С губ ее готовы были сорваться слова любви. Но Лаки знала, что должна молчать. Ведь он все еще был женат. Черт побери! Почему он до сих пор женат?Она оттолкнула Марко в сторону и потянулась за сигаретой, одновременно с этим натягивая на себя простыню.— А тебе известно, что на открытии присутствовали двое близнецов Кассари? — вдруг спросила она.— Да, — настороженно ответил Марко. — Мне не хотелось портить тебе праздник.— Если кто-нибудь сказал бы мне о них раньше, их можно было бы просто вышвырнуть вон.— Ну конечно. А Рудольфе поднял бы истерику из-за того, как несправедливо обошлись с его друзьями. Все вышло случайно. Я думаю, он ни о чем и не знал.— Энцо сказал, что позаботится о том, чтобы Рудольфе узнал об этом.— Вот и хорошо. — Он вытащил у нее изо рта сигарету, затушил в пепельнице. Потянул на себя простыню.— Иди ко мне, малышка.Во второй раз они делали это уже не торопясь. Они начали понемногу понимать друг друга — какие позы, какие движения приносили удовольствие, какие — нет.Лаки смотрела на Марко так, как никогда еще до этого не смотрела на мужчину. Глаза у него зеленовато-серые, в обрамлении густых черных ресниц. Большие руки. Крепкое, какое-то твердое тело — ни одного мягкого местечка. На бедре его она увидела шрам, и ей тут же захотелось узнать, откуда он там появился. Марко начал рассказывать ей о своей жизни. Впервые он раскрывался перед ней, и Лаки ловила каждое слово. Марко говорил о том, чем ему приходилось заниматься, о неуспокоенности, в которой он пребывал до того, пока мать не предложила ему прийти к Джино.— Она оказалась права. — Марко пожал плечами. — Мы не виделись с ним много лет, и все же он принял меня, как родного сына. Твой отец — великий человек. Ты должна гордиться им.Ни с кем до этого Лаки не говорила о своих отношениях с отцом. Это принадлежало только ей.— М-м, — протянула она. — Расскажи мне о том времени, когда ты был еще ребенком, когда Джино жил вместе с вами. Каким он был тогда? Какой была твоя мать? Почему они не поженились?— А я-то думал, что мы говорим обо мне. Лаки выпрыгнула из постели.— А почему бы нам не плюнуть на разговоры и не принять душ? Посмотрим, что из этого получится. Марко издал протяжный стон.— Ничего не получится. Мне уже сорок пять, и сейчас я как выжатый лимон. Пора мне утихомириться и поспать немного.Она делила постель со многими мужчинами, но ни с кем из них ей еще не хотелось остаться. И теперь Лаки просто не знала, что сказать, что делать в такой ситуации. Она понимала одно: нельзя позволить ему уйти.— Будешь спать здесь, а я приготовлю тебе завтрак, и денег за это не потребую, — шутливо бросила она.Но Марко уже выбрался из постели и начал подбирать с полу свою одежду.О, Боже. К чему же они пришли? Что будет дальше? Ну почему он ей ничего не скажет?Стоя перед ним обнаженной, со спутанными волосами, Лаки вдруг почувствовала себя совсем беззащитной. Марко натягивал брюки.— Я все-таки пойду в душ, — произнесла она, ожидая, что он остановит ее. Он зевнул.— Хорошая мысль.С чувством полнейшего одиночества на сердце Лаки прошла в ванную, открыла воду. Когда она выйдет из душа, его, наверное, уже здесь не будет. А завтра опять начнется бизнес — и только?Господи! Такого с ней никогда еще не было! Одно дело хотеть его столько долгих лет, и совсем другое — получить то, что хочешь.Полностью одетый и застегнутый на все пуговицы, Марко вошел в ванную.На полочке позади Лаки стоял флакон с шампунем. Сделав вид, что она не заметила вошедшего, Лаки плеснула на себя из флакона и принялась энергично растирать груди.