Они вернулись на ферму.
—Ты видел, как здорово он притворяется, этот Мотэн?— заметила Мари-Франс, когда они поднялись к себе в комнату.— Делает вид, будто не может и шагу ступить без палки!
А ведь так быстро бежал той ночью!..
Если бы я сама его не видела, я сказала бы, что тебе это приснилось...
Они молчали какое-то время, думая о странной встрече. Вдруг Ив подошел к сестре.
Слушай, а ведь вчера, у мсье Станисласа... это ведь был Мотэн! Он открыл дверь, увидел нас — и не стал входить!
Мари-Франс вдруг подскочила, вспомнив, что им нужно сегодня сходить на виллу.
Пойдем прямо сейчас!—предложила она.— Мы ведь видели, Мотэн у себя, за несколько минут даже он не сможет оказаться на вилле!
Ты думаешь, успеем?— только и сказал Ив.
Конечно! Во всяком случае, выбора у нас нет! Если мы решили показать план дяде Франсуа, надо пойти за ним немедленно. Может, нам и попадет... Тут уж ничего не поделаешь. Я просто уверена, что эта бумага — очень важная и дядя Франсуа обрадуется, когда ее увидит.
Ив не спорил. Они предприняли кое-какие меры предосторожности, чтобы выйти с фермы незамеченными, и со всех ног бросились в сторону виллы.
Они прибежали туда запыхавшиеся. И с первых же минут поняли, что сердечный прием, оказанный им вчера Станисласом, был притворством. Насчет плана он помалкивал, словно ничего такого и не было. Поэтому Мари-Франс вынуждена была напомнить ему их уговор.
Ах, в самом деле...— пробормотал толстяк, не глядя им в глаза.— Я... не хотел вам говорить... Но произошло нечто очень неприятное...
Он подвел их к письменному столу.
Вы ведь помните, я положил план в этот ящик, не так ли?
Да, мсье Станислас, именно в этот,— ответил Ив, заглядывая в ящик.
Толстяк сконфуженно улыбнулся.
Представьте: когда я вернулся к столу, после того как проводил вас до двери... плана уже не было! Он исчез... Испарился...
Близнецы не могли скрыть своего огорчения. Надув губы, они хмуро смотрели друг на друга.
А потом... вы его не нашли?..— спросила Мари-Франс, которая никак не могла поверить в это таинственное исчезновение.— Может, он завалился за ящик? Так бывает...
Я уже думал об этом. Я разобрал письменный стол чуть ли не по досочкам... но все напрасно! Я очень удручен, удивлен и огорчен! Думаю, что для вас этот план не имел большого значения, но все-таки он принадлежит вам. Да я и сам не люблю ничего терять, особенно если не понимаю, как это могло случиться.
Близнецы не знали, что и подумать. Искренность Станисласа как будто не вызывала сомнений. И все же...
Да, действительно, я очень огорчен,— продолжал толстяк.— Нет-нет, мою карту оставьте у себя, я дарю вам ее взамен вашей... Я думаю, она в конечном счете гораздо дороже вашего плана...
Не найдя, что ответить, близнецы смирились и, понурые, попрощались с мсье Станисласом, который, стоя на пороге своего дома, снова и снова приносил свои извинения и выражал глубочайшее сожаление...
Они ушли, настолько удрученные, что долго не Могли произнести ни слова.
Ты веришь в эту историю?— спросил Ив, понимая, что во многом это его вина: он не сумел удержать язык за зубами и выболтал Станисласу, что они хотят посмотреть кадастр.
Не все ли равно? Может, он всего лишь заговаривал нам зубы... Но при этом нашел способ зажилить наш план. Значит, ему это было важно! Хорошо еще, что мы ничего не сказали ни "большим", ни дяде!.. Ладно, остается только забыть об этом.
Жалко! Не каждый день удается найти секретный план...
