С этого момента, как выяснилось впоследствии, Гитлер относился к
Бласковицу с подозрением.
В то время мы считали вмешательство России в конце кампании совершенно и
злишним, не говоря уже о трениях, возникших вскоре между Россией и Герман
ией в связи с обстрелом русскими истребителями самолетов, находившихся
в моем подчинении. Никак не отреагировать на этот инцидент из уважения к
русским было весьма непросто. Всех нас это особенно разозлило еще и пото
му, что русские вообще не проявляли особого дружелюбия и даже скрывали о
т нас жизненно необходимые метеорологические прогнозы. Все это впервые
познакомило меня с тем, какой странной может быть коалиционная война.
Поляки были разгромлены после нескольких недель боев. Польша была оккуп
ирована. Эта кампания продемонстрировала, что в том, что касается страте
гических аспектов применения ВВС, мы находились на правильном пути. В то
же время довольно многочисленные неудачи показали, что нам еще предстои
т многое сделать, если мы намерены воевать с более сильным противником.
Сухопутным частям нужно было обеспечить постоянную и мощную воздушную
поддержку. Это означало необходимость еще более тесной координации дей
ствий и еще более ярко выраженной непосредственной поддержки армейски
х частей со стороны боевых самолетов, в первую очередь бомбардировщиков
«штукас», истребителей и истребителей преследования. Кроме того, необхо
димо было увеличить численность бомбардировщиков, а также повысить уро
вень подготовки летного состава.
Хотя в целом все новые типы самолетов Ц «Хейнкель-126», «Дорнье-17», «Мессер
шмитт-110», «Юнкерс-87», «Хейнкель-111», «Юнкерс-88», «Дорнье-18», «Хейнкель-115», «Ара
до-196» (последние три машины были самолетами морской авиации) Ц выдержал
и проверку боевыми действиями, тем не менее даже самые скоростные из них
были чересчур медленными. Все они имели слишком малый радиус действия, с
лабое вооружение и способны были нести на себе весьма мало боеприпасов.
Соответственно, перед конструкторами вставали новые задачи.
Зенитные части имели не так уж много возможностей проявить себя. Однако
в тех случаях, когда их приходилось использовать, они полностью себя опр
авдали и снискали особое уважение благодаря удачным действиям в наземн
ых операциях. Теперь нужно было обеспечить наличие зенитной артиллерии
в крупных частях и соединениях, а также увеличить общую ее численность и
мощь.
Тот факт, что я был награжден Рыцарским железным крестом, который Гитлер
лично вручил мне в рейхсканцелярии (такие же награды получили и руководи
тели других видов вооруженных сил), я воспринял как признание заслуг все
го личного состава 1-го воздушного флота, как летного, так и наземного. Мне
кажется, я могу без хвастовства, нисколько не принижая роль сухопутных в
ойск и военно-морских сил, сказать, что без люфтваффе блицкриг не состоял
ся бы, а наши потери были бы куда более тяжелыми. Я также готов поклясться
своей честью, что войну против Польши мы, немцы, вели по-рыцарски и, наскол
ько это возможно в ходе боевых действий, гуманно.
Поскольку Польская кампания потребовала от меня полной концентрациии
энергии и внимания, у меня практически не было времени анализировать про
исходившие в то время исторические события, не имевшие ко мне непосредст
венного отношения, и потому я только фиксировал их в своем сознании. К ним
, в частности, относится объявление Англией и Францией войны Германии. Он
о, кстати, лишь еще больше укрепило мою решимость сделать все возможное д
ля быстрого окончания Польской кампании. Я использовал любую возможнос
ть для того, чтобы объяснить подчиненным, что своими действиями на восто
ке мы можем помочь нашим товарищам на Западном фронте. Подавив как можно
быстрее сопротивление поляков, говорил я, мы высвободим силы и ресурсы, к
оторые остро необходимы на западе.
Стартовав из Кенигсберга, где было последнее место дислокации моего шта
ба, я пролетел над Хеннингс-хольмом, где вместе со штабом был расквартиро
ван в момент начала Польской кампании, и направился дальше, в Берлин, к сем
ье. Царившая среди моих родных атмосфера счастья и любви помогла мне заб
ыть об умственном и физическом перенапряжении, которое мне довелось пер
ежить.

Глава 8.
Между кампаниями. Зима 1939/40 года

Распространение зоны ответственности командования на северную ч
асть Польши.
Ц Реорганизация обороны.
