отправился к некой даме. – Адриан открыл было рот, чтобы объясниться, но потом передумал. – Скверно, – продолжал Клейборн. – Ты все скачешь. Променять меня на бабью юбку…
– Эдвард, почему бы вам не рассказать мне о Франции? Уверен, что это ближе к теме нашей встречи.
Клейборн откашлялся.
– Хорошо. – И снова занялся бумагами. Кажется, он что-то искал, на лице мелькнула улыбка. – Почему ты мне не рассказал?
– Простите, что? – Адриан шевельнулся на диванчике, приготовившись к худшему.
– О Франции. В это время года там хорошо, правда?
– Да.
– Я так рад, что ты вернулся.
– Вы рады? – Неделю назад у Адриана сложилось совсем иное впечатление.
– Очень. Я думал, что после печального инцидента 1789 года ноги твоей там больше не будет. – Старик помолчал. – Ах да, у тебя там родственники.
– Покойные.
Клейборн поднял на него глаза, отложил перо и откинулся на спинку кресла.
– Один, немного придурковатый, еще жив.
– А-а-а… – протянул Адриан. Кое-что начало проясняться.
Деда Адриана, несмотря на все усилия, невозможно было убедить покинуть страну, где он родился. Это настоящая беда, но Адриан отчасти его понимал. Дед был очень стар, память порой подводила его. Знакомая обстановка привязывала его к реальности, к самой жизни. Он просто не мог покинуть Францию.
– Правда, – ответил Адриан. – Есть один. Но для участия в ваших планах он не подходит.
– Это верно.
– Он болен.
Это была полная ложь. Что-то удержало Адриана. Он чувствовал, что мозг старого интригана работает с невиданной силой, словно высасывая энергию из пространства. Казалось, в комнате воцаряется вакуум.
Тихо скрипнула дверь. Клубки пыли и паутины покатились по полу, вошел двухметровый слуга.
Клейборн, оттолкнувшись от стола, поднялся. Пройдясь пару раз от стола к камину и обратно, он остановился и, заложив руки за спину, повернулся к Адриану:
– Думаю, я могу тебя кое о чем попросить. И заодно посмотреть, годишься ли ты на дело. Я хочу послать тебя во Францию. Как в старые добрые времена.
Адриан опустил глаза.
– Я был очень молод, когда мы начали сотрудничать, Эдвард.
– Да, – рассмеялся Клейборн. – Мрачный циник двадцати трех лет от роду. Хотя ты был своего рода идеалист. – Старик помолчал, потом зашел с другой стороны. – Если идеалы тебя теперь не интересуют, может быть, ты захочешь взять реванш? Французские политики едва тебя не убили. Тебе не хочется хоть немного поквитаться?
– Пожалуй, нет. Если у меня и есть претензии, то только к судьбе и истории.
– Все еще философствуешь, – пожав плечами, рассмеялся Клейборн. – Но я думаю, что смогу, как бывало, разжечь твое любопытство.
– Я действительно не собираюсь снова вступать в игру, Эдвард. Если это причина нашей встречи…
Старый министр повернулся к нему спиной, вытянув руки к огню.
– Должно же быть что-то, – пробормотал он себе под нос, – что убедит тебя рискнуть и на короткое время отказаться от спокойной жизни?
– Если я не соглашусь, мне руки переломают?
Министр искренне удивился:
– Грегори? – Он нахмурился. – Нет. Грегори здесь для моей безопасности. Но я, разумеется, не хочу, чтобы ты ушел раньше, чем я выскажу все до конца.
– И вам понадобится защита?
Министр забавно наклонил голову набок.
– Да, – объявил он. – Думаю, понадобится. – Он демонстративно повернулся к Адриану, словно готовый к конфронтации. – Твоя жизнь в безопасности. Но твой дед живет в большой опасности. Разве ты этого не знаешь?
– Деда хранит проницательность политиков и слепая удача. Для бывшего французского аристократа у него на удивление безопасное положение.
– Удача может отвернуться.
– На что вы намекаете?
Подняв бровь, Клейборн не удостоил его ответом. Казалось, он смаковал какой-то секрет. Потом, как ребенок, который знает, что его тайна произведет ошеломляющий эффект, подошел к столу и выдвинул боковой ящик. Он вытащил резную шкатулку для сигар, которую Адриан сразу узнал.
– Сигару?
– Нет, спасибо.
– Ты бросил курить?
– Откуда вы взяли эту вещицу? – Шкатулка принадлежала его деду.
– Она стояла у его кровати. Но мы вернем ее обратно. Обещаю.