Дети шли вдоль кустарника и молодых елочек, непроходимым барьером скрывавших склон скалы. Они собирались спуститься к дороге, идущей в лощине. Мари-Франс остановилась взглянуть на тсо-ров, белые и бурые бока которых были разрисованы синим: дядя Франсуа смазал им ссадины мети-леновой мазью.
Какие они смешные, бедняжки, с этими полосами!— заметила она.
Ив ничего не ответил. Он стоял на краю лощины и терпеливо ждал сестру. Она уже почти догнала его, но в этот момент Ив вдруг задрожал от испуга. Схватив сестру за руку, он бросился на дорогу и побежал, не оглядываясь.
Что с тобой?—спросила наконец Мари-Франс.
Но Ив остановился, только когда они оказались в лесу.
Там — Мотэн!..— пробормотал он.— В зарослях! Я видел его!..
Мари-Франс, тоже запыхавшаяся, смотрела на брата так, словно он внезапно сошел с ума.
Мотэн? Каким образом? Это же невозможно! Час назад он был еще...
Она замолчала. Взгляд Ива был устремлен к скале, и Мари-Франс, обернувшись, на какую-то долю секунды успела увидеть седые волосы... в самой глубине зарослей. Видение мгновенно исчезло; девочка протерла глаза. Она стояла бледная, не зная, что и подумать. Наконец она прошептала:
В конце концов, это возможно... Раз он так быстро бегает, он мог прибежать сюда, пока мы были у мсье...
Она вдруг замолчала, потом вскрикнула:
Так и есть! Я знаю... это он!..
Он?.. Что — он?—спросил Ив.
Это он украл наш план! Вспомни! Вчера, когда мы были на вилле...
Ив понял, что хочет сказать сестра.
А может, вернемся и сообщим об этом мсье Станисласу?
У нас нет времени. Пора возвращаться на ферму, а то нам влетит!
Они поспешили в обратный путь, немного беспокоясь о последствиях своего похода.
И все-таки мы в первый раз проводим каникулы так здорово!— заявила Мари-Франс, прежде чем войти во двор фермы...
9
Отсутствия близнецов никто не заметил. Они пробрались в свою комнату, чтобы спокойно обсудить последние события. Они высказывали разные предположения, но уверены были лишь в одном: Мотэн способен передвигаться куда быстрее, чем можно судить по его немощной походке... когда он не знает, что за ним наблюдают. И еще: он явно не хочет встречаться с близнецами.
Иначе он вчера вошел бы в кабинет мсье Станисласа!
Но — почему?.. Он же совсем нас не знает!— удивлялся Ив.
Есть только одно объяснение: потому что мы с фермы Франсуа Дарвьера. А еще, я думаю, Мотэн имеет какое-то отношение к несчастью с коровами...
И все-таки надо быть настоящим колдуном, чтобы проходить, как он, сквозь такие густые заросли!
Мари-Франс еще не думала об этой стороне дела. Она встряхнула своими короткими светлыми кудряшками, словно отказываясь верить словам брата.
Должно быть какое-то простое объяснение. Я не верю в колдунов... Чушь это!..
Ив не обратил внимания на ее пренебрежительный тон. Он продолжал размышлять.
Послушай,— наконец сказал он.— Я думаю... у нас есть возможность это проверить!
* * *
Когда Медар, дядя Франсуа и "большие" отправились в конце дня на пастбище, близнецы дали им возможность уйти подальше и только потом попросили у тети разрешения пойти следом за ними.
А вы не заблудитесь?— забеспокоилась молодая женщина, которая не знала о походах близнецов на виллу.— Ваш дядя и мальчики, должно быть, уже далеко...
Да нет, тетя, мы их быстро догоним!— бодро сказала Мари-Франс.
Ну ладно... Но ведите себя хорошо! И будьте осторожны!
Близнецы побежали, делая вид, будто хотят догнать старших. Но, едва выйдя с фермы, замедлили шаг.
