– Она посмотрела ему прямо в глаза. – Я хочу вернуть компании ее прежний статус.Сменив позу, герцог уселся на диване поудобнее и, помолчав, сказал:– Впечатляет.Ей показалось, что в его голосе не было сарказма, но она не поняла, что именно произвело на пего впечатление. Вряд ли его интересовало искусство составления композиций, но он продолжал внимательно на нее смотреть, словно ожидая, что она изложит ему суть дела.Он постучал пальцами по спинке дивана.– Догадываюсь, что Эдмунд украл у вас деньги, с помощью которых, как вы настаиваете, вы намеревались удержать императрицу как свою самую почетную клиентку.– Вы немного упрощаете. На самом деле он украл деньги, которые я планировала вложить в свой бизнес после того, как моя мать умерла два года назад. Если я не расплачусь с долгами, я буду вынуждена закрыть Дом Ниван. – Она помолчала и добавила с горечью: – Думаю, Эдмунд планировал все это едва ли не с того самого дня, как познакомился со мной.Герцог Дарем погрузился в долгое молчание. Потом, подавшись вперед и облокотившись на колени, спросил:– Каким образом моему брату удалось украсть ваши деньги?Она посмотрела на него, как на тупицу.– Он женился на мне.– По-видимому, так, но я не могу понять, как женщина вашего ума и деловой хватки могла просто так отдать ему деньги, стоило ему лишь попросить. Интересно, как ему это удалось?Оливия чуть было не растаяла от такого комплимента. Ни один мужчина, кроме ее отца, никогда раньше не называл ее умной.– Эдмунд взял копии нашего брачного свидетельства и снял деньги с моего счета как мой муж. Не без помощи моего банкира, разумеется.– Понимаю. Очень удобно.– Вы что, мне не верите?Он снова вздохнул и откинулся на спинку дивана.– У меня нет причин не верить вам, леди Оливия, поскольку я знаю Эдмунда. Он мог так поступить. Мы с ним совершенно разные люди и не схожи характерами, но я понимаю, что он мог сделать это.– Вы не пользуетесь парфюмерией, – не подумав, вдруг сказала она.Его явно удивил этот неожиданный комментарий.– Да.– Выбор одеколона говорит об индивидуальности человека, его стиле и о многом другом.– Вы хотите сказать, что я лишен индивидуальности и стиля, мадам?– Нет, разумеется. Просто вы не нашли еще запах, который бы вам подошел.Герцог Дарем улыбнулся ей:– А вы свой нашли?– Обычно я выбираю тот аромат, который созвучен моему настроению.– Я это заметил.– Заметили?Он пожал плечами, словно его комментарий ничего не значил.– Я очень восприимчив к такого рода вещам, леди Оливия.Снова наступила неловкая тишина. Он продолжал внимательно ее изучать, и, к ее чести надо сказать, она оставалась спокойной, хотя и слегка покраснела. Она лишь надеялась, что он не заметил ее смущения.Потерев подбородок длинными пальцами, он встал. Она сделала то же самое.– Мне надо будет посмотреть копии ваших брачных документов, – сказал он.– Хорошо. Сейчас их достану.Она прошла мимо него к небольшому дубовому секретеру.– У меня есть копии. У Эдмунда наверняка они тоже есть. Но я даю вам оригинал и хочу, чтобы вы мне его вернули.– Кажется, вы все предусмотрели, леди Оливия.– Да. – Она протянула ему гусиное перо. – И мне нужна ваша расписка на случай, если вы решите его не возвращать.Он подошел к ней и встал совсем близко. Она не опустила глаз, но инстинктивно сделала шаг назад – чуть подальше от его очень высокого роста.– Разумеется, леди Оливия, – согласился он, и в его тоне не слышалось насмешки.– Прошу обратить внимание на то, о чем говорится в расписке: я передаю вам свое свидетельство о браке, которое должно быть мне возвращено по истечении времени, необходимого для его изучения.Он наконец-то посмотрел на расписку и, взяв у нее перо, поставил под ней свою подпись.– Благодарю вас, ваша светлость.– Рад был услужить, мадам.Оливия больше не могла выносить душную атмосферу в гостиной леди Абетнот, а еще более – его близость... На сегодня с нее хватит.Она быстро собрала бумаги и передала ему.С минуту оба медлили. Потом он спросил:– Кем вы себя считаете, леди Оливия, француженкой или англичанкой?Она удивленно отпрянула.– Я и то, и другое.Он продолжал смотреть ей в глаза, а потом кивнул:– Разумеется.Она не знала, как отнестись к его вопросу, а он ничего не объяснил.Прошла еще минута в неловком молчании. Наконец он поклонился.– Я свяжусь с вами через несколько дней, мадам, и мы с вами обсудим, что мы будем делать с моим своенравным братом.– Благодарю, ваша светлость.Он опустил глаза, и его взгляд остановился на ее груди, но она не шевельнулась.– До свидания, леди Оливия, – попрощался он и вышел.Ее сердце все еще сильно билось даже после того, как она услышала стук закрывшейся парадной двери.