Девушка слегка раздвинула ноги, и темный кустик волос на нежной розовой коже виден был просто великолепно.
А она вдруг, как будто специально для его взгляда, развела ноги еще чуть шире. Банда вспотел.
– Так я говорю – приходишь с работы, падаешь на диван, и ничего не хочется... Нет, хочется. Хочется, чтобы нашелся хоть кто-нибудь, кто мог бы пожалеть, приласкать, снять усталость.
Банда молчал, не в силах отвести взгляда от внезапно открывшихся его взору прелестей девушки и не в состоянии вымолвить хоть слово.
– Что же вы молчите?
– Я? Ах, да... – он спохватился и, отводя взгляд в сторону и не зная, что сказать, брякнул:
– Я тоже одинок... Теперь. Один живу.
– Правда? – радость в ее голосе, может быть, и была наигранной, но Банда этого не почувствовал. – И вам тоже, когда вы возвращаетесь домой после работы, должно быть, одиноко? И вам тоже, небось, хочется, чтобы вас пожалели, приласкали? – Ну, конечно. Кому же этого не хочется? – помимо его воли взгляд Банды снова сосредоточился на пушистом холмике девушки, замечательно просматривающемся в ярком свете стосвечовой лампочки. – Собака, и та ласку любит.
– Вот видите! – убежденно воскликнула Наташа, как будто доказала что-то Банде. – И почему же люди так странно устроены, что боятся сказать друг другу правду? Вот я, например, скажу честно – мне бы хотелось, чтобы вы меня сегодня проводили домой, зашли ко мне в гости...
Банда вдруг почувствовал, что штаны становятся ему слегка тесноваты, и поторопился сесть так, чтобы эта особенность мужской физиологии не стала предметом внимания девушки. В висках его тяжелыми толчками застучала кровь, а мысли заметались, как шальные. Он ничего не соображал.
– Посидим, – продолжала тем временем Наташа, – поговорим. Выпьем чего-нибудь. У меня отличное бренди есть. Я вам ужин приготовлю. Вы где ужинаете?
– Дома. Сам готовлю.
– Уверяю вас, вам понравится, как я это делаю. Так как, Саша, вы согласны?
– Конечно.
– Вот и замечательно, – она резко встала. Ошалевший от увиденного Банда не мог не заметить теперь, какая высокая у нее грудь, какие крутые бедра и какая вся она миниатюрная, ладненькая. – В таком случае... Моя смена заканчивается в шесть. Вы подождете меня у выхода?
– Здесь, в этом корпусе?
– Да.
– Хорошо. То есть, конечно, с удовольствием.
Странная улыбка скользнула по губам девушки, и, повернувшись, она вышла из комнаты...
Прошло довольно много времени, прежде чем к Банде, выкурившему несколько сигарет подряд, вернулась способность анализировать. Ситуация складывалась непростая «Она в открытую провоцировала меня. Что это? Она обыкновенная нимфоманка? Так неужели я, алкаш, могу служить объектом для удовлетворения ее прихотей? Или она уже со всеми здесь. Так, а если это... А если это проверка, то пошла серьезная игра. Она постарается выяснить, алкоголик ли я, можно ли меня соблазнить бесплатной выпивкой – это раз. Как там на мое здоровье повлиял Чернобыль – это два. Вот черт! Знать бы хоть что-нибудь о ней...»
И тут Банда вспомнил про дворника Артема, старого деда, присматривавшего за территорией больничного городка, и бросился разыскивать этого забулдыжку, предварительно сунув в карман бутылку припрятанных здесь же, в каморке, «чернил»
Этот дешевый портвейн Банда держал именно для таких случаев...

* * *

Уже через полчаса Банда знал главное – Наташкино появление никак не связано с нимфоманией или внезапно вспыхнувшей страстью. Это была настоящая проверка, проверка профессиональная, и теперь успех операции зависел от проведенного с этой стервой вечера. Банде стало не по себе.
«Я ее не хочу. Мне эта подстилка – до одного места. Но бабы – они хитрые. Неизвестно, что она вытворит. И тогда у меня, несчастного спившегося чернобыльца, торчать будет, как у мальчишки в пятнадцать лет... А надраться у нее еще более опасно – тогда вообще есть риск потерять над собой контроль. Не надраться – какой же я тогда алкоголик, когда счастье в виде бутылки само в руки плывет, да еще и бесплатно?!»
Промучившись и так ничего путного и не придумав, Банда пошел на свидание, полагаясь на то, что изобретет какую-нибудь «отмазку» прямо на месте.
Не пойти было нельзя. Уклонение от выпивки было бы равнозначно провалу Он мог бы, конечно, спастись, вдрызг напившись и заснув где-нибудь на виду, но за оставшиеся до назначенного срока полчаса для него с его бычьим здоровьем это было нереально...