В этот раз тебе пришла в голову хорошая мысль!— похвалила брата Мари-Франс.— Но я кое-чего не понимаю...
Ив, гордясь заслуженной похвалой, солидно спросил:
И что же тебе непонятно?
Вот что. Почему Мотэн коров Арсена убил, а дядиных — только напугал?
Как ни велико было желание Ива снова блеснуть сообразительностью, он не нашел никакого правдоподобного объяснения.
К-хм... Может быть...
Но ни 'одной здравой мысли ему в голову не пришло.
А может,— продолжила Мари-Франс,— просто побоялся?.. В первый раз люди могли подумать, что колдовство — это так, болтовня, а настоящая причина — этот... как дядя говорил?., метеоризм. Потом, дядюшка Арсен был старый, он, наверно, не очень-то мог за себя постоять. А дядя Франсуа — совсем другое дело. И если коровы на том же самом пастбище погибнут во второй раз, это всем покажется странным! Да и жандармы заинтересуются, расследование начнется...
Вот именно!— воодушевился Ив, готовый присвоить версию сестры.— Он напугал коров — и подумал, наверно, что дядя на пастбище больше их не оставит...
Может, он хочет заставить дядю Франсуа продать землю, чтобы ее купил мсье Станислас...
Тогда понятно, почему Мотэн был вчера у Станисласа. Они должно быть, сообщники!..
Дети долго молчали; потом Ив заметил:
В сущности, нет ведь никаких доказательств, что коров напугал не какой-нибудь зверь... Например, волк...
Перспектива встречи с волком, видимо, не очень-то улыбалась девочке, и она быстро ответила:
Ну, во-первых, во Франции волков больше нет, если хочешь знать!
Есть!
Нет!..
Тут они подошли к дороге, бегущей по дну лощины, и спор сам собой прекратился. Прежде чем ступить на дорогу, они внимательно огляделись.
Можно идти!— сказал Ив.
А если мы кого-нибудь встретим и что-нибудь будет не так, всегда можно позвать взрослых...
Дядя, Мишель и Даниель были в общем-то недалеко, и это придавало близнецам смелости. Не доходя до пастбища, они поднялись на гребень холма и пошли вдоль меловой скалы, нависающей над дорогой.
Надо бы теперь подойти поближе...— пробормотал Ив, храбрости у которого, когда пришло время решительных действий, значительно поубавилось.
Он вдруг остановился и подождал сестру.
Смотри...— сказал он.
Мари-Франс увидела между скалой и зарослями кустарника узкий проход. В некоторых местах его перегораживали еловые ветки, но в общем это был настоящий коридор, идущий вдоль скальной стены.
Теперь ты. видишь, что никакого колдовства тут нет?—тихо торжествовала Мари-Франс.— Вот так он и исчез!..
Она колебалась недолго. Время шло, медлить больше было нельзя. Им еще нужно было догнать дядю, чтобы их уход с фермы не выглядел самовольной отлучкой.
Девочка скользнула в проход; Ив последовал за нею. Они быстро продвигались вперед, отводя рукой ветви, иногда преграждавшие им путь. Под ногами шуршала сухая хвоя.
Ив чуть не налетел на сестру, когда та внезапно остановилась.
Он сразу заметил расщелину в скале, достаточно широкую, чтобы в нее могли войти сразу два человека.
Хотя близнецы были готовы к чему-то подобному, удивление их не стало от этого менее сильным.
— Что будем делать?— спросила Мари-Франс.— Посмотрим, что там?
Надо бы сбегать за фонариком,— сказал Ив.— Может, там какая-нибудь яма...
Мари-Франс, однако, уже вошла в коридор, который начинался за расщелиной. Правда, выступ скалы загораживал свет; дальше мрак становился все гуще.
Ты прав,— признала она.— Мы потом придем сюда с фонариком.
И еще возьмем веревку, спички и свечу, на случай, если фонарь погаснет,— заявил Ив; решительные действия откладывались, и воодушевление вернулось к нему.
