Макгилл сказал:
– Что касается Вашего латинского изречения, мистер Ганн, я никогда не верил, что латынь обращает глупость в достоинство, и поэтому я не верю, что не следует говорить о мертвых плохо. Я верю в истину, а истина в том, что количество погибших в катастрофе Хукахоронуи было гораздо больше, чем могло бы быть. Причина – в том, как вели себя люди, столкнувшиеся с неожиданной ситуацией. Мистер Квентин был один из них. Я знаю, что он погиб в катастрофе, и погиб как герой. И все же до истины нужно докопаться прежде всего для того, чтобы другие знали, как правильно поступить в будущем в аналогичной ситуации.
– Мистер председатель!
Ганн уже поднимал руку, но Рикмен опередил его. Он вскочил, вытянув руку и оттопырив палец.
– Это чудовищно! Разве свидетель имеет право поучать нас, как выполнять свой долг? Разве он должен...
Молоток Гаррисона строго опустился на трибуну, прервав Рикмена на полуслове.
– Мистер Рикмен, можно ли снова напомнить Вам, что у нас не заседание суда, и ходом нашего расследования распоряжаюсь я. Доктор Макгилл еще раз сформулировал смысл и задачу нашей Комиссии намного точнее и аккуратнее, чем вчера во время открытия. Вчера я предупреждал, что тактика враждебности, которую мы с вами наблюдаем, недопустима. Я вынужден это повторить.
Воцарилось молчание.
Дэн Эдвардс лихорадочно записывал.
– Ну и ну, ну и ну! Наконец-то неплохая информация.
Он вырвал листок из блокнота и вручил юнцу позади него.
– Доставь это в редакцию как можно скорее.
Гаррисон отложил молоток в сторону.
– Доктор Макгилл, Вы говорили, что управление шахты встречалось с городским советом Хукахоронуи в пятницу, пятого июля, днем.
– Нет, сэр. Я сказал, что на нашей встрече утром мы договорились об этом. На самом деле встреча в пятницу не состоялась.
– Почему?
– Троих членов совета в тот день не было в городе, поэтому невозможно было собрать кворум. Встреча состоялась на следующее утро – в субботу.
– То есть полдня было потеряно.
– Да, сэр.
Макгилл, казалось, колебался.
– Я и мистер Бэллард обсуждали, надо ли ставить в известность двух членов совета, которые оставались в городе, и решили, что не надо. Мы рассудили, что столь важную информацию надо сообщить всему совету; мы не хотели дважды повторять столь сложную историю.
– Значит, Вы встречались в субботу?
– Да, сэр. Был еще один человек, присутствовавший по моей просьбе.
– Да, и кто же это был?
– Мистер Тури Бак. Хочу подчеркнуть, что я не досидел до конца, ушел с половины.
Гаррисон наклонился вперед и спросил Рида:
– Мистер Бак в зале?
– Да, мистер председатель.
Рид повернулся в кресле.
– Вы не могли бы выйти сюда, мистер Бак?
Тури Бак прошел вперед и встал перед трибуной.
– Присутствовали ли Вы в продолжение всей встречи, мистер Бак? – спросил Гаррисон.
– Да, сэр, присутствовал.
Его голос звучал уверенно.
– Тогда Вы можете сменить доктора Макгилла в свидетельском кресле.
Макгилл спустился и прошел к своему месту, подмигнув по пути Бэлларду.

8

Гаррисон спросил:
– Мистер Бак, не родственник ли Вы знаменитого соотечественника, сэра Питера Бака?
Улыбка появилась на приветливом лице Тури.
– Нет, сэр.
– Понятно.
Гаррисон придвинул к себе блокнот.
– Не могли бы Вы сказать, кто присутствовал на встрече?
– Там были Йе... мистер Бэллард и мистер Камерон с шахты. Был доктор Макгилл. Были также мистер Хьютон, мэр, и мистер Петерсен – то есть Джон Петерсен – и Эрик Петерсен, мистер Уоррик и миссис Сэмсон.
