Сова не стояла на постаменте, подобно прекрасной, но все-таки каменной статуе – она двигалась, она была живой.
Командор, не удержавшись, прыснул – слишком велика была разница между Совой вчерашней и сегодняшней. Нет, даже самый запущенный романтик в Ордене сейчас не кинулся бы защищать ее своей грудью. Вместо героического порыва любой мужчина рядом с такой женщиной должен был испытывать нервное напряжение, сходное с возбуждением. И чувствовать опасность, провоцирующую и влекущую к недоступному. Потому что Сова, примерившая маску роковой женщины, была опасна как раз тем, что за эффектным фасадом из шарма и легкомыслия стоял строгий расчет, а также была профессионально расставлена замаскированная ловушка.
Накануне вечером Лорис протянул Сове маленькую капсулу.
– Что это? – Сова повертела ее в пальцах и даже понюхала.
– Положи в перчатку, – приказал Лорис. – Раздавишь ее, когда Ритор будет рядом с тобой.
– Так что это?
– Ну какая тебе разница? – Казалось, его раздражали вопросы Совы. – Просто я по мере сил пытаюсь обеспечить успех твоего плана.
– Я хочу знать, как ты это делаешь. Почему тебя это злит?
– Потому что мне все это не нравится. – Лорис хотел отобрать капсулу, передумал, посмотрел на любопытное лицо Командора, и наконец пояснил: – Это специальная пептицидная сыворотка крови.
– Какая сыворотка? – переспросил Командор.
– Пептицидная! – рявкнул в ответ Лорис. – Аэрозоль. Есть такие пахучие вещества, которые возбуждают противоположный пол. Впрочем, можно и в пищу.
– Насколько пахучие? – подозрительно уточнила Сова.
– Не волнуйся, ты этот запах вообще не почувствуешь. Он вообще не вызывает никаких запаховых ощущений, он действует на подсознательном уровне. Только не вздумай тут экспериментировать! Не хотел бы я оказаться на месте этого Ритора.
– А что будет?
– То и будет, чего ты добиваешься.
– Ты для этого запрашивал его медицинскую карту? – спросил Командор.
Лорис кивнул.
– Нужно же было хоть что-то рассчитать. Так что не вздумай раздавить ампулу в толпе раньше срока, – еще раз предупредил он Сову, – иначе я не отвечаю за последствия.
Командор подмигнул Лорису, по-прежнему стоявшему у противоположной стены зала. Длинная, утомительная церемония подношения подарков подходила к концу. Послы, несмотря на предупреждение не затягивать речи, неоднократно повторяясь, превозносили красоту и многочисленные таланты инфанты, уповали на развитие сотрудничества и взаимопонимания в Федерации, льстивыми намеками пророча Киферону главенствующую в ней роль. Чтобы окончательно не заскучать, Сова считала каждое слово «взаимопонимание». После пятидесяти семи она сбилась, начала сначала, перевалила за второй десяток и сбилась опять.
Редко кому выпадала возможность увидеть под одной крышей гостей почти из всех миров Федерации. Однако, нетрудно было заметить, что среди собравшихся большинство составляли не главы государств, прибывшие с официальными визитами, а чрезвычайные и полномочные послы постоянно аккредитованных дипломатических представительств. Если и встречались в толпе первые лица государств, то государства эти едва ли могли похвастаться большим весом на арене политических схваток. Тяжеловесы же проявляли осторожность: Киферон еще не стал столицей, и, возможно, никогда не станет. Никто не спешил открыто признаваться в своих симпатиях. Обильными намеками послов нельзя было заменить официальные встречи на высшем уровне. Киферону кидали наживку, но владельцы удочек не торопились дергать леску.
За тонкостями дипломатического протокола легко угадывались истинные отношения в раздираемой противоречиями Федерации. Поздравления от имени правительства Земли, например, при демонстративном отсутствии посла огласил временный поверенный: родина Совы лишний раз подчеркивала свое негодование по поводу притязаний Киферона на роль столицы. В этой игре любая мелочь употреблялась с умыслом, и ни один жест не оставался без толкования. Сознавал ли Ястри Ритор, какое значение придается сейчас неофициальному присутствию сына Магистра рядом с послом Ордена? Наверняка мастера политического скандала – приглашенная пресса, засевшая на верхнем ярусе тронной залы с видеокамерами, уже точили зубы и перья для ночных репортажей.
Сова знала, что выступление Ордена по степени важности запланировано в самом финале церемонии. Об этом ей с неудовольствием сообщил сам посол. С ним за последние три дня Сове пришлось познакомиться дважды: первый раз дипломату ее представил Магистр, второй раз – его сын. Она узнала высокую тощую фигуру в сером кителе, направившуюся к трону. Два сотрудника посольства несли следом длинный черный ящик. «Подарят меч!» – догадалась Сова.
