К тому времени, как она подошла к воротам сада, было уже десять часов. Чугунные ворота легко открылись, и она прошла на посыпанную гравием дорожку.Небо было уже совершенно черным, и поднялся сильный ветер. На Оливии было легкое шелковое платье с короткими рукавами, и она почувствовала, что замерзает.Она огляделась. Она не то чтобы боялась, но инстинктивно понимала, что ей надо быть осторожной. Почти не замечая искусно подстриженных кустов и небольших клумб с разнообразными цветами, она быстро направилась к беседке в глубине сада.В саду никого не было, но если кто-нибудь увидел бы ее вместе с Эдмундом, то подумал бы, что это романтическое свидание, а в этом для французов не было ничего необычного. Если только он не намерен причинить ей зло.Оливия тут же отмела эту мысль. Хотя Эдмунд и был расчетливым негодяем, он не был опасен – в этом она была уверена. Однако простая мысль о том, что он может причинить ей физическую боль, заставила ее нервничать. Все ее чувства были обострены, а тревога росла с каждым шагом. Наконец она увидела беседку.Неожиданно налетевший порыв ветра растрепал ей волосы, и она отругала себя за то, что завязала их лишь тонкой ленточкой. Пряди упали ей на лицо и глаза. Она остановилась, чтобы убрать их, и тут увидела его.Она ощутила, как напряглись все мышцы. Он стоял в беседке, непринужденно прислонившись к низким перилам и скрестив руки на груди, а его голова была скрыта за густыми ветвями цветущей бугенвиллеи, спускавшимися по белой решетчатой перегородке.Глубоко вдохнув, чтобы придать себе уверенности, Оливия выпрямилась и, сцепив за спиной руки, подошла к коротким ступенькам беседки и остановилась, чтобы он понял по ее вздернутому подбородку и еле заметной улыбке, что она настроена решительно.– Эдмунд, – сказала она.Он посмотрел ей прямо в глаза. Его гневный взгляд говорил о том, что он намерен ее запугать. Она изо всех сил постаралась его проигнорировать.– Оливия, – ледяным тоном ответил он.Она медленно поднялась по ступенькам и встала спиной к стене беседки и лицом к нему.– Значит, мы снова встретились, – дружелюбно заметила она.– Да уж. – Он помолчал и спросил: – Зачем ты приехала в Грасс?Волнение охватило Оливию – этого момента она ждала несколько месяцев. Она посмотрела на него в упор.– Я хочу, чтобы ты немедленно вернул мое наследство. Ты ведь помнишь, какое у меня было состояние, Эдмунд? То, что ты так бессовестно у меня украл.Он долго молчал, наблюдая за ней из-под полуопущенных ресниц и стиснув зубы. А потом оттолкнулся от перил и сделал несколько шагов к ней навстречу.Оливия решила не отступать, но улыбка с ее лица исчезла.– Ты же не собираешься меня убить, не так ли? – довольно саркастически процедила она.– Ты все такая же дерзкая.– Приходится быть дерзкой, если тебя обманывает негодяй и лжец. – Она почувствовала, как в ней закипает гнев.Он почесал подбородок, настороженно глядя на нее, но все еще постепенно приближаясь к ней.– А где твой муж?– Ждет меня за воротами. Чтобы защитить меня, если я вдруг закричу.Он покачал головой:– И кто же из нас лжец?Оливии стало не по себе. Она инстинктивно отступила и прислонилась спиной к деревянной решетке беседки. Подняв одну бровь, она сказала нараспев:– Полагаю, ты никогда не будешь в этом уверен. – Он возвышался над ней всем своим огромным ростом и сверлил ее безжалостным взглядом.– А чего ты ждешь от меня, Оливия? Передать тебе мешок с деньгами?– Я жду, что ты отдашь мне все, что украл, желательно в банкнотах. И не вздумай рассказывать, что ты потратил все на мою тетю Клодетт.Это неожиданное замечание привело его в замешательство. Его лицо на мгновение обмякло, а глаза немного расширились. Но он собрался и сказал с усмешкой:– Ну ты и змея.Он явно хотел ее шокировать, даже запугать. Но она слишком долго ждала этой встречи, чтобы позволить ему таким образом обратить ее в бегство.Она еще немного отступила и пожала плечами:– Если я змея, то весьма умная, ты так не считаешь? И я уверена, что ты это понимаешь, поскольку в твоей жизни их, по-видимому, было немало.Оливия еще никогда не чувствовала себя в его присутствии такой смелой и по тому, как он нахмурился, поняла, что он этого не ожидал.Презрительно фыркнув, она отошла от перил и начала ходить вокруг него, сцепив за спиной пальцы, оглядывая его с головы до ног, словно он был какой-нибудь таракан.– Что, ты думал, я буду делать, когда ты оставил меня? Рыдать в подушку? Может быть, пойду к тете Клодетт поплакать на ее плече, а ты в это время будешь в соседней комнате слушать и смеяться над моей наивностью?Она остановилась у него за спиной в центре беседки. Он обернулся с видом едва контролируемой ярости.