У вас весь день расписан.– Втисните ее куда-нибудь. Это важно.– Хорошо, мистер Соломен.– Вы передали сценарий Уитни Валентайн?– Да, мистер Соломен.– Когда?– Сегодня утром, мистер Соломен, как вы просили. Повесив трубку, он открыл медицинский шкафчик и глотнул соды. Черт бы подрал эти производственные заседания, у него после них всегда неспокоен желудок. Даже странно – ведь он был рожден для того, чтобы стоять во главе студии. Ему все нипочем – даже эта шведская манда, которая обходится ему в целое состояние.Собравшись с духом, он нажал кнопку своей личной линии и набрал номер Уитни. Пока между ними ничего не произошло. Посидели вместе за ленчем, тем дело и кончилось. Что ж, иногда предвкушение приятнее самого события.Трубку никто не поднял – значит, Уитни не было. Он представил себе, как она в купальнике бежит по пляжу, волосы развеваются, поблескивают длинные ноги. Или плещется в океане. Шикарные плавательные бассейны – это не для Уитни. Она – дитя природы.Теперь Поппи. Ну, с ней связаться не трудно: ее надо искать в «Бистро-гарден». У нее там почти каждый день ленч, за своим столиком, с расфуфыренными подругами. А потом – тур по магазинам. «Сакс», «Манинс», «Лина Ли», «Гуччи». Можно не сомневаться: она если не в одном магазине, то в другом.Поппи как-то сказала ему: быть женой директора студии – дело нелегкое. Изволь заниматься благотворительностью, умей произвести впечатление. Соответствуй жестким требованиям.У Поппи были свои заповеди. Запрещается:Быть слишком толстой.Быть плохо одетой.Сидеть в ресторане за неудобным столиком.Оставаться незамеченной теми, кто что-то значит.Список тех, кто что-то значит, еженедельно обновлялся, в зависимости от целого ряда причин.Поппи всегда удавалось быть в курсе.Но желания связаться с женой у Хауэрда сейчас не было. Он увидит ее позднее, за ужином. Потом они займутся любовью – если будет настроение или если фантазия поможет представить, что в койке с ним – Уитни.А вообще-то надо готовиться к приезду Захарии К. Клингера – он нагрянет завтра.
Стать отцом Мэннон Кейбл хотел всегда, и когда Мелани-Шанна обрушила на него новость о том, что она беременна, он пришел в восторг. Но восторг этот длился не больше минуты. Потом вырисовались сопутствующие обстоятельства. Это что же, у него будет ребенок от Мелани-Шанны? Когда любовь всей его жизни – Уитни? Матерью своих детей он мыслил только ее.– Ты уверена? – спросил он.Она как-то странно посмотрела на него.– Да, абсолютно. И доктор подтверждает.Он не знал, что сказать. Первый раз в жизни вот так растерялся. Как тут заведешь разговор о разводе? А аборт исключен. У Мэннона на этот счет были твердые убеждения.– Ты не рад? – спросила она.– Ну, как же, – выдавил из себя он, стараясь, чтобы в голосе прозвучал должный энтузиазм. – Просто здорово!Назавтра он встретился со своим адвокатом – как поступить?– Что тебе сказать? – ответил тот. – Если не хочешь, чтобы она избавилась от ребенка, деваться тебе некуда. Придется дождаться, пока она родит, пока ребенку будет по крайней мере несколько месяцев. Если уйдешь от нее раньше, публика тебя растерзает.Мэннон был вынужден с ним согласиться. Грустно, но факт. Можно представить себе заголовки: МЭННОН КЕЙБЛ И СТРАННЫЙ ЛЮБОВНЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК! СУПЕРЗВЕЗДА БРОСАЕТ БЕРЕМЕННУЮ ЖЕНУ РАДИ БЫВШЕЙ ЖЕНЫ УИТНИ!Н-да. Бульварная пресса устроит за его счет грандиозный фейерверк.Еще не известно, как ко всему этому отнесется Уитни. Как воспримет такой поворот событий? Вряд ли, конечно, она решит, что он таким образом поставил на ней крест. Они уже довольно давно не разговаривали. Он надеялся к их следующей встрече быть свободным.