Наверняка на такую грандиозную вечеринку он должен привезти их с собой.
С улицы доносился какой-то шум, и Эдвина выглянула в открытое окно экипажа.
– Мы подъезжаем к Уидему. Здесь мы поменяем лошадей, а дальше поедем без остановок прямо до места назначения. – Она откинулась на сиденье, стараясь справиться со своим волнением.
Эдвина поймала взгляд Прескотта. Она прочитала в его глазах сочувствие и желание приободрить ее.
– Чем скорее, тем лучше для вас, Эдвина. Совсем скоро мы уберем дамоклов меч, который висит у вас над головой. Все будет хорошо. Я вам обещаю.
Эдвину охватило чувство вины от того, что она до сих пор не сказала Прескотту всей правды.
– Прескотт, я должна признаться вам…
Дженел метнула в ее сторону гневный взгляд.
– Эдвина!
Но Эдвина, не обращая внимания, продолжала:
– Прескотт, шантажируют не меня, а кого-то, кем я очень сильно дорожу. – Эдвина кусала губы. – Сожалею, что мне все это время пришлось вам лгать. Просто я боялась, что вы откажетесь. А я не могла потерять доверие моей подруги.
– Джинни?
– Откуда вы?..
Прескотт посмотрел на нее, а потом перевел взгляд на Дженел.
– У меня возникли некоторые подозрения, когда я заметил, как странно вы все три вели себя на балу у Бонов. А Джинни – единственный человек, который объединяет вас обеих. Вы заступаетесь за нее, как пара клушек защищает своих цыплят.
– Вы не сердитесь на меня?
Прескотт покачал головой.
– Я, возможно, поступил бы так же. – В уголках его губ заиграла озорная улыбка. – Хотя на вашем месте, Эдвина, я бы приложил больше стараний, притворяясь, что у меня было грязное, непристойное прошлое.
Эдвина с трудом удержалась от улыбки.
– Здесь я должна с вами согласиться, Прескотт. – Дженел подняла вверх указательный палец. – Из Эдвины неважная актриса.
– Знаю. И это мне в ней нравится. Как и многое другое.
Как и многое другое? А что именно? Весьма довольная его словами, Эдвина подняла глаза на Прескотта. Их взгляды встретились, и она ощутила знакомое волнение. В его изумрудно-зеленых глазах играли веселые искорки. И еще в них светилась неподдельная нежность.
– Эдвина со всеми общается с одинаковой теплотой. Простой владелец магазинчика получает от нее столько же доброты и сердечности, сколько получил бы граф или барон. С глазу на глаз со мной или на светском рауте, в присутствии посторонних, Эдвина всегда относится ко мне с одинаковым вниманием. Я редко встречал такое.
– Но разве вы не желаете узнать тайну Джинни, Прескотт? – спросила Дженел. – Наверняка Джинни захочет, чтобы вы все узнали, раз уж вы рискуете ради нее.
Прескотт сомневался.
– Не вижу в этом никакой пользы…
– У нее была связь с Жераром Вальмоном.
Он изумленно округлил глаза:
– Со знаменитым анархистом, который опубликовал тот памфлет о королевской семье?
– Да, именно с ним, – подтвердила Дженел, кивая.
– Да, я помню его. В газетах его имя склоняют каждый раз, когда появляется какой-нибудь человек, который поет не в унисон с остальными людьми. Но мне прекрасно известно, что Вальмона выслали из страны почти двадцать лет назад. Тот роман – если он действительно имел место – дело прошлого, и едва ли он может запятнать репутацию Джинни…
– Вальмон – отец дочери Джинни. Джудит родилась, пока Джинни была замужем за лордом Энсли. Если об этом узнает семья жениха дочери Джинни – свадьбе не бывать. Джудит будет опозорена, все будут ее сторониться, и Джинни тоже станет отверженной.
Эдвина нахмурилась и покачала головой:
– Джудит никогда не простит свою мать. И этого Джинни не переживет.
