— недоумевала она.
Амели потерла лицо руками, а потом выглянула в фойе, где в это утро было необычно много людей в униформе отеля. Все они выглядели слегка нервничающими.
Подошел официант и забрал так и не съеденный завтрак. Чтобы как-то заполнить время до встречи с тетей, Амели подошла посмотреть на доску объявлений с поездками, организуемыми отелем. Одна экскурсия заинтересовала ее, и она внимательно прочитала ее описание еще раз.
Поездка в пустыню с ночевкой в восхитительном оазисе давала возможность почувствовать чудеса и величие пустыни в полной мере. Пустыня… Быстро, боясь передумать, Амели зашла в офис и забронировала для себя одно место в этой поездке. Я проведу целый день и ночь вдали от Лейна, и это, надеюсь, позволит мне вернуться в нормальное состояние и перестать так бурно реагировать на его присутствие, подумала она.
Пока она медленно шагала по фойе, тихий голос внутри нее предлагал ей еще более опасный и безрассудный способ погасить снедающий ее пожар. То есть бороться с огнем при помощи огня. Но что для этого потребуется? Неужели, если она позволит своему желанию полностью Захватить себя, если она упадет в это преддверие ада, то это желание иссякнет, как сгоревший порох?
Амели в сомнении покачала головой и направилась в свой номер. У нее было мало времени перед приходом тети. Она улыбнулась нескольким мужчинам в униформе, которые группой стояли возле лифта, ведущего в пентхауз отеля.
— Сегодня все выглядят так торжественно, — прокомментировала она.
Один из группы выразительно закатил глаза и сообщил ей доверительным шепотом:
— Сегодня наверху проходит совет директоров.
То есть владельцев отеля! У Амели екнуло сердце. Значит ли это, что Джалиль уже вернулся? И если он вернулся, то сколько времени ему понадобится, чтобы разыскать меня?
— М-м-м. Пахнет превосходно, — с улыбкой сказала Амели, понюхав золотистый кусочек ладана, который ей протянула тетя. На рынке специй та чувствовала себя, как рыба в воде. Они уже приобрели несколько особых пряностей, и теперь Амели с любопытством рассматривала похожий на золотой самородок кусок ладана в своей руке. Было что-то волшебное в том, что сейчас в этом цивилизованном мире можно было встретить что-то, чем люди пользовались с незапамятных времен. Так эта страна незаметно очаровывает своих гостей, подумала Амели, отдавая ладан обратно продавцу и согласно кивая ему. Тетя тем временем купила для нее свежевыжатого сока.
— У меня есть для тебя хорошие новости. — Тетя просто сияла от радости. — Твой дедушка намного лучше себя чувствует, поэтому он попросил, чтобы я пригласила тебя к нему сегодня днем.
Амели чуть было не выронила стакан с соком. Вряд ли это приглашение случайно совпало с возвращением в Танжер Шейха Джалиля. Она упрямо сжала губы.
— Мне очень жаль, но боюсь, это невозможно. Я… у меня есть другие планы. — Амели была горда тем, что смогла произнести эту фразу спокойным и непринужденным тоном, хоть она и избегала встречаться с тетей глазами и продолжала беспокойно вертеть стакан в руках.
По наступившей тишине она поняла, что тетя ожидала совсем иного ответа, и сразу же почувствовала себя виноватой. Она совсем не хотела расстраивать тетю, ведь та была так добра к ней, но она знала, зачем дедушка хочет видеть ее, и ничего не могла с собой поделать.
Тетя улыбнулась, но Амели отметила, что улыбка вышла напряженной.
— Твой дедушка очень расстроится, Амели, — тихо сказала ей тетя. — Он так хотел встретиться с тобой, но… если ты занята…
— Завтра я отправляюсь в поездку по пустыне, — почти оправдываясь, начала объяснять Амели, — и мне надо собрать вещи…
Тетя серьезно кивнула головой в знак согласия. Она настояла на том, чтобы проводить Амели обратно в отель, но от чашечки кофе отказалась.
Она уже садилась в такси, которое вызвал для нее швейцар, когда, повинуясь внезапному инстинкту, Амели побежала за тетей и, задыхаясь, сказала:
— Я… Я передумала. Я поеду с вами, чтобы встретиться с дедушкой.
И закусила губу, раздосадованная собственной слабостью. А тетя сразу же просияла и тепло обняла ее.
— Я знаю, тебе нелегко, Амели, но твой дедушка вовсе не похож на людоеда. Он очень тебя любит и делает все в твоих же интересах.
От тетиных слов у Амели по спине пробежали мурашки, слишком уж они были похожи на зловещее пророчество. Но менять свое решение было поздно.
— Твой дедушка обычно отдыхает после обеда. Я пришлю за тобой машину, которая довезет тебя до виллы. Водитель будет ждать в холле в половине пятого, хорошо?
Амели ничего не оставалось, как только согласно кивнуть головой.
