Соучастник в убийстве может, напри-
мер, не знать, в каком конкретно месте убийство произойдет, в
какое время - днем, вечером или ночью; он может не знать, ка-
ким орудием воспользуется исполнитель-топором, ножом, ги-
рей, камнем и т. д. Ведь действия соучастников, как правило,
предшествуют преступлению, а поэтому они не всегда могут
сознавать деятельность исполнителя в деталях, поскольку она
может быть облегчена или затруднена развитием других рядов
причинности.
Однако здесь же следует подчеркнуть, что в тех случаях, ко-
гда один из перечисленных моментов входит в состав преступ-
ления исполнителя в качестве обязательного, соучастник, что-
бы быть соучастником именно этого преступления, должен обя-
зательно сознавать эти моменты. Например, признать то или
иное лицо подстрекателем к морадёрству можно только тогда,
когда оно сознавало, что склонило другое лицо к похищению ве-
щей, находящихся при убитых или раненых на поле сражения
(ст. 260 УК УССР).
/ Мы начали с вопроса о том, в какой мере умыслом соучаст-
ника охватывается объективная сторона деяния исполнителя, по
той причине, что как раз по этой стороне проходит различие в
деятельности исполнителя и остальных соучастников. Однако их
умысел должен охватывать и ряд других факторов, в частностт,
таких, которые относятся к объекту преступления, к его субъег
ту- исполнителю преступления, а также к субъективной сто-
роне его деятельности.
Объект преступления является общим как для исполнителя,
так и для других соучастников. Соучастие, как указывалось вы-
ше, это совместное участие двух или большего числа лиц в од-
ном и том же преступлении. Следовательно, сознание лица,
склоняющего другое лицо к совершению преступления или ока-
зывающего ему помощь в его совершении, должно охватывать
объект преступления. Поскольку преступление всегда конкретно,
объект преступления для исполнителя и других соучастников
всегда должен быть общим. Когда речь идет о разных конкрет-
ных объектах, имеются в виду и разные преступления, а следо-
вательно, не может быть соучастия.
Однако применительно к соучастию вопрос об объекте пре-
ступления нуждается в большей конкретизации, чем в случаях,
когда речь идет о преступлении, совершенном индивидуально
действующим лицом. Дело в том, что под объектом конкретного
преступления обычно понимают видовой объект. Таким видо-
вым объектом, например, при убийстве является жизнь челове-
ка. Но видовой объект охватывает жизнь человека вообще, точ-
нее-любого человека.}
При соучастии такой конкретизации мало. Объект преступле-
ния, совершенного в соучастии, должен совпадать для всех со-
участников не только по виду, но и быть для них индивидуаль-
но определенным. Поэтому, когда Иванов, например, подстре-
кает Петрова к убийству Сидорова, а Петров решает убить
Сергеева и убивает его - соучастия не будет. Точно также лицо
не может быть признано подстрекателем к преступлению, если
оно призывает к совершению преступлений вообще или даже
преступлений определенного рода - убийств, краж, государст-
венных преступлений и т. д. Подстрекательство без надлежащей
степени конкретизации объекта преступления может повлечь
уголовную ответственность только как с1е11с1:игп аш епепа, т. е.
как преступление особого рода, специально предусмотренное в
статьях Особенной части уголовных кодексов. Так, ст. 7 Закона
СССР об уголовной ответственности за государственные пре-
ступления и соответствующие ей статьи уголовных кодексов
союзных республик (в УК УССР - ст. 63) устанавливают ответ-
ственность за агитацию и пропаганду в целях совершения особо
опасных государственных преступлений; ст. 208 УК УССР и ана-
логичные статьи уголовных кодексов других союзных республик
предусматривают ответственность за вовлечение несовершенно-
летних в преступную деятельность, и т. д.
В тех случаях, когда законодатель не устанавливает уголов-
ной ответственности за неконкретизированное подстрекательст-
во или неконкретизированное пособничество, они являются нена-
казуемыми. Как правильно указывает В. Солнарж, <неконкрети-
зированное подстрекательство или поддержка не являются
настолько общественно опасными, чтобы их можно было рассмат-
ривать как форму того преступления, которое они должны были
вызвать или совершению которого они должны были помочь>
В преступлениях, совершенных индивидуально действующим
лицом, вопрос о субъекте преступления возникает в тех случа-
ях, когда это лицо привлекается к ответственности и следствен-
ные, а за ними судебные органы выясняют, может ли это кон-
кретное лицо быть субъектом вменяемого ему преступления.