Ц Перевод на запад, на должность командующего 2-м воздушным флотом

Читателю, возможно, будет интересно узнать, что, будучи командующим 1-м во
здушным флотом, я ничего не знал ни о стратегической концентрации сил и с
редств на западе, ни о плане наступления Гитлера. Мне пришлось передисло
цировать львиную долю подчиненных мне частей. Часть из них была переброш
ена в район моей прежней зоны ответственности, часть Ц на запад, в зону от
ветственности 2-го воздушного флота, командование которого размещалось
в Брунсвике, и 3-го воздушного флота с командованием в Мюнхене. Первым дел
ом надо было их перевооружить и дать отдохнуть личному составу. В то врем
я мне ничего не было известно ни о колебаниях, существовавших в нашем вое
нном планировании, ни о напряженности в отношениях между Гитлером и глав
нокомандующим сухопутных войск; об этих вещах я узнал лишь после войны. С
толь сильная закрытость и отсутствие каких-либо утечек информации объя
снялись стилем руководства, характерным для Гитлера, Ц он один держал в
руках все бразды правления. У кого-то на этот счет может быть иное мнение,
но, на мой взгляд, преимущество подобного стиля руководства состоит в то
м, что командиры всех уровней концентрируют все свои интеллектуальные у
силия на решении одной задачи Ц той, которая непосредственно стоит пере
д ними. Изучая военную историю, я искренне поражался тому, до какой степен
и влияли на командиров высшего звена взгляды, тревоги, советы и критика и
х ближайших коллег. В подобных случаях широта взгляда на проблему шла во
вред глубине. Что до меня, то я был лишь рад отсутствию необходимости бесп
окоиться по поводу проблем, возникающих на других фронтах, Ц это лишь от
влекало бы меня от моих собственных. Я слишком уважал людей, которым было
поручено командование другими участками, чтобы считать, будто мои совет
ы могли бы им чем-то помочь.
Разумеется, все можно довести до абсурда, и, к сожалению, история Второй ми
ровой войны дает нам достаточно примеров перегибов, имевших катастрофи
ческие последствия. Однако зимой 1939/40 года я был рад возможности не забиват
ь себе голову по поводу положения дел на западе. Я был буквально завален т
екущей работой в моей зоне ответственности, географические рубежи кото
рой расширились за счет включения в нее северной части Польши. Это означ
ало, что базы ВВС, созданные в последние годы в восточных районах Германи
и, поблизости от границы, нужно было перебросить в Польшу, где их следовал
о реорганизовать и расширить с использованием объектов и инфраструкту
ры, оставленных поляками. Эта работа была доверена генералу Бинеку, в про
шлом пилоту, ветерану Первой мировой войны, занимавшему должность коман
дующего административной зоной в районе Познани. Во время моих многочис
ленных полетов над территорией Польши я был счастлив видеть, как внизу, н
а земле, с удивительной быстротой разворачиваются работы, в результате к
оторых к концу 1939 года были созданы первые летные школы, в том числе школа д
ля пилотов бомбардировочной авиации в Торне, а в Варшаве открылись масте
рские по ремонту самолетов. Появление на польской территории объектов, н
а которых можно было заниматься обучением личного состава, являлось оче
нь большим подспорьем. Они облегчали Германии решение проблемы дефицит
а географического пространства. По мере того как в Польшу перебрасывали
сь сильные, хорошо обученные части люфтваффе, в районах их новой дислока
ции создавались сети противовоздушной обороны, что, помимо прочего, помо
гало решить проблему умиротворения оккупированных территорий.
В моей прежней зоне ответственности организация эффективной противово
здушной обороны в это время стала приоритетной задачей, поскольку было я
сно, что с вступлением в войну Англии и Франции рано или поздно возникнет
проблема воздушных налетов. Первым делом следовало позаботиться о защи
те Берлина, индустриальной зоны в Центральной Германии, в частности пром
ышленных центров Магдебурга и Лейпцига, а также Бреслау с прилегающими р
айонами добычи угля и морскими портами, в первую очередь Гамбурга и Штет
тина3. В тот период организация ПВО для защиты портов Восточной Пруссии
и чехословацких городов с развитой индустрией по своей важности стояла
на втором месте.
По давно уже сложившейся привычке я все предпочитал видеть своими глаза
ми и потому старался как можно чаще бывать на маневрах ВВС и учениях част
ей противовоздушной обороны, на контрольных стрельбах зенитной артилл
ерии. Общая картина состояния ПВО в зоне моей ответственности, которую я
получил благодаря многочисленным неожиданным визитам в части в период
празднеств и торжеств, убедила меня в том, что мы уже переболели детскими
болезнями. Время должно было помочь нам развить созданные системы защит
ы в соответствии с техникой и тактикой, применяемыми для нанесения авиау
даров.