Она все еще не теряла надежды, что Лейн вскоре свяжется с ней, ведь она еще не расплатилась с ним за его услуги. Но на стойке никаких сообщений ей не оставляли, и самого Лейна нигде не было видно.
Амели убеждала себя в том, что пустота в груди и нетерпеливое желание его увидеть были вызваны лишь необходимостью обсудить с ним дальнейшее развитие событий, естественно, сугубо делового характера.
Конечно, я чувствую волнение и желание поскорее увидеть его именно теперь, когда вернулся Шейх Джалиль. А что касается прошлой ночи, так это был всего лишь поцелуй, ничего большего!
Но она была не такой наивной, чтобы не заметить, что Лейн испытывает к ней какие-то чувства, иначе с чего бы он стал целовать ее. Но куда же он запропастился? И как я не догадалась взять его номер телефона? — мучалась она.
Было уже два часа дня, и, хотя Амели ничего не съела на завтрак, она по-прежнему не была голодна. Ее желудок сводило от волнения при одной мысли о предстоящей встрече с дедушкой, и это состояние еще ухудшалось, когда она начинала думать о возвращении Джалиля и отсутствии каких-либо новостей от Лейна.
Уже было пора переодеваться и готовиться к встрече с дедушкой. Амели заколебалась, рассматривая содержимое гардероба. Можно надеть льняное платье или… Ее рука слегка задрожала, когда она достала из шкафа брючный костюм. Простого покроя, сшитый из матового черного полотна, этот костюм очень много значил для нее. Его подарила мама всего за несколько недель до смерти. Это был подарок, который должен был принести eй удачу на вступительных экзаменах в университете.
Вместо того, чтобы надеть костюм на экзамены, Амели надела его на похороны родителей. Но когда она прикасалась к мягкой ткани, то вспоминала не тот ужасный, полный одиночества и ошеломления день, а любовь в глазах матери, когда они вошли в магазин, и она заставила Амели перемерять огромное количество разных костюмов, прежде чем остановилась на этом. Амели помнила, какой любовью и гордостью светились тогда глаза ее матери.
Поэтому сейчас костюм был для нее символом этой любви, и иногда Амели даже казалось, что от него как-то особенно пахнет. Нет, не мамиными любимыми духами, но ею самой, ароматом ее души.
Горькие слезы появились на глазах Амели. Может быть, мамы сейчас и нет рядом, но этот костюм поможет ощутить связь с нею и придаст сил противостоять человеку, который принес маме так много боли.
Когда Амели была наконец готова, стрелки часов показывали половину пятого. Пора спускаться вниз.
Костюм придал ей деловой вид, и, пересекая фойе, она заметила несколько брошенных на нее заинтересованных взглядов. Перед выходом из отеля сегодня постелили красный ковер, который вел прямиком к нескольким сверкающим черным лимузинам.
Ожидая прибытия собственного транспорта, Амели с осторожным любопытством рассматривала их, но ее интерес к лимузинам и к их возможным пассажирам бесследно пропал, как только перед ней остановилась не менее шикарная машина, и оттуда вылез улыбающийся до ушей Ахмад.
Обнимая его, Амели увидела, как из дверей, ведущих в служебную часть отеля, вышла группа одетых в бурнусы мужчин. Ахмад вгляделся в толпу, а потом схватил Амели за руку и взволнованно зашептал:
— Вон Джалиль со своим двоюродным дядей.
— Где?
Ее сердце было готово выскочить из груди. Но Амели напрасно вытягивала шею, потому что последний из мужчин уже сел в ожидающий его лимузин.
— Ты уже с ним познакомилась? — спросил Ахмад, следя за тем, как машины выезжают на дорогу. — Он просто потрясный, правда?
Амели подавила желание нахмуриться. Было ясно, что ее юный кузен без ума от ее так называемого жениха.
— Нет еще, — ответила она, садясь в машину. Но, когда они уже выезжали со стоянки отеля, ей пришла в голову неожиданная мысль.
— А что, разве Джалиль носит бурнус?
— Ну да, — подтвердил Ахмад.
— Несмотря на свое западное воспитание? Ахмад казался сбитым с толку.
— А, я понял, — наконец сказал он и улыбнулся. — Отец Джалиля и его двоюродный брат, который принадлежит к королевской семье, очень дружили. Поэтому, когда самолет с отцом Джалиля на борту разбился где-то в пустыне, дядя стал его, как это сказать… А, да, спонсором. Я не очень хорошо знаю эту историю, потому что я тогда еще не родился, а Джалиль был совсем юным, но я слышал, как мой папа разговаривал об этом с дедушкой. Когда это случилось, Джалиль был в Англии, учился в школе, но его двоюродный дядя пригласил его в свою семью, будто тот был его родным сыном. Для нашей семьи большая честь, что дядя Джалиля одобряет его женитьбу на тебе. И очень здорово, что ты честная женщина, сестра, потому что Джалиль не одобряет поведения некоторых туристов, которые приезжают сюда, в Танжер — сказал ей Ахмад.
