Установка сантехники, оч. рекомендую
Слышался лишь гул, удалявшийся в восточном направлении. Сюань-цзан одиноко стоял, покачивая головой. «Учить таких людей бесполезно, - подумал он, тяжело вздыхая. - Сказал ему несколько слов, а он исчез. Ну что ж поделаешь! Не суждено мне, видно, иметь учеников. Теперь все равно не найдешь его. Станешь звать - он не откликнется. Придется идти одному». И несмотря на опасности, которые ждали его в пути, Сюань-цзан все же решил отправиться дальше.
Собрав вещи, он привязал их к коню, и, держа в одной руке повод, а в другой посох, тяжело вздыхая, двинулся на запад. Пройдя совсем немного, он увидел старуху. Она несла рясу, поверх которой лежала вышитая шапочка. Когда старуха приблизилась, Сюань-цзан поспешил отвести лошадь в сторону, чтобы пропустить женщину.
- Вы откуда, почтенный отец, и куда направляетесь в одиночестве? - спросила старуха.
- Я посланец Танского императора и путь держу в Индию к Будде, чтобы взять у него священные книги.
- Будда живет в Индии, в храме Раскатов грома, - промолвила старуха. - Это в восемнадцати тысячах ли отсюда. Как же вы доберетесь туда без помощников и учеников, с одним лишь конем?
- Несколько дней назад я нашел было одного послушника, - отвечал Сюань-цзан, - но он стал бесчинствовать, и я отчитал его. Это ему не понравилось, и он покинул меня.
- Ватная ряса, которую я несу, и шапочка с металлическим обручем, - продолжала старуха, - принадлежали моему сыну. Он постригся в монахи, но через три дня после этого умер. Сейчас я как раз возвращаюсь из монастыря: поплакала там, простилась с его учителем и взяла себе эти вещи на память. Если бы у вас, почтенный отец, был послушник, я с радостью подарила бы вам эти вещи для него.
- Вы очень добры, - сказал Сюань-цзан, - но мой ученик сбежал от меня, поэтому я не могу принять от вас эти вещи.
- А в каком направлении он исчез? - спросила старуха.
- По звуку можно было определить, что в восточном, - отвечал Сюань-цзан.
- В таком случае он далеко не ушел, - сказала старуха. - Там как раз находится мой дом. Я думаю, что он непременно придет туда. У меня есть заклинание, которое называется «Истинное наставление для утверждения сердца», или «Заклинание сжатия обруча». Вы хорошенько запомните его, но, смотрите, не передавайте никому другому. А я пойду искать вашего ученика и пришлю его к вам. Дайте ему рясу и шапочку. А если он не будет повиноваться вам, произнесите это заклинание, и он никогда не будет бесчинствовать и не посмеет больше покинуть вас.
Выслушав это, Сюань-цзан склонил голову в знак благодарности, а старуха превратилась в золотой луч и исчезла в восточном направлении. Тут Сюань-цзан понял, что слышал наставления самой бодисатвы Гуаньинь и поспешил возжечь фимиам и совершить поклоны. Затем он убрал рясу и шапочку в узел, а сам сел у дороги, повторяя переданное ему заклинание. Он повторял его до тех пор, покуда не выучил наизусть.
Вернемся теперь к Сунь У-куну. Покинув своего учителя, он сделал волшебный прыжок и вмиг очутился у Восточного моря. На облаке он опустился вниз и, рассекая воду, явился ко дворцу Царя драконов Восточного моря. Встревоженный царь вышел ему навстречу и, введя во дворец, усадил на почетное место.
Когда была закончена церемония приветствий, Царь драконов сказал:
- Я слышал недавно, что срок вашего наказания кончился, но не успел поздравить вас. Я всегда был уверен, что вы снова станете праведником и вернетесь в свои владения.
- Так я и хотел сделать, - промолвил Сунь У-кун. - Но сначала мне пришлось стать монахом.
- Как же так? - удивился Царь драконов.