– Ну и в финансовом смысле это серьезный удар, – мрачно добавил адвокат. – Ты твердо решил, что не будешь настаивать на аборте?Да, это он решил твердо.Вместе с женой он отправился в Нью-Йорк, где ему предстояло озвучивать свой последний фильм. Они летели в аэропорт Ньюарк, на самолете компании «Риджент-Эйр». Весь полет Мелани-Шанна строила планы.– Отремонтируем вторую гостевую комнату, – говорила она. – Выкрасим ее в желтый цвет, это будет здорово, да? Или в голубой? – Она не могла сделать окончательный выбор. – Как думаешь, Мэннон? Желтый или голубой?Он лишь покачал головой, не желая в этом участвовать. Чем дальше он будет от ее беременности и будущего ребенка, тем лучше. 28 Дома Силвер смогла повнимательнее приглядеться к Уэсу – и увиденное ей понравилось. Высокий – она предпочитала крупных мужчин. Длинные темноватые волосы – гладкие, никаких укладок и никаких косичек, каковые сейчас у мужчин далеко не редкость. Совершенно необычные глаза – орех и светло-зеленые водоросли. В нем, безусловно, было мужское начало, и она почувствовала волну желания, чего с ней не случалось уже давно. Во всяком случае, никак не с Деннисом Денби – он был не более загадочен и непредсказуем, чем завтрак из бекона с яичницей.– Приготовьте себе чего-нибудь выпить, – предложила она, ободряюще подталкивая его к бару в нише. – Я сейчас вернусь.– А вы что-нибудь выпьете? – вежливо спросил он.– «Столичную», – обронила она через плечо, поднимаясь по роскошной парадной лестнице. – Выжмите в бокал немного лимона, лед не нужен.Хм, неужели она вспомнила, что он – бармен? Похоже, что так.Он налил в хрустальный стакан на дюйм водки, для весомости добавил еще столько же, взял с серебряной тарелочки ломтик лимона, ловко насадил его на край стакана. Себе налил холодного пива. На всякий случай надо быть в полной боевой готовности.
Блаженствуя в громадной «Джакузи» Силвер Андерсон, Владимир являл собою странное и прекрасное зрелище. Он сидел, круто изогнув спину, голый, в парике и полном наборе грима, а вокруг него пузырилась и струилась вода. На голове – наушники, соединенные с маленьким плейером «Сони». В ушах гремели ранние записи Силвер Андерсон, и он пел вместе с ней, удачно имитируя ее голос.Он так погрузился в это занятие, что не заметил, как вошла в ванную Силвер Андерсон и, потрясенная, застыла на месте.– Что здесь происходит? – воскликнула она, не веря своим глазам.Он ее не услышал.Она подошла, сорвала с него наушники и швырнула в другой конец комнаты.– Мадам! – взвизгнул он в ужасе и вскочил.– Владимир? – Ее взору предстало нечто невиданное.Изрыгая поток русских ругательств, он пытался прикрыть руками библейские места, но тщетно, ибо природа оснастила Владимира ничуть не хуже, чем породистого быка.– Боже! – Силвер бросила ему полотенце и ледяным тоном процедила: – Выходите из моей ванны и прикройтесь.– Мадам! Мадам! – взвыл он. – Вы простите меня? Што мне сделать, штобы заслужить ваше прощение?– Для начала снимите мой парик. И уходите. Владимир едва не плакал.– Мадам меня увольняет?Силвер мельком увидела себя в одном из зеркал, и тут же внимание ее переключилось. Она поднялась наверх подготовиться к вечеру, который мог оказаться интересным, а не для того, чтобы объясняться со своим явно свихнувшимся управляющим.– Поговорим завтра, – холодно сказала она. – Пожалуйста, наведите здесь порядок. Немедленно. Потом идите к себе и оставайтесь там.И она вышла прочь, а он остался стоять, повесив голову и сгорая со стыда.