— О, правда? — спросила Амели обманчиво мягким тоном. — А что насчет его собственного поведения?
— Джалиль — очень честный человек, об этом все знают. У него очень высокие принципы. Альфия, мой друг и двоюродная сестра, говорит, что ей стыдно за свой пол, когда она видит, как женщины преследуют Джалиля. Знаешь, он очень богат, и когда эти женщины приходят в отель и видят его, они пытаются привлечь его внимание. Но он ими не интересуется. Альфия говорит, что это потому… — Тут он сделал паузу и бросил на Амели застенчивый взгляд, но та была слишком рассержена услышанным, чтобы обратить на его взгляд какое-нибудь внимание. — Джалиль очень гордый, и он никому не позволит позорить имя его семьи, — продолжил Ахмад с серьезной миной.
В другой ситуации юношеская преданность Ахмада вызвала бы у Амели улыбку, но сейчас его невинные суждения лишь больше настроили ее против мужчины, которого она еще в глаза не видела, и который милостиво соблаговолил считать ее подходящей кандидатурой на роль жены.
Ну, он скоро, очень скоро узнает, что я принадлежу к тому типу женщин, которых он презирает больше всего, подумала Амели. Чем больше я о нем узнаю, тем больше понимаю, что никогда и ни за что на свете не хотела бы стать его женой!
Пока она так раздумывала, машина подъехала к вилле и остановилась перед внушительными воротами, которые медленно открылись перед ними.
Когда-то давно дедушка настоял на том, чтобы семья жила в доме, построенном предками, хоть и пришлось пристроить к нему еще одно крыло. Можно было сразу отличить старую часть дома от новой по традиционным смотровым башенкам, возвышающимся над крышей.
Тетя встретила их у входа и, обняв Амели, стала торопливо объяснять, что, хотя в доме нет прежнего разделения на мужскую и женскую половину, о которой Амели рассказывала мама, дедушка все же предпочел жить в отдельной части дома. Она ввела девушку в элегантно обставленную гостиную.
— Умар — личный слуга твоего дедушки, он проводит тебя к нему, — сказала тетя, а затем, поколебавшись, продолжила: — Дедушка был очень болен, Амели, и я прошу тебя снисходительно отнестись к его поведению, даже если тебе оно не понравится. Он так любил твою мать, и ее смерть… — Тут тетя замолкла и горестно покачала головой.
Амели поняла, что нетерпеливые расспросы сейчас неуместны, но ей ужасно хотелось бы узнать, чего не договорила тетя.
Слуга принес Амели чашечку крепкого, ароматного кофе. Ее мать всегда любила этот напиток, и его запах снова напомнил Амели о ней.
Несколько минут спустя, неслышно ступая мягкими тапочками, прибыл пожилой слуга и, отвесив ей поклон, сделал знак следовать за ним.
С колотящимся сердцем Амели встала, стараясь выглядеть спокойной и уверенной в себе. Они долго кружили по лабиринту коридоров, прежде чем остановиться перед вычурно украшенными резьбой дверьми.
Амели вошла в прохладную комнату, в которой царил легкий полумрак. Узкие стрельчатые окна выходили во внутренний дворик, откуда доносилось мелодичное журчание фонтана. Воздух в комнате пах ладаном и сандалом, совсем как от той шкатулочки, в которой мама хранила самые дорогие для нее вещи, напоминающие о потерянном доме и семье, подумала Амели.
Поглощенная воспоминаниями, она не сразу разглядела мужчину, лежащего на диване в нескольких метрах от нее, но услышала его повелительный голос:
— Подойди ко мне ближе, чтобы я мог тебя видеть. Доктор запретил мне утомляться, поэтому я, как приклеенный, лежу на этом диване, будто боюсь его рассердить.
Амели услышала смешок, который последовал за жалобой, и протерла глаза рукой, чтобы лучше видеть.
Мать часто рассказывала ей о своем отце, и у Амели сложилось о нем мнение, как о жестоком и упрямом человеке, который стремился навязать свою волю всем вокруг. И теперь, когда ее зрение прояснилось, она ожидала увидеть все эти качества отраженными на его лице. Но мужчина, которого она увидела перед собой, был неожиданно хрупким. Его правая худая рука лежала поверх богато вышитого покрывала. Профиль говорил о гордости, совсем как в рассказах матери, но в темных глазах, которые сейчас жадно рассматривали ее лицо, не было и следа гнева или неприязни.
— Я не очень похожа на маму, — спокойно сказала Амели.
— А тебе и не нужно выглядеть так же, как она. Ты ее дочь, и этого достаточно. Дитя моего дитя! Кровь моей крови! Я так долго ждал твоего приезда, что уже начал бояться, что ты можешь не успеть. Но мое сердце всегда знало тебя. Нет, ты не права. — Его голос внезапно окреп. — Ты очень похожа на мою Амиру. Она была сокровищем моего сердца, моим самым младшим ребенком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19