Все для ванны, отличная цена
Кафтан опоясан новым шерстяным кушаком лилового цвета. На одежде, окромя воротника кафтана, по которому сбегала кровь из раны на голове, пятен крови не найдено. В карманах убитого никаких бумаг, определяющих его личность, не обнаружено, как то: денег и других вещей или предметов. По общему виду трупа убитый человек должен быть средних лет. Около трупа на земле каких-либо следов, показывающих признаки борьбы, нет. Следов от сапог много. Видно, что после убийства труп поворачивали, так как на затылке и спине трупа есть несколько земли. Найдена одна окровавленная перчатка хорошей кожи, изготовленная на фабрике «Ланге и К°», довольно поношенная и, вероятно, оброненная убийцей. Так как нельзя полагать, что убитый, более всего походящий по виду на приказчика или слугу из хорошего дома, носил господские перчатки. Однако они могли быть ему подарены за хорошую службу. Недалеко от места, где лежит убитый, замечены следы спрыгивания с забора неизвестного лица. Судя по глубоко ушедшим в землю отпечаткам каблуков и следам подошв, человек этот изрядного веса и роста. Для охранения мертвого тела мною поставлен караул из трех городовых полицейской стражи: Шаталова, Аксенова и Матерова. Протокол сей за подписями моею и находившихся при осмотре понятых представил г-ну полицейскому приставу Семенову, а перчатку взял к себе на хранение до востребования. О случившемся немедленно донес господам судебному следователю Божко и тов. прокурора Карнаухову…
— Молодец, Задиреев! — сказал Тартищев и передал протокол Божко. — Судя по следам, убийца и вправду крупного телосложения.— Да, лапа у него никак не меньше полуаршина, — почесал в затылке околоточный. — И косолапит немного.— С чего ты взял?— А вы посмотрите, ваше высокоблагородие, как у него каблуки скошены. Вовнутрь.— Точно косолапит. — Тартищев склонился к следам, потрогал их края и задумчиво посмотрел на Задиреева:— Ночью дождь был?— Никак нет, ваше высокоблагородие! Всю ночь ни облачка.— Смотри, Алексей, — Тартищев растер между пальцев желтоватый комочек. — Дождя ночью не было, роса не выпадала, но песок по краям следа до сей поры влажный. О чем это говорит?Алексей внимательно посмотрел на Тартищева: то ли подсмеивается, то ли действительно хочет знать его мнение. Нет, все-таки не шутит.— Я думаю, здесь одна причина. Вчера утром шел сильный дождь, но днем было жарко, лужи высохли, а здесь, в переулке под высоким забором, сырость сохраняется дольше. Смотрите: основание забора затянула зеленая плесень. Да тут, похоже, никогда не просыхает как следует.— И что из этого следует?— Возможно, на сапогах у убийцы остались следы земли.— Молодец, — протянул довольно Тартищев и вновь наклонился к следу, жестом подозвав к себе Алексея. — А ну-ка, можешь сказать, сколько времени прошло с момента этого прыжка?— Ну, часа два-три, — неуверенно произнес Алексей. — Поверхность следа слегка затвердела и покрылась трещинами. По краям он слегка осыпался, и это как бы сгладило его очертания. Комочки песка на следе подсохли, смотрите, они слегка светлее, чем сам след…— Достаточно убедительно, не правда ли, Аркадий Маркович? — Тартищев поднялся с колен и отряхнул ладони от песка. — Молодежь мыслит логично и пытается утереть нам нос. — Он подмигнул Алексею. — Давай, сынку, не скрывай, что еще углядел по данному вопросу, я ведь вижу, что углядел…Алексей решительно сдвинул брови. Похоже, старый лис Тартищев вознамерился устроить ему форменный экзамен, но он был к этому готов…— Смотрите, Федор Михайлович, — Алексей присел на корточки и ткнул в след пальцем, — на поверхности следа можно заметить раздавленные кусочки мха и сухие сосновые иголки. Вероятно, убийца принес их на подошве. Но где здесь можно найти мох, разве только в лесу?