Такси остановилось в пробке, я подошел и в совершенно корректной форме попросил разрешения взглянуть на девушку. Он сказал, что в такси никого нет. Но я видел собственными глазами, что она туда запрыгнула. Все время он высовывался из окна, чтобы заслонить ее от моего взгляда. Я погнался за ним по Пиккадилли в другом такси, настиг у «Карлтона». Когда я подъехал, он стоял на тротуаре. Мод не было. Я потребовал, чтобы он сообщил мне ее координаты…— Это напоминает мне, — заметил лорд Маршмортон, — один анекдот. Старый, надо сказать. Если вы его слышали, прервите меня. Женщина говорит служанке: «Хотела бы я знать координаты хозяина!» А служанка отвечает…— Помолчи! — оборвала его леди Каролина. — Кажется, тебя могло бы заинтересовать благополучие твоей собственной дочери!— Как же, как же! — торопливо сказал лорд Маршмортон.— А служанка отвечает: «Они в стирке». Продолжай, Перси. Господи, не целый же день рассказывать эту историю!— Тут подошел этот дурак-полицейский и спросил, в чем дело. Да, я потерял голову. Он вцепился мне в плечо, а я его ударил.— Куда? — спросил дотошный лорд Маршмортон.— Какое это имеет значение? — вскричала леди Каролина.— Ты поступил совершенно правильно, Перси. Нет, что за нахалы! Трогают людей руками! Скажи, каков этот человек?— На вид — самый обычный. По правде говоря, мне запомнилось только, что он чисто выбрит. Не понимаю, как Мод могла потерять голову. По-моему, никакого обаяния, — сказал лорд Бэлфер несколько нелогично. И сам Аполлон вряд ли понравится тому, с кого он сбил любимую шляпу.— Скорее всего, тот самый человек.— Конечно, кто ж еще! Ну, подумай: он — американец. А человек из Уэльса вроде бы тоже американец.Наступило тяжелое молчание. Перси уставился в пол. Леди Каролина тяжело дышала. Чувствуя, что от него чего-то ждут, лорд Маршмортон произнес: «Ой, господи!» и серьезно уставился на чучело совы. Тут появились Мод и Реджи.— Ну-ну, ну-ну, ну-ну, — беззаботно сказал Реджи. Он всегда верил в то, что разговор надо начинать так, чтобы собеседник сразу почувствовал себя уютно. — Ну-ну, ну-ну!Мод вся напряглась, как перед схваткой.— Здравствуй, Перси, здравствуй, дорогой, — сказала она, встречая укоряющий взгляд брата с тем совершенным самообладанием, которое возможно только при совершенно нечистой совести. — Что это за слухи? Ты стал бичом Лондона? Реджи говорит, полицейские выныривают из люков, только завидят тебя.Ледяная атмосфера обескуражила бы менее мужественную девушку. Леди Каролина поднялась и смотрела сурово. Перси пыхтел всей своей измученной душой. Лорд Маршмортон, чьи мысли уже унеслись в розовый питомник, сосредоточился и старался выглядеть грозно. Мод не стала дожидаться ответа. Она являла чарующую картину английской девичьей юности; и у ее брата едва не выступила пена изо рта.— Папа, миленький, — сказала она, любовно беря его за пуговицу, — я набрала утром восемьдесят три. Попала в длинную лунку за четыре приема. Одно очко не добрала до рекорда, в жизни так не играла.— Ой, господи, — слабо произнес лорд Маршмортон, не сводя осторожного взгляда с сестры и похлопывая дочь по плечу.— Сначала я выдала классический удар, прямо на середину дорожки. Потом взяла медяшку и запустила прямо на границу поля. Сто восемьдесят ярдов, до дюйма. Потом…Леди Каролина, которая не была поклонницей древней аристократической игры, перебила рассказчицу.— Нам неинтересно, что ты делала утром. Скажи лучше, что ты делала вчера во второй половине дня.