– Последние пять – члены совета?
– Да, сэр.
Гаррисон сверился со списком.
– Разве мистер Квентин не присутствовал?
– О да, он был там. Я забыл про него.
– Что же, мистер Бак, наверное, Вы могли бы рассказать нам, что происходило на встрече.
Тури нахмурился.
– Она началась с того, что доктор Макгилл рассказал о своих наблюдениях. Из того, что я слышал, находясь там, могу утверждать, что говорил он то же самое, о чем рассказывал на встрече на шахте в пятницу. Он сказал им, что существует опасность обвала, и объяснил, почему.
– Как они отреагировали?
– Они не поверили ему.
Лайалл поднял руку.
– Мистер председатель!
– Да, мистер Лайалл.
– Считаю своим долгом заявить, что из десяти человек, присутствовавших на встрече, только четверо смогли появиться на этом расследовании. Надо добавить, что из пяти членов совета только мистер Эрик Петерсен смог придти сюда.
Гаррисон посмотрел на него.
– И теперь, когда Вы поделились со мной такими сведениями, о которых, надо сказать, я хорошо осведомлен, что прикажете с ними делать?
– Со всем уважением, сэр, хочу заметить, что правдиво рассказать о реакции совета может только мистер Эрик Петерсен.
– Мистер Петерсен желает быть свидетелем?
– Да, желает.
– Тогда позднее мы предоставим ему эту возможность. Сейчас мы слушаем показания мистера Бака.
– И снова позвольте заметить, мистер председатель, что из всего управления шахты здесь присутствует только мистер Бэллард. Мистер Доббс и мистер Квентин мертвы, а мистер Камерон – в госпитале. В Хукахоронуи хорошо известно, что мистер Бэллард и мистер Бак – давние друзья, и мы уже знаем, что прочная дружба связывает мистера Бэлларда и доктора Макгилла. Создается впечатление, что показания, оглашенные здесь, как бы выразиться поточнее, слишком односторонние.
Гаррисон откинулся в кресле.
– Очевидно, мистер Лайалл, что Вы либо ставите под сомнение авторитет нашей Комиссии, либо сомневаетесь в честности мистера Бака. Скорее всего, и то, и другое. Правильно я Вас понял?
– Я не ставлю под сомнение авторитет Комиссии, сэр.
Лицо Тури окаменело, он наполовину поднялся из кресла. Йен Бэллард нервно заерзал. Он толкнул Рикмена локтем и проговорил:
– Подонок! Законченный подонок! Давай, начинай задавать вопросы, которые я подготовил тебе.
Рикмен покачал головой.
– Это было бы неразумно. Это не в интересах компании.
Он повернул голову и посмотрел на Лайалла.
– Смотри, как он все раздувает.
– Но, черт побери, он выставляет нас какими-то заговорщиками.
Рикмен смотрел на него, не мигая.
– Но не впутывает сюда компанию, – заметил он.
Тури Бак беспомощно развел руками, которые заметно задрожали, когда он обратился к Гаррисону:
– Не могли бы Вы освободить меня от свидетельских обязанностей, сэр?
– Нет, не могу, мистер Бак.
Гаррисон повернулся.
– Да, мистер Бэллард?
Бэллард опустил руку.
– Я хотел бы задать вопрос мистеру Баку.
Гаррисон нахмурился.
– Я думал, что у Вас есть представитель, мистер Бэллард. Я предупредил перед началом расследования, что не допущу подобных вольностей.
Бэллард сказал:
– Полминуты назад мистер Рикмен перестал быть моим личным представителем. Он будет, разумеется, представлять компанию.
В зале раздался тревожный гул. Рикмен прошипел:
– Ты, глупый молокосос! Что ты себе позволяешь?
– Вы уволены, – коротко сказал Бэллард.
Гаррисон с ожесточением стучал молотком и, наконец, достиг относительного спокойствия.
