Втроем они составляли боеспособный от ряд, в то время как остальной эскорт принцессы довольствовался короткими мечами и пиками.
Может, принц Ренауд удаляется от повозок затем, что бы, когда случится преступление, никто не мог его обвинить? Халь подумал о том, какую роль могут играть в заговоре остальные бельбидийцы, и исподтишка взглянул на Тапвелла. Тот разъезжал взад и вперед, торжественно демонстрируя всем значимость своей особы. Хардвин выехал в голову колонны, не переставая причитать над дырой на шелковых панталонах. Халь вспомнил, как долго тот был один в лесу, и подумал, что порой надо опасаться таких тихонь.
– Не очень удачное решение, – шепнул он Кеовульфу. – Принцесса остается почти одна.
– По-моему, ты слишком волнуешься, – успокоил его рыцарь. – С ней еще сорок человек, а Кай и кеолотианские солдаты хорошо обучены. Король Дагонет любит, чтобы его люди были всегда готовы к бою.
Все же Халю приказ принца не нравился. Может, тут все, кроме Хардвина, и выше его по положению, но молчать он не станет.
– Сир, неразумно оставлять с принцессой одних Хардвина и Тапвелла.
– Умница, Халь, – простонал Кеовульф. – Всегда найдешь нужное слово.
– Командую здесь я! – гневно бросил Ренауд. – По возвращении мой брат узнает о ваших выходках.
Халю тоже было о чем рассказать королю Рэвику, так что отступать он не стал.
– Вы берете нас с Кеовульфом осматривать какую-то ерунду, а с принцессой рыцарей практически не оставляете. Или вам того и нужно? – прошипел он, глядя Ренауду прямо в лицо.
Тот удивленно заморгал.
– О чем вы говорите? Хотите назвать меня трусом? По-вашему, я боюсь остаться и охранять дам без вас?
Халь ожидал совсем другого, но Ренауд оказался куда умнее, чем он думал. Торра-альтанец собирался, было уже прилюдно обвинить принца в заговоре, однако поймал взгляд Тудвала. В присутствии кеолотианца он не мог позволить себе опозорить имя Бельбидии.
– Отнюдь нет, сир, – немедля переменил свой тон молодой человек.
– Вот и хорошо, – с облегчением ответил принц Ренауд. – Рад это слышать.
– Я ни за что не назвал бы бельбидийца трусом, – продолжил Халь. – Любой бельбидиец отважнее, чем десять кеолотианцев. Четыреста лет назад, во время войны, это было не раз доказано.
Он ожидал, что принц Тудвал яростно вступится за честь Кеолотии, но тот был занят, рассматривал черную тучу воронов, рассевшихся на скале, и явно предпочитал действовать, а не спорить о политике.
– Если вы, бельбидийцы, закончили перебранку, я собираюсь ехать туда. И, конечно же, могу поехать в одиночку. Я принц Кеолотии, мне не страшны и полсотни бандитов.
Заявление громкое, однако, не лишенное оснований. Халь видел Тудвала на турнирном поле – тот был отважен и искусен в обращении с оружием.
Принц Ренауд возмущенно поджал губы, хотел, было что-то сказать, потом развернул коня и поскакал к скале.
– Чего это они пытаются друг другу доказать? – пробормотал Огден, когда Тудвал двинулся следом за бельбидийцем.
Халь не хотел отставать от принцев, но и Кимбелин не мог бросить, не обеспечив сперва ее безопасность.
– Не отдаляйся от повозок, – велел он Огдену, а потом добавил тише: – Что бы ни приказывали Хардвин с Тапвеллом.
Мрачно посмотрев на двух дворян, молодой человек поскакал за принцами и Кеовульфом.
Тудвал и его черные псы давно уже обогнали Ренауда. Могучий боевой конь нес принца туда, где расселись насмешливые вороны, а над ними высоко в небе летали стервятники. Кеовульф ехал осторожнее, привстав на стременах и глядя по сторонам. Халь нагнал его, и рыцарь посоветовал:
– Не гони лошадь, нет нужды ломиться вперед, как последний дурак.
