унитаз с раковиной на бачке комбоунитаз купить 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

— Есть ли у вас какие-то распоряжения насчет мертвого тела князя, Федор Михайлович? А то уже из мертвецкой за ним приехали.— Сейчас буду, — сухо ответил Тартищев и справился:— Надеюсь, ваши агенты, Бронислав Карлович, все оставили на своих местах, пока мы занимались наружными исследованиями?— Обижаете, — еще более ласково, почти нежно пропел Ольховский. — Мои агенты действуют точно-с по инструкции. Все описали, оформили должным образом. Не изволите ознакомиться?— Изволю, — ответил Тартищев и кивнул головой Алексею:— Пошли, умник, в комнаты.— Но мы же их уже осматривали?— Ничего, — похлопал его по плечу Тартищев, — повторение — мать учения! Осмотрим еще раз с учетом открывшихся обстоятельств да попутно охранке фитиль вставим, потому что сей немаловажный факт проникновения убийцы через окно агенты Ольховского как раз и не усмотрели. Руку даю на отсечение, что не усмотрели! — уточнил он с довольным видом и, твердо ступая, преодолел шесть ступеней парадного крыльца и с тем же хозяйским видом вошел в распахнутые двери особняка, где несколько часов назад известного путешественника, австрийского подданного, князя Отто Людвига фон Дильмаца удавили подушкой в собственной постели. Глава 4 Они прошли в гостиную, в которой собрались по причине важности случившегося вице-губернатор Хворостьянов, окружной прокурор Драгомыслов, шеф местных жандармов штаб-офицер Лямпе и полицмейстер Батьянов. Тут же пребывал и Ольховский, который в момент появления Тартищева наливал себе чаю из самовара.Комнату заволакивали клубы густого табачного дыма. Высокопоставленная компания сидела здесь с самого утра в надежде дождаться результатов дознания, которое одновременно вели агенты сыскного и охранного отделений, жандармский и судебный следователи. Губернатор велел докладывать ежечасно о ходе предварительного следствия. Но пока докладывать было нечего, и господа нервничали, предвидя те неприятности, которые посыпаются на их головы после вечернего рандеву с губернатором.Появление Тартищева они встретили с надеждой, но весьма умело скрыли это за маской капризного недовольства.— Где вас черти носят, Федор Михайлович? — проворчал Хворостьянов. — Уже два часа прошло с момента обнаружения тела, а вы все топчетесь на месте!Тартищев решил привычно огрызнуться, заявив, что не только его агенты занимаются дознанием, но, посмотрев на Лямпе и Ольховского, решил промолчать, чтобы не обострять отношений.— В соседнем переулке обнаружено еще одно мертвое тело, и есть все основания полагать, что это тоже убийство и оно связано каким-то образом с убийством Дильмаца.— Подробнее, пожалуйста, — приказал Хворостьянов и, отставив в сторону бокал с вином, с помощью которого компания приводила в порядок расшатанные нервы, поднялся на ноги и, заложив руки за спину, принялся ходить по гостиной.— Я считаю, что нужно представить всю картину убийства Дильмаца целиком, прежде чем делать какие-то выводы, — заметил Лямпе. — И обратите внимание, Федор Михайлович, что убит иностранный подданный, знаменитый на весь мир путешественник, а это может привести к печальным последствиям, даже дипломатическому скандалу со стороны Вены.«Что ж, они войной пойдут на нашу Тмутаракань?» — хотел отпарировать Тартищев, но промолчал, заметив тяжелый взгляд Хворостьянова.— Хорошо, — он повернулся к Алексею, — подай сюда протоколы и твои записи.Продолжая оставаться на ногах и не снимая шинели, он пробежался носовым платком по бритому затылку, следом столь же быстрым взглядом по бумагам, откашлялся и в упор посмотрел на Хворостьянова. Тот нервно дернул уголком рта, но прошел к креслу и опустился в него.— Слушаем вас, — произнес он официальным тоном и, сцепив пальцы на животе, изобразил на лице полнейшее внимание.Тартищев вновь прокашлялся и, не заглядывая более в бумаги, принялся докладывать:— Австрийский поданный князь Отто Людвиг фон Дильмац, шестидесяти лет от роду, проживал на Тагарской улице в бывшем доме купца Ширяева, в котором мы сейчас имеем возможность находиться. Князь занимал весь первый этаж, на втором этаже никто не проживал, и ход туда перекрыт дверями на постоянном запоре. Ключи от замка находятся у дворника. В квартире два выхода, парадный с подъездом — на Тагарскую и черный — на задний двор. Парадные комнаты сообщаются с людской длинным, около десяти саженей, коридором, который заканчивается небольшими сенями.В доме проживает шесть человек прислуги: камердинер, повар, кухонный мужик, берейтор и два кучера.На ночь в квартире остается лишь кухонный мужик.