– Если шум будет продолжаться, мне придется удалить публику, – объявил он. – Все формальности будут производиться в строгом порядке.
Он подождал, пока не наступила полная тишина, нарушаемая только потрескиванием старого деревянного пола, и обратился к Бэлларду.
– Просите ли Вы о прекращении заседания, чтобы найти нового юридического представителя?
– Нет, сэр. По крайней мере, сегодня я могу представлять свои интересы самостоятельно. Я не хочу тратить впустую время Комиссии.
Гаррисон позволил себе холодно улыбнуться.
– Весьма похвально. Хотелось бы, чтобы и остальные участники расследования учились у Вас вести себя. Вы хотите задать вопрос мистеру Баку?
– Да, сэр.
– Протестую, – сказал Рикмен. – Мало того, что эта бесцеремонная и публичная отставка оскорбляет меня лично, я считаю ее незаконной.
Гаррисон вздохнул.
– Мистер Рикмен, Вам много раз говорили, что я персонально определяю ход этого расследования. Даже в обычном судопроизводстве можно найти случаи, когда человек сам представляет свои интересы, отказываясь при этом от помощи адвоката. Следовательно, я могу это допустить.
Он предостерегающе поднял руку.
– И не допущу возражений на этот счет. Продолжайте, мистер Бэллард.
Бэллард улыбнулся Тури.
– Я не стану комментировать замечания, которые были высказаны здесь, я начну с Вашего последнего заявления. Мистер Бак, Вы сказали, что члены совета не поверили доктору Макгиллу, когда он сообщил об угрозе обвала. Чем они это мотивировали?
– Они сказали, что в долине никогда не было обвалов.
– В самом деле сказали? Мистер председатель, можно ли представить сюда карту долины?
– Мы приготовили ее. Мистер Рид, не могли бы Вы позаботиться об этом?
Вскоре карта большого масштаба была установлена на подставке позади свидетельского кресла. Гаррисон сказал:
– Поскольку от этой карты многое будет зависеть, мы должны удостовериться, что она отвечает нашим требованиям. Мистер Рид, будьте добры, вызовите технического свидетеля.
– Вызывается мистер Уилер.
Бэллард не был знаком с Уилером, поэтому рассматривал его с интересом. Затем он снова перевел взгляд на карту и неожиданно прищурился. Рид спросил:
– Ваше полное имя?
– Гарольд Герберт Уилер.
Гаррисон сказал:
– Вам даже не обязательно занимать свидетельское место, мистер Уилер. Ваши показания – чисто технические и много времени не займут. Ваша профессия?
– Я – картограф Министерства земельного хозяйства правительства Новой Зеландии.
– И Вы подготовили эту карту специально для нашего расследования?
– Именно так, сэр.
– Что изображено на карте?
– Это карта долины Хукахоронуи, вместе с городом Хукахоронуи. Масштаб ее – один к 2500, то есть приблизительно двадцать пять дюймов на одну милю.
– Долина изображена здесь до или после катастрофы?
– До нее, сэр. Она нарисована на основании последних данных Отдела Топографии.
– Благодарю Вас, мистер Уилер. Это все.
Бэллард сказал:
– Не могу ли я задавать вопросы мистеру Уилеру и в дальнейшем?
Гаррисон поднял бровь.
– Думаю, что можете, мистер Бэллард. Будьте готовы, что мы Вас вызовем, мистер Уилер.
Бэллард рассматривал карту.
– Мистер Бак, я хотел бы, если возможно, чтобы Вы показали Ваш дом на этой карте.
Тури встал и пальцем указал точку на карте.
– И магазин Петерсена.
Рука Тури очертила дугу и остановилась.
– Теперь мой дом.
Тури показал снова.
– И главный вход в шахту.
– Я не вижу в этом смысла, – заметил Рикмен.
– Смысл в том, что мистер Бак может читать карту так же хорошо, как и предыдущий свидетель, – с удовольствием объяснил Бэллард.
