Он разозлился, и впервые в его мозгу возникло подозрение по отношению к своему старому другу и советнику.У Уолси не было иллюзий на этот счет. Он хорошо знал своего повелителя и короля. Сейчас Генрих должен использовать весь свой ум и хитрость, чтобы добиться развода, он должен приложить все силы, чтобы посадить на трон ту, которая, Уолси это знал, является его злейшим врагом. Эта женщина была не просто хорошенькой и веселой кокеткой, увлекшейся новой религией. Она еще и принадлежала к могущественной группе людей, в которую входили ее дядя из Норфолка, ее отец, брат, Уайатт и многие другие. Он, Уолси, должен сделать это, иначе он потеряет благосклонность короля. Но ему самому не будет никакой выгоды. Увы, чтобы угодить королю, он должен посадить на трон Анну Болейн, а посадить ее на трон – значит потерять короля, отдать во власть женщины. А эта Анна, он был уверен, если не уничтожит его, то уж обязательно снимет с его головы митру, которой он добился ценой невероятных усилий.Но он был Уолси, прирожденным дипломатом. Поэтому он написал Папе послание, в котором расхваливал достоинства Анны Болейн.Сама Анна вернулась служить при дворе совсем другим человеком. Теперь она должна была с улыбкой принимать восхищенные взгляды придворных. Она знала, что среди них были люди, которые ее не любили, но теперь они искали ее благосклонности. Анна поняла, что она самая важная персона при дворе, ведь даже король относился к ней с уважением.Ей было всего девятнадцать. Она была молоденькой девушкой, хотя очень умной и образованной. Власть – это великолепно. И если она была несколько высокомерна, то только потому, что помнила, что кое-кто смотрел на нее раньше с презрением, считая ее недостойной стать женой Перси, ее, которая скоро будет королевой Англии. И если она была несколько жесткой, то это потому, что жизнь относилась к ней неласково. И если она обожала, когда ею восхищаются, и жаждала восхищения от тех, кто восхищаться не мог, виной тому, конечно, была ее красота. Она была само совершенство, обладала многими талантами, и поступала вполне по-человечески, стремясь их проявить. Конечно, можно было назвать благородством любовь королевы Катарины к скромным темным одеждам. Но она была бесформенной и никогда, даже в юности, нельзя было назвать ее красавицей. У Анны же была прекрасная фигура, ее лицо всегда светилось оживлением, от нее исходило очарование. Одеваться красиво для нее было так же естественно, как для Уайатта писать стихи, а для короля в юности загнать во время охоты не одну лошадь. Люди всегда любят делать то, что они делают хорошо. И если бы у Катарины было такое же лицо и такая фигура, как у Анны, она тоже уделяла бы больше внимания зеркалу и несколько меньше – священнику. И если не всем нравилось поведение Анны, не следует забывать, что ей было всего девятнадцать лет.Она теперь меньше жалела королеву, потому что Катарина стала каждый вечер заставлять ее играть с ней в карты, стараясь таким образом отдалить от короля. Правда, она все время повторяла, что дорожит дружбой Анны. Кроме того, играя в карты, Анна не могла скрыть недостатка – шестого пальца на руке. Ох уж эти набожные женщины, думала Анна. Такие ли они хорошие на самом деле, какими хотят казаться? Как часто они пользуются своей набожностью, чтобы сделать больно грешным, вроде меня.Анна была слишком щедрой и стремилась разделить свое счастье с другими. Самое большое удовольствие доставляло ей то, что в результате своей недавно обретенной власти она могла помогать тем, кто нуждался в помощи. Она не забыла о своем дяде Эдмунде Ховарде и уговорила короля что-нибудь для него сделать. И король, который с каждым днем все больше и больше любил ее и не думал о том, что скажут по этому поводу окружавшие его люди, обещал ей, что назначит его главным инспектором Кале. Она очень обрадовалась этому. И таких радостей у нее было много.Однако, хоть Анна и казалась очень веселой, она ни на один день не забывала о той осторожной игре, которую должна вести с королем, так как до развода было еще далеко, а король с трудом сдерживал свое желание. Ей приходилось быть всегда с ним настороже – ведь король был опасным противником.Она ни на минуту не забывала об этом. Благодаря своему острому уму она быстро поняла, что представляет собой король как любовник. И нередко, несмотря на внешнюю веселость и легкомыслие, тряслась от страха.Уайатт, безрассудный и смелый, продолжал часто бывать в ее компании. Она знала, что не следует разрешать ему этого делать, но не могла оттолкнуть его от себя. Свое решение она держала в тайне, и Уайатт не знал о разговоре между ней и королем в отношении будущей женитьбы. Сам Уайатт по характеру был таким же, как и Анна, и отношения между ними могли показаться более чем родственными. Он, бесспорно, был самым красивым молодым человеком при дворе, к тому же и самым очаровательным. Импульсивный, как и Анна, он мог оказаться в опасной ситуации.