— Я должен пойти и поблагодарить этого парня. Где это случилось?Бекки описала место, и отец нахмурился.— Я не знал, что кто-то арендует там мою землю.— Он не арендатор, он владеет этой землей. Лука сказал, что ты пробовал купить его участок, но он не захотел его продать.— Монтезе? — пробормотал отец. — Монтезе?Карлетти, мой агент, рассказывал мне о нем, этот Монтезе хочет неприятностей.— Он не хочет неприятностей, папа. Он только хочет жить в своем доме.— Ерунда, он сам не знает, чего хочет. Карлетти говорит, что его дом — просто заброшенная лачуга.— Уже нет. Лука отремонтировал его.— Ты была там?— Он пригласил меня зайти к нему выпить чаю после того, как спас меня. Его дом милый и уютный. Лука упорно обновлял его все время.— Но он тратит свое время впустую. Я куплю его в конце концов.— Я так не думаю. Он не продаст.— Я заставлю его. Я упрямей какого-то крестьянского парня.— Отец! — запротестовала Бекки. — Минуту назад ты собирался благодарить его за мое спасение.Теперь ты решил угрожать ему.— Ерунда, — сказал он с легким смехом. — Я только предложу ему выгодную сделку.Фрэнк пришел к Луке в тот же день. Он излучал добродушие, благодарил за заботу о Бекки.Лука говорил с ним спокойно и уверенно.Затем гость осмотрел все вокруг.— Карлетти сказал, что ты хочешь слишком много за эту землю, она того не стоит.— Он сказал вам не правду, — спокойно ответил Лука. — Это земля стоит дорого, и я не собираюсь ее продавать.— Посмотрим, я предлагаю выгодную сделку.Поскольку ты помог моей дочери, я удвою мою последнюю цену. Это более чем справедливо.— Синьор Солвей, мой дом не продается.— Почему столько шума вокруг этого плохонького клочка земли? Тут нет и половины акра.— Тогда почему это так беспокоит вас?— Не твое дело. Я предложил тебе выгодную сделку, и я не привык тратить время впустую.Лука медленно улыбнулся, отчего Фрэнк Солвей разозлился. Он терпеть не мог проигрывать.Остыв наконец, он пошел прочь, не говоря ни слова, только крикнув через плечо:— Бекки!— Иди за ним, — мягко сказал Лука, увидев, что она не двинулась с места.— Нет, я остаюсь с тобой.— Так будет только хуже. Прошу тебя, иди.Бекки уступила его тихой настойчивости, но несдержанность отца оставила горький осадок в ее душе.Днем позже Фрэнк сказал тревожно:— Возможно, я погорячился вчера.— Ты зашел слишком далеко, — ответила Бекки. Ты должен извиниться.— Ни за что. Он может подумать, что я смирился. Вот ты — другое дело. Почему бы тебе не навестить его, объяснив, что я не такой уж плохой сосед? Но помни, что твои слова не должны звучать как извинение, действуй тонко.Утром Бекки уехала с легким сердцем.Лука встретил ее с недоумением.— Твой отец знает, что ты здесь? У меня будут неприятности.— Ты хочешь, чтобы я ушла? — спросила она с обидой.— Это лучшее, что ты можешь сделать.— Ты говоришь так, как будто тебя больше ничего не волнует.— Я свободный человек, а ты нет. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.— Ты прогоняешь меня?— Не будь глупой, — раздраженно сказал он. Конечно, я не хочу, чтобы ты уходила.Она бросилась к нему в объятия, целуя его снова и снова.— Я не уйду, любовь моя.Поцелуй Луки был долгим и глубоким, и Бекки сразу ощутила прилив желания. Юноша отстранился он нее, он дрожал, но смог умерить свой пыл.— Лучше я умру, чем обижу тебя, — сказал он.— Но, дорогой, как ты можешь обидеть меня?Отец разрешил мне приходить к тебе.Лука недоуменно смотрел на нее.— Почему он сделал это?Бекки засмеялась:— Разве ты не понимаешь? Он хочет, чтобы я уговорила тебя принять его предложение.