1 В преступлениях, совершенных в соучастии, вопрос о субъек-
те преступления приобретает свою специфику. Дело в том, что
подстрекатель, склоняя то или иное лицо к совершению преступ-
ления, и пособник, оказывая ему помощь, должны сознавать ос-
новные признаки, характеризующие исполнителя как субъекта
"Владимир Солнарж. Соучастие по уголовному праву Чехосло-
вацкой Социалистической Республики, стр. 188.
преступления, предусмотренного конкретной статьей Особенной
части Уголовного кодекса Так, подстрекая конкретное лицо
к получению взятки, подстрекатель должен сознавать, что он
имеет дело с должностным лицом, которое может, в силу своего
служебного положения, выполнить в интересах лица, дающего
взятку, определенное действие, или. наоборот, воздержаться от
такового. Подстрекая кого-либо к дезертирству или оказывая по-
мощь дезертиру, лицо должно сознавать, что оно имеет дело
с военнослужащим, а не со штатским лицом.
Конечно, далеко не всегда требуется личное знание подстре-
кателем и пособником исполнителя или личный контакт между
ними. Сказанное выше о минимуме субъективной связи при со-
участии, заключающейся в знании подстрекателем или пособни-
ком о действиях исполнителя, относится к деяниям, а не к испол-
нителю. Поэтому, если кто-либо публично пообещает вознаграж-
дение тому, кто убьет его врага, а кто-то из слышавших этот
призыв совершит убийство, то лицо, призывавшее к убийству,.
должно нести ответственность как подстрекатель, хотя оно и не
знало, кто конкретно явится исполнителем его <поручения>.
Точно так же, если лицо, услышавшее от кого-либо о непри-
язни Иванова к Петрову и желающее смерти Петрова, направило
Иванову анонимное письмо с призывом убить Петрова или па-
кет с ядом для совершения такого убийства, то и оно должно
рассматриваться как подстрекатель к убийству или пособник
ему, хотя бы оно лично и не знало Иванова.
{Этиаучаи неконкретизированного в отношении субъекта
подстрекательства или пособничества и случаи <заочного> под-
стрекательства или пособничества не опровергают общего поло-
жения: сознание соучастника должно охватывать основные свой-
ства, относящиеся к личности исполнителя как субъекту кон-
кретного преступления.
Однако здесь возникает трудность. Когда то или иное лицо
склоняет лицо, не достигшее возраста, необходимого для наступ-
ления уголовной ответственности, или невменяемое лицо к со-
вершению действий, запрещенных Уголовным кодексом, или ока-
зывает им помощь, оно рассматривается не как подстрекатель.
или пособник, а как посредственный причинитель (исполнитель)
преступления. Поскольку невменяемое лицо или лицо, не достиг-
шее определенного возраста, не могут быть субъектом преступ-
ления, нет и соучастия, так как отсутствует его необходимыи-
признак-участие двух или более лиц в совершении преступле-
ния. А как быть в том случае, когда подстрекатель не знает, что
склоненное им к совершению преступления лицо не может быть.
субъектом преступления в силу своего малолетства или невме-
няемости?
К сожалению, этот вопрос, имеющий важное значение для
практики, не получил достаточного освещения в советской уго-
ловно-правовой литературе. А. А. Пионтковский, например, огра-
ничивается лишь общим указанием на то, что <подстрекатель.
или пособник душевнобольного или малолетнего, совершившего-
общественно опасное деяние, а также лица, действовавшего в за-
блуждении, отвечает не за подстрекательство или пособничество
в преступлении, а за само преступление вследствие того, что-
исполнитель является лишь орудием совершения этого деяния в.
руках других лиц> ". А как рассматривать подстрекателя или
пособника, которые умышленно склоняют или оказывают по-
мощь лицу в совершении общественно опасного деяния, не зная
о том, что это лицо малолетнее или душевнобольное,- об этом
проф. Пионтковский не говорит. Аналогично поступают И. Г. Фи-
лановский и Н. Д. Дурманов В монографии, специально по-
священной соучастию, П. И. Гришаев и Г. А. Кригер вообще
не касаются этого вопроса Ї.
В советской уголовно-правовой литературе на этом вопросе
останавливается М. И. Ковалев, а из криминалистов зарубеж-
ных социалистических стран - В. Солнарж. М. И. Ковалев пи-
шет: <Когда соучастники не знают о том, что исполнитель, со-
вершающий преступление, представляет собой невменяемое или
несовершеннолетнее лицо, которое в силу этого не может нести
ответственности..., нет и не может быть посредственного причине-
ния в той же мере, как и не может быть соучастия в преступле-
нии> ". В этих случаях <речь может идти лишь о покушении на
преступление, именно о покушении с негодными средствами, ког-
да субъект ошибочно полагал, что эти средства являются год-
ными>
В. Солнарж высказывает сомнение в правильности позиции
М. И. Ковалева. В подстрочном примечании он указывает: <По
его (М. И. Ковалева.- Ф. Б.) мнению, советское уголовное пра-
во покоится на принципе акцессорности. Сомнительно, однако,.