Халь кивнул. На голом холме они присоединились к принцам, и все вместе стали смотреть вниз с обрыва. Там текла река, а то, что Огден принял за скалу с плоской вершиной, оказалось узким каменным хребтом, обточенным ветрами и ливнями Кеолотии. Поднимался он так круто, что за скользкий камень мог уцепиться лишь болотный мирт. Конь Тудвала ржал и бил копытами, как ни старался принц его успокоить.
Ренауд недовольно взглянул на бельбидийцев.
– Что вас так задержало? От меня не отставайте. Меч у вас наготове, лорд Халь?
Кажется, он испугался, подумал Халь. И тут же напомнил себе, что нельзя позволить принцу себя одурачить.
Тудвал перевалил через гребень холма. За гомоном птиц почти ничего не было слышно. Халь, по примеру опытного Кеовульфа, задержался, чтобы осмотреться. Река такой огромной Халь никогда прежде не видел, текла быстро, но несла огромное количество ила. Она корчилась, протискиваясь сквозь узкое ущелье, словно зверь в клетке. На противоположном берегу, в дюжине футов над водой, зияло несколько черных пещер.
С той же стороны, откуда они подъехали, над рекою нависал огромный камень. На нем лежали искалеченные тела трех черных кеолотианских медведей, и стервятники, мечась вокруг, бросали на них тени.
– Чего вы ждете? – спросил Ренауд. – Тудвал сочтет нас трусами.
– Нельзя также, – ответил Кеовульф, перекрикивая шум воды и птичий гомон, – чтобы он счел нас глупцами.
Стервятники кружились над медвежьими тушами, но ни один не садился.
– Тудвал не задумался, почему птицы держатся поодаль от падали.
Ренауд внезапно вскинул голову, и впервые Халь понял, что тот не притворяется. Страх принца был настоящим.
Кеовульф стал спускаться к воде. Халь с восхищением смотрел, как слушается его выносливый боевой скакун. Он знал, что Кеовульф никогда не любил высоты, но довольно часто гостил в Торра-Альте и там выучился ездить верхом по горным тропам: откинулся в седле на зад, чтобы не перегружать передние ноги коня, и почти отпустил, поводья само животное лучше могло отыскать себе путь. Обернувшись к Халю, Кеовульф с улыбкой произнес:
– Да, я тебе не говорил, слишком рано было, Кибиллия беременна. А я тут рискую себе шею сломать.
Халь прокричал ему вслед поздравление, однако Кеовульф уже смотрел вперед, сосредоточившись на непростом спуске. Дав ему отъехать на безопасное расстояние, Халь пустил Тайну следом. Лошади было нелегко, но Халь спокойно расслабился в седле, уверенный, что она справится. В конце концов, Тайна принадлежала к горной торра-альтанской породе.
Молодой человек взглянул через плечо на принца Ренауда. Тот все медлил, сдерживал переступающего ногами коня, и лицо у него сделалось серым, как пепел. Неудивительно. Халю нередко приходилось видеть, как самые храбрые люди бледнели, видя обрывистую тропу, что вела с вершины Тора.
– Принц Тудвал, осторожно! – крикнул Кеовульф, но даже его громовой голос заглушила река.
Кеолотианец уже достиг каменной площадки и спешился. Норовистый конь ржал и рвал из рук поводья. Широкоплечий принц подошел к ближайшей туше и пошевелил ее концом меча. Сверху он казался необычайно могучим – впрочем, хоть Тудвал и был ниже ростом, чем Кеовульф, но грудь имел мощную, а ноги его напоминали стволы дерева. Нельзя было отрицать, что он силен. И храбр. Тудвал не дрогнул, спускаясь по крутому обрыву, и к медвежьим трупам приблизился, не задержавшись. Обходя по очереди каждого мертвого медведя, он лишь хмуро поглядывал на стервятников и воронов.