- Бодисатва Южного моря Гуаньинь посоветовала мне стать на праведный путь и сопровождать Танского монаха в Индию к Будде за священными книгами. Я выполнил ее волю и стал странствующим монахом.
- Вы поступили очень хорошо, - сказал Царь драконов, - примите по этому поводу мои поздравления. Это как раз и называется искупить свои прегрешения, встать на праведный путь, осудить свои заблуждения и усовершенствовать свое сердце. Однако почему вы возвратились на восток? - спросил он. - Вы ведь должны быть сейчас на западе.
- Этот Танский монах совершенно не понимает вежливого обращения, - сказал Сунь У-кун. - В пути на нас напали разбойники, ну я и перебил их. А он стал меня отчитывать. Стерпеть этого я не мог, покинул его и теперь возвращаюсь в свое царство. По дороге решил заглянуть сначала к вам в надежде на то, что вы угостите меня чаем.
Царь драконов тут же приказал подать ароматного чаю. Выпив чашку, Сунь У-кун оглянулся и увидел висящую на стене картину: «Чжан-лян на мосту Ицяо подносит туфлю». Сунь У-кун поинтересовался, что это за картина.
- Вы не знаете ее истории, - сказал Царь драконов, - потому, что в то время были на небе. Эта картина называется «Троекратное подношение туфли на мосту Ицяо».
- А что это значит? - спросил Сунь У-кун.
- Святой человек, который изображен здесь - Хуан Ши - гун, - промолвил Царь драконов. - А этот паренек, Чжан-лян, жил в Ханьскую эпоху. Хуан Ши-гун сидит на мосту, с ноги его упала вниз туфля. Он подозвал Чжан-ляна и велел ему достать туфлю. Чжан-лян поспешил выполнить приказ и, почтительно преклонив колени, преподнес ему туфлю. Но бессмертный снова уронил ее, - так было три раза. Однако Чжан-лян не проявил ни нетерпения, ни заносчивости. Хуан Ши-гуну понравились прилежность и почтительность Чжан-ляна, и в одну прекрасную ночь Хуан Ши-гун передал Чжан-ляну небесную книгу и послал его оказать поддержку дому Ханей. Впоследствии Чжан-лян стал самым заслуженным сановником Ханьской династии и, работая у себя в кабинете, решал исход сражений за тысячу ли. После того как в государстве воцарился мир, он бросил свою должность, отправился в горы, сделался учеником Чи Сун-цзы и постиг учение Дао. Великий Мудрец, - закончил свою речь Царь драконов, - если вы не будете сопровождать Танского монаха и не раскаетесь в своих проступках, то так и останетесь простым мудрецом-волшебником и никогда не постигнете Истину.
Выслушав его, Сунь У-кун глубоко задумался.
- Вы должны научиться сдерживать себя, Великий Муд - рец, - продолжал Царь драконов, - и не действовать так, как вам заблагорассудится. Иначе вы погубите свое будущее.
- Ну ладно, хватит об этом, - сказал Сунь У-кун. - Я вернусь к Танскому монаху, буду сопровождать его в Индию, и дело с концом.
Царь драконов несказанно обрадовался.
- В таком случае не смею задерживать вас, - сказал он. - Явите милосердие и не будьте грубым и невнимательным к своему учителю.
Заметив, что царь торопит его, Сунь У-кун простился, потянулся и покинул дно морское. И вот, когда он на облаке плыл обратно, он повстречал бодисатву Гуаньинь.
- Ты что здесь делаешь? - обратилась она к нему. - Почему не совершенствуешься и не сопровождаешь Танского монаха?
Растерявшийся Сунь У-кун поспешил приветствовать бодисатву и промолвил:
- Вы милостиво обещали мне, что Танский монах освободит меня из заточения. Так и случилось. После этого я стал учеником монаха. Но когда он упрекнул меня в жестокости, я решил сбежать. А сейчас снова иду к нему.