— Ты прав. — Тартищев присел рядом и жестом подозвал к себе судебного следователя. — Аркадий Маркович, как вы думаете, где убийца мог подцепить на свои подошвы мох и хвойные иголки?— Могу предположить, что он проходил через городской парк, но это с полверсты отсюда, поэтому, если бы что-то и прилипло к сапогам, все бы осталось на мостовой, — заметил глубокомысленно следователь. — Камни сухие, все бы, как теркой, содрало. Значит, мог приехать на извозчике, но извозчику в переулке не развернуться. Поэтому убийце все равно пришлось бы какое-то расстояние идти пешком. Но насколько я понимаю, на дороге никаких ошметков грязи, подобных тем, что наблюдаются в отпечатках следов, не обнаружено. Так что, по всему видно, убийца поджидал убитого за забором, к которому подошел со стороны «Кусочка». Вполне возможно, дело не стоит выеденного яйца: мерзавец решил разжиться чужим бумажником, и вот вам закономерный результат.— Нет-с, за забором, разрешите обратиться, ваше высокоблагородие, он тоже не мог поджидать, — слегка конфузясь от того, что приходится перечить начальству, произнес надзиратель. — Следов топтания на той стороне не обнаружено-с.— Что ж он, как птица, по-твоему, летает? — уставил на него сердитый взгляд Божко. — Откуда ж ему прыгать, как не с забора?— Прощу прощения, господа, — Алексей неуверенно улыбнулся, — мне кажется, что он мог спрыгнуть с крыши вон того особняка… — кивнул он на соседнее здание.— Когда кажется, креститься надо, молодой человек, — усмехнулся следователь, — только ненормальный решится на подобный прыжок. Тут же не меньше тридцати футов…— Тем более что с подобной высоты никто из-за бумажника рисковать не будет, — заметил Тартищев. — Сдается мне, это здание примыкает к дому, где проживал Дильмац?— Не совсем-с, — ответил Задиреев, — между крышами зазор имеется около сажени шириной. Но при сноровке его можно запросто перепрыгнуть.— Ты давно там бывал? — спросил Тартищев, не сводя глаз с конька крыши, с которой, предположительно, спрыгнул убийца.— Да нет, не приходилось, раньше особой надобности не было. Снизу смотрел, знаю, что к чему, а так по чердакам дворник ходит, бочки с водой да ящики с песком на случай пожара исправно раза два в неделю проверяет. И мне еще вчерась докладывал, что все спокойно на вверенном ему участке.Божко недовольно цыкнул зубом и сердито посмотрел на Тартищева:— По-моему, Федор Михайлович, вы совершенно без всяких на то оснований пытаетесь свести оба убийства в одно дело. Проще надо мыслить и не превращать все в спектакль.— Простите, Аркадий Маркович, но, думаю, мне как начальнику сыскного отделения позволительно уточнить некоторые детали, которые кажутся несколько странноватыми. Два убийства неподалеку друг от друга и почти в одно и то же время…— Федор Михайлович, позвольте мне проверить? — Алексей подошел к стене здания. — Я попробую взобраться наверх и посмотреть, что к чему.Тартищев с изумлением уставился на него.— Сдурел, однако? Тут же отвесная стена!— Не совсем, видите, несколько кирпичей выпало… — Не договорив, Алексей подпрыгнул, ухватился пальцами за верхнюю плаху забора, ловко подтянулся, потом уцепился за края выемки, образовавшейся на месте выщербленных непогодой кирпичей, ногу поставил в ту, что ниже и поменьше, и в мгновение ока оказался на черепичной крыше.Присев на корточки, он некоторое время рассматривал черепицу в том месте, откуда, предположительно, мог спрыгнуть убийца, и наконец ликующе прокричал:— Есть, есть следы! Такие же, как внизу, кусочки мха и иголки… — Он поднял голову и вдруг, не произнеся ни слова, побежал, хватаясь за края черепицы, к одной из десятка печных труб, возвышавшихся над крышей, скрылся за ней, но через мгновение выглянул и прокричал еще более радостно:— Здесь он отсиживался, за трубой. Тут прямо лес настоящий. Тополь растет и сосенка маленькая. Видно, семена ветром занесло, а крышу мохом затянуло. Вот тут заметно даже, как сапог у него соскользнул, и веточка у тополя надломлена. Совсем еще свежий надлом, листья почти не завяли…— Видите, Аркадий Маркович, — не скрывая своего торжества, Тартищев посмотрел на следователя, — убийца действительно спрыгнул с крыши.