Раф щелкнул кнутом, и лошади тронулись. Он вдруг забеспокоился: ведь любые его слова могли прозвучать, как этот щелчок. Тем не менее мужчина не должен пасовать, если ему брошен вызов.
— Рад, что вы изменили свое решение, ~ осторожно начал Раф. — Относительно встречи со мной.
— Я тоже рада, — ответила Аннабел.
— Прошло уже десять дней.
— Значит, вы считали? — рассмеялась она.
— Да, — серьезно ответил он. Впервые за долгое время Аннабел не находила нужных слов. Раф не флиртовал, и ей было трудно общаться с ним, так как она привыкла к легкой, ни к чему не обязывающей беседе. Аннабел знала, что у Рафа прекрасное чувство юмора, но сейчас он был очень серьезен, и она, не готовая к этому, решила сменить тему.
Я занималась все это время покупками. — Аннабел раскрыла зонтик. — Сейчас в Лондоне довольно скучно, но лето подходит к концу, и скоро начнутся балы и приемы. Мама не захотела даже слушать, когда я заговорила о платьях прошлого сезона. Я считаю новые покупки напрасной тратой времени и денег, но она неумолима.
— Графиня будет на чаепитии? — спросил Раф.
— О, конечно, все уже забыто. Однако женщина, гостившая у вас, произвела шокирующее впечатление! Слишком развязная и легкомысленная. Я не обвиняю маму за то, что она сделала такие ужасные выводы. Я тоже была потрясена. Но мама напомнила, что мужчина не несет ответственности за чьих-то друзей, поэтому не может отвечать и за сестру своего друга.
— Она не такая, как вам кажется, — твердо возразил Раф, глядя прямо перед собой. — Просто в это время мисс Форд думала только о брате. И она вовсе не легкомысленна.
— Пожалуй, «провинциалка» — более подходящее слово. Впрочем, не стоит больше говорить об этом, — добавила Аннабел, заметив, как помрачнел Раф.
— Хорошо. Тогда давайте обсудим, что вы наденете к обеду в Воксхолле в следующую субботу. Если, конечно, пойдете со мной.
Аннабел засмеялась, искренне обрадовавшись. В какой-то момент Раф держался так сурово и холодно, что она удивилась, как пришла ей в голову мысль делать ставку на него. Но затем он заговорил оживленнее, и настроение Аннабел изменилось. Конечно, Раф никогда не заменит Деймона, но он весьма необычен и этим заинтриговал ее. Она долгое время была совершенно равнодушна к другим мужчинам, а Раф пробудил в ней интерес, и это кое-что значит. К тому же он обожает ее.
— Обед в Воксхолле? — проворковала Аннабел, вертя на плече зонтик. — Не поздно ли спрашивать об этом?
Если поздно, снимаю свой вопрос.
«Так ли уж он увлечен мною? Однако это даже еще интереснее».
Нет-нет, — проговорила Аннабел. — Может, мне надеть голубое?
Раф повернулся и посмотрел на нее.
— Не важно. В любом случае я вижу только вас. Она закрыла глаза. Это прозвучало как сонет.
— Тогда голубое. — Аннабел улыбнулась.
Они пили чай вместе с матерью Аннабел, и Раф чувствовал себя неловко в присутствии графини. Аннабел, несомненно, больше походила на отца, как внешне, так и по характеру. Леди Уайлд, маленькая хрупкая женщина, привыкла повелевать, и это ощущалось во время беседы за столом, даже если она молчала. Ее пронзительный взгляд отмечал любое изменение в выражении их лиц, так же как и у всех собравшихся в чайной комнате.
Поэтому Раф сосредоточился на Аннабел, наблюдая, как она наливает ему чай. Его охватило необычайное волнение от того, с какой грацией и очарованием Аннабел делала это. Ее руки порхали, как маленькие бабочки на японской иллюстрации, которую он когда-то видел. Маленькие белые ручки… Раф обратил внимание на аккуратный гладкий овал ее ногтей и вспомнил ногти другой женщины — короткие, обкусанные, — которые та старательно прятала, даже играя на фортепиано.
Но их невозможно было скрыть. Эти ногти снова бросились Рафу в глаза прошлым вечером, когда она аккомпанировала и они пели дуэтом. Странно было видеть столь воспитанную благородную леди с такими ужасными ногтями, когда ее руки умело скользили по клавишам. Он вспомнил музыку и то, как они смеялись.
Аннабел посмотрела на Рафа поверх чайника — его голубые глаза были устремлены на ее руки, но взгляд был рассеянным. Он мысленно видел что-то другое, далекое. Это удивило и заинтересовало ее. Вчера вечером мать сказала, что Аннабел стремится завладеть им только потому, что не уверена, сможет ли добиться этого.
— Возможно, — ответила она.
— Но ты ведь знаешь, что способна сделать это, — сказала мать.
«Возможно», — мысленно проговорила Аннабел, а вслух спросила:
— Хотите молока? Не слишком ли горячий чай? — Она улыбнулась, когда Раф оторвался от своих раздумий и виновато посмотрел на нее.
— Чай хорош, благодарю, — ответил он.