— Да, — сказал лорд Маршмортон. — Где ты была вчера во второй половине дня?Мод поглядела на них взглядом маленькой девочки, которая даже и не пыталась сделать что-нибудь недостойное за всю свою небольшую жизнь.— А что такое?— Что ты делала на Пиккадилли? — спросила леди Каролина.— Пиккадилли? Где Перси дерется с полицейскими? Не понимаю.Леди Каролина была плохим охотником. Она задала один из тех прямых вопросов, на которые можно ответить только «да» или «нет», чего в полемике допускать нельзя, как нельзя стрелять по сидящим птицам.— Ездила ты вчера в Лондон?Чудовищная нечестность такого метода уязвила Мод. С самого детства она придерживалась расхожего женского взгляда на Прямую Ложь. Пока речь шла о недоговаривании, она не была чересчур щепетильна. Но намеренной лжи она не терпела. Из двух зол она выбирала то, которое, по крайней мере, не лишит уважения к себе.— Ездила.Леди Каролина посмотрела на лорда Маршмортона. Лорд Маршмортон посмотрел на леди Каролину.— Чтобы встретиться со своим ничтожеством?— Да.Реджи Бинг попытался тихонько выскользнуть из комнаты. Он печально наблюдал тяжелую сцену, переминаясь с ноги на ногу, играя пуговицами пальто.— Не уходи, Реджи, — сказал лорд Маршмортон.— Э-э, то есть, это… семейная сцена, в общем… вы меня понимаете… надо кое-что сделать…Он исчез. Лорд Бэлфер нахмурился как туча.— Значит, это и есть тот человек, который сбил с меня шляпу?— Что ты хочешь сказать? — спросила леди Каролина. — Сбил с тебя шляпу? Ты ничего не говорил о шляпах.— Я хотел заглянуть в машину, ухватился за ручку, и тут он ударил по моей шляпе. Она слетела. Пока я ее поднимал, он уехал.— Кх! — взорвался лорд Маршмортон, — кх, кх, кх! — высшим напряжением воли он состроил маску негодования.— Надо было потребовать, чтобы его арестовали, — твердо сказал он. — Технически говоря, это нападение.— Человек, который сбил с тебя шляпу, Перси, — сказала Мод, — это не… Это совсем другой человек. Незнакомый.— Как будто ты могла ехать в такси с незнакомцем! — едко сказала леди Каролина. — Надеюсь, есть пределы даже твоему легкомыслию.Лорд Маршмортон прокашлялся. Ему было жалко Мод. Он любил ее.— Э-э, если посмотреть широко…— Помолчи, — сказала леди Каролина. Лорд Маршмортон стушевался.— Я старалась избежать встречи с тобой, — сказала Мод, — и прыгнула в первое попавшееся такси.— Не верю, — сказал Перси.— Это правда.— Ты просто пытаешься сбить нас со следа.Леди Каролина повернулась к Мод, выглядевшей при этом, как мученик на дыбе, который дерзает подать застенчивую жалобу, в то же время боясь, как бы не оскорбить в лучших чувствах своих палачей.— Почему ты не хочешь проявить благоразумие? Почему ты не хочешь послушаться тех, кто старше и мудрее тебя?— Совершенно точно, — сказал лорд Бэлфер.— Все это — полная чепуха.— Совершенно точно, — сказал лорд Бэлфер. Леди Каролина раздраженно повернулась к нему.— Пожалуйста, не перебивай! Ну вот, из-за тебя я забыла, что хотела сказать.— По-моему, — сказал лорд Маршмортон, снова показываясь на поверхности, — в таком деле надо…— Прошу тебя, — сказала леди Каролина, — помолчи. Лорд Маршмортон возобновил молчаливое общение с набитой опилками птицей.— Любить не запретишь, тетя Каролина, — сказала Мод.— Почему же? Если есть разумный человек, который… Лорд Маршмортон оторвался от совы.