— Я с вами ни в коей мере не согласен, Федор Михайлович, — сухо произнес Божко и, вытащив из кармана табакерку, принялся набивать короткую, украшенную причудливой резьбой трубку. — Вполне возможно, там лазил дворник или мальчишки гоняли голубей.— Алексей, — Тартищев словно не обратил внимания на ту порцию яда, которую излил на него судебный следователь, — посмотри, не пришел ли он со стороны дома Дильмаца?— Хорошо, — раздалось на крыше, и быстрые шаги загрохотали по черепице.Прижав здоровой рукой фуражку к голове, Тартищев заспешил во двор, за ним засеменил, придерживая шашку, надзиратель. У трупа остались два городовых в темно-зеленых мундирах и серо-синих шароварах. Взяв шашки наголо, они встали на караул на некотором расстоянии от трупа, чтобы перекрыть доступ зевакам, вот уже второй час толпившимся в начале переулка, и где пребывал на посту еще один городовой с огромными усами, внушительно торчавшими из-под черной суконной шапки с козырьком и латунным номерным знаком с гербом Североеланска.Божко снисходительно хмыкнул, пожал плечами и неторопливо отправился следом, оставив после себя недолгий запах хорошего табака.Во дворе его встретил Тартищев и с явным злорадством произнес:— Ну-с, дорогой Аркадий Маркович, кто из нас прав на этот раз? Молодой человек перемахнул этот проем играючи. Выходит, убийце не составило никакого труда оказаться на крыше, с которой он перебрался в комнату Дильмаца.— Любите вы всякие сложности, Федор Михайлович! — усмехнулся скептически Божко. — Рисковать жизнью из-за нескольких золотых монет, серебряной мыльницы и двух орденов? По мне, только сумасшедший может решиться на подобную авантюру.— Не думаю, что убийца забрался в дом, чтобы прихватить подобные безделушки, за которые он вряд ли много выручит, — ответил сухо Тартищев, — вернее всего, предметом его вожделения был сундук с деньгами и документами. Он даже пытался оторвать его от пола, и это уже говорит о его недюжинной силе.И он вырвал все-таки одно кольцо, но что-то помешало ему, и он вынужден был бежать…— Но зачем ему, помимо Дильмаца, надо было убивать еще и этого горемыку? Может, это его сообщник и они что-то не поделили?— Нет, Аркадий Маркович, отношения поначалу выясняют не таким способом, а сверху прыгают, чтобы напасть на противника. С сообщниками так не поступают.Они вновь вышли в переулок и задрали головы вверх. Алексей показался на крыше.— Позвольте! — крикнул он и, присев на краю крыши, сиганул вниз.— О, дьявол! — вырвалось у Божко, резво отскочившего в сторону. — Предупреждать надо, молодой человек…— Так я и предупредил, — сконфузился Алексей, — крикнул: «Позвольте!»— Просто Аркадий Маркович представить себе не могли, что ты махнешь с подобной высоты, — с ангельской улыбкой на устах, но с ядовитой интонацией в голосе произнес Тартищев и тут же склонился к следу, оставленному Алексеем. — Смотрите, господин следователь, а следы, однако, один к одному, только что последние несколько меньше!Тот недовольно хмыкнул в усы, но присел рядом с Тартищевым и Алексеем.— Хорошо, частично вы меня убедили, что убийца спрыгнул с крыши, но доказать, что он причастен к убийству Дильмаца, думаю, будет трудновато.