В глазах Прескотта вспыхнула решимость.
– Тогда мы позаботимся о том, чтобы о связи Джинни никто не узнал.
– А Эдвина, оказывается, права, – просияла Дженел. – Вы не робкого десятка, Прескотт Дивейн. Настоящий герой.
– Дженел! – воскликнула Эдвина, и ее щеки зарделись.
– Так, значит, вам я кажусь героем, да? – расплывшись в улыбке, спросил Прескотт Дивейн. – Вы выразились именно так?
– Ах… Я… я просто шутила… Ну не совсем, однако… – Эдвина вздохнула. – Ну мало ли что я сказала не подумав. Не стоит придавать слишком большое значение моим словам. А то я боюсь, вы задерете нос.
Прескотт, все так же улыбаясь, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Эта глупая, блаженная улыбка оставалась у него на лице всю дорогу, пока они не прибыли в имение Кендриков.
И, положа руку на сердце, Эдвина не имела ничего против его улыбки.
Глава 25
– Должна признаться, я думала, что он несколько выше ростом, – пробормотала себе под нос Дженел, когда они спускались вниз по ступенькам, ведущим в сад.
– А я думала, что он немного моложе, – добавила Эдвина, закрываясь рукой от послеобеденного солнца. – По-моему, ему лет семьдесят, не меньше.
Тот, о ком они разговаривали – сэр Ли, – был в саду. Он стоял, опираясь на трость с золотым набалдашником. Этот седовласый, морщинистый старик был одет в черный пиджак, старомодные сизые бриджи до колена, белые чулки и туфли с черными пряжками. Он держал перед собой и внимательно разглядывал какой-то предмет, который ярко блестел на солнце.
– Ладно, даже если на первый взгляд сэр Ли похож на божий одуванчик, это не должно усыпить нашу бдительность. Нам надо быть настороже, – заявила Дженел, ступая на дорожку из белого гравия. – Среди всех гостей он вызывает наибольшие подозрения.
– Ты хотела сказать, не считая леди Помфри? – тихо пробормотала Эдвина, шагая рядом. Хотя она и старалась не думать об этой даме, как только объявили, что прибыл экипаж леди Помфри, у Эдвины на сердце легла свинцовая тяжесть.
Единственное, что успокаивало Эдвину, было то, что Прескотт обыскивал в этот момент комнаты сэра Ли и поэтому не мог находиться рядом с бывшей любовницей.
Дженел глубоко вздохнула.
– Пойдем, Эдвина. Нам нужно убедиться, что сэр Ли не собирается с минуты на минуту вернуться в дом.
Сэр Ли повернулся и помахал дамам.
– Это зеркало Клода – поистине оригинальное изобретение! – Он протянул им слегка изогнутое зеркало шириной в ладонь. – Вы только посмотрите! Все вокруг выглядит по-другому, совершенно необыкновенно!
– Полагаю, мы не имели удовольствия быть представленными друг другу, – заметила с мягким упреком Дженел. – Я – леди Бланкетт. А это моя подруга леди Росс.
Старик приложился рукой к своей шляпе.
– Сэр Ли Дивейн, к вашим услугам.
Как только Эдвина выпрямилась после реверанса, пожилой господин вложил зеркало Клода ей в руку.
– А теперь смотрите.
Зеркало сверкнуло на солнце, на мгновение ослепив Эдвину. Потом она подняла его вверх и увидела отраженное в нем безоблачное голубое небо.
– Нет, не так. – Старичок передвинул зеркало в руках Эдвины, и ее взору открылась впечатляющая панорама: зеленые деревья, пунцовые розы, изумрудная зелень травы, а сверху над всем этим – голубой небесный свод. От такой красоты у Эдвины захватило дух. – Ну, что я вам говорил? Видите, миледи? – Морщинистое лицо сэра Ли расплылось в улыбке, и Эдвина увидела, что его зубы пожелтели от табака.