— А вот, когда я был в Оксфорде, — словоохотливо сказал он, — я вообразил, что влюблен в девицу из табачной лавки. Безнадежно, заметьте. Жениться хотел. Помню, бедный мой отец забрал меня из Оксфорда и держал здесь, в Бэлфере. Да, под замком. Я был чертовски расстроен, хорошо помню. — Он углубился в славное прошлое. — Как же ее звали, хотел бы я знать? Странно, что не помнишь имен. У нее были каштановые волосы и родинка на подбородке. Я еще целовал…Леди Каролина, обычно поддерживавшая экскурсы своего брата в семейную историю, прервала воспоминания.— Нашел время!— Да нет, я ничего. Все прошло. Так, к слову.— Что ж, — сказала леди Каролина, — наш отец поступил очень здраво. Не вижу другого выхода. Вот что, Мод, ты не ступишь шагу из замка, пока не преодолеешь эту нелепую страсть. За тобой будут следить.— Я буду за тобой следить, — сказал торжественно лорд Бэлфер. — Я буду следить за каждым твоим шагом.Мечтательное выражение проступило в карих глазах Мод.— Но стены из камня — еще не тюрьма, решетки — не клетка еще, — тихо сказала она. — С тобой это никогда не случалось, Перси, — сказал лорд Маршмортон.— Тюрьма, тюрьма, — заверила леди Каролина, не обращая внимания на его вмешательство.Мод глядела на нее, как пленная принцесса глядит на своих тюремщиков.— Ну и пусть. А я его люблю, и всегда буду любить, и никто не запретит мне любить его, потому что я его люблю, — сказала она.— Чепуха, — откликнулась леди Каролина. — Через год ты забудешь его имя. Ты согласен, Перси?— Совершенно, — сказал лорд Бэлфер.— Не забуду.— Очень трудно помнить имена, — сказал лорд Маршмортон. — Сколько раз я пытался вспомнить имя этой девицы из лавочки! Да тысячу раз! Вроде бы на Л. Мюриэль, что ли, или Хильда?— Через год ты сама удивишься своей глупости. Ты согласен, Перси?— Совершенно, — сказал лорд Бэлфер. Лорд Маршмортон повернулся к нему.— Господи помилуй, нельзя же так отвечать! Что такое — «совершенно»? Если бы кто-нибудь подошел ко мне и спросил: «Это ваш сын?», что, по-твоему, можно ответить. «Совершенно»? Не надо было собирать эти идиотские коврики. Последний разум потерял.— Говорят, тюремная жизнь ослабляет интеллект, — сказала Мод, подойдя к двери и поворачивая ручку. Паж Альберт, который лечил себе уши, подслушивая у замочной скважины, выпрямил свое маленькое тело и куда-то шмыгнул. — Это все, тетя Каролина? Я могу идти?— Конечно. Я сказала все.— Ну что ж. Жаль, что я вынуждена ослушаться, но поделать ничего не могу.— Посидишь тут несколько месяцев, так сможешь, — сказал Перси.На лице у Мод заиграла мягкая улыбка.— Любовь смеется над замками, — тихо сказала она и вышла из комнаты.— Что она сказала? — заинтересовался лорд Маршмортон. — Кто смеется над замками? Ничего не понимаю. С чего бы это над ними смеяться? В высшей степени полезная вещь. Вот, не далее, как позавчера, заклинило замок у меня в ящике. Слесарь чинил. Очень интересно. От него так и несло дешевым табаком. Это какую же надо глотку, чтобы курить такую дрянь! Но замок починил. Не понимаю, что тут смешного.Лорд Бэлфер задумчиво подошел к окну и вглядывался в сгущающиеся сумерки.— И надо ж было этому приключиться, — сказал он с горечью, — накануне моего дня рождения. Глава VII Первое необходимое условие для наступающей армии — наличие плацдарма. Вступив в деревню Бэлфер и тем самым завершив первый этап наступления на замок, Джордж избрал своим плацдармом «Маршмортонский Арсенал». Впрочем, избрал — слишком сильно сказано, ибо слово это предполагает возможность выбора, а в данном случае выбора не было. В Бэлфере два кабачка, но только «Маршмортонский Арсенал» может предложить приют всаднику и коню — при условии, конечно, что всадник и конь желают переночевать. Другое