Адриана озадачила глупая выходка государственного деятеля. Если это еще одна мелодраматическая шутка, то весьма дурного тона.
Собрав со стола бумаги, Клейборн аккуратно положил их в шкатулку.
– Я узнал из самых надежных источников, – повторил он, – что это обнаружат на шкафу месье Лафонтена завтра вечером, если его внук не помешает этому.
Адриан изумленно смотрел на шкатулку, брошенную ему на колени. По спине пробежал холодок.
– Вы серьезно? – все еще не веря, произнес он.
– Открой, – подгонял его министр. – Прочти.
– Мне это не нужно.
Какие-то изобличающие бумаги, изменническая переписка с Австрией – что-то в этом роде лежит в шкатулке.
Открыв ящичек, Адриан вытащил сигару. А потом, подойдя к огню, подпалил бумаги и прикурил от них.
Старику понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что делает Адриан, и еще несколько, чтобы отреагировать.
– Грегори!
Этого следовало ожидать. Гигант тоже был предсказуем. Медлителен, но ужасно силен.
Адриан сделал лишь слабую попытку защитить себя и горящие бумаги. Этого было достаточно, чтобы проверить рефлексы гиганта. Он заломил руки Адриана за спину.
Адриан вздрогнул.
– Велите ему отпустить меня.
Клейборн посмотрел на него озадаченно, потом немного разочарованно.
– Все в порядке, Грегори. Что случилось? – спросил он Адриана. – Что стало с твоим бешеным темпераментом?
Освободившись, Адриан подвигал плечами, а потом принялся поправлять кружевные манжеты и пуговицу на жилете.
– Я потерял его во Франции, – ответил он. – Если помните, мне его хирургическим путем удалила кучка французских крестьян.
Послышался протяжный вздох. Потом сморщенная рука потянулась к лицу Адриана, старческие пальцы подняли его подбородок.
Адриан счел этот жест неуместным и странным. Он с неловкостью почувствовал, что к нему проявляют больше внимания и заботы, чем он хотел бы дать в ответ.
Адриан отдернул голову.
– Ах, следы темперамента все-таки остались, – усмехнулся старик.
Быстро взглянув на министра, Адриан в последний раз поправил лацканы сюртука.
– Пожалуй, я лучше пойду. – Ситуация ему крайне не нравилась, по коже побежали мурашки.
Старческая кисть, останавливая, легла на его руку. Адриан предпочел бы сцепиться с Грегори.
– Мы снова сможем подружиться, – предложил министр.
– Не слишком это по-дружески: предложить посмотреть, как моего деда отправят на гильотину.
– Ты создан для этого дела. С тобой и вполовину никто не сравнится.
Адриан увидел, что Клейборн выбрал новый курс. Теперь пытается взять лестью.
– Боюсь, вам нужно найти другого человека. Вы ведь не воспользуетесь оставшимися бумагами?
Никаких заверений на этот счет. Вместо этого старик поднял палец:
– Вот в чем дело! Тут замешана женщина совершенно особого сорта. – Старик с триумфом вытянул палец. – Cherchez la femme!
Адриан машинально повторил последнее слово, поправив произношение.
– Я так и сказал. Это означает «ищите женщину».
– Я знаю.
– Ты помнишь француженку?
– Нет. – Еще один машинальный ответ.
Адриану расхотелось просить Клейборна делиться информацией о незнакомке. Он вдруг вспомнил странное чувство облегчения, охватившее его в тот момент, когда ему распороли живот: тогда, во Франции, валяясь в луже крови, он думал, что наконец вырвался из цепких рук Клейборна.
– Я уже насытился женщинами, Эдвард. Мне нужен мой плащ. – Адриан оглянулся на слугу. – Его принесут?
Сделав два мелких шажка, министр преградил Адриану дорогу.
– Что ты упрямишься? – укорил он. – Ты создан для этого. Мне нужно, чтобы ты сделал это. – Старик выложил главный, по его мнению, козырь: – Говорят, эта шпионка столь же распутна, сколь красива. Настоящая шлюха.
– Возможно, вас это и удивит, – ответил Адриан, – но мне не хочется сходиться с этой женщиной.
– Но ты же можешь это сделать. Ты не застенчив.
– Так вы об этом просите меня? – усмехнулся Адриан. И совершил ошибку. Лицо старика радостно вспыхнуло, ему удалось завязать дискуссию.
– Помнишь шпионку-француженку, о которой я говорил тебе у Хейверингов? Которая утверждала, что некий англичанин спасает французов из тюрем? Никто не знает, что с ней стало. Французы тоже потеряли ее след. И попросили – нет, потребовали – найти ее и того безумца, который страивает побеги из тюрем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41