Она опустилась на диван и уставилась в окно на проливной дождь. В голове у нее была всего одна мысль. «Он может оказаться для меня более опасным, чем Эдмунд...» Глава 3 «Я и то, и другое».Так она сказала и на балу, и ему уже тогда показалось это смешным. Как можно быть одновременно француженкой и англичанкой? Конечно, родители могли быть людьми разных национальностей, как, например, в случае с Оливией – отец у нее был англичанин, а мать – француженка. Но что было выше его понимания, так это то, что можно считать себя принадлежащим сразу к двум национальностям. Человек либо француз, либо англичанин.Эта женщина вызывала у него непонятное беспокойство, даже раздражение. Для англичанки высокого происхождения она была необыкновенно умна. А ее внешность была выше всяких похвал. Это беспокоило его больше всего.Но почему? – спрашивал он себя, сидя в карете, направлявшейся к дому Колина. В том, что она похожа на богиню, какой он увидел ее на балу, нет ее вины. Правда, он надеялся, что сегодня при свете дня она не будет столь привлекательна, однако ничто в ней – ни в лице, ни в одежде – не было даже отдаленно обыкновенным. Конечно, она была одета менее формально – в чем-то синем? Он не мог вспомнить. Но было очевидно, что в любой одежде или вовсе без нее она выглядела бы оригинально. Именно это мешало ему сосредоточиться на том, что она ему говорила. К тому же он не хотел себе признаться, что его неудержимо влечет к ней – жене его брата, дьявол бы его побрал. Все это может обернуться для него кошмаром.День был ветреным и дождливым, но к вечеру дождь немного поутих, и ему удалось дойти до дверей дома Колина, не промокнув. Он постучал два раза. Дверь ему открыл незнакомый седовласый дворецкий. Сэмсон подавил смешок: Колин менял слуг как перчатки. Сэмсон никогда не видел ни одного из них дважды. Интересно, эта постоянная смена слуг как-то связана с секретной работой Колина на правительство? Впрочем, какое ему до этого дело? Сейчас его мысли вообще были заняты совсем другими вещами.Пройдя через гостиную и по длинному, слабо освещенному коридору, Сэмсон подошел к двери кабинета Колина, где, как ему сообщил дворецкий, его ожидали, и, постучав дважды и не получив ответа, вошел. В просторном кабинете было жарко натоплено и пахло табаком. Колин сидел за огромным письменным столом в облаке табачного дыма.Рядом с Колином, склонившись к его плечу, стоял сэр Уолтер Стеммонс из Скотленд-Ярда – широкоплечий мужчина с изрытым оспой лицом и проницательными глазами, не упускавшими, казалось, ни одной мелочи. Оба они внимательно изучали какой-то документ, но когда Колин услышал, как Сэмсон закрыл за собой дверь, он поднял голову и сухо улыбнулся.Сэмсон уже знал, что за этим последует.– Значит, девица тебя заарканила?– Буквально или фигурально? – бросил Сэмсон, направляясь к глубокому кожаному креслу у камина.Сэр Уолтер выпрямился и ухмыльнулся:– Если бы моя жена знала, что обсуждают холостяки...– Она бы вас связала?– Я смертельно этого боюсь, – сказал сэр Уолтер и усмехнулся, отчего его лицо стало удивительно молодым для его шестидесяти лет. – Колин объяснил мне, в чем ваша проблема, ваша светлость. Я буду рад помочь, если смогу.Сэмсон кивнул в знак благодарности, а сэр Уолтер сел в кресло напротив него, вытянув ноги, и приготовился слушать.– Боюсь, что все может оказаться очень сложным, – начал Сэмсон. – Мне бы не хотелось надолго отвлекать вас от работы в Скотленд-Ярде.– Я сейчас уже почти в отставке, так что могу распоряжаться своим временем как хочу. Это значит, что я имею возможность вести расследование по своему выбору и, откровенно говоря, меня привлекают как раз такие дела, где я могу помогать устранять угрозу интересам нашей аристократии.Сэмсон не знал, представляет ли леди Оливия Шей подобную угрозу аристократии, разве что своей необычайно яркой, неординарной внешностью.– Она не показалась мне такой уж опасной, – вставил Колин.– Она уверяет, что Эдмунд на ней женился, а потом исчез с ее деньгами.Колин присвистнул.– Невероятно.– Ты так думаешь? А я нет. Ведь мы говорим об Эдмунде. Правда, я удивился бы больше, если бы он обманул какую-нибудь простушку, а Оливия совсем не так проста.– Куда там, – подтвердил Колин. Он оперся локтями на разложенные на письменном столе бумаги и спросил: – Что ты мне принес?– Ее свидетельство о браке. – Сэмсон помахал документом, но не встал. Он хотел обговорить ситуацию, прежде чем передать бумагу Колину для изучения.– Вот как? Ты принес оригинал? Она тебе его доверила?– Она заставила меня подписать расписку. – Колин и сэр Уолтер переглянулись, а Сэмсон почувствовал себя неуютно.– Она все продумала, не так ли?