Чаепитие продолжалось, но закончилось очень скоро. По крайней мере для Рафа.
«Как долго еще до субботы», — подумал Раф, распрощавшись с Аннабел. До этого дня ему не удастся увидеть ее, потому что она будет занята все дни и вечера. По крайней мере так сказала Аннабел, и Раф ничуть не удивился ~ она вела светский образ жизни и пользовалась успехом. К тому же они знали, что, если будут часто встречаться, все решат: дело идет к помолвке. Но Аннабел пока выжидала, и Раф не винил ее.
Три дня казались ему теперь очень длинным сроком, но все же не вечностью. Он найдет чем занять себя, так было всегда. И все же, глядя на закат, Раф испытывал тоску. Вечером его ждал хороший обед, приготовленный новым поваром, но теперь ему претила мысль есть в одиночестве. После того как Эрик с сестрой покинули его дом, Рафу казалось, что там еще более пусто, чем прежде.
Раф передал лошадей конюху и, направляясь к парадной двери, замедлил шаг.
Его ближайших друзей не было в городе, и Эрик с сестрой уехали слишком скоро к себе в Шропшир… «Но ведь есть еще клубы», — вспомнил Раф, просветлев. Кажется, он заплатил все членские взносы. А если нет, его все равно примут. Пусть слуги обедают в его столовой дома, а он поищет какое-нибудь развлечение.
Раф размышлял, куда бы направиться. Ему не хотелось за обедом говорить о лошадях, не хотелось также весь вечер обсуждать политику, и он отверг клубы «Уайте» и «Брукс». Не годится и «Будлс». Конечно, игра в карты возбуждает, однако глупо рисковать, когда голова занята другими мыслями,
Он и Драм часто хорошо проводили время в Роксборо. Там они сидели часами, съедая за обедом не менее пяти блюд и выпивая около семи бутылок вина. Но с таким настроением, как у него сейчас, от вина захочется только плакать. Не желал Раф и секса; точнее, то, чего он желал, в данный момент было невозможно, а другое его не устраивало. Поэтому лучшие бордели города исключались, а значит, не было и перспективы встретиться со старыми армейскими друзьями.
Раф нахмурился. Он с удовольствием повидался бы с кем-нибудь из знакомых, но последние годы жил на континенте и растерял прежние связи… Остановившись на ступеньках, Раф улыбнулся. Ну конечно, «Клуб путешественников»! Там наверняка он увидит кого-нибудь из бывших друзей, которые, приезжая в Лондон, останавливаются в этом клубе, перед тем как отправиться домой. Кроме того, там обычно ожидают отплытия корабля в какой-нибудь иностранный порт. В этом клубе он, несомненно, найдет знакомое лицо.
Раф с трудом сосредоточился на том, что говорили его собеседники, поскольку они увлеклись довольно скучными темами. Вообще Джон Фаркас и лорд Роумэн были интересными парнями, но один из них недавно вернулся из Египта и делился воспоминаниям, а другой собирался в Америку и делился своими планами по этому поводу. Старый школьный товарищ Рафа виконт Хейзелтон вел увлекательный светский образ жизни, но недавно потерял голову из-за какой-то дамы и весь вечер говорил только об этом.
Столовая в «Клубе путешественников» постепенно опустела, так как обед закончился. За соседним столом оставались четверо мужчин, которые предавались сплетням, хотя называли это «воспоминаниями». Разговор шел о женщинах, и голоса беседующих были отчетливо слышны в полупустой комнате.
— Помните ту девицу, что была с Хантли? — громко спросил мужчина за соседним столом и тем самым привлек внимание Рафа.
— Конечно, — ответил один из его собеседников звонким голосом. — Она перешла к Фредди Беллу, а затем к Копли. Я тоже имел с ней дело однажды. Что только не вытворяла эта шлюшка! Она способна засовывать лодыжки за свои уши. Никогда не видел ничего подобного. Это нечто обескураживающее, такое трудно забыть.
Товарищи Рафа, переглянувшись, улыбнулись.
Интересно, — продолжал толстяк с пьяной сентиментальностью, — что стало с ней теперь?
Уехала на континент, — сообщил один из его друзей. — Кто-то говорил, что в Австрию. Возможно, ты встретишь ее там.
О, теперь ей, наверное, уже за тридцать, — отозвался коренастый мужчина. — Слишком стара для подобных трюков! Сейчас она сможет закинуть лодыжки только на задницу парня! Но Фредди Белл! Каков проказник! А как поживает его сестра? Эта девица с волосами мышиного цвета и выпирающими зубами? «Красавица из ада», помнишь? На нее и не взглянешь, однако с кем она только не спала!
Разговор разносился по всей комнате, и собравшиеся настороженно замолкли. Джентльмены, как бы пьяны они ни были, не должны обсуждать сестер других джентльменов.
С чьими-то сестрами лучше не иметь дело, — заметил один из мужчин в шумной компании. — Стоит только приблизиться к такой, как она сразу потащит к алтарю, а если проигнорируешь ее, отыщутся братья, которые сочтут это за оскорбление. Вот одна из причин, по которой я предпочитаю путешествовать. — Он обвел комнату затуманенным взором и наконец заметил наступившую тишину. — Скажите, парни, у кого-нибудь из вас есть сестра? — обратился он к своим друзьям за столом. — Если так, клянусь, я немедленно ухожу отсюда!