— Федор Михайлович! — подал голос Алексей. — На крыше дома, где проживал Дильмац, я отыскал место, где трубу обвязывали веревкой. Совсем свежий след. Трубу белили, по-видимому, недавно, известка еще мажется, и след хорошо заметен. На краю крыши, — уточнил Алексей, — я нашел волокна от пеньковой веревки, которые зацепились за проволоку ограждения. Вот они! — показал он несколько грязновато-серых нитей, намотанных на указательный палец. — Веревка, судя по всему, тоже старая, разлохмаченная…— Выходит, он проник в дом через окно? — с негодованием произнес Божко. — Но в комнате, где лежит убитый, все окна заперты.— Я думаю…— Ишь ты, они еще думают, — прервал Алексея Божко и, повернувшись к Тартищеву, пробрюзжал:— Где вы откопали этого умника?— Сей тайны не выдаем! — рассмеялся Тартищев и подмигнул Алексею:— Давай свои соображения, сынку!— Я думаю, — сухо повторил Алексей, — убийца пролез через окно туалетной комнаты. Камердинер, помните, сказал, что летом его всегда держат открытым для вентиляции…— Но окно достаточно узкое, — недовольно скривился Божко, — а судя по следам, неизвестный крупного телосложения.— Просто это подтверждает, что он ловок и силен, — произнес сухо Тартищев и посмотрел на Алексея:— Ну, следопыт, пошли посмотрим, есть ли следы на стене туалетной комнаты…
Злополучное окно выходило на задний двор, аккурат на дровяные сараи, но они не прилегали к стене, поэтому подобраться с них к окну не представлялось никакой возможности. Под самим окном никаких следов тоже не обнаружили. Стена же, судя по всему, давно не белилась и не штукатурилась, но Алексей, подставив к ней предложенную дворником лестницу, внимательно исследовал ее вокруг окна и выше, изрядно испачкав при этом сюртук и брюки. Наконец он спрыгнул с лестницы и, не замечая того скепсиса, с которым Божко окинул его взглядом, подошел, довольно улыбаясь, к Тартищеву.— Подлинно так, Федор Михайлович, что убийца спускался по веревке. В двух местах, можете сами убедиться, — кивнул он на лестницу, — хорошо заметны свежие нарушения штукатурки, след скольжения носка сапога при спуске и четко отпечатанные каблук и часть подошвы. Последнее подтверждает, что поднялся на крышу он тоже по веревке. — Не удержавшись, он с явным торжеством взглянул на Божко. И тут же отвел взгляд. Судебный следователь смотрел на него с откровенной злостью, почти с ненавистью.Тартищев натянул потуже фуражку и приказал околоточному:— Покажи убитого слугам Дильмаца. Авось узнают его…— Слушаюсь, ваше высокоблагородие! — поднес руку к козырьку Задиреев. — А протокол писать?— Мне тебя учить? — вопросом на вопрос ответил Тартищев и поднял голову на звук открывающегося окна. Сверху вниз на него смотрел начальник местного охранного отделения Ольховский. Ласково улыбаясь, он спросил:
1 2 3 4 5 6 7
— Молодец, Задиреев! — сказал Тартищев и передал протокол Божко. — Судя по следам, убийца и вправду крупного телосложения.— Да, лапа у него никак не меньше полуаршина, — почесал в затылке околоточный. — И косолапит немного.— С чего ты взял?— А вы посмотрите, ваше высокоблагородие, как у него каблуки скошены. Вовнутрь.— Точно косолапит. — Тартищев склонился к следам, потрогал их края и задумчиво посмотрел на Задиреева:— Ночью дождь был?— Никак нет, ваше высокоблагородие! Всю ночь ни облачка.— Смотри, Алексей, — Тартищев растер между пальцев желтоватый комочек. — Дождя ночью не было, роса не выпадала, но песок по краям следа до сей поры влажный. О чем это говорит?Алексей внимательно посмотрел на Тартищева: то ли подсмеивается, то ли действительно хочет знать его мнение. Нет, все-таки не шутит.— Я думаю, здесь одна причина. Вчера утром шел сильный дождь, но днем было жарко, лужи высохли, а здесь, в переулке под высоким забором, сырость сохраняется дольше. Смотрите: основание забора затянула зеленая плесень. Да тут, похоже, никогда не просыхает как следует.— И что из этого следует?