заведение, «Синий Кабан», — не более чем пивнушка, где собираются по вечерам нижние слои бэлферского общества, чтобы утолять жажду и рассказывать друг другу нескончаемые, пустопорожние истории. «Маршмортонский» же «Арсенал» — уютная, респектабельная гостиница, обслуживающая деревенскую плутократию. Там в иной вечерок вы можете застать местного ветеринара, дымящего трубкой в обществе бакалейщика, мясника и пекаря, а может быть — и соседских землевладельцев. По субботам там подают, как всегда, на шиллинг, что на деревенском диалекте означает порцию вчерашнего жаркого с вареной картошкой и ломоть сыра тех сортов, которые напоминают, что реклама — двигатель торговли. Во все прочие дни недели, до самого позднего вечера, посетитель «Маршмортонского Арсенала» имеет его почти полностью в своем распоряжении.Интересно, существует ли во всем обширном мире место более любезное сердцу влюбленного, чем типичная английская деревня? Скалистые Горы, традиционное пристанище разбитых сердец, имеют свои преимущества, но влюбленный должен быть человеком крепкого склада, чтобы сохранять сосредоточенность, когда он в любой момент может наткнуться на рассерженного гризли. В английской деревне таких препятствий нет. Удобства цивилизации она соединяет с умиротворенностью отшельничества, как никакое другое место, кроме, разве, Нью-Йоркской Публичной библиотеки. Здесь наш влюбленный беспрепятственно бродит туда и сюда, ни с кем не заговаривая и ни от кого не слыша приветствий, а в конце дня может съесть весьма недурной ужин, сдобренный золотистым элем.Впридачу ко всем преимуществам деревни, Бэлфер обладает еще и особым шармом благодаря тому, что он знавал лучшие времена. Собственно говоря, он — в упадке, а упадок — своего рода утешение для израненных душ. Десять лет назад Бэлфер славился на всю Южную Англию своими устрицами. Он расположен на побережье, где остров Хэйлинг, лежащий наискосок от входа в залив, образует нечто вроде лагуны с морской водой, наподобие того, как Огненный остров отгораживает Большой Южный залив Лонг-Айленда от атлантических волн. Бэлферская бухта остается мелководной даже и во время прилива; отлив же оставляет за собой блестящие островки ила, которым устрицы почему-то отдают предпочтение перед всеми другими лежбищами. Бэлферские устрицы долго оставались коронным блюдом на веселых ужинах в «Савое», «Карлтоне» и «Романо». Герцоги дурели от них, хористки рыдали, если их не было в меню. Но в один недобрый час некто открыл, что своей сочностью и пышностью бэлферская устрица обязана тому, что завтраком, обедом и ужином ее снабжает почти исключительно местная канализация. Грань между всенародным признанием и всеобщим забвением очень тонка. Мы наблюдаем это на политиках, генералах и спортсменах; устрицы — не исключение. Поднялась паника, боялись тифа — страх необоснованный и преходящий, но он сделал свое гибельное дело; чуть ли не в один день из процветающего промышленного центра Бэлфер превратился в сонную, миром забытую дыру, какою его и застал Джордж Бивен. Мелководная бухта и поныне там; ил и поныне там; даже устричные островки поныне там; но ни ловцов, ни копошащегося вокруг них делового мирка нет как не было. Слава Бэлфера закатилась, на вратах его надпись «Оставь надежду». Он потерял в значимости, но приобрел в очаровании; и если кто-нибудь жалел об этом, то не Джордж. Для него в его нынешнем душевном разброде Бэлфер был идеальным местом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26