- Отправляйся быстрее и постарайся исправиться, - сказала бодисатва. После этого каждый из них отправился своей дорогой.
Вмиг Сунь У-кун очутился на месте. Сюань-цзан с убитым видом сидел на обочине дороги. Сунь У-кун подошел к нему и спросил:
- Учитель, почему же вы не отправились дальше?
- Где же ты был? - спросил в свою очередь Сюань-цзан, подняв голову. - Ты отбил у меня всякую охоту идти, я сидел и дожидался тебя.
- А я ходил к Царю драконов Восточного моря попить чайку, - ответил Сунь У-кун.
- Вот что, ученик мой, - отвечал Сюань-цзан. - Запомни, монахи никогда не должны лгать. Ты ходил всего какой-нибудь час, а говоришь, что пил чай у Царя драконов Восточного моря.
- Мне нечего обманывать вас, учитель, - улыбнулся Сунь У-кун. - Я обладаю искусством одним прыжком сквозь облака покрыть расстояние в сто восемь тысяч ли. Вот почему я успел побывать у Царя драконов и вернуться обратно.
- А я подумал было, что ты рассердился на меня и сбежал, - сказал Сюань-цзан. - Хорошо, что ты обладаешь способностью совершать прогулки, во время которых можешь попить чаю. А я вот не могу этого сделать и поэтому сижу голодный. Тебе, я думаю, и самому стыдно.
- Если вы голодны, учитель, - сказал Сунь У-кун, - я могу достать для вас еды.
- Нет, в этом нет никакой необходимости, - отвечал Сюань - цзан. - У меня в узле осталось немного сухих лепешек, которые мне положила мать охотника. Ты лучше возьми чашку и принеси воды: я подкреплюсь, и мы двинемся дальше.
Сунь У-кун развязал узел, достал сухие лепешки и передал их Сюань-цзану. И тут он заметил сверкающую на солнце вышитую парчовую рясу и вышитую шапочку с металлическим обручем.
- Вы привезли эти вещи из Китая? - спросил он.
- Я носил их, когда был еще маленьким, - не задумываясь отвечал Сюань-цзан. - Тот, кто наденет эту шапочку, может читать священные книги, даже не изучив их, - продолжал он. - А кто наденет эту рясу, может совершать церковные обряды, даже не зная их.
- Дорогой учитель! Разрешите мне надеть их на себя, - попросил Сунь У-кун.
- Что ж, если они тебе подойдут, надевай, - сказал Сюань-цзан.
Сунь У-кун, не мешкая, нарядился в рясу, а на голову надел шапочку. Все это, казалось, было сделано специально для него. Увидев, что Сунь У-кун нарядился, Сюань-цзан не стал есть, и быстро пробормотал заклинание.
- Ой, голове больно! - завопил Сунь У-кун.
Сюань-цзан продолжал шептать заклинание, а Сунь-У-кун от боли катался по земле, пытаясь сорвать металлический обруч. Боясь, как бы он этого действительно не сделал, Сюань-цзан на миг умолк, и в тот же момент у Сунь У-куна прекратились боли. Он ощупал голову, и ему показалось, что кто-то металлической проволокой крепко-накрепко прикрепил эту шапочку к его голове, она словно вросла в кожу, так что ни снять, ни сдвинуть с места ее было нельзя. Тогда Сунь У-кун вынул из уха свою иглу и попробовал приподнять шапочку, но напрасно. Между тем Сюань-цзан, опасаясь, как бы Сунь У-кун не сломал обруч, снова начал бормотать свои заклинания, и у Сунь У-куна тотчас же начались боли. Он корчился, прыгал, как стрекоза, кувыркался. Лицо его побагровело и казалось, что глаза вот-вот выскочат из орбит.
Сюань-цзан не в силах был больше смотреть на мучения Сунь, У-куна и перестал произносить заклинания. Сунь У-кун тотчас же успокоился.
- Эту боль вызывают у меня, вероятно, ваши заклинания, - промолвил Сунь У-кун.