что <подстрекатель> в этом случае был бы виновен в покушении
на само преступление; здесь скорее речь должна идти о приго-
товительных действиях> Излагая этот вопрос с позиции
чехословацкого права, В. Солнарж предлагает случаи бессо-
знательного использования лица, не подлежащего уголовной
ответственности, рассматривать как <покушение на соучастие,
" А. А. Пионтковский. Учение о преступлении, стр. 550.
Си.: Советское уголовное право. Часть общая, Л., 1960, стр. 413.
См.: Советское уголовное право. Часть общая. М" 19621 стр. 203.
Ї См.: П. И. Гришаев, Г. А, Кригер. Соучастие по уголовному
праву, стр. 118-165.
" М. И. Ковалев. Соучастие в преступлении. Часть, первая, стр. 262.
Т а м же. (Курсив наш.- Ф. Б).
Владимир Солнарж. Соучастие по уголодному праву Чехосло-
вацкой Социалистической Республики, стр. 85.
Ш
поскольку преступление непосредственным исполнителем не было
совершено> .
Предложенные М. II. Ковалевым и В. Солнаржем конструк-
ции ответственности лица, склонившего к совершению общест-
венно опасных действий малолетнее или невменяемое лицо и не
знавшего об этом их состоянии, хотя и содержат, на наш взгляд,
рациональное зерно, в чистом виде приняты быть не могут.
Рекомендуя рассматривать действия таких лиц как покуше-
ние на преступление с негодными средствами, М. И. Ковалев,
видимо, исходит из того, что лицо, которое подстрекатель стре-
мится использовать в качестве исполнителя, является не более,
как средством совершения преступления, средством достижения
результата. Не говоря уже о том, что такую позицию М. И. Ко-
валева трудно согласовать с его исходным положением об ак-
цессорной природе соучастия, предлагаемая им конструкция, на
наш взгляд, сомнительна и в другом плане.
Как известно, в теории советского уголовного права о по-
кушении с негодными средствами речь идет тогда, когда сред-
ства эти оказались непригодными для достижения результата,
к которому стремилось лицо, ставшее на путь преступлений .
В рассматриваемых же проф. Ковалевым случаях подстрекатель
воспользовался для достижения результата малолетним или ду-
шевнобольным, ошибочно полагая, что он склонил к преступле-
нию вменяемое лицо. Если рассматривать душевнобольное или
малолетнее лицо как средство для осуществления преступного
намерения исполнителя (применительно к посредственному При-
чинению-это правильно), то во всяком случае нельзя говфить
о том, что это средство негодное. Когда душевнобольной, оши-
бочно принимаемый подстрекателем за вменяемое лицо, или
малолетний причиняют общественно опасное последствие, они
оказываются вполне <годными> в плане реализации намерения
подстрекателя.
О <негодности> можно говорить лишь тогда, когда мы рас-
сматриваем душевнобольного или малолетнего как субъекта
Владимир С олнар ж. Соучастие по уголовному праву Чехосло-
вацкой Социалистической Республики, сер. 85. Заметим, что в другом месте
(стр. 59-60) В. Солнарж термин <покушение на соучастие> относил только
к тем случаям, когда, во-первых, имел место эксцесс исполнителя и, во-вторых,
подстрекателю не удалось возбудить у лица решимость совершить преступле-
ние. Полагая, что в случае <бессознательного> использования лица, не подле-
жащего уголовной ответственности, для совершения преступления также имеет
место покушение на соучастие, В. Солнарж тем самым расширяет установлен-
ный им же перечень таких случаев.
" См.: В. Ф. Кириченко. Значение ошибки по советскому уголовному
праву. М., 1952, стр. 52-56. В. Ф. Кириченко, в частности, пишет, что в тех
случаях, когда <несмотря на усилия субъекта, преступный результат не может
быть достигнут вследствие порочности избранных средств>, преступная дея-
тельность носит название <покушения с негодными средствами>.
преступления или возможного соучастия. Действительно, для та-
кой цели они не годны. Но это не подпадает под понятие <не-
годного средства>
Не точна и предлагаемая В. Солнаржем конструкция <по-
кушение на соучастие>. Соучастие - понятие родовое, и поэтому
покушаться на соучастие вообще нельзя. Можно покушаться
лишь на соучастие в определенном преступлении, еще точнее -
на подстрекательство к определенному преступлению, пособни-
чество ему или на организационную деятельность при соверше-
нии определенного преступления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42