– Она занимается выпуском парфюмерии и владеет в Париже компанией, которая называется Дом Ниван.Сэр Уолтер молчал, видимо, переваривая информацию, как и положено сыщику.– Впечатляет, – задумчиво произнес Колин и добавил: – Полагаю, что сюда она приехала в поисках своего негодяя мужа, а вместо этого нашла тебя.Сэмсон не стал отвечать, а спросил:– Что ты о ней думаешь? – Колин пожал плечами:– Она удивительная. Хорошо говорит, хорошо одета, просто красавица.Сэмсон вздохнул:– Я не имею в виду ее внешность.Колин откинулся на спинку стула и потянулся.– Не знаю.– Я жду от тебя помощи... Скажи, каково твое первое впечатление от этой женщины? Что тебе сразу приходит на ум?– Она... умна и, совершенно очевидно, энергична. И страстная, что, впрочем, типично для француженок.Все правильно, подумал Сэмсон. Во всех отношениях. Это его, откровенно говоря, и беспокоило.– При нормальных обстоятельствах, – продолжал Колин, – она может быть интересной собеседницей, и она... женщина искушенная, возможно, благодаря тому, что хорошо воспитана и много путешествует. Однако это мои первые впечатления, ведь мы с ней разговаривали очень мало.– Могу я предположить, что она к тому же очень организованна? – Сэр Уолтер встал и, скрестив руки на груди, начал ходить по кабинету. – Я, конечно, не знаком с нею лично, но если она действительно управляет процветающей компанией – я говорю процветающей, потому что если Эдмунд действительно украл ее деньги, у нее должно было быть их достаточно, чтобы он мог их свободно тратить, пока обдумывал свою аферу, – значит, она умеет планировать и проводить операции. Она решительна и независима, раз приехала в Англию одна. Большинству женщин это даже в голову бы не пришло.– Организованна, решительна, независима. Самые худшие качества в женщине, – заявил Сэмсон.– Я уверен, что бывают и похуже, – рассмеялся сэр Уолтер.– Как, например, глупость, – сказал Колин. – Следует заметить, что, если она вышла замуж за твоего брата, Сэмсон, она поступила не слишком мудро. Она не показалась мне ни тупой, ни застенчивой. Она, безусловно, чувственна, но не легкомысленна. Так что неизвестно, что он ей говорил и как он ее обхаживал, чтобы она согласилась выйти за него замуж. – Колин помолчал, словно раздумывая. – Не исключено, что она все это придумала после того, как познакомилась с Эдмундом, узнав, что у него есть богатый брат-близнец, принадлежащий к британской аристократии. Думаю, она достаточно для этого умна.Сэмсон тоже не исключал такой вероятности и поэтому добавил:– Возможно также, что они с Эдмундом любовники – не важно, связанные брачными узами или нет, – и работают на пару, чтобы выманить у меня деньги, играя на моей симпатии к брошенной женщине и презрении к моему брату. Ее появление на балу три дня назад, возможно, было первым актом долгой игры. Я не знаю ее, но от Эдмунда можно ждать чего угодно. К тому же она наполовину француженка.– Но ведь она наполовину и англичанка? – осторожно спросил сэр Уолтер.Сэмсон не стал отвечать, полагая, что вопрос был риторическим. Многие в Скотленд-Ярде, и сэр Уолтер в том числе, были хорошо осведомлены о его прошлой связи с некоей француженкой. Некоторые скандалы живучи, как бы ни хотелось о них забыть, даже если твои друзья пытаются представить прошлые ошибки в выгодном свете.– И то, что она к тому же такая красавица, делу не поможет, – сказал Колин.– Нет, не поможет.– Покажи мне документ.Сэмсон протянул Колину свидетельство о браке. Колин зажег на столе лампу и стал скрупулезно изучать бумагу.Сэр Уолтер встал за спиной Колина и тоже начал, нахмурив брови, читать. Сэмсон терпеливо ждал, пока Колин изучит документ. Колин зарабатывал этим на жизнь. Он был самым искусным изготовителем фальшивых документов, когда-либо жившим в Англии, и лучше кого бы то ни было умел распознавать фальшивки. В возрасте двадцати четырех лет его на этом поймали, заставили работать на власть, и он с удовольствием занимался этим уже в течение двенадцати лет. Но очень не многие знали о его работе. Для всех, кроме узкого круга друзей и коллег, Колин был привлекательным, но довольно ленивым герцогом Ньюарком, основным занятием которого было посещение балов и флирт с дамами. То, что его работа так долго держалась в секрете, было заслугой правительства.Колин вдруг захихикал и поднял голову.– Просто изумительно.Сэмсон нахмурился и наклонился над письменным столом.– Что ты имеешь в виду?Колин постучал пальцем по документу.– Это отличная подделка... Не совсем подделка, но это не законное свидетельство о браке.– Что вы этим хотите сказать? – поинтересовался сэр Уолтер.– Документ подлинный, но он изменен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30