— Ого! Точно такую же сцену я видел в каком-то порнофильме!— Скажи, а у твоей жены груди на силиконе? — сладким голосом спросила Лаки. Марко расхохотался.— Стоять тут голой и вспоминать о Хелене! Когда же я начну тебя понимать?Разозленная, Лаки резким движением вышла из-под падающих струй, поскользнувшись и едва не упав.— Ты очень остроумен. Марко протянул ей полотенце.— Да что это с тобой?— А сколько раз за ночь ты проделываешь это с ней? В голосе ее прозвучала самая настоящая ревность, и, услышав ее, Лаки сама себя возненавидела.— Остынь. — Он уже больше не смеялся. — Женщине с твоим опытом не стоило бы задавать подобных вопросов.Она пришла в ярость.— Мой опыт? Это что же ты имеешь в виду?— Твои многочисленные похождения — вот что.— Я не замужем. Кто может мне запретить? Готова поспорить, что ты тоже до брака не зажимал свои яйца в кулак.— Это совсем другое дело.— Что другое дело?— Я — мужчина.— Боже! Говоришь ты и в самом деле как сорокапятилетний! Значит, мужчине можно трахаться напропалую, а девушке нет — ты это хочешь сказать?Марко ухмыльнулся.— Ты и сама знаешь правила.— Какие еще долбаные правила? — Лаки почти кричала. — Кто, черт возьми, их установил? Мужчины — вот кто!— Успокойся, детка. Совершенно не из-за чего лезть в драку.— А я хочу лезть в драку. Я хочу, чтобы ты понял меня.— Я понимаю тебя.Она заговорила спокойнее.— Нет, не понимаешь. Но поймешь. Мне нравятся привлекательные мужчины. Когда у меня нет более интересного занятия, я приглашаю их в свою постель — потому что мне нравится секс. Я не нимфоманка и не шлюха. В постель с мужчиной я ложусь на своих собственных условиях, а после этого я никогда больше его не вижу — потому что я так хочу. — Она сделала драматическую паузу. — А теперь скажи мне, Марко, скольких девчонок ты уложил в свою постель просто так, от нечего делать, потому лишь только, что тебе понравились их груди, или ягодицы, или красивые длинные ноги? Честно? Ну, сколько?Он пожал плечами.— Много.— Ас многими ли ты после этого встречался? На лице его появилась улыбка.— О'кей, о'кей. Я понял, к чему ты клонишь. Полотенце упало на пол; Лаки подошла к Марко, обвила руками, прижалась к нему.— Спасибо и на этом!Пальцы Марко начали подрагивать.— Но сейчас тебе никто больше не нужен, потому что у тебя есть я. Так, маленькая? Так, да?— Ты делаешь мне больно!— Так, бэби?Чувство облегчения волной прошло по ее телу. Все-таки она поймала его. О Хелене они будут беспокоиться завтра.— Сними свою одежду — ив постель, — прошептала она.Марко подхватил ее на руки и вновь отнес под душ.— Да, я ведь забыл рассказать тебе про тот порнофильм — она там выделывала такую штуку с мылом… это было нечто! Может, и нам тоже попробовать…— Может быть, — со счастливой улыбкой согласилась Лаки.Он начал раздеваться.— Может, мы…— А мне показалось, ты говорил, что два раза — это твой предел.— Послушайте, леди, вы вынуждаете меня превратиться в лжеца!Рудольфе Кроун и его приятели вышли из дверей «Маджириано» на рассвете. Походка их была нетвердой, манеры — вульгарными. Направлявшаяся домой официантка из бара вызвала у них живейший интерес, и в то время как мужчины впятером занимались тщательным тактильным изучением ее тела, их спутницы, стоя чуть в стороне, пронзительно вскрикивали от смеха. Молодая супружеская пара подверглась потоку грязной, площадной брани. Одна из сопровождавших мужчин представительниц прекрасного пола, стянув с себя верхнюю половину платья, потрясала перед лицом изумленного швейцара огромными грудями.