Как только побываю у твоего правителя и получу позволение, так сейчас же двинусь дальше.
Смотритель станции вежливо поклонился в ответ и сказал:
- Наш двор как раз предназначен для посланцев и гонцов. Сочту своим долгом оказать тебе должный прием. Входи, пожалуйста!
Обрадованный Сюань-цзан позвал своих учеников и представил их смотрителю станции. Тот пришел в ужас при виде безобразных физиономий и никак не мог понять: то ли это люди, то ли чудовища. Дрожа от страха, он велел приготовить чай и еду.
- Не бойся, - сказал Танский наставник, заметив, как испугался смотритель, - мои ученики хоть и безобразны на вид, но сердца у них добрые. Не зря говорят: кто лицом безобразен, тот добр душой. Что же ты так испугался?
После этих слов смотритель немного успокоился.
- Скажи мне, наставник, в какой стороне находится Танское государство? - с важностью спросил он.
- В цветущих серединных землях великого южного материка Наньшаньчжоу, - отвечал Сюань-цзан.
- Когда же ты покинул свое государство?
- В тринадцатом году правления Чжэньгуань, то есть четырнадцать лет назад. Сколько страданий пришлось нам вынести за это время! Сколько рек и гор перейти!
- Вот уж воистину праведный монах! - воскликнул смотритель, потрясенный словами Танского наставника.
- А как давно существует ваше высокоуважаемое государство? - спросил Танский наставник, в свою очередь тоже проявляя изысканность в речи.
- Наша страна слишком ничтожна, чтобы так возвеличивать ее, - учтиво ответил смотритель станции, - она называется страна Зарослей небесного бамбука. Считая со дня ее основания великим предком и его августейшим сыном-наследником и до нынешних дней, уже прошло более пятисот лет. Нынешний правитель очень любит горы, воды, растения и цветы. Его величают император И-цзун, а годы его правления называют эрой Установления покоя. Он царствует вот уже двадцать восемь лет.
- Смогу ли я побывать на приеме у вашего правителя и получить пропуск, если отправлюсь во дворец сегодня же? - робко спросил Танский наставник.
- Конечно! Конечно! - обрадовался смотритель станции. - Сегодня это будет весьма кстати! - добавил он. - Недавно нашей царевне исполнилось двадцать лет. На главном перекрестке уже сооружена разрисованная башенка, с которой она будет кидать свой расшитый мячик, чтобы выбрать себе жениха по воле Неба. На кого мячик упадет, тот и будет ее женихом. Сейчас, должно быть, самый разгар народного гулянья, и я думаю, что наш правитель пока еще во дворце. Ступай сейчас же, если хочешь получить пропуск!
Танский наставник хотел тотчас же отправиться, но в это время подали еду, и он остался.
Прошел полдень.
- Ну, я пойду, - сказал Танский наставник.
- И я с тобой! - отозвался Сунь У-кун. - Буду охранять тебя!
- Нет, я пойду! - вызвался Чжу Ба-цзе.
- Да полно тебе! - остановил его Ша-сэн. - С такой мордой тебя не пропустят во дворец, как бы ты ни пыжился. Пусть лучше пойдет старший братец, Сунь У-кун.
- У-цзин правильно говорит, - сказал Танский наставник. - Наш дурачок очень груб и невежлив, У-кун все же воспитаннее.
Чжу Ба-цзе надулся, вытянул рыло и недовольно пробор - мотал:
- Кроме наставника, все мы красавцы, один другого лучше.
Танский монах облачился в свои монашеские одежды, Сунь У-кун взял суму, в которой была спрятана подорожная, и они отправились.
Улицы были запружены разного рода людом: тут были и служилые, и земледельцы, и ремесленники, и торговцы, ученые люди и деревенские простаки. Среди шума и гама можно было разобрать отдельные фразы; почти все кричали: «Идемте смотреть, как будут кидать разноцветный мячик!».
Танский наставник отошел в сторону и, глядя на толпу, выражал свое изумление:
- Здесь одеваются так же, как у нас. И дворцы и дома такие же; утварь тоже; да и говорят они на таком же языке, как в великом Танском государстве… Помнится мне, что и моя покойная матушка, испытывая судьбу и выбирая себе жениха, тоже бросала мячик. Значит, и здесь существует такой обычай!
- А что, если мы посмотрим, как царевна бросает мячик? - спросил Сунь У-кун.
- Нельзя! Нельзя! У нас с тобой одеяние не подходящее. Чего доброго заподозрят в чем-либо! - заартачился наставник.
- Ты, видно, забыл, что рассказал тебе настоятель монастыря для сирот и одиноких, - с укором произнес Сунь У-кун. - Во-первых, посмотрим на расписную башенку, а во-вторых, посмотрим на царевну, попытаемся отличить истинное от ложного. Правитель безусловно ждет радостной вести от нее и вряд ли станет сейчас заниматься делами. Посмотри, что делается на улицах! Пойдем, сходим и сейчас же вернемся!
Сюань-цзан послушался и последовал за Сунь У-куном.