Однажды они катали с королем мячи. С ними были герцог Саффолкский и сэр Фрэнсис Брайан. Во время игры они поспорили. Другой бы не обратил на это внимание, но только не Уайатт. Он был азартным игроком, как и король, стремился выиграть и даже королю не хотел пойти на уступку. Генрих был уверен, что выиграл он, на что Уайатт сказал ему, что тот не прав.Король поглядел на молодого человека, который несмотря ни на что нравился ему – он был такой очаровательный, такой веселый и умный, – и чуть не пронзил его насквозь своими маленькими глазками. Он вспомнил, что именно в это утро видел его с Анной. Уайатт был молод и красив, прекрасно сочинял стихи, король тоже сочинял стихи, но, как ему казалось, у Уайатта иногда получалось лучше. А что же Анна? Он слышал, как при дворе шептались, когда еще об этом можно было шептаться, когда никто еще не знал о королевской страсти, что Уайатт влюблен в Анну.Он вдруг очень разозлился на Уайатта. Как он смеет спорить с королем по поводу игры! Как он смеет писать стихи лучше, чем сам король! Как он смеет поднимать глаза на Анну, он, такой молодой, такой красивый, способный вскружить голову любой девушке.И король, говоря эзоповым языком, который он так любил, стал что-то объяснять, нарочно выставив свой палец, на котором блестело кольцо Анны. Уайатт увидел кольцо, узнал его и пришел в замешательство. Это еще больше разозлило короля. Откуда Уайатт знает, что это кольцо принадлежит Анне? Как часто он подносил ее руку к своим губам?– Уайатт, – сказал король, заговорщицки улыбаясь. – Это кольцо теперь мое!И Уайатт, жизнерадостный и смелый, не боясь последствий, посмотрел на кольцо, а потом с беззаботным видом достал из кармана брелок на цепочке, который отнял у Анны. И таким же тоном, как король, сказал:– Давайте, Ваше Величество, расстояние, пройденное нашими мячами, измерим этим предметом. Я уверен, что победил я!Он наклонился, а король, сжигаемый ревностью, встал рядом с ним.– Вот видите! – воскликнул Уайатт. – Я был прав. Победил я!Генрих, покрасневший от злости, крикнул:– Возможно, это так! Но тогда меня обманули!И он ушел, оставив игроков, удивленно смотревших ему вслед.– Уайатт, – сказал Брайан, – ты неосторожный дурак! Зачем ты устроил из-за такой чепухи скандал?Уайатт погрустнел и пожал плечами. Он знал, что на самом деле проиграл, знал, что Анна дала королю это кольцо в качестве символа.Генрих ворвался в комнату, где Анна сидела с другими девушками. Увидев его, девушки поднялись и сделали реверанс. Они быстро поняли, что им следует уйти, что и сделали.– Ваше Величество гневается? – спросила Анна, слегка волнуясь.– Анна, я знаю, что у тебя был роман с Уайаттом, – сказал король.– Думаю, вы ошибаетесь, – высокомерно ответила ему Анна. – Откуда вы это взяли?– Потому что он хвастается своими успехами.– На это у него нет никаких оснований.– Я хотел бы иметь доказательства.Она пожала плечами.– Вы хотите сказать, что ставите под сомнение мои слова? Она так же быстро выходила из себя, как и король, но имела большую власть над ним потому, что, хотя он и был сильно в нее влюблен, она была влюблена не в него, а во власть, которую он мог ей дать, и все еще не была уверена, того ли она хочет от жизни. В этом и состоял секрет ее власти над ним. А он, охваченный сильной физической страстью к ней – а эта страсть была основой его жизни, – оказался полностью в ее руках. Он сказал:– Анна, я верю, что ты говоришь правду. Но скажи мне, что было между тобой и Уайаттом.– Вы обвиняете меня в том, что он посвящает мне свои стихи?– Нет, душа моя, я ни в чем тебя не обвиняю. Но скажи мне, что я не должен опасаться этого человека, и я снова буду счастлив.– Вы ни в чем не должны его опасаться.– Но у него твой брелок!– Да, я это знаю. Однажды он выхватил его у меня и не захотел отдать обратно. А мне этот брелок не очень нравился, поэтому я не стала настаивать.Он тяжело опустился рядом с ней на диван возле окна и обнял ее за плечи.– Я очень рад, моя дорогая, что между вами ничего нет. Извини меня, пожалуйста.– Принимаю ваши извинения, – ответила Анна.– Тогда все в порядке. – Он жадно поцеловал ее руку. Глаза его искали ее губ, но он не осмелился поцеловать ее в губы. Он разозлил ее, он боялся усилить ее гнев, так как чувствовал, что она все еще колеблется. Он удивлялся силе своей любви к этой девушке. И двор тоже был удивлен. Он никого так не любил. Нет, он вообще никогда не любил до этого. Ему было тридцать шесть лет, и он износился, поскольку его жизнь проходила бурно. Это была последняя вспышка юности, освещавшая все вокруг него ослепительным светом. Он был человеком средних лет, влюбленным в юность. К Анне он чувствовал необъяснимую нежность, он был одержим своей любовью, каждый день промедления с разводом выводил его из себя.