Рудольфе был не в состоянии разогнуться от смеха. Более веселой шутки он в жизни не видел.На плечо ему легла твердая рука Сальваторе Кассари, внешне наиболее отталкивающего из близнецов.— У тебя здесь просто золотые прииски. Не хочешь продать свою долю?Рудольфе со счастливым видом покачал головой. Праздник прошел на славу. Каждый долбаный доллар, с которым ему так жаль было расставаться, обещал принести прибыль. И какую. Ведь этой шлюшонке — Лаки Сантанджело — все-таки удалось сделать дело. Теперь Рудольфе принадлежал хороший, жирный кусок лучшего на побережье отеля.И вновь он ощутил на своем плече тяжелую длань Сальваторе.— По-моему, ты меня не расслышал. Так продаешь? Рудольфе оказался слишком пьяным, чтобы услышать в его голосе угрожающую ноту. Братья Кассари были на вершине успеха. Их клан протянул свои щупальца из Филадельфии во всех направлениях. За несколько недель до приезда в Вегас их привел в офис Рудольфе один из его друзей. Близнецы изъявили желание вложить деньги в какое-нибудь прибыльное предприятие, принадлежавшее Кроуну. Рудольфе почувствовал себя польщенным.— Подойди-ка, — вспомнил Пьетро, выглядевший помоложе, — ведь у тебя есть доля в новом отеле, который должен вот-вот открыться в Вегасе?И Рудольфе почел для себя за честь пригласить братьев на открытие. Он заказал самолет, Кассари привезли с собой девочек — и вот они здесь! Ах, что это за вечер!В «Маджириано» у Рудольфе свой номер-люкс, но близнецы остановились в «Сэндсе». Чуть раньше разговор зашел о продолжении столь успешно прошедшего мероприятия, и Рудольфе никак не хотелось упустить шанс расслабиться окончательно.— Ничего продавать я не собираюсь, — смеясь, ответил он.Своим ботинком Сальваторе ударил его по ноге — больно.От удивления Рудольфе замер на месте с отвисшей нижней челюстью.Сальваторе засмеялся и сунул ему в живот свой огромный кулак — больно.— Шутка. Ты ведь не возражаешь, а? Пьяный Рудольфе возражал.— Прекрати это! — начал он.Сальваторе с силой ударил Рудольфе в пах чем-то, что показалось ему куском стального рельса. Согнувшись пополам, Кроун застонал, хватая ртом воздух.— Значит, продаешь, да? — ласково спросил Сальваторе.Рудольфе отказывался поверить мысли, что все это происходит именно с ним. Он достаточно натерпелся тогда, когда к нему домой с угрозами заявилась эта Лаки Сантанджело. Однако теперешняя ситуация просто не умещалась в его сознании. Они стояли перед входом в его отель. И никто из окружавших людей, казалось, не замечал ничего особенного в том, что творилось у них на глазах. При свете дня, Господи!Пьетро схватил его за одну руку, в другую стальной хваткой вцепился Сальваторе. Приятели Рудольфе рассаживались по машинам, женщины о чем-то болтали.— Что, черт побери, происходит? — кривясь от боли, выдохнул он.— Ничего особенного, партнер. — Пьетро оскалил в усмешке желтые от никотина зубы. — Просто мы сейчас совершим небольшую прогулку и оформим нашу сделку. Ты ничего не проиграешь — мы вернем тебе твою долю сполна.— Но я не хочу ничего продавать.— Нет? — бодро переспросил его Пьетро. — Но, может быть, ты еще передумаешь.— Я не пере…Железными пальцами Сальваторе сжал его яйца, защищенные лишь тонкой материей брюк.— Не стоит торопиться с принятием решений, — проговорил он, поворачивая кисть руки то вправо, то влево. — Интересная штука — жизнь. Кто знает, чего тебе захочется завтра?Когда братья Кассари стали запихивать его в машину, Рудольфе вырубился. Мистер Кроун трус. Конечно, он продаст им свою долю. В конце концов.