Огромная толпа людей во все глаза смотрела, как царевна будет кидать разноцветный мячик.
Увы! Кто мог знать, что рыбак, закинувший леску крючком, на этот раз выловит не рыбку, а беду на свою голову.
Скажем теперь несколько слов о правителе страны Зарослей небесного бамбука. Он очень любил природу, растения и цветы. И вот в позапрошлом году провел почти всю ночь с царицей и царевной в дворцовом саду, любуясь цветами при лунном сиянии. Какой-то оборотень заметил их, похитил царевну, а сам принял ее облик. Узнав, что Танский монах в этом году, в данном месяце, в данный день, в данный час, прибудет в столицу, оборотень потребовал, чтобы ему выстроили расписную башенку. Он возымел желание посягнуть на непорочную силу Ян благочестивого Танского монаха, дабы обратиться в бессмертного небожителя. И вот, как раз в третью кэ после полудня, когда Танский монах вместе с Сунь У-куном затесался в толпу и приблизился к расписной башенке, мнимая царевна, держа в руках зажженные свечи, от которых струился благовонный дым, вознесла молитву к духам Неба и Земли. По обеим сторонам от нее стояли напомаженные и напудренные девы в роскошных одеждах. Их было несколько десятков. Приближенные подали царевне матерчатый мячик, расшитый цветами. У башенки, построенной восьмиугольником, было восемь больших окон с узорчатыми рамами. Царевна повела глазами во все стороны, заметила, что Танский монах подошел очень близко, взяла в руки мячик и бросила его прямо на голову Сюань-цзану. Тот сильно испугался. Его головной убор от удара съехал набок. Сюань-цзан хотел схватить мяч, но тот закатился ему в рукав. С башенки послышались возгласы: «Мяч попал в монаха! Мяч попал в монаха!».
Началась давка. Купцы и приезжие с воплями и криками бросились к Танскому монаху, чтобы вырвать у него мячик.
Сунь У-куну пришлось рявкнуть во всю глотку и оскалить зубы. Выгнув спину раза два, он тотчас превратился в грозного великана, ростом в три чжана и состроил такую страшную рожу, что все в страхе попадали на землю и стали ползком пятиться от него. Никто не осмелился приблизиться к Сунь У-куну. Вскоре все разбежались. Тогда Сунь У-кун вновь принял свой прежний вид. С башенки сбежали разукрашенные девы и прислужницы, вместе с придворными евнухами старших и младших рангов. Все они совершили земной поклон перед Танским монахом.
- О знатный гость, знатный гость! - заговорили они. - Просим пожаловать во дворец, где тебя будут чествовать!
Танский монах поспешно поклонился в ответ, поднял скло - нившихся перед ним придворных и, обернувшись к Сунь У-куну, с нескрываемой досадой произнес:
- Ах ты, мартышка! Опять из-за тебя неприятности!
- Причем тут я? - засмеялся Сунь У-кун. - Мячик попал тебе в голову и закатился тебе в рукав. Чего ты обижаешься на меня?
- Ну как теперь быть?
- Не волнуйся, - беззаботно ответил Сунь У-кун, - ступай во дворец и повидайся с государем, а я вернусь в заезжий дом, расскажу о случившемся Чжу Ба-цзе и Ша-сэну и буду ждать тебя. Если царевна откажется выйти за тебя замуж, на этом все и кончится, ты получишь пропуск, и мы сможем отправиться дальше. Но, если она непременно пожелает стать твоей супругой, скажи правителю так: «Призови сюда моих учеников, я хочу дать им кое-какие наставления». Когда нас вызовут во дворец, я хорошенько рассмотрю царевну и узнаю, оборотень она или нет. Вот тебе замысел, который называется «Покорение оборотня с помощью сватовства!».
Танский монах скрепя сердце последовал совету Сунь У-куна, а тот повернулся и пошел на почтовую станцию.
Дворцовые прислужницы окружили Танского наставника и подвели его к башенке. Царевна спустилась вниз и своими очаровательными ручками, белыми, как нефрит, поддерживая Сюань-цзана, усадила его рядом с собой в дворцовую колесницу. Свита окружила их, и поезд царевны вернулся во дворец. Еще до их прибытия ко дворцу привратники-евнухи уже успели доложить государю.
- О великий государь, десять тысяч лет тебе здравствовать! - молвили они. - Царевна едет сюда с каким-то монахом, которого она сама усадила в колесницу. Должно быть в него попал мячик. Они подъезжают к главным воротам дворца. Ждем твоих распоряжений!
Государь был весьма опечален и раздосадован полученным известием. Ему очень хотелось прогнать неизвестного монаха, но он не знал намерений царевны, а потому был вынужден скрыть свои чувства, и приказал пропустить их к себе. Царевна и Танский монах вошли в тронный зал, увешанный золотыми колокольцами. Вот уж поистине прямо про них сказано стихами:
Хвалу и здравицу в честь государя
Прекрасная чета провозгласила, -
Так пожелали многих лет здоровья
Ему и добрая и злая сила.