– Мистер Бак, на встрече с советом была карта?
– Да, но не такая большая, как эта.
– И Вас просили показать различные места на этой карте?
– Да, сэр.
– Теперь я хочу, чтобы Вы сосредоточились. Я не хочу сбить Вас своими вопросами. Вы меня поняли?
– Да, сэр.
– Почему Вы пришли на встречу?
– Потому что доктор Макгилл попросил меня прийти.
– Вы знаете, почему он попросил Вас прийти туда?
– Он сказал, что я знаю историю Хукахоронуи лучше, чем кто-либо из тех, кого он знает.
– Вы сказали, что совет отреагировал так, как будто до сегодняшнего дня в долине вообще не случались обвалы. Так считали все члены совета?
– Сначала все.
– Значит, потом кто-то изменил свое мнение. Давайте попробуем понять, почему. Мистер Бак, Вы принадлежите к расе маори. Вы знаете язык?
– Да, сэр.
– Не могли бы Вы перевести, хотя бы приблизительно, что означает Хукахоронуи?
– Да, сэр, это значит «Великий Снежный Обвал».
По залу прокатился гул.
– Не покажите ли Вы еще раз свой дом, мистер Бак? Здесь, между Вашим домом и склоном горы – огромная скала, правильно? Как она называется?
– Камакамару.
– Камакамару, – повторил Бэллард. – Не могли бы Вы дать английский перевод?
– Это значит «Скала-Убежище».
И снова по залу прошло волнение, впрочем, быстро затихшее.
– Когда был построен Ваш дом, мистер Бак?
– Мой отец построил его приблизительно в 1880-м, на том самом месте, где стоял дом моего деда.
– Давайте уясним для себя одну вещь. Ваша семья еще не жила в Хукахоронуи, когда белые переселенцы пришли в Новую Зеландию?
– До Пакейи ? Нет, сэр, моя семья пришла с Северного острова.
Тури улыбнулся.
– Говорили, что мы идем на Южный остров, чтобы миновать Пакейю.
– Это ваша семья дала названия долине и скале?
– Нет, они уже так назывались. Поблизости жили люди моего племени. Не в самой долине, но поблизости.
– Ваш отец выстроил новый дом на месте старого, потому что тот был, как бы это сказать, поврежден обвалом?
– Нет, сэр. Он его построил, потому что прежний уже разваливался, да и семья увеличивалась.
Бэллард замолчал на мгновение, сверившись с документами. Наконец, он поднял голову и тихо спросил:
– Мистер Бак, можете ли Вы рассказать, исходя из своего опыта, о каких-либо обвалах в долине Хукахоронуи?
– Да, в 1912 году, когда я был маленьким, случился обвал. Семья Бейли построила дом почти рядом с нашим, но он не был защищен Камакамару. Мой отец предупредил Бейли, но те его не послушали. Зимой 1912 года произошел обвал, он-то и снес дом Бейли. Погибла вся семья – все семеро.
Он посмотрел на Бэлларда и добавил уверенно:
– Я был там – помогал откапывать тела.
– Значит скала Камакамару была чем-то вроде защитного клина. Это так?
– Скала стояла на пути обвала, и дом оставался цел и невредим.
– Но дом Бейли был разрушен. Случались ли еще обвалы?
– Следующий обвал был в 1918 году.
Было видно, что Тури сомневается.
– Меня там не было, я служил в армии. Я получил письмо от отца, где говорилось и про обвал.
– И снова на западном склоне?
– Да. Никто не погиб, слава Богу, и имущество не было повреждено, но снежная лавина запрудила реку, и начался потоп. У фермеров утонуло много скота.
– Итак, шесть лет спустя. А еще?
– Был обвал в 1943 году.
– И Вы действительно видели падающую лавину?
– Нет, но помню, как она сломала множество деревьев на западном склоне. Я обычно собирал там после этого дрова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37