- Какие еще заклинания? - сказал Сюань-цзан. - Я просто читал цитату из сутры Железный обруч.
Не успел Сюань-цзан раскрыть рот, как боли сразу возобновились.
- Остановитесь! Стойте! - закричал Сунь У-кун. - Как только вы начинаете читать, у меня сразу же появляется боль! Что все это значит?
- Ну как, будешь ты впредь выполнять все, что я тебе скажу? - в свою очередь спросил Сюань-цзан.
- Конечно, буду, - сразу же согласился Сунь У-кун.
- И никогда больше не станешь безобразничать?
- Никогда, - отвечал Сунь У-кун.
Однако в душе Сунь У-кун затаил недобрые намерения. Он вынул свою иглу, помахал ею и, превратив в огромный посох, бросился на Сюань-цзана. Сильно напуганный Сюань-цзан снова произнес заклинание, и Сунь У-кун тут же свалился от боли, посох выпал из его рук, и он, совершенно беспомощный, закричал:
- Учитель, простите меня! Перестаньте читать!
- Вот видишь, как ты коварен, ты осмелился поднять на меня руку!
- Теперь уж я больше не осмелюсь поступать подобным образом, - сказал Сунь У-кун. - А кто научил вас этому заклинанию, учитель?
- Старуха, которую я только что встретил, - отвечал Сюань-цзан.
- Можете больше не говорить! - гневно воскликнул Сунь У-кун. - Теперь все ясно, это была не кто иная, как Гуаньинь! И как только она осмелилась причинить мне такое зло? Вы обождите меня учитель, а я мигом слетаю на Южное море и дам ей хорошую трепку!
- Раз этому заклинанию научила меня она, - сказал Сюань-цзан, - то сама, видимо, тоже знает его. Если ты отправишься к ней, она прибегнет к помощи заклинания, и ты погиб!
Поразмыслив, Сунь У-кун решил, что Сюань-цзан прав и, не решаясь больше что-нибудь предпринимать, опустился на колени.
- Учитель! Этот способ Гуаньинь придумала для того, чтобы заставить меня сопровождать вас в Индию. Я больше не буду вызывать ее недовольство. Учитель, не принимайте всерьез того, что я говорю, и молитесь бодисатве Гуаньинь. Отныне я буду верой и правдой служить вам и охранять вас до конца вашего пути.
- Что ж, очень хорошо, - отвечал Сюань-цзан. - А сейчас помоги мне сесть на коня.
Удрученный Сунь У-кун покорно уложил вещи, встряхнулся и подвязал рясу. Затем навьючил вещи на коня, и они двинулись на Запад.
Однако о том, что происходило дальше, вы узнаете из следующей главы.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,
повествующая о том, как духи с горы Шэпаньшань тайно помогали паломникам и как был усмирен взбунтовавшийся дракон реки Инчоуцзян
Так, Сунь У-кун вместе с Танским монахом отправился на Запад и в пути прислуживал ему. Прошло несколько дней. Стоял двенадцатый лунный месяц. Погода была холодная. Дул резкий северный ветер. Все вокруг покрылось изморозью.
Путникам приходилось взбираться по отвесным скалам, по извилистым, крутым тропинкам. Перед ними вздымались мощные утесы, громоздились горные цепи. И вот однажды Сюань-цзан услышал шум бурлящей воды. Обернувшись к Сунь У-куну, он спросил:
- Скажи, пожалуйста, что это за шум?
- Если память не изменяет мне, - отвечал Сунь У-кун, - это место называется Шэпань-шань - гора Извивающейся змеи, а река, которая здесь протекает, носит название Инчоуцзян, что значит - река Орлиной печали. Я думаю, что здесь слышно, как она шумит.
И не успел он договорить, как они очутились у реки. Сюань-цзан остановил коня, и глазам его представилась великолепная картина:
Волны устремились в облака,
Бешеное море бушевало,
Яркие, багровые лучи
На потоки вод заря бросала.
