— Все будет в порядке.— Я еще не разобрался с этой парочкой, — заметил Генрих. — Но будьте уверены, любое обвинение в колдовстве при моем дворе рассматривается строго и беспристрастно, в особенности если это обвинение окажется правдой. Санглант! — Генрих взмахом руки приказал Сангланту опуститься на колени. — «Орлица». — Лиат опустила голову. Король полностью пришел в себя, успокоился, и она почувствовала, насколько велика его власть. Да и кто бы не содрогнулся, почувствовав на своем челе кроткое дыхание Бога? Одного мановения руки, одного вздоха достаточно, чтобы отправить ее душу в преисподнюю. — Лиатано. Что ты можешь сказать?Она с трудом выговорила:— Я в вашей власти, ваше величество.— Верно. Почему ты вышла замуж за моего сына?Лиат снова покраснела. Она не осмеливалась посмотреть на стоящих в комнате людей, даже на Сангланта, особенно на Сангланта — слишком ясно она помнила ночь и то, что происходило между ними. Она уставилась на пол, вернее, на прекрасный алый ковер, на котором светлым шелком была вышита восьмиконечная аретузская звезда.— Я… Я клянусь, ваше величество. Я и не думала о выгоде. Я просто… — Она запнулась. — Я…— М-да, — Виллам подавил смешок, — боюсь, друг мой Генрих, тут нет ничего того, что мы не видели бы сотни и тысячи раз. Они молоды и красивы и желают лишь одного — того, что может дать обладание молодым и прекрасным телом.— А что, только молодым дозволено стремиться к плотским утехам, друг мой Гельмут? — рассмеявшись, спросил Генрих. — Да будет так. Если отец и научил ее какому-то колдовству, из-за которого другие так хотят овладеть ею, то я ничего такого не вижу. Но…Но.Слово обрушилось на нее, как топор палача.— Я не потерплю неповиновения от своего сына. Он пришел в этот мир голым, и я одел его. Он ходил пешим, пока я не дал ему лошадь. Мои капитаны учили его, он носит доспех, который дал ему я. Все, что у него есть, он получил от меня и по моей милости. А в своей гордыне он позабыл обо всех моих благодеяниях.— Я не забыл, — хрипло отозвался Санглант.— Ты больше не носишь железный ошейник, надетый на тебя Кровавым Сердцем. Где же золотое ожерелье — знак королевского рода, которое показывает, что ты — плоть от моей плоти и кровь от моей крови, наследник королей Вендара и Варре?— Я не буду его носить.Санглант высоко вздернул подбородок — упрямый принц, высокие скулы, овал лица и разрез глаз которого говорили о нечеловеческом происхождении.— Ты меня оскорбляешь. — Слова Генриха прозвучали скорее как вопрос, а не как утверждение. Лиат явно расслышала в нем предупреждающие нотки.Понимает ли Санглант, что бессмысленно идти против воли короля, что невозможно ему противостоять? Они никогда не смогут ничего противопоставить его силе и власти.— Я больше не «Королевский дракон».— Тогда отдай мне пояс, которым я опоясал тебя, когда тебе исполнилось пятнадцать. И верни мне меч, который я вручил тебе после Гента.Виллам тихо охнул. Даже Сапиентия посмотрела на брата с тревогой, по ее щекам текли слезы. У Лиат сдавило горло. Но Санглант с каким-то мрачным удовлетворением снял пояс, ножны и меч и сложил это все к ногам короля.— Ты — лишь то, что я из тебя сделал, — зазвучал в звенящей тишине голос Генриха. — Поэтому ты будешь делать то, что я тебе прикажу. Я не скрываю, что спокойно отношусь к многочисленным утехам плоти. Возьми эту женщину в любовницы, если пожелаешь, но поскольку она состоит на королевской службе и не получала моего дозволения на брак, все ее клятвы считаются недействительными. Я вооружу армию и поставлю тебя во главе ее, и ты поведешь эту армию на юг — в Аосту. А когда ты поможешь принцессе Адельхейд вернуть престол, ты женишься на ней. Полагаю, постель королевы послужит тебе достаточным утешением, во всяком случае это намного больше того, что может дать колдунья, какой бы красивой она ни была.