Однако Халь заметил, что кеолотианец чует недоброе. Почему вороны не клюют кровавые раны медведей? Халь знал тому лишь одно объяснение… Похоже, кеолотианцу оно в голову не пришло.
Трупы тошнотворно пахли запекшейся кровью, и вывалившимся наружу содержимым желудков. Должно быть, тот, кто их убил, не успел далеко уйти.
Первая мысль Халя была о троллях. Только троллю, а скорее, нескольким троллям под силу схватиться с тремя взрослыми медведями. Кеовульф потянул носом воздух, отстегнул от седла легкое копье, взяв его на изготовку, и крикнул что-то Тудвалу.
Халь посмотрел вверх, не только опасаясь нападения, но и желая увидеть, что делает принц Ренауд. Худощавый бельбидиец все еще медлил на гребне холма, разъезжая вдоль него словно бы в поисках более удобно го спуска. Халь решил о нем больше не вспоминать.
Среди всего этого шума сосредоточиться оказалось, трудно все время отвлекал гвалт воронов. Халь смотрел, не отрывая глаз, на медвежьи тела, будто брошенные чьей-то гигантской рукой. Вивьерна?.. Может, сегодня у него будет возможность убить ее!
Халь осторожно продолжил спуск, заметив, что на их берегу тоже есть пещеры, как раз над площадкой с туша ми медведей.
– Отчего вы так медлили? – сердито спросил Тудвал.
– Здесь неподалеку должен быть хищник, – ответил Кеовульф.
– Я не боюсь медведей, – презрительно фыркнул принц. – Как, по-вашему, откуда у меня на седле эта шкура? Я убивал зверей побольше этих еще прежде, чем научился считать.
Халь и не сомневался. Храбрецом Тудвал был отменным, а вот считать хорошо умел вряд ли.
– Возможно, это не медведь, – сказал Кеовульф, глядя в сторону темных провалов как раз над ними.
Он сошел на землю, чтобы осмотреть туши, потыкал их носком сапога.
– Погибли совсем недавно, еще не начали коченеть… Пожалуй, вы правы. Во всяком случае, убила их не вивьерна. Вивьерны своей добыче вырывают лапы. Ноздри у рыцаря дрогнули. Запах странный, для вивьерны недостаточно резкий.
– Вивьерна! – зашелся смехом Тудвал. – В жизни не встречал человека, который бы их видел своими глазами. Детские сказки!.. Впрочем, вы, бельбидийцы, сказки любите, не так ли?
Кеовульф не ответил, только спокойно мотнул головой в сторону ближайшей пещеры. Камни возле нее были запятнаны кровью.
– Что бы это ни было за существо, оно там.
– Неверные, – хмыкнул принц и двинулся к входу в пещеру. – Что за напыщенность!
– Вот дурак, – сказал Кеовульф и полез за ним следом.
Халь вытер руки о штаны и достал меч. Солнце засверкало на великолепном клинке, одна из алых рун, украшавших его желоб, вспыхнула кровавым пламенем. Как всегда в такие минуты, Халь почувствовал себя непобедимым.
Они с Кеовульфом стояли плечом к плечу, вглядываясь в темноту.
– Там пусто, – объявил Тудвал, бросая неприязненный взгляд на обнаженное оружие в руке Халя. – Чего вы боитесь? Уверяю вас, внутри никого нет. – С этими словами он шагнул в пещеру.
И тут Халь с ужасом увидел, как над силуэтом принца поднимается огромная черная фигура.
– Что за?..
С громким звоном Тудвал, одетый в стальную кирасу, врезался в стену пещеры и тут же перекатился через спину и вскочил, готовый к бою. Да, он был прекрасным воином и часто упражнялся на турнирной арене, умел не терять даром времени. Но все же и он отшатнулся, когда по пещере разнесся оглушительный рев.