Было шумно - словно сильный дождь
Ночью разбудил немые горы.
Выли ветры - стали тесны им
Моря необъятные просторы…
Цапля чайку
В небе не найдет,
Над землей ползет
Густой туман,
И рыбачью лодку
Поглотил
Неспокойный,
Грозный океан!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Собрав вещи, он привязал их к коню, и, держа в одной руке повод, а в другой посох, тяжело вздыхая, двинулся на запад. Пройдя совсем немного, он увидел старуху. Она несла рясу, поверх которой лежала вышитая шапочка. Когда старуха приблизилась, Сюань-цзан поспешил отвести лошадь в сторону, чтобы пропустить женщину.
- Вы откуда, почтенный отец, и куда направляетесь в одиночестве? - спросила старуха.
- Я посланец Танского императора и путь держу в Индию к Будде, чтобы взять у него священные книги.
- Будда живет в Индии, в храме Раскатов грома, - промолвила старуха. - Это в восемнадцати тысячах ли отсюда. Как же вы доберетесь туда без помощников и учеников, с одним лишь конем?
- Несколько дней назад я нашел было одного послушника, - отвечал Сюань-цзан, - но он стал бесчинствовать, и я отчитал его. Это ему не понравилось, и он покинул меня.
- Ватная ряса, которую я несу, и шапочка с металлическим обручем, - продолжала старуха, - принадлежали моему сыну. Он постригся в монахи, но через три дня после этого умер. Сейчас я как раз возвращаюсь из монастыря: поплакала там, простилась с его учителем и взяла себе эти вещи на память. Если бы у вас, почтенный отец, был послушник, я с радостью подарила бы вам эти вещи для него.
- Вы очень добры, - сказал Сюань-цзан, - но мой ученик сбежал от меня, поэтому я не могу принять от вас эти вещи.
- А в каком направлении он исчез? - спросила старуха.
- По звуку можно было определить, что в восточном, - отвечал Сюань-цзан.
- В таком случае он далеко не ушел, - сказала старуха. - Там как раз находится мой дом. Я думаю, что он непременно придет туда. У меня есть заклинание, которое называется «Истинное наставление для утверждения сердца», или «Заклинание сжатия обруча». Вы хорошенько запомните его, но, смотрите, не передавайте никому другому. А я пойду искать вашего ученика и пришлю его к вам. Дайте ему рясу и шапочку. А если он не будет повиноваться вам, произнесите это заклинание, и он никогда не будет бесчинствовать и не посмеет больше покинуть вас.
Выслушав это, Сюань-цзан склонил голову в знак благодарности, а старуха превратилась в золотой луч и исчезла в восточном направлении. Тут Сюань-цзан понял, что слышал наставления самой бодисатвы Гуаньинь и поспешил возжечь фимиам и совершить поклоны. Затем он убрал рясу и шапочку в узел, а сам сел у дороги, повторяя переданное ему заклинание. Он повторял его до тех пор, покуда не выучил наизусть.
Вернемся теперь к Сунь У-куну. Покинув своего учителя, он сделал волшебный прыжок и вмиг очутился у Восточного моря. На облаке он опустился вниз и, рассекая воду, явился ко дворцу Царя драконов Восточного моря. Встревоженный царь вышел ему навстречу и, введя во дворец, усадил на почетное место.
Когда была закончена церемония приветствий, Царь драконов сказал:
- Я слышал недавно, что срок вашего наказания кончился, но не успел поздравить вас. Я всегда был уверен, что вы снова станете праведником и вернетесь в свои владения.
- Так я и хотел сделать, - промолвил Сунь У-кун. - Но сначала мне пришлось стать монахом.
- Как же так? - удивился Царь драконов.
- Бодисатва Южного моря Гуаньинь посоветовала мне стать на праведный путь и сопровождать Танского монаха в Индию к Будде за священными книгами. Я выполнил ее волю и стал странствующим монахом.