Моя, слава Богу, замужем, — сказал высокий джентльмен, сидящий рядом с ним, — а что касается сестер — вы слышали о скандале из-за сестры друга Долтона, когда тот пригласил леди Аннабел и ее мать к себе домой?
— Долгой? Он вернулся в Англию? — спросил толстяк, глядя поверх своего стакана.
— Да, и прямо из огня да в полымя, — отозвался высокий. Ему так не терпелось поведать свою историю, что он не заметил встревоженных взглядов собеседников. — Так вот, Долтон принимал у себя своего старого друга, с которым служил вместе в армии. Я слышал, его зовут Форд, он из Шропшира. Однажды Долтон оставил Форда и его сестру дома, а сам отправился на встречу с леди Аннабел и ее мамашей. Что вы так уставились на меня? Известно, что дамы часто меняют свое решение. Как бы то ни было, Долтон пригласил леди и ее мать посмотреть свой дом. И вот, они открывают дверь — а там сестра его друга! Абсолютно голая! И она поворачивается задом, демонстрируя все свои прелести! А посмотреть было на что — говорят, сложена, как Венера.
Он удовлетворенно откинулся назад, неправильно истолковав растерянность своих приятелей.
— Она устроила ему ловушку, понятно? — спросил рассказчик, разочарованный их молчанием. — Но леди Аннабел прекрасна не только телом, но и душой. Она простила Долтона, после того как тот, конечно, вышвырнул эту шлюшку и… О!
Наконец он повернулся и увидел, куда смотрели его побледневшие товарищи. Там сидел Раф.
— Интересно рассказываете, — процедил он. — Однако лжете.
— Считаете меня лжецом, сэр?
— Поскольку вы рассказываете подобные вещи — да. — Раф с вызовом посмотрел на него.
— Я не лжец и говорю то, что слышал.
— И при этом лжете, — сказал Раф,
Извинись, — прошептал один из собутыльников длинного.
За то, что говорю правду? Ну нет. Что вы собираетесь делать, Долтон?
Раф сжал кулаки. Высокий джентльмен отпрянул и натужно рассмеялся.
Драка в клубе, Долтон? Отлично! Это лучший способ заставить потом всех склонять имя этой потаскушки.
Раф потемнел.
Так что вы намерены предпринять? — снова спросил высокий. — Вызвать меня на дуэль?
— Если угодно, — ответил Раф. — Хотя, пожалуй, я обойдусь и кулаками. Мне не хочется покидать страну, после того как я прикончу вас шпагой или пистолетом.
Высокий джентльмен поднялся во весь рост, расправив длинное гибкое тело. На лице его застыла усмешка, а прищуренные глаза выражали злобу. Его помятое лицо еще хранило следы былой привлекательности.
А я не возражаю покинуть страну после своей победы, — ухмыльнулся он, — Я так или иначе собираюсь на континент. Есть небольшая проблема, касающаяся отцовства. Одна дрянная девица ищет себе мужа и пытается одурачить меня. Мне необходимо уехать и подождать, пока она не образумится или не найдет себе другую жертву. Так что я не намерен извиняться. Как я понял, вы сделали мне вызов? Или испугались?
Друзья Рафа вскочили.
— Пойдем отсюда, Раф! — крикнул Джон Фаркас. — Этот человек на три четверти пьян и на две четверти глуп.
— Непонятно. Получается пять четвертей, — заметил толстяк за столом после долгих раздумий.
— Они вдрызг пьяны, — сказал Рафу виконт Хейзелтон, кладя руку на его напрягшиеся плечи. — Не стоит связываться с ними, Раф. Приберегите свой пистолет для более важных дел.
— Вы не считаете меня серьезным противником? — Мужчина холодно усмехнулся. — Я ничуть не хуже после бутылки вина и нисколько не боюсь вас, лорд Долтон. Я сказал правду, как ее слышал, и у меня нет оснований не верить в эту историю. Если хотите заткнуть мне рот — попробуйте.
Раф кивнул:
Я к вашим услугам, милорд лжец.
Высокий джентльмен напрягся и сделал шаг навстречу Рафу, глядя ему прямо в глаза.
Мое имя Дирборн. Назовите время и место, и я буду там. Назовите также имя вашего гробовщика, потому что я намерен прикончить вас.
Если вы хотите покинуть Англию в гробу — что ж, это ваш выбор, — промолвил Раф ледяным тоном. — Джулиан, — обратился он к виконту, — вы будете моим секундантом?
Виконт смутился.
— Конечно, если надо.
Итак, — торжествующе заявил Дирборн, — поскольку вызов был сделан мне — вы все слышали это, не так ли? — я выбираю оружие. Предпочитаю шпаги. Вы все еще желаете драться?
Раф коротко кивнул.
— В самом деле? — вкрадчиво осведомился Дирборн, — Я выбрал шпаги, потому что гораздо интереснее проявить свое умение в фехтовании, чем целиться из пистолета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35