Он ночует в каморке рядом с черным выходом. Камердинер и повар на ночь уходят к своим семьям, берейтор Иван Стрекалов тоже зачастую отлучается на ночь — по достоверным сведениям, это время он проводит в объятиях купчихи Марии Евграфовны Миловидовой, супруг которой Матвей Афанасьевич Миловидов большую часть года находится на принадлежащих ему рудниках и железоделательном заводе…— Давайте ближе к делу, — с негодованием в голосе перебил его Батьянов, который, по слухам, тоже пользовался особым расположением чернобровой красавицы купчихи, — история похождений берейтора в данном случае не столь важна…— Ну это как посмотреть, — отрезал Тартищев, понимая, что вновь вызовет гнев начальства. Но он уже закусил удила, что проделывал всякий раз, когда приходилось тянуться перед начальством в струнку и, как сейчас, разъяснять и доказывать простые истины. — Нам необходимо досконально проверить причины отлучки каждого из слуг и возможности их незаметного возвращения в дом с целью убийства своего нанимателя.— Не отвлекайтесь, Федор Михайлович, — прервал его Хворостьянов. — С берейтором все ясно. От Миловидовой никто раньше утра не уходит. Давайте, что там касательно кучера? Или их, кажется, два?— Оба кучера живут при конюшне в отдельном помещении. Но в ночь убийства они отпросились на крестины сына своего приятеля, лавочника Перфильева.Мои агенты проверили, они до сих пор в его доме, отсыпаются после вчерашних торжеств. — Тартищев на мгновение поднес к глазам один из листков бумаги. — Как явствует из допросов прислуги, все они, кроме кухонного работника, жили в доме фон Дильмаца с момента его приезда в Североеланск. Местом своим дорожили, пользовались большой свободой, к тому же князь платил им довольно крупное по нынешним временам жалованье. Кухонный работник Степан Фокин поступил на службу три месяца назад, но, как удалось выяснить, у него прекрасная аттестация от его прежнего хозяина — попечителя учебных заведений Васильева, у которого он прослужил десять лет вплоть до перевода господина Васильева в Иркутск.— Кто жил у князя до него? — спросил Батьянов.— Сам Фокин этого не знает. Но из бесед с прислугой выяснилось, что это Гурий Казначеев, который только что отсидел в тюрьме за кражу. Мои агенты пытаются разыскать его в городе, так как не прошло еще и недели, как он освободился из-под стражи. Я направил своих людей в адресный стол и в тюрьму, чтобы выяснить, кто посещал его во время заключения.— Так вы склоняетесь к мысли, что возможным убийцей князя был этот Казначеев? — изумился Лямпе. — У вас имеются на это веские основания?— Пока никаких оснований, но мы обязаны проверить каждого, — ответил Тартищев устало.— Присядьте, Федор Михайлович, — неожиданно заботливо сказал Хворостьянов, — а то на вас лица нет.— Спасибо, мне так удобнее, — ответил Тартищев и оглянулся на дверь. Задиреев заглядывал в приоткрытую створку и делал ему какие-то знаки. — Простите, господа, я вынужден покинуть вас на некоторое время. Очевидно, открылись какие-то новые обстоятельства. — Кивком головы он приказал Алексею следовать за ним и вышел из гостиной.— Ваше высокоблагородие, — вытянулся перед ним Задиреев, — дворник по одежке опознал в убитом бывшего кухонного мужика его светлости. Вчерась вечером он заходил к нему в дворницкую и хвастался новым кафтаном и сапогами. Говорил, что прикупил их на жалованье, которое ему выплатили.— Давай сюда дворника, — сказал быстро Тартищев и строго уставился на кудлатого мужика, мнущего в руках облезлую заячью шапку. — Ты, что ли, дворник?— Я, вашскобродие, я, — дворник виновато развел руками, — кто ж знал, что Гурий — убивец…— Это не твоего ума дело! — прикрикнул на него Тартищев. — Давай рассказывай, когда ты видел в последний раз Казначеева, о чем говорили при встрече?— Да, почитай, ни о чем! — произнес растерянно дворник. — В первый раз это дня три назад было как будто…— Как будто или точно? — переспросил рассерженно Тартищев.— Точно, три дня назад, как раз в пятницу… Его светлость приказали выезд заложить. Оне с утра намеревались за город выехать, по делам, так сказать, но потом отложили на понедельник… Видно, не судьба ему была! — вздохнул по-бабьи жалостливо дворник и, заметив яростный взгляд Тартищева, зачастил:— Впервые, значитца, Гурий появился в пятницу, хотел получить расчет за прежнюю службу, но его светлость были заняты и его не приняли-с, велели прийти в субботу. Приходил ли он в субботу, Об этом мне неведомо, но вот в воскресенье появился сразу после обедни, хвастался, что князь ему хорошо заплатил. Сказывал, что даже на часы с цепочкой хватит. Сам-то Гурий уже и жилет с карманом по такому случаю прикупил…— Про хозяина что-нибудь спрашивал?