— А как же я, отец? — потребовала Сапиентия. Ее слезы мгновенно высохли.— Ты станешь маркграфиней Истфолла. Так что тебе нужно научиться править самой.Сапиентия покраснела, словно он швырнул ей в лицо подачку, однако и не подумала возражать.— А что со мной, отец? — тихо спросила Теофану. — Что ты ответишь герцогу Конраду?— Я не доверяю Конраду, — фыркнул Генрих. — И не собираюсь отдавать сокровище человеку, у которого, как я подозреваю, есть свои собственные честолюбивые планы.— Но, отец…— Нет, — отрезал он. Теофану ничем не показала, что она расстроена его решением или рада ему. — Так или иначе, церковь скажет, что вы состоите в слишком близком родстве, чтобы жениться. У вас — общий предок в… — Генрих вопросительно посмотрел на Росвиту.— В седьмом колене, если считать по старому имперскому методу. И в четвертом, если вести исчисление по методу, предложенному святой матерью Гонорией, иерархом, чье правление предшествовало правлению Клементин в Дарре.— Родственники до пятого колена не могут вступать в брак друг с другом, — удовлетворенно заключил Генрих. — Конрад не получит невесту из моего дома.Вернулась Хатуи, поклонилась и осталась у двери, ожидая дальнейших приказаний, а они не заставили себя ждать. Генрих обратился к ней:— «Орлица», передай герцогу Конраду, что я жду его на аудиенцию. Прямо сейчас. А что касается отца Хью…— Отошлите его к иерархам, — прошипела Сапиентия. — Хочу увидеть, как ему вынесут приговор! — И принцесса разразилась бурными рыданиями.— Так, — продолжил Генрих. — Для меня тут есть письма, и я хочу поговорить с сестрой Анной. — Он поймал взгляд Сангланта, который с молчаливым упрямством стоял на коленях перед отцом. — А ты возвращайся в свои покои и не появляйся до тех пор, пока не будешь готов просить прощения.Аудиенция закончилась. Лиат встала, колени у нее ломило, но она не осмелилась растереть их в присутствии короля. Санглант помедлил минуту. Он хочет проявить непокорство? Или просто не расслышал? Генрих недовольно пробурчал что-то, принц поднялся, посмотрел на Лиат, потом на сестер…— Пойдемте, — сказал Виллам не без сочувствия. — Нам уже пора.Когда они вернулись в комнату Сангланта и за ними захлопнулась дверь, Лиат бросилась в его объятия и некоторое время стояла не шевелясь. Санглант казался прочным, как скала, и очень сильным, она чувствовала, что готова раствориться в нем целиком, без остатка. Куда-то исчезли горечь и гнев, переполнявшие ее. Он слегка покачивал ее из стороны в сторону, как маленького ребенка, а Лиат чувствовала удивительный покой — пусть она была в опале, но вместе с ним. Они с отцом так долго жили вне общества, что она не ощущала, что лишилась чего-то необходимого.Но что если он и вправду решит, что постель королевы подходит ему гораздо больше, чем ее?Эйкийская собака тихонько взвизгнула и перевернулась, высунув длинный розовый язык. Санглант встал на колени, набрал из миски воду и дал собаке пить с его ладоней. Кто-то прикрыл ставни, и теперь в углах комнаты сгустились сумерки. Лучи, пробивающиеся сквозь ставни, расчертили комнату полосами света и тени. На полу возле стула что-то блеснуло. Принц встал и, вытерев руки, внезапно воскликнул:— Что это? Доспехи?! — Его пальцы быстро пробежали по грубым застежкам. — Кольчуга. Шлем. Боже Всемогущий! Отличное копье. Меч. Ножны к нему. — И еще щит, без герба и каких-либо знаков, он идеально подходил для всадника. Санглант поднял его, потом просунул левую руку в ремни, проверяя, насколько удобно его держать. Затем вытащил из ножен меч.