- Вы поступили очень хорошо, - сказал Царь драконов, - примите по этому поводу мои поздравления. Это как раз и называется искупить свои прегрешения, встать на праведный путь, осудить свои заблуждения и усовершенствовать свое сердце. Однако почему вы возвратились на восток? - спросил он. - Вы ведь должны быть сейчас на западе.
- Этот Танский монах совершенно не понимает вежливого обращения, - сказал Сунь У-кун. - В пути на нас напали разбойники, ну я и перебил их. А он стал меня отчитывать. Стерпеть этого я не мог, покинул его и теперь возвращаюсь в свое царство. По дороге решил заглянуть сначала к вам в надежде на то, что вы угостите меня чаем.
Царь драконов тут же приказал подать ароматного чаю. Выпив чашку, Сунь У-кун оглянулся и увидел висящую на стене картину: «Чжан-лян на мосту Ицяо подносит туфлю». Сунь У-кун поинтересовался, что это за картина.
- Вы не знаете ее истории, - сказал Царь драконов, - потому, что в то время были на небе. Эта картина называется «Троекратное подношение туфли на мосту Ицяо».
- А что это значит? - спросил Сунь У-кун.
- Святой человек, который изображен здесь - Хуан Ши - гун, - промолвил Царь драконов. - А этот паренек, Чжан-лян, жил в Ханьскую эпоху. Хуан Ши-гун сидит на мосту, с ноги его упала вниз туфля. Он подозвал Чжан-ляна и велел ему достать туфлю. Чжан-лян поспешил выполнить приказ и, почтительно преклонив колени, преподнес ему туфлю. Но бессмертный снова уронил ее, - так было три раза. Однако Чжан-лян не проявил ни нетерпения, ни заносчивости. Хуан Ши-гуну понравились прилежность и почтительность Чжан-ляна, и в одну прекрасную ночь Хуан Ши-гун передал Чжан-ляну небесную книгу и послал его оказать поддержку дому Ханей. Впоследствии Чжан-лян стал самым заслуженным сановником Ханьской династии и, работая у себя в кабинете, решал исход сражений за тысячу ли. После того как в государстве воцарился мир, он бросил свою должность, отправился в горы, сделался учеником Чи Сун-цзы и постиг учение Дао. Великий Мудрец, - закончил свою речь Царь драконов, - если вы не будете сопровождать Танского монаха и не раскаетесь в своих проступках, то так и останетесь простым мудрецом-волшебником и никогда не постигнете Истину.
Выслушав его, Сунь У-кун глубоко задумался.
- Вы должны научиться сдерживать себя, Великий Муд - рец, - продолжал Царь драконов, - и не действовать так, как вам заблагорассудится. Иначе вы погубите свое будущее.
- Ну ладно, хватит об этом, - сказал Сунь У-кун. - Я вернусь к Танскому монаху, буду сопровождать его в Индию, и дело с концом.
Царь драконов несказанно обрадовался.
- В таком случае не смею задерживать вас, - сказал он. - Явите милосердие и не будьте грубым и невнимательным к своему учителю.
Заметив, что царь торопит его, Сунь У-кун простился, потянулся и покинул дно морское. И вот, когда он на облаке плыл обратно, он повстречал бодисатву Гуаньинь.
- Ты что здесь делаешь? - обратилась она к нему. - Почему не совершенствуешься и не сопровождаешь Танского монаха?
Растерявшийся Сунь У-кун поспешил приветствовать бодисатву и промолвил:
- Вы милостиво обещали мне, что Танский монах освободит меня из заточения. Так и случилось. После этого я стал учеником монаха. Но когда он упрекнул меня в жестокости, я решил сбежать. А сейчас снова иду к нему.
- Отправляйся быстрее и постарайся исправиться, - сказала бодисатва. После этого каждый из них отправился своей дорогой.
Вмиг Сунь У-кун очутился на месте. Сюань-цзан с убитым видом сидел на обочине дороги. Сунь У-кун подошел к нему и спросил:
- Учитель, почему же вы не отправились дальше?