— Возможно, на сапогах у убийцы остались следы земли.— Молодец, — протянул довольно Тартищев и вновь наклонился к следу, жестом подозвав к себе Алексея. — А ну-ка, можешь сказать, сколько времени прошло с момента этого прыжка?— Ну, часа два-три, — неуверенно произнес Алексей. — Поверхность следа слегка затвердела и покрылась трещинами. По краям он слегка осыпался, и это как бы сгладило его очертания. Комочки песка на следе подсохли, смотрите, они слегка светлее, чем сам след…— Достаточно убедительно, не правда ли, Аркадий Маркович? — Тартищев поднялся с колен и отряхнул ладони от песка. — Молодежь мыслит логично и пытается утереть нам нос. — Он подмигнул Алексею. — Давай, сынку, не скрывай, что еще углядел по данному вопросу, я ведь вижу, что углядел…Алексей решительно сдвинул брови. Похоже, старый лис Тартищев вознамерился устроить ему форменный экзамен, но он был к этому готов…— Смотрите, Федор Михайлович, — Алексей присел на корточки и ткнул в след пальцем, — на поверхности следа можно заметить раздавленные кусочки мха и сухие сосновые иголки. Вероятно, убийца принес их на подошве. Но где здесь можно найти мох, разве только в лесу?— Ты прав. — Тартищев присел рядом и жестом подозвал к себе судебного следователя. — Аркадий Маркович, как вы думаете, где убийца мог подцепить на свои подошвы мох и хвойные иголки?— Могу предположить, что он проходил через городской парк, но это с полверсты отсюда, поэтому, если бы что-то и прилипло к сапогам, все бы осталось на мостовой, — заметил глубокомысленно следователь. — Камни сухие, все бы, как теркой, содрало. Значит, мог приехать на извозчике, но извозчику в переулке не развернуться. Поэтому убийце все равно пришлось бы какое-то расстояние идти пешком. Но насколько я понимаю, на дороге никаких ошметков грязи, подобных тем, что наблюдаются в отпечатках следов, не обнаружено. Так что, по всему видно, убийца поджидал убитого за забором, к которому подошел со стороны «Кусочка». Вполне возможно, дело не стоит выеденного яйца: мерзавец решил разжиться чужим бумажником, и вот вам закономерный результат.— Нет-с, за забором, разрешите обратиться, ваше высокоблагородие, он тоже не мог поджидать, — слегка конфузясь от того, что приходится перечить начальству, произнес надзиратель. — Следов топтания на той стороне не обнаружено-с.— Что ж он, как птица, по-твоему, летает? — уставил на него сердитый взгляд Божко. — Откуда ж ему прыгать, как не с забора?— Прощу прощения, господа, — Алексей неуверенно улыбнулся, — мне кажется, что он мог спрыгнуть с крыши вон того особняка… — кивнул он на соседнее здание.— Когда кажется, креститься надо, молодой человек, — усмехнулся следователь, — только ненормальный решится на подобный прыжок. Тут же не меньше тридцати футов…— Тем более что с подобной высоты никто из-за бумажника рисковать не будет, — заметил Тартищев. — Сдается мне, это здание примыкает к дому, где проживал Дильмац?— Не совсем-с, — ответил Задиреев, — между крышами зазор имеется около сажени шириной. Но при сноровке его можно запросто перепрыгнуть.— Ты давно там бывал? — спросил Тартищев, не сводя глаз с конька крыши, с которой, предположительно, спрыгнул убийца.— Да нет, не приходилось, раньше особой надобности не было. Снизу смотрел, знаю, что к чему, а так по чердакам дворник ходит, бочки с водой да ящики с песком на случай пожара исправно раза два в неделю проверяет. И мне еще вчерась докладывал, что все спокойно на вверенном ему участке.Божко недовольно цыкнул зубом и сердито посмотрел на Тартищева:— По-моему, Федор Михайлович, вы совершенно без всяких на то оснований пытаетесь свести оба убийства в одно дело. Проще надо мыслить и не превращать все в спектакль.