— Владычица! — пробормотала Лиат, глядя на такое богатство. Это было намного больше того, о чем она просила Тиабольда — ей был нужен лишь меч и шлем.Она достала пояс мастера Хозеля, прикрепила к нему ножны и обвила им талию Сангланта. Доброта «львов» ее потрясла, и сейчас Лиат едва удерживалась от того, чтобы не заплакать.— Это мой подарок. — Она затянула пояс и отступила на шаг, вспоминая, что сказал Лавастин. — Если ты пройдешь сквозь огонь, пламя не причинит тебе вреда.Он коротко рассмеялся:— Пусть только попробуют объявить, что мы не женаты, если, конечно, посмеют. Мы принесли клятвы перед Господом, и никому не дано их отменить. — Санглант взял ее лицо в ладони и нежно поцеловал в лоб.На столе стояли две свечи, внезапно они вспыхнули, а Санглант рассмеялся, подхватил Лиат и закружил по комнате. Они кружились, целовались и наконец рухнули на кровать, задыхаясь от смеха. По двору и по коридорам самого дворца то и дело пробегали слуги и придворные — все готовились к вечернему пиру, но поскольку принц ныне был в опале, к ним в комнату никто не заглядывал и не тревожил.Позже они лежали на кровати, и Санглант рассматривал подаренный меч. Сразу было видно, что это оружие предназначено для битвы, а не для красоты.— Откуда все это? — спросил принц.— «Львы» благодарны мне, но тебя они уважают еще больше. Так что это дань тебе и твоей славе воина.Он перекатился на спину, сел и потер лоб.— Если только сейчас я не нанес по этой славе сокрушительный удар. — Санглант подтянул колени к груди и положил на них подбородок. — И почему я раньше этого не замечал? Возле тебя нет и следа от запаха Кровавого Сердца и никогда не было. А он уже убил гончую Лавастина. Никакая это была не гадюка! Если это была змея, если я ошибся… — С пола донеслось повизгивание эйкийской собаки, она попыталась подняться, но безуспешно. Санглант тряхнул головой, и на лоб упала густая прядь, он намотал ее себе на палец, а потом откинул назад. — Никакой «орел» не сможет предупредить Лавастина. Ни один «орел» не знает запаха Кровавого Сердца и не сможет почувствовать опасность. Я должен отправиться сам.— Тише. Конечно, ты поедешь. Только я поеду с тобой.— Разумеется, я тебя тут не оставлю! — возмутился он. Но тут же откинулся назад и в отчаянии закрыл глаза, простонав: — У меня нет лошади! Я могу взять коня с конюшен только с разрешения отца. Лучше бы он назначил меня маркграфом Истфолла, а Сапиентию отправил в Аосту! Тогда бы, вероятно, нас оставили в покое!— Если только можно назвать покоем жизнь на болотах в окружении разбойников и куманов.— Если бы у меня было спокойно на сердце, то не имело бы особого значения, какие трудности надо преодолеть. — С этими словами он уткнулся Лиат в волосы.Собака беспокойно зашевелилась — до нее донеслись голоса из-за двери. Санглант потянулся за рубашкой. В это же мгновение дверь распахнулась и…— Конрад! — воскликнул Санглант. Он спрыгнул с кровати и встал посреди комнаты совершенно голый. — Добро пожаловать, кузен. Прости, не приветствовал тебя раньше, как ты того заслуживаешь.Лиат про себя восхищалась непринужденностью, с которой держался Санглант даже в такой, казалось бы, щекотливой ситуации. Сама она потихоньку утащила свою рубашку под одеяло и пыталась одеться, не привлекая к себе лишнего внимания.