Меч – официальный символ Ордена. В ней шевельнулась зависть – ей меч так и не подарили. После трех лет работы на Орден ее до сих пор не считали там своей. Нет, она сама всегда предпочитала держать дистанцию, она упорно игнорировала их образ жизни, она смеялась над их святынями и сторонилась их общинного самосознания, подгонявшего и ее под единый стандарт службы. Она не хотела даже принять подданства Ордена, продолжая пользоваться паспортом Земли. Но она провела несколько успешных операций и вполне могла рассчитывать хотя бы на благодарность. Меч был бы признанием ее заслуг. Всего лишь справедливостью по отношению к ней. Но – нет… А этой изнеженной кукле меч был нужен так же, как Сове – ее корона, но именно кукле он доставался даром.
Посол уже вскрывал ящик. Сова затаила дыхание. Да, в Ордене знали толк в оружии. И в церемониале. Грозная сталь покорно легла у ног инфанты как символ служения и защиты. Посол склонил седую голову. Сова мысленно зааплодировала – это было самое лаконичное выступление за весь вечер.
Наконец объявили о благодарственной речи именинницы. И Сова впервые услышала ее голос. Красивым, высоким, чистым голосом с подобающими искренними интонациями дочь императора принялась декламировать заранее написанную для" нее речь о взаимопонимании и единении. Сова затеяла было вновь свои подсчеты, но бросила это занятие в надежде на скорый конец.
Надлежало позаботиться о деле. Она мысленно позвала Командора.
«Где он?»
«Стоит справа от этого насеста с троном. Кстати, не спускает с нее глаз».
«Черт!»
Сова сделала несколько шагов вперед, выбирая новую позицию, откуда ей можно было во всех подробностях рассмотреть свою цель. Увы, Ястри Ритор действительно стоял на нижних ступенях возвышения рядом с послом Ордена и ни на мгновение не отводил взгляда от принцессы, произносившей речь. Инфанте, конечно, неудобно было смотреть на возлюбленного, поскольку он находился не прямо перед ней, а где-то сбоку. Тем не менее, она пошла на такой риск, обводя аудиторию взглядом и задерживая его на серых мундирах Ордена чуть дольше, чем того требовал строгий этикет и дипломатический протокол. В эти моменты ее речь как-то странно замедлялась, а как только взгляд ее с трудом отрывался от обожаемого предмета, снова набирала нужный темп и скорость. Такой ритм мог заворожить и гремучую змею.
Сова не допустила выражение досады на свое лицо. Вместо этого она светским оком принялась изучать подступы к помосту, и тут ее взгляд неожиданно встретился с другим, нахальным и бесцеремонным. Она вздрогнула, и ей очень хотелось верить, что не побледнела.
Рядом со ступенями, ведущими к трону, по другую сторону от императорского семейства, в черном смокинге, насмешливо скривив губы, стоял лорд Тонатоса собственной персоной и пристально разглядывал Сову. Заметив, что он тоже попал в ноле ее зрения, он неожиданно улыбнулся и, вместо того чтобы тут же сделать вид, что просто оглядывал гостей, прошелся глазами вниз и вверх по ее фигуре. Сова почувствовала себя под надежной защитой платья.
«Командор, – мысленно позвала она, – хочешь сюрприз?»
«Приятный?»
«Нет».
«Ну ладно, давай».
«Слева от трона видишь высокого красавца в смокинге? Познакомься, это лорд Тонатоса».
«Тот самый Симаргл? – Командор в свою очередь засигналил Лорису, делясь новостями. – На правах кого он тут находится?»
«Понятия не имею, – буркнула Сова. – Я не видела в списке приглашенных официальной делегации Тонатоса».
Тем временем речь инфанты завершилась аплодисментами. Откуда-то сверху на слушателей обрушился гимн Киферона – витиеватая игривая мелодия, больше подходящая для танцев, чем для серьезного прослушивания с рукой на сердце. Пока звучала музыка, Сова успела выполнить очередной маневр – оказаться в непосредственной близости от посла Ордена и сына Магистра. Теперь она стояла позади них и ждала, когда посол обернется, чтобы заметить ее, как и было условлено. Встреча была намечена сразу после окончания гимна. Накануне Сова выяснила, сколько времени звучит мелодия и что последует после ее исполнения.
– Мисс Эвери!
Сова приветливо улыбнулась, тем более, что ей только что дали повод для смеха: после вчерашней оговорки Ястри Ритор кинулся в другую крайность – теперь он обращался к ней, как к незамужней девушке. Она выбрала самый низкий и глубокий тембр в диапазоне своего голоса и ответила:
– Я тут немного теряюсь, поэтому решила встать поближе к знакомым.
Посол галантно пожал Сове руку и почти неуловимым движением поместил Сову в самый центр их тесного кружка.