После этой ссоры во время игры в мяч Анна поняла, что ей уже не выкрутиться. Уайатт смотрел теперь на нее усмешкой. Она отдалилась от него. Она выбрала власть и славу. Его соперник поймал ее на удочку. Уайатт написал стихотворение. Что ж ты оставила меня.Всегда любившего тебя,И в радости, и в горе?Неужто ты уж так сильна.Что сможешь позабыть меня.Как чайку в синем море? Она должна быть сильной, должна удовлетворить свое честолюбие, при этом действуя осторожно, ибо при дворе, полном блестящих мужчин и женщин, у нее стали появляться враги. И хотя слова их слаще меда, они ее не любят. Кардинал следит за ней во все глаза, но осторожен, как лиса. Герцог Саффолкский и его жена Мария, с которой она ездила во Францию, понимают, что она может помешать планам восхождения на трон их потомков. Чапуис, испанец, который был скорее шпионом своего повелителя, императора Карла, чем его послом, смотрит на нее косо. Катарина, королева, которую она хочет сместить, чтоб занять ее место, ее ненавидит. Мария, принцесса, тоже – ведь ее могут объявить незаконнорожденной. Все они занимают очень высокое положение и вполне могут бороться с ней. Но есть у нее куда более опасный враг – народ Лондона. Недовольство в городе растет. Урожай был плохим, и здравомыслящие купцы понимают, что союз с Францией – безумие, что вместо старых друзей появятся новые, которые доказали в прошлом, что им верить нельзя. Страна голодает, и хотя король выделил городу зерно из своих запасов, народ ропщет. Недовольны и купцы, торговавшие тканями, так как разрыв с Испанией означал, что они потеряют богатые рынки во Фландрии. Кентское графство потребовало от короля, чтобы он выплатил заем, который оно представило ему два года назад. Архиепископ Кентерберийский делает все, что может, чтоб успокоить народ. Но народ волнуется.И во всем этом англичане винят Уолси. Раньше подданные любили короля. Они любили его во время коронации, когда он, светловолосый и высокий красавец, ехал через толпу. Он так не похож на своего отца, страшного и злого. А когда страна переживала трудности, они во всем обвинили Уолси, так как Уолси совершил большой грех – он был простолюдином, поднявшимся на такую высоту. Люди шептались, что он узурпировал власть. После солнечных дней для Уолси наступили сумерки. И все эти бедные голодные люди смотрели на пышно одетую, красивую девушку, катающуюся в лодке или сидящую верхом на лошади в окружении преданных друзей. Одеяния ее были ярче, чем у других леди, она была увешана драгоценностями, подаренными королем. Это вызывало гнев у голодных людей. Нам не нужна эта Болейн, говорили они друг другу. Королевская шлюха не будет нашей королевой. Наша королева – Катарина!Если сточная канава засорена, от нее исходит зловоние, а их никто никогда не чистил, мусор валялся и гнил неделями, по мостовой бродили крысы, огромные, как кошки. Крыши домов на узких улицах почти касались друг друга, не пропуская ни света, ни воздуха, нагнетали и без того напряженную атмосферу. Люди стали болеть. На улицах валялись мертвые, от них исходил трупный запах. Люди обливались потом, они знали, что в Англию вернулась эта ужасная болезнь, уже унесшая столько жизней. И они спрашивали себя, в чем они провинились перед Богом, и винили в эпидемии ту, которая, будучи ведьмой, приворожила короля, лишила его благочестия. Больные и голодные жители Лондона шепотом произносили ее имя, восставшие жители Кента проклинали ее, в других графствах ее имя вызывало отвращение. Повсюду в стране считали, что пособники дьявола – Уолси и эта женщина, заставившая короля покинуть путь добродетели, и что небеса покарали за это страну. Даже в Хоршэме, куда еще не дошли слухи об охватившей Лондон эпидемии, говорили об Анне Болейн. И старая герцогиня с удовольствием хихикала.– Подойди ко мне, Катерина Ховард. Почеши мне спину. Наверное, у меня завелись вши или я заболела чесоткой! Посильнее почеши, девочка! Говорят, при дворе очень весело. Кажется, наш король околдован твоей кузиной, Анной Болейн. И это меня не удивляет, нисколько не удивляет. Когда она приезжала ко мне в Ламберт, я сказала, что это такая девушка, которая может свести с ума самого короля. Однако я при этом добавила, что он может здорово ее отшлепать, прежде чем лечь с ней в постель. Не царапай меня так!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73