Человек, который так стремительно ворвался в их комнату, отпустил слуг, рассмеялся и заговорил:— Значит, это то приветствие, которого я заслуживаю? Прошу прощения, кузен. — Похоже, он не собирался уходить. Лиат ужасно смутилась — что и говорить, она совсем не была готова к тому, что к ним в любое время могут нагрянуть посетители; последние восемь лет они с отцом жили довольно уединенно. Хотя Санглант, похоже, не испытывал никакого неудобства — он ведь привык к жизни при дворе. — Я слышал, что где-то тут у тебя спрятана невеста. Кажется, я видел ее мельком, когда ты въезжал в ворота, и теперь мечтаю, чтобы ты представил меня ей. Санглант оделся и довольно спокойно ответил:— Не совсем так. Она — моя жена.— А разве я сказал что-то другое? Надеюсь, кузен, ты не думаешь, что я собираюсь похитить ее, что было бы вполне возможно в случае, если бы она была твоей любовницей? Что это?Лиат выскользнула из-под одеяла, оправила рубашку и встала возле кровати. Перед ней стоял герцог Конрад собственной персоной. Он оказался чуть ниже Сангланта, но шире в кости. В нем бурлила энергия, а руки привыкли держать меч и копье. Он шагнул вперед, взял ее за руку и перевернул ладонью вверх, потом поднял собственную руку. Его кожа была чуть темнее, но имела тот же бронзовый оттенок, что и кожа Лиат, словно их опалило солнце юга.— Откуда ты? Кто твои родственники?Лиат вырвала руку из его ладони. Он был немногим выше нее, но рядом с ним она казалась маленькой и хрупкой.— Двоюродная сестра моего отца — леди Ботфельд. О родных моей матери я ничего не знаю.Он неправильно понял ее слова.— Наверняка какая-нибудь шлюха с Гиптоса. Это все объясняет. Как она к тебе попала, кузен? — со смехом спросил он.— Мне послал ее Господь, — раздраженно отозвался Санглант.— Если брак заключен на небесах, родословная не имеет значения. — Лицо Конрада исказилось от гнева, на шее выступили вены. — Поедем со мной, Санглант. В Вейланде тебе найдется место.— Поехать с тобой?Конрад плюнул от злости.— Генрих отказал мне. Он не позволит мне жениться на Теофану. — Конрад красочно выругался, описывая, что, по его мнению, Генрих должен делать с лошадьми, гончими и овцами. Лиат покраснела. — Не вижу ни малейшего смысла оставаться на пир, чтобы есть и пить за одним столом с человеком, который не доверяет мне настолько, что отказывает отдать в жены дочь! Что скажешь о моем предложении?— И кем я буду? Капитаном в твоей свите?Конрад усмехнулся:— Нет, кузен. У тебя громкая слава, к тому же я слишком тебя уважаю. У меня есть земли, которые отошли мне совсем недавно в результате спора, и я с удовольствием отдал бы их тому, кто готов меня поддержать, даже если королю это не слишком понравится.— Я не пойду войной против отца, — упрямо покачал головой Санглант.Дверь по-прежнему оставалась открытой. Конрад махнул рукой слуге, приказывая закрыть ее.— Я не говорю о войне, во всяком случае не с Генрихом. Даже если бы я и рискнул, у меня нет необходимой поддержки.«Пока нет», конечно, не прозвучало, но совершенно очевидно подразумевалось.— Я не стану воевать против отца, — повторил Санглант.— А я тебя и не прошу, — нетерпеливо фыркнул Конрад. — Я выезжаю рано утром. Если пожелаешь, можешь присоединиться ко мне вместе со своей женой. — С этими словами он снова окинул Лиат взглядом искушенного человека, в чьей постели уже успело побывать множество женщин и еще больше он собирается затащить туда в ближайшее время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47