– Завораживающее зрелище.
– Вы тоже так считаете? – Зеленые глаза сэра Ли сияли, и Эдвина почувствовала, что заражается его детским восторгом. – Один мой старый товарищ подарил мне это на день рождения, и вот я в первый раз решил испробовать эту штуку. Надо написать ему письмо и поблагодарить.
– Ваш товарищ? – переспросила Дженел, подходя к нему. – Я слышала, что вы находились на правительственной службе. Кажется, в министерстве иностранных дел, не правда ли?
– Совершенно верно. Однако ваш покорный слуга давно отошел отдел.
– Вы ушли в отставку?
– Иначе выражаясь, стал бесполезным и никчемным.
– Не говорите так, – запротестовала Эдвина, которая, несмотря ни на что, начала испытывать симпатию к забавному старичку.
– Правда есть правда. И от этого никуда не денешься. Все эти дни я места себе не нахожу, не зная, чем занять себя и куда девать свободное время. – Он пожал плечами. – Поэтому я отправился на загородную вечеринку в дом человека, которого всерьез беспокоит, что искусственные развалины, за которые он заплатил целое состояние, выглядят недостаточно натурально.
Эдвина не удержалась от улыбки. Именно по причине того, что развалины не похожи на настоящие, несколькими часами раньше лорд Кендрик отослал своего слугу в Лондон, чтобы тот привез ему чертежи плана местности. Эдвина чуть не предложила хозяину дома копии этих самых чертежей, которые лежали у нее в багаже, однако Дженел вовремя остановила ее, предупредив, что это вызовет слишком много лишних вопросов.
Сэр Ли рассмеялся.
– Я сказал лорду Кендрику, что, если его интересует подлинность, ему стоит собрать настоящие руины, упаковать их и привезти сюда.
– Неужели вы так и заявили ему? – не поверила Эдвина. Она с трудом удержалась от смеха.
– Разумеется! Я так и сказал. Когда это услышал его управляющий, он чуть было не лишился чувств.
Дженел с явным неодобрением следила за тем, как Эдвина и сэр Ли непринужденно общались. Эдвина призвала себя не терять бдительности, учитывая, что этот человек мог оказаться тем самым шантажистом, за которым они охотятся. Но благообразный старичок казался ей таким милым и безобидным, что она не очень-то верила в это.
– Вот, посмотри, Дженел. – Эдвина протянула ей зеркало.
– Я не интересуюсь такими вещами. Я бы лучше прогулялась немного. Не будете вы так любезны составить нам компанию, сэр Ли? Разумеется, если это вас не затруднит.
– Я был бы счастлив. Мне и в самом деле надо немного размять мои старые косточки. А прогулка в таком очаровательном обществе – настоящее удовольствие.
Когда они подошли к озеру, Эдвина повернулась к старику:
– Вы любите рыбачить, сэр Ли?
– Безумно люблю. Нет ничего более волнующего, чем забросить удочку, а через некоторое время получить богатый улов.
Дженел бросила на Эдвину выразительный взгляд. Это замечание сэра Ли можно было истолковать двояко. Может быть, в этой фразе скрыт какой-то подтекст?
– Однако, к моему величайшему сожалению, – продолжал сэр Ли, – я очень часто засыпаю на рыбалке и пропускаю момент, когда начинает клевать.
У Эдвины отлегло от сердца. Маловероятно, что этот человек причастен к шантажу.
– Мой дядюшка любил повторять, что нигде так хорошо не высыпается, как на рыбалке.
– Мне кажется, мы бы нашли общий язык с вашим дядюшкой, – улыбнулся сэр Ли.
– Ах вот вы где! – раздался сзади них знакомый бархатный голос.
Эдвина оглянулась. У нее просто камень с души свалился. Она не скрывала радости оттого, что снова видит Прескотта. Ради Бога, для чего ей это скрывать? Ведь все думают, что они помолвлены.