Он усмехнулся:— И ты пошла на это?— Разумеется, нет. Отец просил меня действовать тонко, пусть он думает, что я так и делаю. Зато он не будет поднимать шум из-за того, что я бываю у тебя. Правда, я умная?— Ты — маленькая хитрая ведьма.— Я только претворяю в жизнь теорию отца.Дескать, если ты думаешь, что кто-то будет что-либо делать для тебя, то ты ошибаешься. У людей полно своих забот. Ну, а если ты забота моего отца, то я буду приезжать сюда, но только для решения моих вопросов.Бекки обняла его, и юноша подчинился ей, потому что ни тогда, ни позже не мог отказать ей ни в чем. Если они и погибнут, то вместе.— Будь ты проклят, Лука! Ты обманул меня.Лицо Луки Монтезе не выражало ничего.— Ерунда! Ты сам невнимательно прочел контракт.— Я думал, что могу доверять тебе.— Тем более глупо. Я ведь говорил, чтобы ты не доверял мне. И я прекрасно знаю, что мои конкуренты предупреждали тебя.Мужчина, нависший над столом, был в ярости от мысли о деньгах, которые он потерял.— Предполагалось, что мы будем сотрудничать, возмущался он.— Нет. Ты хотел использовать меня. Я должен был получить информацию, после чего ты планировал сделать все у меня за спиной. Тебе следовало быть более осмотрительным. Если ты думаешь, что кто-то будет что-либо делать для тебя, то ошибаешься. У людей полно своих забот.Происходило что-то странное. Как только Лука произнес эти слова, у него возникло неприятное чувство. Как будто земля ушла у него из-под ног, и он ощутил угрозу.— Иди, вскоре я пришлю тебе чек, который возместит твои расходы.Растерянный и обрадованный, мужчина быстро ушел. Он получил больше, чем кто-либо, уходящий от Луки.Оставшись один, Лука долго не мог прийти в себя. Ему казалось, что стены надвигаются на него, мешая дышать.Когда ты думаешь, что кто-то делает что-то для тебя, помни — он преследует свои собственные цели.Луке стало душно. Он встал и открыл окно, но ужасные воспоминания не рассеялись.Тогда он совершил ошибку.Ошибку, которую Лука не позволял себе допустить ни разу за все эти пятнадцать лет с тех пор, как смог добиться денег и власти. Он приказал себе успокоиться и вот уже много лет сохранял хладнокровие.Но сейчас происходило что-то пугающее. Все чаще и чаще Лука мысленно возвращался к прошлому, к тому времени, когда он любил.Только один человек не соблюдал тишину, когда Лука отдыхал. Это была Соня, его личный помощник. Средних лет, невозмутимая и расчетливая, она привыкла смотреть на своего хозяина наполовину материнским, наполовину скептическим взглядом. Соня была единственным человеком, которому Лука полностью доверял и с кем он мог обсуждать свою личную жизнь.— Не трать времени на размышления, — советовала она Луке за ужином. — Ты всегда говорил, что это была ошибка. Ты развелся, так забудь об этом и женись снова.— Никогда! — прорычал он. — Еще один бесплодный брак, чтобы все снова посмеялись?— Кто сказал бесплодный? То, что у вас с Друсиллой не было детей, еще ни о чем не говорит.Такое бывает у многих супружеских пар. Мужчина и женщина не могут иметь общего ребенка, но каждый из них может иметь ребенка с кем-то еще.Никто не знает, почему это происходит, но так бывает. Сейчас тебе нужно найти свою половину. Тебе это будет не трудно. Ты, — привлекательный мужчина.Он усмехнулся.— Соня, твои комплименты бесподобны. Обычно ты утверждаешь, что со мной невозможно общаться, так как у меня самомнение размером с купол церкви Святого Петра. Я забыл другие твои эпитеты, но уверен, что ты помнишь.