– Ну вот, мистер Ритор, – начал он, – ваша подопечная вчера уладила все формальности своего пребывания здесь, и я решил, что будет неплохо, если в наши воинственные ряды вольется хоть одна женщина. Злые языки слишком часто обвиняют нас в пережитках патриархата.
И безупречно точным жестом он протянул руку Совы сыну Магистра. Сова едва успела раздавить спрятанную в перчатке пластиковую ампулу. Тонкая игла аэрозоля выбросила в воздух невидимое облачко влажной пыли. Рубикон был пройден. Все произошло так естественно и непринужденно, что Ястри Ритор, наверное, даже не успел понять, как ее рука оказалась в его руке.
– Вы не знаете, что будет после гимна? – спросила она у него.
Ответить ей не успели – распорядитель праздника объявил вальс. И добавил, что дамы вслед за инфантой должны пригласить кавалеров. Сова мечтательно заулыбалась и опередила именинницу:
– Мистер Ритор, разрешите, я приглашу вас. Я никого, кроме вас двоих, здесь не знаю, а танцевать все же хочется…
Она почувствовала, как вздрогнула его рука. Если он сейчас скажет, что уже приглашен, придется, невозмутимо улыбаясь, глотать отказ или, наоборот, спешно делать вид, что огорчена до слез. Ей на помощь пришел посол:
– Разве сегодня можно отказать такой красивой девушке? – он приобнял Сову и Ритора за плечи и слегка подвинул друг к другу. – Танцуйте, молодежь. В моем возрасте танцы будут интересовать вас разве только как возможность обсудить конфиденциальные вопросы с послом женского пола.
Тем временем мелодия вальса уже породила шуршание платьев и осторожный лепет приглашений. Гости ждали лишь выбора инфанты, не подозревая, что этого выбора ее только что лишили. Инфанта же видела только то, что ей показали: Ястри Ритор стоял рядом с прекрасной незнакомкой и уже держал ее за руку, а посол Ордена одобрительно похлопывал его по плечу, словно поощряя младшего по званию офицера к дальнейшим свершениям. Точность расчета была безупречной, и этой точностью Сова целиком была обязана послу: он продолжал говорить до тех пор, пока инфанта не сделала своего выбора, потому что пока длилась его речь, прервать контакт между Совой и Ястри было невозможно, а придворный этикет не оставлял виновнице торжества времени на ожидания.
Глаза инфанты наполнились слезами, она покраснела, но ноги, послушные привычке, все еще несли ее вниз, на ровный паркет зала приемов. Толпа тем временем подалась назад, образовав широкий круг и оттеснив Сову и Ястри с передней линии гостей. Каждый уже выбрал себе пару. По здравому ли расчету инфанта нашла выход из затруднительного положения, или к этому ее подтолкнула беспомощность растерявшегося ребенка, но, сойдя со ступенек, она остановилась, медленно повернулась назад к трону и склонилась в глубоком почтительном реверансе перед императором, своим отцом.
По залу прокатилась волна аплодисментов. Сова тоже хлопнула пару раз в ладоши. Приглашение наконец состоялось, и она рискнула на время извлечь свою руку из широкой, горячей ладони Ястри Ритора. Пока венценосная пара в одиночестве свершала первый тур вальса, Сова рискнула бросить мимолетный взгляд на сына Магистра. Он не смотрел на танцующих. Взгляд его был устремлен куда-то в себя. О чем он думал? Досадовал на Сову? Злился? Переживал, что подвел свою инфанту? Впрочем, чем сильнее милая инфанта будет его упрекать, тем меньше ему понравится оправдываться в том, в чем он, по сути, не виноват.
Тем временем к танцующим стали присоединяться и остальные. Сова вопросительно посмотрела на своего подневольного кавалера.
– Простите, – словно вспомнив о чем-то, смущенно пробормотала она, – я даже не спросила, умеете ли вы танцевать.
Он наконец улыбнулся ей, вежливо и отвлеченно, и осторожно обнял за талию, словно опасаясь, что его рука намертво приклеится к ее телу. После первых шагов по паркету Сова с облегчением рассмеялась:
– Ну конечно умеете.
Вальс взбудоражил толпу. Разбавляя сочные звуки скрипок уже плескался над танцующими смех, слышались восхищенные вздохи и ритмичное шарканье ног, и Сова с восторженностью провинциалки на столичном приеме разрешила себе несколько минут беспечности. Какая ей, в конце концов, разница, что думает Ястри Ритор, обнимая ее своей горячей рукой? И какая беда в том, что смотрит завистливым взглядом на эту сильную руку до слез огорченная инфанта? Сова танцевала самозабвенно, пролетая мимо разряженных дам и ловя на себе восхищенные взгляды мужчин, и не было для нее сейчас ни задания с неизвестным финалом, ни Магистра с его влюбчивым сыном, ни Симаргла, затаившегося у трона. Не было никого и ничего вокруг, кроме неожиданного, такого редкого в ее жизни праздника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62