— Простите, Аркадий Маркович, но, думаю, мне как начальнику сыскного отделения позволительно уточнить некоторые детали, которые кажутся несколько странноватыми. Два убийства неподалеку друг от друга и почти в одно и то же время…— Федор Михайлович, позвольте мне проверить? — Алексей подошел к стене здания. — Я попробую взобраться наверх и посмотреть, что к чему.Тартищев с изумлением уставился на него.— Сдурел, однако? Тут же отвесная стена!— Не совсем, видите, несколько кирпичей выпало… — Не договорив, Алексей подпрыгнул, ухватился пальцами за верхнюю плаху забора, ловко подтянулся, потом уцепился за края выемки, образовавшейся на месте выщербленных непогодой кирпичей, ногу поставил в ту, что ниже и поменьше, и в мгновение ока оказался на черепичной крыше.Присев на корточки, он некоторое время рассматривал черепицу в том месте, откуда, предположительно, мог спрыгнуть убийца, и наконец ликующе прокричал:— Есть, есть следы! Такие же, как внизу, кусочки мха и иголки… — Он поднял голову и вдруг, не произнеся ни слова, побежал, хватаясь за края черепицы, к одной из десятка печных труб, возвышавшихся над крышей, скрылся за ней, но через мгновение выглянул и прокричал еще более радостно:— Здесь он отсиживался, за трубой. Тут прямо лес настоящий. Тополь растет и сосенка маленькая. Видно, семена ветром занесло, а крышу мохом затянуло. Вот тут заметно даже, как сапог у него соскользнул, и веточка у тополя надломлена. Совсем еще свежий надлом, листья почти не завяли…— Видите, Аркадий Маркович, — не скрывая своего торжества, Тартищев посмотрел на следователя, — убийца действительно спрыгнул с крыши.— Я с вами ни в коей мере не согласен, Федор Михайлович, — сухо произнес Божко и, вытащив из кармана табакерку, принялся набивать короткую, украшенную причудливой резьбой трубку. — Вполне возможно, там лазил дворник или мальчишки гоняли голубей.— Алексей, — Тартищев словно не обратил внимания на ту порцию яда, которую излил на него судебный следователь, — посмотри, не пришел ли он со стороны дома Дильмаца?— Хорошо, — раздалось на крыше, и быстрые шаги загрохотали по черепице.Прижав здоровой рукой фуражку к голове, Тартищев заспешил во двор, за ним засеменил, придерживая шашку, надзиратель. У трупа остались два городовых в темно-зеленых мундирах и серо-синих шароварах. Взяв шашки наголо, они встали на караул на некотором расстоянии от трупа, чтобы перекрыть доступ зевакам, вот уже второй час толпившимся в начале переулка, и где пребывал на посту еще один городовой с огромными усами, внушительно торчавшими из-под черной суконной шапки с козырьком и латунным номерным знаком с гербом Североеланска.Божко снисходительно хмыкнул, пожал плечами и неторопливо отправился следом, оставив после себя недолгий запах хорошего табака.Во дворе его встретил Тартищев и с явным злорадством произнес:— Ну-с, дорогой Аркадий Маркович, кто из нас прав на этот раз? Молодой человек перемахнул этот проем играючи. Выходит, убийце не составило никакого труда оказаться на крыше, с которой он перебрался в комнату Дильмаца.— Любите вы всякие сложности, Федор Михайлович! — усмехнулся скептически Божко. — Рисковать жизнью из-за нескольких золотых монет, серебряной мыльницы и двух орденов? По мне, только сумасшедший может решиться на подобную авантюру.— Не думаю, что убийца забрался в дом, чтобы прихватить подобные безделушки, за которые он вряд ли много выручит, — ответил сухо Тартищев, — вернее всего, предметом его вожделения был сундук с деньгами и документами. Он даже пытался оторвать его от пола, и это уже говорит о его недюжинной силе.И он вырвал все-таки одно кольцо, но что-то помешало ему, и он вынужден был бежать…— Но зачем ему, помимо Дильмаца, надо было убивать еще и этого горемыку? Может, это его сообщник и они что-то не поделили?