— Эгоистичный, чудовищный и невыносимый, произнесла она без колебания. — Я и теперь не откажусь ни от одного своего слова.— Возможно, ты права.— Но ты все равно остаешься привлекательным для миллионов женщин.Он задумался так надолго, что она спросила себя, не обидела ли своего босса.— Я мог бы иметь ребенка только от одной женщины, — наконец сказал он.— Должно быть, она была особенной.— Да, — тяжело вздохнул он. — Она была особенной.Лука был человеком действия. Несколько звонков по телефону, и представитель лучшего частного детективного агентства был в его офисе на следующее утро.— Ребекка Солвей, — коротко бросил Лука, скрывая свое волнение. — Ее отец — Фрэнк Солвей, владелец поместья Беллето в Тоскане. Найдите ее. Мне безразлично, сколько это стоит, но найдите ее.Вечер удался. Филип Стейн, председатель банка, был очарован Ребеккой, как и надеялся Денвере. Когда Ребекка оставила их на мгновение, Стейн сказал:— Поздравляю, Джордан. Она принесет тебе хорошую прибыль.Когда Ребекка вернулась, он спросил:— Ребекка, научите меня… Ведь вы на четверть итальянка, верно?— Да, моя бабушка из Тосканы.— И вы говорите на тосканском?Ребекка чувственно улыбнулась ему, чтобы немного подразнить, но совсем немного. Ведь Стейн был боссом Денверса.— Какой язык вы имеете в виду? Существует официальный язык, который используется на радио, телевидении и в правительстве. И есть также диалекты, которые являются языками сами по себе. Я говорю на la madre и на тосканском диалекте.— Фантастика. Нам бы не помешал человек, знающий тосканский. У этой фирмы главный офис расположен в Риме, но я полагаю, что конфликт начался в Тоскане, хотя сейчас все закончено и улажено.— Фирма?— «Raditore Inc». Недвижимость, финансы, палец в каждом пироге. Внезапно она покупает огромный пакет акций «Аллингема», и банк сейчас заинтересован в более близком контакте. Я вас приглашаю на званый обед в моем доме — тебя, Ребекка, Денверса и владельца фирмы. Посмотрим, что он сможет предложить нам.Провожая Ребекку домой, Денвере расточал ей похвалы:— Ты на самом деле очаровала старика сегодня вечером, любимая.— Я рада, что смогла помочь тебе.Отвечала Ребекка механически, и он искоса взглянул на нее, отметив, что она уже во второй раз находится в странном настроении.Она снова не пригласила его к себе, отчего он был раздосадован. Денверсу так хотелось обсудить с ней предстоящий званый обед. Но вместо этого Ребекка предложила ему свое непреклонное «Спокойной ночи» и закрыла дверь.Когда Денвере наконец покинул ее, Ребекка разделась и поспешила в душ, желая смыть воспоминания о прошедшем вечере. Она боялась, что у нее сдадут нервы так же, как прошлой ночью.Разговор о Тоскане выбил ее из колеи, и призрак пришел снова. ГЛАВА ТРЕТЬЯ Как только Бекки поняла, что беременна, она поспешила сообщить эту новость Луке. Он был взволнован.— Ребенок? Наш с тобой маленький ребеночек.Половина тебя, половина меня.— Твой сын и наследник, — сказала она, блаженно замирая в его объятиях.Он радостно засмеялся.— Я всего лишь чернорабочий. У рабочих не бывает наследников. Кроме того, я хочу девочку, похожую на тебя. Еще одну Бекки.Ее беременность пробудила лучшее в нем, и Бекки увидела, какой Лука изумительный мужчина. Он был полон любви, заботы и внимания, качеств, которые так редко встречались у других мужчин. Он был готов сделать все что угодно ради нее.