– Чего ты ждал, Эдмунд? – Она тоже начала понемногу заводиться. – Тебе никогда не приходило в голову, что я буду тебя разыскивать? Ты думал, что я примирюсь с тем, что лживый ублюдок предал меня, притворился, будто женился на мне, и украл все, что нажито трудом для Дома Ниван, и в довершение всего бросил меня еще до первой брачной ночи? – Она презрительно засмеялась. – Неужели ты так глуп, Эдмунд?Он так крепко сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев, но долго молчал, прежде чем сказал угрожающим тоном:– Поосторожней, Оливия.Поскольку она похвалилась, что умна, она решила, что будет лучше, если последует его совету. У него был такой вид, что он вот-вот взорвется – лицо побагровело, глаза метали молнии.Она отошла к ступеням беседки, подальше от него, и посмотрела на него искоса.– Ты собираешься таким же образом обмануть Брижитт? – По правде говоря, она не ждала, что он в этом признается. Он ее не разочаровал.– Как ты узнала, что наш брак недействителен? – спросил он, не обращая внимания на ее вопрос.– Разве мы это уже не обсуждали? Я не глупа, Эдмунд.Он молчал почти минуту, видимо, сопоставляя. Потом он вдруг резко переменил тактику. Он разжал кулаки, вытянул пальцы и запустил их в волосы, точно так же, как это делал Сэмсон, и на какую-то долю секунды застал ее врасплох.Он встал перед ней, и улыбка заиграла на его губах.– Значит, ты хочешь вернуть свои деньги, – скорее сказал, чем спросил он менее напряженным тоном.Хотя ее испуг немного прошел, своим заявлением он вызвал у нее подозрение. Она знала его лучше, чем он думал.– А ты хочешь что-либо взамен. – Эта мысль выскочила неизвестно откуда, но имела реальный смысл, когда дело касалось Эдмунда.– Я быстро верну тебе все, если...Он намеренно замолчал, стараясь быть обаятельным. Как это когда-то он умел.– Если что?– Если ты поклянешься, что никогда никому обо всем этом не расскажешь, особенно Брижитт.Его предложение было возмутительным и беспринципным, и если бы она согласилась, стала бы такой же лживой, как он. Но именно этого он и хотел – поставить ее в условия, при которых она отвечала бы за свои действия. Молчание в обмен на деньги. И, зная, как дорог ей Дом Ниван, он был уверен, что крепко держит ее в своих руках.– Ты и впрямь думаешь, что я опущусь до твоего презренного уровня и позволю тебе лишить эту девушку не только ее состояния, но и ее достоинства?– Я люблю Брижитт, – заявил он, – и я никогда не причиню ей боли.– Не смеши меня, Эдмунд. Ты не знаешь даже значения этого слова.– То, что она не так красива, как ты, Оливия, не означает, что я не испытываю к ней чувств.Она не могла поверить в его наглость.– Ты просто жалок.– Я уже затащил ее в постель, – признался он довольно небрежно. – Я уверен, что ты не захочешь, чтобы пострадала ее репутация.Где-то вдали раздался раскат грома, и Оливия вздрогнула. Но больше, чем удар грома, ее поразило его циничное признание.– Этого не может быть, – вырвалось у нее. От налетевшего порыва ветра волосы снова упали ей на лицо. Она отвела их нетерпеливым жестом. – Брижитт никогда не позволила бы тебе такое до свадьбы.– Нет, Оливия, в отличие от тебя она не так холодна и бесчувственна по отношению к своему будущему мужу. – Он приблизился к ней. – Ты не захочешь, чтобы ее репутация была погублена, – повторил он предостерегающим тоном. – Поэтому я предлагаю тебе держать свой маленький бойкий язычок за зубами и никому ничего не рассказывать. Взамен я в течение недели пришлю тебе в Дом Ниван банковский счет.Оливия обхватила себя руками, чтобы унять дрожь. Ее привела в ярость его наглость, а страх совершенно исчез.– Ты омерзителен.– Так думают те, кто меня не знает, а ты так и не удосужилась меня узнать, Оливия.Она оглядела его пристальным взглядом.– Неужели можно быть таким самонадеянным? – Он одарил ее своей знакомой чарующей улыбкой и погладил по щеке.– О, я могу быть еще и не таким. – Она оттолкнула его руку.– Тебе не удастся ни одурачить меня, ни запугать, Эдмунд. Я знаю совершенно точно, какой ты на самом деле.Добродушное выражение сошло с его лица прямо у нее на глазах. Он наклонился к ней и прошептал зловещим тоном:– Я уверен, что твой... банкир-муж не может обеспечить тебя или Дом Ниван так, как твое наследство. А если ты мне солгала и на самом деле не замужем, чему я склонен верить, потому что... – он глумливо усмехнулся, – я тоже не глуп... тебе необходимо вернуть свое наследство. Подумай об этом, Оливия. – Не спуская с нее глаз, он немного отступил. – Я больше никогда тебя не побеспокою. Но только до тех пор, пока ты ничего не расскажешь Брижитт или кому-нибудь другому. Так мы договорились?Он знал, что она должна была ответить. Но чего он не знал, так это того, что на сей раз они с Сэмсоном опережают его на шаг.– Да, – прошептала она.