* * *

– Нелли Кимовна, – Наташка зашли в кабинет Рябкиной без стука, как своя. – Ваше задание сегодня будет выполнено. В шесть часов вечера Банда идет ко мне на квартиру.
– Ну да!? – радостно воскликнула главврач. – Отлично. Как же тебе это удалось?
– Запросто. Оба-на, – Наташка вздернула юбку, продемонстрировав свой темный треугольничек внизу живота.
– Господи, меня-то ты своим богатством не пытаешься соблазнить, надеюсь?
– Ой, извините. Короче, он не устоял, а когда я еще упомянула про бренди...
– А как он реагировал?
– Как надо! По его взгляду я бы не сказала, что меня рассматривал импотент.
– Но... В общем, приставать не начал?
– Нет. Это-то меня и удивляет. Обстановочка была, должна вам сказать, самая подходящая – в подвале, в маленькой, всеми забытой каморке...
– Ладно, мне эти подробности неинтересны. Завтра утром сразу же зайдешь ко мне. Иди.
– Нелли Кимовна, – замялась девушка, – вы знаете, я туфли купила. Спасибо вам большое за вашу доброту и за вашу щедрость, но...
– Что еще?
– Я потратилась, а тут это бренди...
– Ах, да, конечно! – Рябкина поморщилась:
«Наглеет голубушка!» – и полезла в сумочку за очередной купюрой. – Десяти долларов хватит, чтобы твоего кавалера напоить? Или еще десятку дать?
– Хватит, хватит, – поспешила не злоупотреблять расположением начальницы девица. – Я уж и не знаю, как мне вас отблагодарить. Может, я с получки вам, Нелли Кимовна, верну...
– Перестань. Главное – выясни все. Это будет с твоей стороны самая большая благодарность...