Уэс с разочарованием отметил, что она вернулась в той же одежде. Он надеялся на прозрачное черное неглиже, чулки «паутинка», пояс (не надо спешить, не надо; так можно и спугнуть) и домашние туфли без задника на высоком каблуке. А она явилась все в том же красном костюме и ничего не открывающей кружевной блузке.– Фу! – воскликнула она, на щеках играл не свойственный ей румянец. – Сейчас со мной произошло нечто. Передайте, пожалуйста, мой стакан. Мне самое время выпить.Он протянул ей водку, ожидая объяснений. Плюхнувшись на диван, она потянула беспримесную огненную жидкость.– Владимир, мой управляющий – спятил! – объявила она. – Это удостоверит любой психиатр.Уэс хорошо помнил ее управляющего – эдакий властолюбивый певец из Большого, неравнодушный к официантам.– Что случилось? – заинтересованно спросил он. Она скинула туфли, наслаждаясь паузой.– Он сидел в моей ванне. В одном из моих париков. В моем гриме. И пел одну из моих песен моим голосом.Уэс засмеялся.– Что-что?Она не сдержала улыбку.– Вы слышали.– Он был одет?– Нет, к сожалению.И они засмеялись вместе.– Вид у него был совершенно нелепый, – заговорила она, захлебываясь. – А когда он поднялся в ванной, весь в пузырьках…– И в гриме и в парике? – подхватил Уэс.– Ну да. В жизни не забуду.Представив себе Владимира в столь гротескном виде, Уэс вполне оценил юмор ситуации.– И что же вы сделали? – прохохотал он.– Я так обалдела, что… ничего! – выдохнула она. – Господи! Вот потеха!Смех у нее оказался очень заразительный, и Уэс не удержался. Перед ним была не холодная богиня-самка, о которой с таким подобострастием писали газеты и журналы, а вполне располагающая к себе веселая баба.– Наверное, завтра ему придется искать работу, – вымолвил Уэс наконец.– Не обязательно, – ответила она. – Может, оставлю его смеха ради.Они снова засмеялись, но тут их прервал настойчивый звонок у ворот перед домом. Силвер нахмурилась.– Не представляю, кто бы это мог быть. Может, ответите вы?И она протянула ему трубку внутреннего переговорного устройства.– Дом Силвер Андерсон, – сказал он хорошо поставленным голосом.– Деннис Денби, – раздраженно рявкнул динамик. Уэс прикрыл трубку ладонью.– Деннис Денби, – повторил он.– Вот те на! Пожалуй, придется его впустить.Он коротко глянул ей в глаза.– Обязательно?Она ответила очень любезно:– Лучше мы его впустим, ладно?Ага, значит, «мы». То есть его она не отвергает.Он послушно нажал кнопку, а она поспешила надеть туфли. Через минуту вошел раскрасневшийся Деннис Денби. Он вцепился в Силвер, зыркнув глазами на Уэса.– Слава Богу, ты цела и невредима! Она высвободилась из его цепких рук.– Со мной абсолютно ничего не случилось, Деннис. – Она указала на Уэса. – Благодаря мистеру…– Мани, – услужливо подсказал Уэс. Силвер удивленно приподняла бровь.– Древняя английская фамилия, – беззаботно пояснил Уэс.– В высшей степени необычная, – заметила она.– Ну… вообще-то… во мне почти все необычное.Она улыбнулась.– В самом деле?– Так мне говорят.У этой женщины не глаза, а динамит – они ощупывали его, проверяли на качество. Уэс знал – ее взгляд он читает правильно.Деннис не мог не заметить возникшее между ними поле притяжения – и немедленно заявил о своих правах.– Что ж, большое спасибо мистеру… Мани за то, что он привез тебя домой. Хотя никакой нужды в этом не было. За порядком следили.– Кто следил, Деннис? – едко поинтересовалась Силвер. – Уж не ты ли следил за толпой, когда меня чуть не затолкали до смерти?