Не теряя более времени, они вернулись к дороге и быстро догнали остальных.
* * *
На следующее утро Франсуа Дарвьер отправился доить коров только с Медаром. Молодой работник, казалось, забыл о своей обиде; во всяком случае, он уже не твердил, что его зря обвинили в недобросовестности.
Надеюсь, на этот раз,— сказал он шутя,— я хорошо забил эти чертовы колышки!
Стало быть, можно надеяться, что несчастного случая больше не будет... Да, Медар, конечно, ты тут ни при чем... Но все ведь могло кончиться куда хуже. Особенно мне не нравится, что мы так и не знаем, чего так испугались коровы. У тебя нет никаких мыслей на этот счет?
Дядя Франсуа не обратил внимания, что Медар, прежде чем ответить, как-то странно замялся.
Нет... к сожалению...
Небо было затянуто тучами; утро выдалось прохладным.
Видно, без дождика нынче не обойдется...— заметил Франсуа Дарвьер.
Когда они добрались до поворота, откуда открывался вид на пастбище, оба остановились как вкопанные: ограда была открыта, а коровы исчезли!
Франсуа Дарвьер взглянул на Медара, который вдруг сильно побледнел.
Ну что, опять скажешь, что вечером хорошо закрыл ограду?.. Коровы, должно быть, сами сняли с себя цепи и пошли посмотреть, не лучше ли травка по соседству?..
Я точно...— начал было Медар.
Но замолчал на полуслове и пошел осматривать пастбище.
Вот, глядите!— закричал он, поднимая конец цепи, который был закреплен на колышке.— Если ваши коровы сумели сами отстегнуть карабин, то почему бы им не открыть и ограду?
Франсуа Дарвьер понял, что был несправедлив к молодому работнику. И даже потрясение, которое он испытал, не могло служить ему оправданием.
Это же черт знает что!..— прорычал он, подойдя к Медару.— Ну все, с меня хватит!..
Медар видел, что его горящий гневом взгляд направлен в сторону виллы.
Ладно, придется идти искать,— сказал Медар.— Пока они не успели набить брюхо не тем, чем следует...
Где ты их будешь искать в такое время?
Надо собрать побольше народу...— ответил Медар.— И еще сказать Бурбаки и хозяину виллы...
Я бы предупредил еще и жандармов!— проворчал Дарвьер.
Можно и жандармов,— согласился Медар.— Но вы же знаете, они вам не приведут коров живыми и здоровыми... В общем, я сбегаю на ферму, позову ваших племянников и мадам Дарвьер. Лишние люди не помешают. Жаль, у наших буренок нет колокольчиков...
Несмотря на свое отчаяние, фермер невольно улыбнулся: Медар принимает случившееся так близко к сердцу, что называет коров "нашими". Он должен был признать, что молодой батрак решил правильно: лучше потратить немного времени и сходить за подмогой — тогда поиски могут что-то дать.
Ладно, ступай! Да попроси Мишеля или Даниеля забежать в ригу Фонтенов и предупредить Бурбаки. А потом пускай обойдут ферму с тыла— может, коровы там. Они не должны были уйти далеко...
Медар скрылся в лесу.
Хороший малый!— пробормотал Франсуа Дарвьер.— Такой преданный — прямо диву даешься!..
И он зашагал по дороге, пытаясь отыскать какие-нибудь следы, которые помогли бы найти коров.
Будем надеяться, они держатся вместе!— говорил сам с собой фермер, глядя по сторонам.— Иначе когда мы их отыщем?.. Ну а что касается того, кто сыграл со мной эту шутку... у меня найдется для него пара ласковых...
* * *
Когда запыхавшийся Медар появился на ферме, там поднялась настоящая суматоха. Срывающимся от волнения голосом бедный парень поведал о новом несчастье, свалившемся на них.
Мадам Дарвьер в первые минуты совсем растерялась, но потом стала действовать быстро и решительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16