— Никак нет-с, вашскобродие, не спрашивал! Мы с ним недолго говорили. Я-то, по правде, не слишком его и раньше привечал. Злобный он по натуре человек.Кошка у меня вот-вот окотиться должна была, а он ее сапогом под живот. Умерла ведь кошечка, а такая ласковая была. Детки долго плакали потом…— Ладно, все ясно. — Тартищев повернулся к Алексею:— Запиши его показания. — И обратился к Задирееву:— Кто еще опознал Казначеева?— Никто боле, ваше высокоблагородие, шибко уж его скособочило. Дворник ведь тоже его только по одежке опознал. А остальные его в ней не видели, потому затруднялись сказать что-нибудь…— Кто еще видел его в доме князя?— В субботу его видел камельдинер… Но о чем он беседовал с барином, не ведает, потому что в кабинет не заходил. Правда, подтверждает, что Гурий из кабинета вышел веселый, пальцами щелкал и насвистывал…— А в воскресенье?— Нет, в воскресенье и в пятницу, окромя дворника, его никто не заметил.— Господин надворный советник, — на пороге появился агент Вавилов, посланный с утра в адресный стол и тюрьму, — разрешите доложить?— Докладывай, только быстро! Удалось что выяснить или нет? А то начальство уже икру мечет, что на месте без толку топчемся.— По свидетельству адресного стола, Казначеев на жительстве в Североеланске не значится. В тюрьме сидевшие с ним арестанты сообщили, что ни с кем он дружбу не водил, кроме, пожалуй, Мозалевского, который вышел на волю за неделю до Казначеева. Его приметы: роста высокого, плечистый. Лицо светлое, растительность на нем слабая. Глаза серые, маленькие, смотрит исподлобья. Навещать Казначеева в тюрьме навещали, но редко. Пару раз за те полгода, что он в остроге провел, женщина приходила, надзиратель говорит, что назвалась его женой, Екатериной Казначеевой.Живет она в кормилицах на Покровке, в доме капитана парохода «Витязь» Страшилова. Но, как удалось выяснить через проживающих в доме слуг, Казначеев у жены после отсидки не появлялся. Сама она из дома тоже в эти дни не отлучалась.— Та-ак-с! — пробарабанил пальцами по спинке кресла Тартищев. — Кажется, запахло жареным! Алексей, — он весело подмигнул ему, — придется нам маскарад учинить. Оденься кем попроще, лакеем, полотером, да хоть чертом прикинься, но найди эту Екатерину и разузнай у нее в подробностях все о ее муже. Скажи, мол, приятель его давний и якобы присмотрел для него хорошее место. Возможно, она знает, кто его мог приютить на время. Только смотри не проговорись, что его уже в живых нет.— А если ничего не скажет, доставить ее к вам?— Нет, пока не стоит, посмотрим по обстоятельствам, — махнул рукой Тартищев и повернулся к Вавилову:— А тебе, Иван, будет задание пройтись по трактирам. Возможно, уже сегодня кто-то расплачивался французскими золотыми. Возможно, кто-то похожий на Мозалевского. Судя по приметам, он вполне мог спрыгнуть с крыши. Только зачем ему это надо было, ума не приложу! — Он озадаченно хмыкнул и опять направился в гостиную, где нетерпеливое начальство, похоже, рыло копытами землю от негодования. Глава 5 В два часа пополудни к дому капитана Страшилова подошел высокий человек в старом плаще, разбитых сапогах и картузе, надвинутом на глаза. В нем с трудом можно было узнать Алексея, тем более что нижнюю часть лица он прятал за толстым шарфом, обмотанным вокруг шеи.Сначала он спустился в дворницкую, поговорил некоторое время с дворником, потом подошел к черному ходу и позвонил. Дверь отворила кухарка.— Позови-ка мамку Катерину, мне с ней повидаться надо на пару минут, — сказал Алексей и окинул кухарку не совсем приветливым взглядом.Она недовольно поджала губы и прикрыла за собой двери. Правда, оставила небольшую щель, что позволило визитеру надеяться, что его просьба не пропадет даром.Через несколько минут на пороге появилась дородная белобрысая баба в красном платье и светлом переднике с орущим младенцем на руках. Она резво перебрасывала его с руки на руку, отчего младенец на какое-то время затихал и таращился на мир маленькими круглыми глазенками.— Чего надобно? — спросила Екатерина не слишком дружелюбно.— Мужа твоего, Гурия, — в тон ей ответил Алексей, — я его давний приятель.Екатерина окинула его подозрительным взглядом и нахмурилась.— Знать не знаю, где он сшивается. Срок освободиться ему уже поболе недели как вышел, но тута он не появлялся.— Ну, язви его в душу, — произнес с сожалением в голосе молодой человек, — а я для него место держу в мясной лавке. Пятнадцать рублей жалованья и на всем готовом. Пойду искать другого земляка. Хотелось, конечно, оставить это место для Гурия, но время не терпит.— Постой, мил человек, — схватила его за рукав Катерина, — он у дядьки своего Кондратия завсегда останавливается, когда без места.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7


А-П

П-Я