– Не преувеличивай, дорогая, – снисходительно сказал Деннис.Он разом совершил две роковые ошибки. Во-первых, назвал ее «дорогая» – она терпеть не могла это покровительственное обращение, хотя сама его употребляла частенько. Во-вторых, он усомнился в ее способности оценить положение.– Не говори глупостей, дорогой Деннис, – сказала она. – Ты ведь и понятия не имел, что происходит, если честно, а?– Я звонил в «Спаго», – объяснил он, не обратив внимания на оскорбление. Посмотрел на часы. – И заказал столик для двоих. – Повернувшись к Уэсу, он добавил: – Так что… мистер Мани, прошу нас извинить.– Мистер Мани нас извинять не будет, – жестко сказала Силвер. – Потому что мы – ты и я, дорогой Деннис – никуда не едем. По сути дела, – она взяла его под руку и повела к двери, – ты едешь домой, а я допью водку в обществе мистера Мани, у которого достало присутствия духа увидеть, что происходит. Если бы он не вытащил меня из этого чертова кабака, меня бы затоптали!– Силвер! – Деннис встрепенулся. – За что ты на меня взъелась?– Я не взъелась, – ответила она, подталкивая его к двери. – Просто мне все осточертело.Он отчаянно сопротивлялся. Ты же не можешь остаться в доме одна с этим… типом. Кто он? Что ты про него знаешь?– Что он – настоящий мужчина, дорогой Деннис. Чего никак нельзя сказать про тебя. Спокойной ночи!Она закрыла дверь, хотя он бурно возражал, и вернулась к бару.Уэс встретил ее прямым взглядом.– О-хо-хо, – сказал он. – Сумасшедший русский, разгневанный ухажер. Что дальше?Она улыбнулась – медленно, соблазнительно. Эту улыбку обожала вся Америка – до ненависти.– Думаю, что-то будет – правда?Кто он был такой, чтобы с ней спорить? 29 Джейд вошла в ритм калифорнийской жизни довольно легко. Она думала, что возненавидит ее, но вот прошел месяц, и она поняла – эта жизнь ей очень нравится. Работы было по горло, да еще в такую благодатную погоду!Книги, пластинки и прочие личные вещи скоро позволили ей ощутить себя в новой квартире, как дома, и плохо сказывался на ее настроении только Кори. Он стал каким-то чудным – в его жизни явно что-то происходило, но делиться этим он с ней не хотел. Они виделись всего несколько раз.– Я очень занят, – таково было его объяснение. – Новая работа, обустройство и все прочее.Может, он и обустраивался, только где и с кем? На эти вопросы он отвечал уклончиво.– Я когда-нибудь увижу, где ты живешь? – однажды спросила она его в лоб.– А как же, – ответил он сразу. – Очень даже скоро. Стоило ей заговорить о Марите, он тут же замыкался.– Как поживает Кори-младший? – спросила она о своем полуторагодовалом племяннике.– Он на Гавайях.– И когда ты с ним увидишься?– Скоро.Все скоро. Она сильно за него переживала. Как-то позвонила маме и излила ей свои огорчения.– У него сейчас тяжелая полоса, – сочувственно сказала мама. – Оставь его в покое, в конце концов он сам объявится.Она оставила его в покое. Но он так и не объявился.Были и хорошие новости: «Клауд косметикс» для рекламных фотосъемок наняла Антонио. Ведущий режиссер видео, Шейн Диксон, должен был снимать рекламный ролик, и она вовсю готовилась: прическа, одежда, подбор косметики. Задача – довести свой внешний облик до идеала.Работать с Антонио – одно удовольствие. Во-первых, весело, во-вторых, его фотографии – настоящее чудо, радость для глаз. Он сочетал стиль Нормана Паркинсона с изыском Скавулло и ясностью и оригинальностью Энни Лейбовиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69