- Где же ты был? - спросил в свою очередь Сюань-цзан, подняв голову. - Ты отбил у меня всякую охоту идти, я сидел и дожидался тебя.
- А я ходил к Царю драконов Восточного моря попить чайку, - ответил Сунь У-кун.
- Вот что, ученик мой, - отвечал Сюань-цзан. - Запомни, монахи никогда не должны лгать. Ты ходил всего какой-нибудь час, а говоришь, что пил чай у Царя драконов Восточного моря.
- Мне нечего обманывать вас, учитель, - улыбнулся Сунь У-кун. - Я обладаю искусством одним прыжком сквозь облака покрыть расстояние в сто восемь тысяч ли. Вот почему я успел побывать у Царя драконов и вернуться обратно.
- А я подумал было, что ты рассердился на меня и сбежал, - сказал Сюань-цзан. - Хорошо, что ты обладаешь способностью совершать прогулки, во время которых можешь попить чаю. А я вот не могу этого сделать и поэтому сижу голодный. Тебе, я думаю, и самому стыдно.
- Если вы голодны, учитель, - сказал Сунь У-кун, - я могу достать для вас еды.
- Нет, в этом нет никакой необходимости, - отвечал Сюань - цзан. - У меня в узле осталось немного сухих лепешек, которые мне положила мать охотника. Ты лучше возьми чашку и принеси воды: я подкреплюсь, и мы двинемся дальше.
Сунь У-кун развязал узел, достал сухие лепешки и передал их Сюань-цзану. И тут он заметил сверкающую на солнце вышитую парчовую рясу и вышитую шапочку с металлическим обручем.
- Вы привезли эти вещи из Китая? - спросил он.
- Я носил их, когда был еще маленьким, - не задумываясь отвечал Сюань-цзан. - Тот, кто наденет эту шапочку, может читать священные книги, даже не изучив их, - продолжал он. - А кто наденет эту рясу, может совершать церковные обряды, даже не зная их.
- Дорогой учитель! Разрешите мне надеть их на себя, - попросил Сунь У-кун.
- Что ж, если они тебе подойдут, надевай, - сказал Сюань-цзан.
Сунь У-кун, не мешкая, нарядился в рясу, а на голову надел шапочку. Все это, казалось, было сделано специально для него. Увидев, что Сунь У-кун нарядился, Сюань-цзан не стал есть, и быстро пробормотал заклинание.
- Ой, голове больно! - завопил Сунь У-кун.
Сюань-цзан продолжал шептать заклинание, а Сунь-У-кун от боли катался по земле, пытаясь сорвать металлический обруч. Боясь, как бы он этого действительно не сделал, Сюань-цзан на миг умолк, и в тот же момент у Сунь У-куна прекратились боли. Он ощупал голову, и ему показалось, что кто-то металлической проволокой крепко-накрепко прикрепил эту шапочку к его голове, она словно вросла в кожу, так что ни снять, ни сдвинуть с места ее было нельзя. Тогда Сунь У-кун вынул из уха свою иглу и попробовал приподнять шапочку, но напрасно. Между тем Сюань-цзан, опасаясь, как бы Сунь У-кун не сломал обруч, снова начал бормотать свои заклинания, и у Сунь У-куна тотчас же начались боли. Он корчился, прыгал, как стрекоза, кувыркался. Лицо его побагровело и казалось, что глаза вот-вот выскочат из орбит.
Сюань-цзан не в силах был больше смотреть на мучения Сунь, У-куна и перестал произносить заклинания. Сунь У-кун тотчас же успокоился.
- Эту боль вызывают у меня, вероятно, ваши заклинания, - промолвил Сунь У-кун.
- Какие еще заклинания? - сказал Сюань-цзан. - Я просто читал цитату из сутры Железный обруч.
Не успел Сюань-цзан раскрыть рот, как боли сразу возобновились.
- Остановитесь! Стойте! - закричал Сунь У-кун. - Как только вы начинаете читать, у меня сразу же появляется боль! Что все это значит?