Во сне Лаки шевельнулась, протянула в темноту руку, коснувшуюся волосатой груди Марко. Прикосновение разбудило ее, она улыбнулась. Лаки не знала, который сейчас час, да ей и не было до этого никакого дела. Звала она лишь одно — сегодня счастливейший день в ее жизни.Смочив слюной пальцы, она стала нежно водить ими по его соскам, легонько сдавливая их время от времени.Марко застонал, и она увидела, как простыня меж его ног начинает вздыматься. Веки его глаз медленно поползли вверх.— Я люблю тебя, — сказала она. — И хочу, чтобы ты развелся со своей женой.Боже! Она сказала именно то, чего вовсе не собирались говорить — вот так, запросто.— Да, — отозвался он. — Конечно. Только тебе придется держаться подальше от других мужчин, иначе я сверну твою прелестную шейку.Лаки никак не могла решить, шутит он или нет. Неужели она получит все без малейшего труда?— Ты и вправду разведешься с Хеленой? — осторожно спросила она.— Выслушай меня, девочка. — Марко сел в постели, лицо его стало серьезным. — Я знал, что буду разводиться с ней через неделю после того, как мы поженились.— Что? — Она не поверила своим ушам.— Много лет назад ты убежала от меня, как непослушный ребенок. И вот ты вернулась. А я всегда знал, что придет день, и мы будем вместе — ты и я.Произнеся эту фразу, Марко понял, что сказал самую настоящую правду.Глаза Лаки сузились.— В самом деле?— В самом деле.— Тогда почему же ты ничего не сказал мне? Не подал знака? Хоть какого-нибудь?— Я давал целую кучу знаков. Но ты не хотела и знать обо мне — ты была слишком увлечена поиском талантов. А потом, ты в состоянии представить себе реакцию Джино, если бы я хотя бы посмотрел в твоем направлении?Она села в постели на колени, нервным движением забросив за спину длинные черные волосы.— Но-но! Не забывай о своей жене. Что я должна была делать? Не обращать на нее внимания?— Как этой ночью.— То есть как и ты.— Боже мой, Лаки. Сколько времени прошло впустую…— По твоей вине.— Я постараюсь нагнать его. Она обняла Марко.— Мы оба.Они начали целоваться. Он со смехом оттолкнул ее от себя.— Мне нужно пописать.— Неужели? Только я успела подумать, что мне так везет!— Оставайся здесь. Не трогайся с места. Как будто она собиралась. Ей хотелось ущипнуть себя, чтобы увериться, что это не сон.Вернувшись из туалета, Марко улегся и строгим, мрачным взглядом впился ей в глаза.— Я скажу тебе одну вещь, которую, по-моему, ты должна знать. Если тебе просто не терпится потрахаться, то ты ошиблась в выборе. Я ясно выразил свою мысль, не правда ли?— Да, сэр.— Я считал, что обязан сказать тебе это.— Да, сэр !— Такое почтение мне по душе.Лаки нырнула под черные шелковые простыни.— Сейчас я окажу тебе почтение — там, где оно действительно что-то значит'.Господи, как она его любила. Это был не просто секс, хотя и в нем она никогда раньше не находила такого удовлетворения. Но нет — это было нечто куда большее. Это была поглощавшая ее без остатка забота о нем — о том, что он делает, что ощущает. Он должен был принадлежать ей, а она — ему. Вот как все у них должно быть.Когда они закончили заниматься любовью, на лице Лаки блуждала рассеянная улыбка.— Когда мы расскажем об этом людям? Марко потянулся, забросил руки за голову.— Сначала мне нужно будет развязаться с Хеленой. Между нами далеко не все так просто. Она…— Дура?— Нет. И прекрати ругаться. Видишь ли, больше всего ее интересует она сама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40