* * *

Банда вышел от Корольковой около одиннадцати Пошатываясь и даже пытаясь напевать какую-то песенку, он отошел от дома девушки на два квартала и, усевшись на скамейку, закурил. Маленькая пауза нужна была ему для того, чтобы убедиться в отсутствии «хвоста», как выражаются персонажи детективных фильмов и книг.
Убедившись, что все спокойно, Банда встал и нормальной походкой трезвого человека направился к трамваю, чтобы попасть наконец к себе, в свою маленькую комнатушку. Он твердо решил, что завтра обязательно позвонит Алине...
Настроение у парня было великолепное. Все прошло гораздо легче, чем он предполагал.
Наташка оказалась никудышным противником.
Мужской психологии она не знала совершенно.
Хотя, надо отдать ей должное, кулинаром оказалась неплохим. Банда с удовольствием набросился на приготовленную девушкой картошку по-французски и салат из сыра с яйцом под майонезом, с превеликим сожалением отрываясь на очередную рюмку бренди «Слънчев бряг», – равнодушие к выпивке демонстрировать ему было никак нельзя.
Он помнил прочитанную когда-то в газете научно-популярную статью о вреде алкоголя, в которой подробно описывались разные стадии алкоголизма На последней стадии, как утверждал автор, опьянение наступает очень быстро, буквально после ста граммов сорокаградусного зелья. И Банда удачно воспользовался этим знанием, выпив две рюмки и тут же притворившись захмелевшим. Он начал нести всякий бред, несколько раз промахнулся вилкой мимо салата и, нелепо размахивая руками, «случайно» опрокинул рюмку. Сашка старался все делать как можно более естественно, и, судя по всему, ему это удалось.
Наташка смотрела на него с нескрываемым презрением, но вскоре волей-неволей ей пришлось перейти ко второму этапу испытаний. Исчезнув на время в ванной, она вскоре появилась оттуда в шикарном шелковом халате без пуговиц, перехваченном на талии узеньким пояском. Усевшись на диван рядом с Бандой, девушка закинула ногу на ногу, и взору парня открылось длинное загорелое бедро, только чуть прикрытое сверху полой халатика.
– Тебе нравится? – томно спросила Наташка, вытягивая ногу перед самым носом Банды.
– К-конечно, – пьяно кивнул он. – И салат тоже классный. Давай еще выпьем!
– Давай, – вздохнула слегка разочарованная девушка и, чуть привстав, потянулась через весь стол за бутылкой. Тяжелые полные груди качнулись, раздвинув отвороты халата. Садясь на место, Наташка не только не поправила халат, а наоборот, слегка раздвинула его на плечах, как будто давая своей груди больший простор.
«Ну вот, началось», – подумал Банда, вцепляясь в бутылку дрожащей неверной хваткой и разливая бренди по рюмкам.
– Как ты думаешь, я под стандарты «Плейбоя» подхожу? Посмотри, по-моему, грудь у меня красивая? – Наташке надоело неспешное разворачивание событий, и она решила брать быка за рога, решительно ускоряя события. Развязав пояс халата, она раздвинула в стороны его полы. Под халатом не было абсолютно ничего. Банда скользнул взглядом по ее телу и, чуть не поперхнувшись от такого неожиданного натиска, пробормотал:
– Ничего. Наверное, подошла бы. Я в этом деле не слишком большой специалист.
– Нет, ну почему же? Мужчины должны разбираться в этих делах даже лучше женщин, – она вдруг закинула одну ногу на него и оказалась у него на коленях, сидя к нему лицом и опустившись голой попкой на его ноги.
– Мужчины, конечно, разбираются. Но не все и не во всем. Ты лучше у кого другого спроси. И давай выпьем, а то налили... Положи мне еще салата.
– Погоди. Тебе не нравится? – она, взяв в руки свою налитую грудь, поднесла ее к самым губам Банды. – Посмотри, разве тебе не хочется ее поцеловать?
Банда уставился на сосок. Он был у нее большой, темно-коричневый, плоский, будто приплюснутый к груди. Такого добра Банда немало повидал на своем веку, и остаться безразличным ему не составило труда.
«Переигрывает, – отметил он про себя. – Не понимает, что женщина гораздо привлекательнее не открытая, не просящая взять ее, а таинственная, загадочная... А соски мне такие совсем не нравятся. И с такими цыцками она меня соблазнить пытается? Тьфу, смотреть противно».
– Ну, не надо, – он мягко оттолкнул от себя ее грудь, которую Наташка настойчиво пыталась засунуть ему в рот. – Перестань баловаться.
– Ну, посмотри, какие они гладкие, красивые, большие. Возьми в руку, потрогай, сожми, ну же, – она схватила его ладонь и с силой потянула к груди, пытаясь положить руку Банды на свое девичье «богатство». Он еле вырвался из ее цепких пальцев.
– Давай лучше выпьем, налито же.
– Не пропадет. Успеем еще.
– Так выдыхается... И вообще, я бы поел сначала. На голодный желудок...
– На голодный желудок – оно еще и лучше получается. Больше страсти, – перебила она его. – Или ты боишься меня? Ты же сам мне говорил, что иногда так хочется теплоты, ласки...
– И поесть... и-ик!.. тоже хочется, – Банда икнул совсем натурально, и Наташка брезгливо отдернулась, но тут же постаралась перебороть себя и снова взялась за свое:
– А посмотри, какой у меня животик, какие бедра... Погладь, не бойся, я разрешаю. Посмотри, как здесь тепло...
Она схватила Сашкину руку, потянув ее к своему пушистому холмику и ерзая по его коленям своей шикарной задницей. Банде ничего не оставалось, как погладить ее кудрявый пучок. Чувствуя, что мужчина в нем помимо его воли начинает постепенно просыпаться, парень нашел отличный выход.
Он решил свести все к шутке и звонко шлепнул ее по голому бедру.
– Ух ты, трясется!
Наташку снова передернуло от отвращения, но игра должна была быть продолжена, и, подавив неприязнь, она постаралась привлечь его внимание к самому заветному местечку, призывно раздвигая ноги.
– А посмотри сюда. Нравится? Тебе ничего не хочется? Посмотри, посмотри. Даже потрогать разрешаю. Ну давай, не бойся, я же тебя не укушу.
– Я не боюсь. Просто, знаешь, мы ведь это, как его, ужинаем. И это самое дело оно не гигиги... не гиги-е-нич-но, во! Понимаешь?
– Ну что ты, – гримаска бешенства мелькнула на лице Корольковой, – нам с тобой сегодня все можно... А ну-ка, покажи, как там мой мальчик поживает...
Она решилась пойти на последний, самый действенный шаг, рванувшись обеими руками к его ширинке. Банда инстинктивно попытался закрыться, она же, заметив его движение, неловко ткнулась пальцами в не самое удачное место, заставив Банду ойкнуть от болезненного ощущения.
– Блин, твою мать, Наташка, отобьешь мне все на хрен! Чего, аккуратнее не можешь? – чуть не скорчившись от боли. Банда с раздражением сбросил ее со своих колен, в душе порадовавшись – теперь на некоторое время полноценного мужчину ей в нем точно не удастся нащупать.
– Ox, ox! Извините, пожалуйста! – язвительно воскликнула девушка. – Какой недотрога!
– А ты не умеешь – не берись.
– Это кто, я не умею? – возмущение ее было совершенно искренним и неподдельным.
– А что, я, может быть?
– Да если хочешь знать, я уже тысячу раз... – начала было она, но вдруг осеклась, одумавшись.
– Что тысячу раз? В ширинку к мужикам лазила? Так бы и сказала, а то – «одиночество», «теплоты подайте», «так хочется прижаться к кому-нибудь»... Тьфу! – Банда специально шел на конфликт – все ему уже порядком надоело.
– А твое какое дело, импотент несчастный? Что ты тут расселся? А ну, вали отсюда!
– Сама позвала.
– Как позвала, так и выгоню. Иди отсюда, чтоб я тебя здесь не видела.
– Так давай выпьем, раз налили все-таки, – попытался на прощание еще поиграть в алкоголика Банда, этим еще более распалив неудавшуюся соблазнительницу.
– Выпьем?! Ах ты, алкаш драный. Иди в подворотню пей свои «чернила»!
– А ты меня чем поишь? Да этот «Слънчев бряг» всю жизнь самым дешевым пойлом был.
– Катись к чертовой матери! – Наташка бросилась на него, стягивая за руку с дивана и пытаясь вытолкать из комнаты. Распахнутый халат зацепился за стул и чуть не опрокинул его, что здорово развеселило Банду.
Не забывая об игре, он грубо расхохотался и указал пальцем на ее груди:
– Смотри, как смешно трясутся.
– Ах ты, ублюдок!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32