Это был не громовой голос дракона, подобный буре нет, скорее мычание разъяренного быка, смешавшееся с тигриным рыком. Но кто его издавал, Халь не видел. Чудовище растаяло, словно тень в ночи, когда лик луны вдруг затягивает туча. Молодой человек моргнул и сделал шаг вперед. Что бы это ни было за существо, оно испугалось их оружия и отступило. Рунный клинок защитит хозяина от любой опасности. Халь подошел к Тудвалу.
– Вы оба, не двигайтесь, – прошипел Кеовульф.
– Зверь спрятался в глубине пещеры, – отмахнулся Халь. – Лучше всего немедленно выходить отсюда и возвращаться к принцессе. Нам сейчас не с руки заниматься медведем.
– Это не просто медведь.
В голосе Кеовульфа звенело ледяное спокойствие. Халь медленно поднял оружие.
Зверь опять бросился на них, быстрый и яростный, злобно рычащий: нанес могучий удар Тудвалу, метнулся к Кеовульфу, однако от меча Халя держался подальше. Все трое стали шаг за шагом отступать, Халь держал перед собой клинок, покрытый рунами. Было темно и душно, по пещере разносились отголоски воя, и в любой миг зверь мог вновь напасть из тьмы. Тудвал, еще не до конца оправившийся после удара о камень, споткнулся. Кеовульф подхватил его.
– Не отвлекайся, – предупредил калдеец Халя.
– Да я не вижу ничего, – ответил тот, тщетно вглядываясь в темноту.
Наконец рыцари вышли из пещеры и оказались под серым небом. Зверь следом за ними. Халь тут же понял, кого они повстречали, и с удовольствием услышал, как принц Тудвал сдавленно вскрикнул от страха. Самому Халю уже приходилось видеть такие существа, потому он испугался меньше. На них шел огромный медведь не меньше десяти футов ростом, вот только его тело было размыто, словно сплетено из блестящей от утренней росы паутины. Медведь-призрак раскачивался на задних лапах, и густая шерсть просвечивала насквозь.
Зверь зарычал. В ответ Халь зарычал тоже, чтобы собрать всю свою смелость. Чуть помедлив, медведь выступил из пещеры. Горло животного охватывал покрытый шипами ошейник, за ним тянулась по камню длинная цепь. А на плечах… на плечах у медведя росло две головы! Одна была обычная медвежья, с разинутой пастью и сверкающими клыками. Другая поменьше, словно сморщенная, смотрящая в никуда, но она тоже ревела и скрежетала растрескавшимися зубами. В ее черепе Халь заметил вмятину, будто туда ударили палицей. Шею покрывали следы когтей. Должно быть, животное пыталось оторвать себе изуродованную голову.
– Зверь Некронда! – воскликнул Кеовульф. – Это из-за Спара! Мать Великая, что же он натворил!
Халь понял его. Такое чудовище, призрачный двухголовый медведь, мог появиться только от черных чар Некронда. А к артефакту имел доступ лишь Каспар. Очевидно, мальчишка так и не внял предупреждениям жриц и не оставил Друидское Яйцо в покое. Ох, и задаст ему Халь, вернувшись, домой!..
Он взмахнул мечом, и медведь резко подался вперед. Должно быть, когда-то зверь умер от руки человека. В глазах его горела ненависть.
– Великая Мать, дай мне силы возвратить это существо в глубины Иномирья, – стал молиться Халь, занося рунный меч, но внезапно между ним и медведем вклинился кеолотианский принц.
– Прочь с дороги! – гневно крикнул он и метнул в зверя дротик. Оружие пролетело сквозь призрак и ударилось о камень.
– Назад! – крикнул Халь. – Тудвал, назад!
– Я кеолотианец. Мы не боимся медведей, сколько бы у них ни было голов!
Тудвал, решив показать свою отвагу, бросился на зверя с боевым кличем Кеолотии на устах, его уродливые гончие жались у ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52