- Ну как, будешь ты впредь выполнять все, что я тебе скажу? - в свою очередь спросил Сюань-цзан.
- Конечно, буду, - сразу же согласился Сунь У-кун.
- И никогда больше не станешь безобразничать?
- Никогда, - отвечал Сунь У-кун.
Однако в душе Сунь У-кун затаил недобрые намерения. Он вынул свою иглу, помахал ею и, превратив в огромный посох, бросился на Сюань-цзана. Сильно напуганный Сюань-цзан снова произнес заклинание, и Сунь У-кун тут же свалился от боли, посох выпал из его рук, и он, совершенно беспомощный, закричал:
- Учитель, простите меня! Перестаньте читать!
- Вот видишь, как ты коварен, ты осмелился поднять на меня руку!
- Теперь уж я больше не осмелюсь поступать подобным образом, - сказал Сунь У-кун. - А кто научил вас этому заклинанию, учитель?
- Старуха, которую я только что встретил, - отвечал Сюань-цзан.
- Можете больше не говорить! - гневно воскликнул Сунь У-кун. - Теперь все ясно, это была не кто иная, как Гуаньинь! И как только она осмелилась причинить мне такое зло? Вы обождите меня учитель, а я мигом слетаю на Южное море и дам ей хорошую трепку!
- Раз этому заклинанию научила меня она, - сказал Сюань-цзан, - то сама, видимо, тоже знает его. Если ты отправишься к ней, она прибегнет к помощи заклинания, и ты погиб!
Поразмыслив, Сунь У-кун решил, что Сюань-цзан прав и, не решаясь больше что-нибудь предпринимать, опустился на колени.
- Учитель! Этот способ Гуаньинь придумала для того, чтобы заставить меня сопровождать вас в Индию. Я больше не буду вызывать ее недовольство. Учитель, не принимайте всерьез того, что я говорю, и молитесь бодисатве Гуаньинь. Отныне я буду верой и правдой служить вам и охранять вас до конца вашего пути.
- Что ж, очень хорошо, - отвечал Сюань-цзан. - А сейчас помоги мне сесть на коня.
Удрученный Сунь У-кун покорно уложил вещи, встряхнулся и подвязал рясу. Затем навьючил вещи на коня, и они двинулись на Запад.
Однако о том, что происходило дальше, вы узнаете из следующей главы.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,
повествующая о том, как духи с горы Шэпаньшань тайно помогали паломникам и как был усмирен взбунтовавшийся дракон реки Инчоуцзян
Так, Сунь У-кун вместе с Танским монахом отправился на Запад и в пути прислуживал ему. Прошло несколько дней. Стоял двенадцатый лунный месяц. Погода была холодная. Дул резкий северный ветер. Все вокруг покрылось изморозью.
Путникам приходилось взбираться по отвесным скалам, по извилистым, крутым тропинкам. Перед ними вздымались мощные утесы, громоздились горные цепи. И вот однажды Сюань-цзан услышал шум бурлящей воды. Обернувшись к Сунь У-куну, он спросил:
- Скажи, пожалуйста, что это за шум?
- Если память не изменяет мне, - отвечал Сунь У-кун, - это место называется Шэпань-шань - гора Извивающейся змеи, а река, которая здесь протекает, носит название Инчоуцзян, что значит - река Орлиной печали. Я думаю, что здесь слышно, как она шумит.
И не успел он договорить, как они очутились у реки. Сюань-цзан остановил коня, и глазам его представилась великолепная картина:
Волны устремились в облака,
Бешеное море бушевало,
Яркие, багровые лучи
На потоки вод заря бросала.
Было шумно - словно сильный дождь
Ночью разбудил немые горы.
Выли ветры - стали тесны им
Моря необъятные просторы…
Цапля чайку
В небе не найдет,
Над землей ползет
Густой туман,
И рыбачью лодку
Поглотил
Неспокойный,
Грозный океан!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64