– Прекрасно. А теперь я тебя оставлю, потому что, кажется, сейчас пойдет дождь. – Он повернулся и бросил через плечо: – До вечера, дорогая.Она с трудом удержалась, чтобы не завопить от радости, пока он не ушел достаточно далеко, чтобы услышать ее.«Вот именно – до вечера». Глава 18 Сэмсон был в ярости. Его взбесил ее обман и тот риск, которому она подвергалась, встречаясь с Эдмундом одна в уединенном месте и без его защиты. Как он мог поддаться на ее уговоры не сопровождать ее и ничего не заподозрил, когда она в третий раз – и всего за пару дней – заявила о том, что ей необходимо посетить парфюмерный магазин. Но больше всего он разозлился на себя – за то, что почувствовал совершенно абсурдную ревность, чего с ним еще ни разу в жизни не случалось.Он увидел Оливию сразу, как только выглянул из окна их номера, выходившего в сад. Он не мог не заметить среди зелени ее платье цвета лаванды. Но самый большой шок он испытал, увидев – впервые за десять лет – своего брата, который был так близко от нее, прикасался к ее руке... Она, правда, его оттолкнула, но их тихий разговор, само сознание того, что они вместе и без его ведома, что она солгала ему, потрясли его. Он испугался, что потеряет ее.Как только она, вернувшись со своего свидания, вошла в вестибюль отеля, Сэмсон, не говоря ни слова, схватил ее за руку и потащил в номер. Она не стала сопротивляться, видимо, чувствуя свою вину, но скорее потому, что поняла всю серьезность своего поступка и силу его гнева.Не было еще одиннадцати часов утра, но в ту же секунду, как он увидел ее рядом с Эдмундом, он принял решение: он займется с ней любовью. Немедленно.Он быстро запер за собой дверь, прошел мимо нее к окнам и тоже их закрыл. Небо было покрыто черными тучами, дождь с каждой минутой усиливался. Как раз такая погода, подумал он, чтобы заняться любовью. Глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, он повернулся к ней.Она стояла возле софы, красная от гнева, и, уперев руки в бока, смотрела на него с вызовом. Он чуть было не рассмеялся.– Что ты делаешь?Он начал расстегивать рубашку.– Собираюсь заняться с тобой любовью.Она начала отступать, пока не ударилась ногами о край софы.– Ни за что! – От стыда и обиды ее глаза наполнились слезами.– Да, да. – Он медленно пошел на нее, вытаскивая на ходу запонки из рукавов.Она не завопила и не пыталась убежать – настолько она была шокирована его заявлением, а возможно, и тем, что в данный момент и он был ей нужен, хотя скорее всего она этого не осознавала.Она обогнула софу и подошла к двери, чтобы быть от него подальше.– Я... я отказываюсь принадлежать кому-либо, кроме своего мужа.Это был разумный довод, но Сэмсона он не остановил.– Больше никаких игр, Оливия.Прижав руки к груди, она смотрела, как он приближается, и уже не могла скрыть паники.– Ты сошел с ума.– Наверное, – согласился он. – Я без ума от тебя.– Я закричу, – дрожащим голосом буркнула она.– Не закричишь.– Ты сказал мне в первый день в Париже, что мы никогда не будем...– Я солгал, – отчетливо произнес он.Он уже стоял перед ней, а она – прислонившись спиной к двери. В ее глазах он прочел испуг, беспокойство и... желание.– Время настало, Ливи, – уверенно сказал он.– Ты... ты не посмеешь взять меня силой.Он не знал, смеяться ему или почувствовать себя оскорбленным. Прижав большой палец к ее губам, он прошептал:– Ты сама в это не веришь. Ты хочешь меня так же, как я тебя.Она начала дрожать.– Ты не знаешь, чего я хочу.Именно это его и терзало. Он все еще боялся, что она предпочтет ему Эдмунда.Он наклонился и сказал прерывистым шепотом:– Я не собираюсь сейчас тебя терять.И он поцеловал ее, но не нежно, а со всей силой своего желания, хотя знал, что этому поцелую не суждено было продлиться.Она попыталась оттолкнуть его, уперев ладони ему в грудь.С него довольно. Он оторвался от ее губ, склонился над ней и одним движением перебросил ее через плечо, словно мешок с зерном.– Что ты делаешь? – вскрикнула она и уперлась ладонями ему в спину в безуспешной попытке освободиться.Не обращая внимания на ее слабое сопротивление, он быстро и без видимых усилий понес ее в свою спальню. Захлопнув ногой дверь, он прошел прямо к кровати, где сбросил ее на стеганое покрывало.Он смотрел на нее сверху и не без удовольствия наблюдал за тем, как она сдувает упавшие ей на лицо волосы.– Ты ведешь себя просто неприлично, – прошипела она, не делая, однако, попыток пошевелиться.– Как это понимать?Она смотрела на него так, будто он был слабоумным.– Сейчас день, идиот, – процедила она сквозь стиснутые зубы.– Так это же хорошо. – Он сжал губы, чтобы удержаться и не начать дразнить ее за прелестную невинность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30