Как только была закончена церемония приветствий, государь приказал вошедшим подняться на тронное возвышение и начал расспрашивать Танского монаха.
- Откуда ты прибыл, праведный человек? Как случилось, что мячик, брошенный нашей любимой дочерью, вдруг попал в тебя?
Танский монах повалился ему в ноги.
- Я - бедный монах, послан за священными книгами великим императором Танского государства, расположенного на южном материке Наньшаньчжоу, - сказал он. - Мне велено прибыть на Запад, в храм Раскатов грома, поклониться Будде и испросить у него священные книги. У меня есть при себе подорожная, и я пошел во дворец лишь за тем, чтоб представиться тебе, государь, и получить пропуск. Когда я проходил по перекрестку мимо разукрашенной башенки, твоя царевна кинула мячик, который попал мне в голову. Но я ведь монах и исповедую вероучение, воспрещающее брачную жизнь людям, отрешившимся от мирской суеты. Как же я осмелюсь даже помыслить о том, чтобы составить пару твоей прелестной дочери? Молю тебя, государь, простить мне мой смертный грех. Выдай мне пропуск, чтобы я смог поскорей прибыть на чудесную гору Линшань, поклониться Будде, испросить у него священные книги и вернуться к себе на родину. Я буду вечно помнить и благодарить тебя, государь, за твою высочайшую милость!
- Так вот оно что! - воскликнул государь. - Значит, ты праведный монах из восточных земель! Не зря говорится: «Судьба соединяет людей брачными узами даже если они находятся за тысячи ли друг от друга». В нынешнем году моей дочери-царевне минуло двадцать лет, но она еще не просватана. Согласно гаданию, сегодняшний день, по году, месяцу и числу, самый подходящий для выбора жениха, поэтому царевне выстроили расписную башенку и сшили разноцветный мячик, дабы с его помощью она нашла себе достойную пару. Однако, как на грех, подвернулся ты, и мячик попал в тебя. Хоть я и недоволен случившимся, но пусть решает моя доченька. Как она захочет, так и будет.
Тут царевна поклонилась царю до земли и промолвила:
- Царь-батюшка! Вспомни поговорку: «Выйдешь замуж за петуха - слушайся петуха, выйдешь за пса - слушайся пса». Я поклялась и дала зарок выйти замуж за того, в кого попадет мячик. Перед тем как его кинуть, я помолилась духам Неба и Земли и положилась на их выбор. Раз мячик попал в этого человека, оказавшегося праведным монахом, значит, мне было суждено выйти за него замуж еще в прошлом моем существовании. Как же я посмею воспротивиться судьбе и изменить ее решение? Хочу объявить его своим суженым.
Государь повеселел и дал распоряжение придворному предсказателю-звездочету определить по звездам день свадьбы. В то же время он повелел готовить приданое и оповестить всю страну о предстоящей свадьбе.
Танский наставник, слышавший все эти распоряжения, уже не благодарил больше за милости, а лишь молвил: «Помилуй! Пощади! Уволь меня!».
- Ну и бестолковый же ты, монах! - рассердился правитель. - Мы соизволили признать тебя женихом нашей дочери-царевны и обещаем тебе все наши богатства. Почему же ты не хочешь оставаться здесь и наслаждаться всеми благами? Зачем тебе идти за священными книгами? Если посмеешь еще хоть слово сказать, мы прикажем дворцовой страже вывести тебя вон и отрубить голову!
У Танского наставника от страха душа, как говорится, ушла в пятки. Отбивая земные поклоны, он дрожащим голосом обратился к государю со следующей просьбой:
- Я чувствительно признателен тебе, государь, за милость, равную небесной, которую ты оказываешь мне, - проговорил он. - Но вместе со мной на Запад идут еще мои ученики - их трое. Поскольку ныне ты принимаешь меня к себе в родню, мне хотелось бы дать им наказ. Умоляю тебя призвать их сюда и выдать им пропуск, чтобы они могли поскорей отправиться в путь и выполнить свой долг.
Государь внял его просьбе.
- Где же находятся твои спутники-ученики? - спросил он.
- На заезжем дворе при почтовой станции, - ответил СЮань-дзан.
Тотчас же был послан дворцовый нарочный, которому было велено призвать учеников праведного монаха, сообщить, что их наставник остается в столице в качестве супруга царевны, и выдать им пропуск, чтобы они могли следовать дальше на Запад. Пришлось Танскому монаху подняться на ноги и прислуживать государю как тестю. Обо всех этих событиях сложены стихи.
Чтобы свою не осквернить природу,
Трем правилам ты следовать обязан,
А если тяжкий подвиг не свершил ты,
То не ропщи, что злой судьбой наказан.
Путь Истины нам мудрецы открыли,
Его постичь от нас самих зависит.
Твори добро, а благостное Небо
Тебя и осчастливит и возвысит.
Смотри, чтоб шесть корней твоих отныне
В тебе желаний алчных не рождали,
Лишь непорочным чувствам дай дорогу,
Лишь в истинном живи первоначале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76