В последнем квартале 1939 года Йесконнек впервые рассказал мне о своем план
е реорганизации системы противовоздушной обороны в Германии. Он считал
необходимым слить все зенитные части и службы ПВО в единую организацию.
Мы подробнейшим образом проанализировали все достоинства и недостатки
этого замысла и пришли к выводу, что новая организация была не только иде
альным, но и единственно возможным решением проблемы, способным обеспеч
ить максимальную защиту при минимуме средств. Реализацией наших идей за
нялся генерал Стумпф и эксперт в области зенитной артиллерии Визе. Герин
г помогал своими директивами. Хотя он и был непревзойденным мастером по
части перекладывания своей работы на подчиненных, время от времени, пред
аваясь размышлениям в часы своего весьма продолжительного досуга, он вы
давал весьма плодотворные идеи, касающиеся развития люфтваффе. К пример
у, именно Герингу принадлежала идея создания крупных соединений зенитн
ой артиллерии Ц дивизий и корпусов. Она полностью себя оправдала. Однак
о, входя в состав сухопутных войск, зенитные части, тем не менее, оставалис
ь в подчинении ВВС и, соответственно, главнокомандующего люфтваффе. Это
была неудачная схема, которая могла бы поставить под угрозу единство ком
андования. Угроза эта могла быть снята лишь при условии, что военно-возду
шные силы добровольно согласились бы играть вторую скрипку.
12 января 1940 года как глава берлинского командования ВВС я, как обычно, от се
бя и своих подчиненных поздравил рейхсмаршала с днем рождения. Затем сос
тоялся обед, на котором присутствовали все высокопоставленные деятели
рейха. Я был рад этой возможности прояснить для себя целый ряд вопросов, о
тносившихся к сфере моей деятельности. За день до этого пошли слухи о том,
что между Герингом и Гитлером произошла шумная ссора, хотя никто не знал,
какова была ее причина. Когда время моей встречи с Герингом было перенес
ено на час вперед, я предположил, что это каким-то образом связано с упомя
нутой неприятной историей. Я не ошибся. Никогда Ц ни прежде, ни впоследст
вии Ц я не видел Геринга в состоянии столь глубокой хандры, а при его темп
ераменте это говорило о многом. Впрочем, у него были основания для того, чт
обы чувствовать себя подавленным. Выяснилось, что один из наших летчиков
совершил вынужденную посадку в Бельгии, причем помимо него в самолете н
аходился пассажир, у которого был черновик нашего плана кампании. Того, ч
то одним из участников этого происшествия оказался летчик, было вполне д
остаточно, чтобы расстроить человека даже с более крепкой нервной систе
мой, чем у Геринга. Степень нанесенного ущерба, однако, невозможно было оц
енить, поскольку полная информация об этом инциденте была недоступна. Мы
не знали, какие именно части плана не были сожжены пилотом и таким образо
м оказались в руках бельгийского Генерального штаба и, следовательно, в
руках французов и британцев.
Когда вскоре после меня прибыл маршал авиации Веннингер, некогда работа
вший на должности военного атташе в Лондоне, а в то время представлявший
наши интересы в странах Бенилюкса, оказалось, что он также не в состоянии
дать нам удовлетворительные объяснения по поводу этой истории. Никто не
сомневался, что двум несчастным грозил приговор военного суда. Однако в
данном случае, как это вообще нередко случалось в ходе первых кампаний, н
ам повезло. Коротко говоря, противник не оценил в должной мере важность п
опавших к нему документов, а мы со своей стороны вскоре изменили общий пл
ан наших действий.
Первым делом мне пришлось выслушать поток брани в адрес командного сост
ава люфтваффе. Геринга нисколько не заботило то, что вряд ли можно было об
основанно возложить ответственность за происшедшее на кого-либо из ком
петентных офицеров 2-го воздушного флота. Командующий флотом, маршал ави
ации Фельми и начальник штаба Каммхубер были немедленно сняты со своих д
олжностей. Все мы подверглись жестокому разносу и получили новые назнач
ения. Что касается меня, то в мой адрес Геринг рявкнул (иного слова и не под
берешь): «А вы возьмете на себя командование 2-м воздушным флотом!»
Далее последовала пауза, после которой Геринг добавил: «Потому что больш
е у меня никого нет».
Тон его был отнюдь не дружеским, но, по крайней мере, он говорил искренне!
Во время обеда, который последовал за этой встречей, я сумел вкратце обри
совать Стумпфу, который сменил меня на должности командующего 1-м воздуш
ным флотом, круг его новых обязанностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11