Ее отец все время отсутствовал в то лето, посещая свои многочисленные предприятия, и не было возможности объявить ему эту новость. Когда же он на пару дней заезжал домой, то беспрестанно вел телефонные переговоры. Бекки не хотелось ничего сообщать ему до тех пор, пока не станет ясно, что он сможет уделить ей достаточно внимания. Она ждала, когда отец останется с ней хотя бы на пару недель. Между тем Бекки была уже на третьем месяце беременности.— Ты скажешь ему на этот раз? — спросил Лука.— Конечно. Я только хочу сделать все правильно.— Мы должны сказать ему вместе. Я не допущу, чтобы ты в одиночку столкнулась с его гневом.— Какой гнев? Папа будет только рад, — беспечно прощебетала она. — Он любит детей.Это было правдой. Как и многие жесткие люди, Фрэнк Солвей бывал сентиментальным, порой даже мог ворковать с младенцами.Отец пришел в ярость.— Ты залетела?.. — завершил он свой монолог в отчаянии.— Папа, я не «залетела». Я беременна от любимого мужчины. Пожалуйста, не делай так, чтобы это звучало грязно.— Это грязно. Как он посмел дотронуться до тебя?— Я сама хотела его. Пойми это наконец. Я соблазнила его, а не он меня.— Не хочу ничего слышать об этом! — закричал он.— Но тебе придется! Я люблю Луку и собираюсь выйти за него замуж.— Ты думаешь, я позволю тебе? Моя дочь выйдет замуж за этого подонка?! Скорее я убью его.— Я рожу своего ребенка.— Будь ты проклята!Ребекка сбежала той ночью. Фрэнк приехал за ней в дом Луки и пробовал откупить дочь. Но упоминание о деньгах только рассмешило Луку. Позднее Бекки поняла, что именно ее отец услышал в том смехе. Победный рев молодого льва над проигравшим старым львом. Возможно, по-настоящему отец возненавидел Луку именно в тот момент.Фрэнк пробовал заручиться поддержкой местных жителей, но они не пошли ему навстречу. Несмотря на влиятельность Солвея, никто не хотел навредить Луке, потому что он был одним из них.Но Бекки знала, что отец не остановится на этом, и предложила Луке уехать.— Только ненадолго, любимая. Отцы добреют, когда становятся дедушками. — Он вздохнул. Мне совсем не хочется убегать, но ссора с твоим отцом может плохо отразиться на тебе и ребенке.Нам лучше уехать, чтобы все успокоились.Они покинули юг и остановились у друзей Луки в Неаполе. Через две недели он купил старый автомобиль, отремонтировал его, и они поехали на юг Калабрии. Там провели две недели и двинулись на север.Они много говорили о браке, но никак не могли уладить формальности. Ведь они нигде не останавливались надолго, боясь, как бы щупальца Фрэнка не настигли их. Везде, куда бы они ни поехали, Лука легко находил работу. Они были довольны жизнью.Бекки и не думала, что может быть такой счастливой. Она чувствовала себя энергичной и жила полной жизнью с мужчиной, которого обожала. Их любовь была абсолютной, безусловной.Она любила его, он любил ее, и они с нетерпением ждали ребенка. Чего еще можно было желать?Мысль о Фрэнке всегда висела над ними как дамоклов меч, но шли недели, а отец как будто исчез и уже не представлялся им угрозой.Бекки познавала не только Луку, но и себя саму. Именно Лука открыл девушке собственное тело, своей горячей любовью, своей страстью. Она изменилась благодаря ему и той жизни, которая открылась ей. И еще она получила возможность взглянуть на свою прошлую жизнь как бы со стороны. И многое из того, что она увидела, не принесло ей радости.— Я была несносной, — однажды сказала она. Испорченный, невоспитанный ребенок, считающий все само собой разумеющимся. Я позволяла отцу потворствовать мне и никогда не задавалась вопросом, откуда берутся деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15