— Нет, Аркадий Маркович, отношения поначалу выясняют не таким способом, а сверху прыгают, чтобы напасть на противника. С сообщниками так не поступают.Они вновь вышли в переулок и задрали головы вверх. Алексей показался на крыше.— Позвольте! — крикнул он и, присев на краю крыши, сиганул вниз.— О, дьявол! — вырвалось у Божко, резво отскочившего в сторону. — Предупреждать надо, молодой человек…— Так я и предупредил, — сконфузился Алексей, — крикнул: «Позвольте!»— Просто Аркадий Маркович представить себе не могли, что ты махнешь с подобной высоты, — с ангельской улыбкой на устах, но с ядовитой интонацией в голосе произнес Тартищев и тут же склонился к следу, оставленному Алексеем. — Смотрите, господин следователь, а следы, однако, один к одному, только что последние несколько меньше!Тот недовольно хмыкнул в усы, но присел рядом с Тартищевым и Алексеем.— Хорошо, частично вы меня убедили, что убийца спрыгнул с крыши, но доказать, что он причастен к убийству Дильмаца, думаю, будет трудновато.— Федор Михайлович! — подал голос Алексей. — На крыше дома, где проживал Дильмац, я отыскал место, где трубу обвязывали веревкой. Совсем свежий след. Трубу белили, по-видимому, недавно, известка еще мажется, и след хорошо заметен. На краю крыши, — уточнил Алексей, — я нашел волокна от пеньковой веревки, которые зацепились за проволоку ограждения. Вот они! — показал он несколько грязновато-серых нитей, намотанных на указательный палец. — Веревка, судя по всему, тоже старая, разлохмаченная…— Выходит, он проник в дом через окно? — с негодованием произнес Божко. — Но в комнате, где лежит убитый, все окна заперты.— Я думаю…— Ишь ты, они еще думают, — прервал Алексея Божко и, повернувшись к Тартищеву, пробрюзжал:— Где вы откопали этого умника?— Сей тайны не выдаем! — рассмеялся Тартищев и подмигнул Алексею:— Давай свои соображения, сынку!— Я думаю, — сухо повторил Алексей, — убийца пролез через окно туалетной комнаты. Камердинер, помните, сказал, что летом его всегда держат открытым для вентиляции…— Но окно достаточно узкое, — недовольно скривился Божко, — а судя по следам, неизвестный крупного телосложения.— Просто это подтверждает, что он ловок и силен, — произнес сухо Тартищев и посмотрел на Алексея:— Ну, следопыт, пошли посмотрим, есть ли следы на стене туалетной комнаты…
Злополучное окно выходило на задний двор, аккурат на дровяные сараи, но они не прилегали к стене, поэтому подобраться с них к окну не представлялось никакой возможности. Под самим окном никаких следов тоже не обнаружили. Стена же, судя по всему, давно не белилась и не штукатурилась, но Алексей, подставив к ней предложенную дворником лестницу, внимательно исследовал ее вокруг окна и выше, изрядно испачкав при этом сюртук и брюки. Наконец он спрыгнул с лестницы и, не замечая того скепсиса, с которым Божко окинул его взглядом, подошел, довольно улыбаясь, к Тартищеву.— Подлинно так, Федор Михайлович, что убийца спускался по веревке. В двух местах, можете сами убедиться, — кивнул он на лестницу, — хорошо заметны свежие нарушения штукатурки, след скольжения носка сапога при спуске и четко отпечатанные каблук и часть подошвы. Последнее подтверждает, что поднялся на крышу он тоже по веревке. — Не удержавшись, он с явным торжеством взглянул на Божко. И тут же отвел взгляд. Судебный следователь смотрел на него с откровенной злостью, почти с ненавистью.Тартищев натянул потуже фуражку и приказал околоточному:— Покажи убитого слугам Дильмаца. Авось узнают его…— Слушаюсь, ваше высокоблагородие! — поднес руку к козырьку Задиреев. — А протокол писать?— Мне тебя учить? — вопросом на вопрос ответил Тартищев и поднял голову на звук открывающегося окна. Сверху вниз на него смотрел начальник местного охранного отделения Ольховский. Ласково улыбаясь, он спросил:
1 2 3 4 5 6 7