Прескотт догонял их. Его отливающие медью волосы блестели на солнце, а его кожа отливала золотом, словно в нем текла кровь римлянина. На нем был галстук цвета слоновой кости, пиджак цвета морской волны поверх темно-синего жилета и светлые облегающие бриджи.
Сердце у Эдвины учащенно забилось. Прескотт был так красив, что она боялась на него смотреть.
Блаженно улыбаясь, она повернулась к стоящему рядом с ней пожилому господину:
– Сэр Ли Дивейн, разрешите представить вам моего жениха мистера Прескотта Дивейна.
Прескотт приподнял шляпу и поклонился:
– Приятно познакомиться, сэр Ли.
Эдвина оторвала взгляд от Прескотта и посмотрела на старого джентльмена.
Она не поняла, почему его изрытое морщинами лицо так побледнело, а рот открылся, как будто ему не хватало воздуха. Он слегка покачнулся, и его шляпа упала, обнажив редеющую седую шевелюру.
Прескотт бросился к сэру Ли и подхватил под руку.
– Вам нехорошо, сэр? Что вас беспокоит?
Эдвина была в панике и не знала, что делать. Она раскрыла свой веер и принялась обмахивать им лицо старика.
– Ему нужен воздух!
– Вон там есть скамейка. Давайте отведем его туда, – предложила Дженел.
Они отвели сэра Ли на серую каменную скамью и осторожно посадили его.
– Надо развязать ему галстук.
Прескотт поспешил это сделать, но сэр Ли жестом остановил его. Он сам потянул за галстук и освободил тугой узел. Его дыхание постепенно приходило в норму, и лицо обретало прежний цвет.
– Вот что… бывает, когда старый человек старается угнаться за модой.
Эдвина перевела дух. Они с Прескоттом переглянулись – кажется, со стариком все обошлось, приступ прошел.
– От моды еще никто не умирал, – пошутил Прескотт.
Эдвина покачала головой:
– Никто? А корсеты? Для женщины это медленная смерть.
Вынув из кармана платок, сэр Ли приложил его ко лбу, а затем к губам.
– Извините, что напугал вас. Но уверяю, со мной все в порядке. – Он шумно выдохнул, и Эдвина увидела, что его щеки покрывает румянец. Когда старик посмотрел на Прескотта, румянец стал еще ярче.
– Вам нечего смущаться. – Эдвина присела рядом с сэром Ли. – Обмороки время от времени случаются со всеми.
– Со мной такое впервые, – покачал головой старик, все еще не до конца придя в себя от потрясения.
Заметив шляпу, которая слетела с головы сэра Ли, Прескотт встал, поднял ее и, отряхнув от земли, протянул старику.
– Вот, сэр. Ваша шляпа не пострадала.
– Пострадало только мое самолюбие.
Он поморщился – видимо, от боли.
– У вас что-нибудь болит? – с тревогой спросила Эдвина.
Сэр Ли взял у Прескотта шляпу и надел ее.
– Я в порядке. Правда. Просто… кое-что вспомнил.
Он поднял взгляд на Эдвину. Его зеленые глаза были печальны.
– У вас бывало когда-нибудь, чтобы от воспоминаний на секунду останавливалось дыхание?
Эдвина молча покачала головой, охваченная сочувствием к старому человеку.
– Наверное, это были крайне неприятные воспоминания.
– Нет, – сказал он очень грустно. – Напротив.
Вокруг слышалось пение птиц, и пчелы роились над бело-кремовыми соцветьями липы.
Шумно вздохнув, сэр Ли поднялся, опираясь на свою трость. Казалось забавным, что старик не выронил ее из рук, даже когда чуть не упал в обморок. Он протянул руку Прескотту:
– Рад был познакомиться с вами, мистер Дивейн.
Прескотт пожал сэру Ли руку.
– Я тоже. Не могу избавиться от ощущения, что я произвел на вас скверное впечатление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37