В таких вот местах, как это, где редко разбросаны одинокие провинциальные городки, действительно небо ближе. Юпитер, король планет, выглядит отсюда как НЛО.– Где ты был? – спросил голос из темноты. – Я уже давно тебя жду.– Где я был? – не оборачиваясь, вопросом на вопрос ответил Эш. – А где был ты? Мы договаривались встретиться на том холме, Квин. – Не вынимая рук из карманов, Эш указал локтем в сторону.– Неправда. На этом. И я все время сидел тут, дожидаясь тебя. Ну да ладно, не будем об этом. Они здесь?Эш повернулся и не спеша подошел к автомобилю с откидным верхом, который с выключенными фарами стоял прямо у дороги. Опершись локтем о дверцу, он поглядел вниз.– Они здесь. Я говорил тебе, что они сбежали сюда. Это единственное место, куда они могли уйти.– Все трое?– Конечно, все трое. Мои сестры всегда держатся вместе.Квин скривил губы:– До чего же эти ламии дорожат семейными узами!– До чего же эти искусственные вампиры... маленькие, – безмятежно парировал Эш, снова глядя на небо.Глаза Квина сверкнули, как черные льдинки. Невысокий и хрупкий, он еще больше съежился на сиденье автомобиля.– Хочешь сказать, что я так и не вырос? – спросил он очень тихо. – Что ж, об этом позаботился один из твоих предков.Эш подтянулся и сел на капот автомобиля, свесив длинные ноги.– Думаю, лично я остановлю свое старение в этом году, – мягко проговорил он, глядя вниз с холма. – Восемнадцать лет – хороший возраст.– Возможно, если у тебя есть выбор. – Тихий голос Квина шелестел, словно опадающие мертвые листья. – Попробовал бы ты, каково это – оставаться восемнадцатилетним лет четыреста...Эш обернулся к нему с улыбкой.– Прими мои соболезнования. От имени моей семьи.– А я соболезную твоей семье. У Редфернов в последнее время появились кое-какие неприятности, не так ли? Сам посуди. Сначала твой дядюшка Ходж нарушил закон Царства Ночи, за что и был соответствующим образом наказан...– Не дядюшка, а муж моей двоюродной бабки, – вежливо прервал его Эш, подняв палец. – Он был Бердок, а не Редферн. И это случилось десять с лишним лет назад.– Затем твоя тетка Опал...– Моя двоюродная бабушка Опал.– ...вдруг исчезает без следа, совершенно порывает с Царством Ночи. Наверно, ей понравилось жить у черта на куличках. Со смертными.Эш пожал плечами, не отрывая взгляда от южного горизонта.– У черта на куличках удобно охотиться на людей. Никакой конкуренции. И никакого давления со стороны Царства Ночи – никаких Старейшин и никаких ограничений. Бери сколько хочешь.– И никакого контроля, – угрюмо добавил Квин, – То, что она живет здесь, не так уж и важно. Но она подстрекала твоих сестер присоединиться к ней. Ты должен был донести на них, когда обнаружил, что они тайно переписываются.Эш пожал плечами, почувствовав неловкость.– Закон не запрещает писать письма. И потом, я же не знал, что у них на уме.– Дело не только в них, – все так же вкрадчиво и тихо проговорил Квин. – Разве ты не слышал, что говорят об этом твоем кузене, Джеймсе Расмуссене? Ходят слухи, что он влюбился в смертную девчонку. Что она умирала, и он без разрешения превратил ее...Эш соскользнул с капота и выпрямился.– Я никогда не слушаю сплетен, – солгал он на ходу. – И потом, сейчас проблема не в этом.– Верно. Проблема в твоих сестрах и в той каше, которую они заварили. И еще в том, как ты выпутаешься из этой истории.– Не волнуйся, Квин. Я справлюсь.– Нет, Эш, я буду волноваться. Не пойму, как я позволил тебе втянуть меня в это.– Ты и не позволял. Просто ты проиграл ту партию в покер.– А ты меня надул. – Квин глядел мимо Эша, его темные глаза сузились, губы сжались в ниточку. – Я до сих пор считаю, что нужно было рассказать Старейшинам! – нервно выпалил он. – Это единственная гарантия тщательного расследования.– Не понимаю, к чему тут особая тщательность. Они пробыли здесь всего несколько часов.– Твои сестры – несколько часов. А твоя тетка сколько лет здесь? Десять?– Что ты имеешь против моей тети, Квин?– Ее муж был предателем. И она сейчас тоже предатель – ведь это она подбила девчонок сбежать. И кто знает, чем она занималась здесь в последние десять лет? Кто знает, сколько смертных узнало от нее о Царстве Ночи?Эш пожал плечами, разглядывая свои ногти.– Может, она никому ничего и не говорила.– А может, уже всему городу растрепала.– Квин, – терпеливо, как к младенцу, обратился к нему Эш. – Если моя тетя нарушила закон Царства Ночи, она умрет. Ради чести семьи. Эта история ложится на меня тенью.– Да, единственное, на что я могу рассчитывать, – вполголоса произнес Квин, – это твоя личная заинтересованность. Ты ведь всегда старался быть первым, правда?– Как любой другой.– У других это не так очевидно. Последовала пауза, затем Квин спросил:– Ну так как с твоими сестрами?– Что с моими сестрами?– Ты сможешь убить их, если это будет необходимо? Эш даже глазом не моргнул.– Конечно. Ради чести семьи.– Если они хоть словом обмолвились о Царстве Ночи...– Они не настолько глупы.– Они наивны. И могут попасться на крючок. Так случается, когда живешь на острове, совершенно изолированно от обычных людей. Ты не представляешь, каким хитрым бывает этот сброд.– Зато мы знаем, какими хитрыми умеют быть мои сестры, – улыбнулся Эш. – И что они могут сделать с этим сбродом.Впервые за все время Квин улыбнулся – обворожительно, почти мечтательно.– Да уж... Ну ладно. Оставляю тебя, позаботься здесь обо всем сам. Думаю, ты понимаешь, что нужно проверить каждого, с кем твои девчонки вступали в контакт. Сделай все как следует, и, возможно, спасешь честь своей семьи.– В том числе и от позора открытого суда.– Я вернусь через неделю. И если ты к этому времени не возьмешь все под контроль, я пойду к Старейшинам. Имей в виду – не только к вашим, редферновским, Старейшинам. Я доведу это дело до сведения Общего Совета.– Прекрасно, – сказал Эш. – Знаешь, Квин, тебе стоит найти какое-нибудь хобби. Отправляйся-ка на охоту. Похоже, у тебя депрессия.Квин пропустил мимо ушей добрый совет Эша и коротко спросил:– Ты знаешь, куда идти?– Конечно. Девчонки прямо здесь, внизу. – Эш повернулся к востоку. Закрыв один глаз, он указал пальцем на полоску света в долине. – Они на ферме Бердок. Я выясню, что происходит в городе, а затем нанесу визиты этому сброду, тем, кто поближе к ферме. ГЛАВА 4 Не зря, наверно, говорят, что утро вечера мудренее!Проснувшись утром и окунувшись в марево горячего августовского солнца, Мэри-Линетт уже совсем не была настроена выяснять, жива ли миссис Бердок. Это было бы просто нелепо. Кроме того, у нее дел по горло: через две недели в школу. В начале июня ей казалось, что лето никогда не кончится, что она никогда не скажет: «Ох, как быстро пролетело это лето!»«Мне нужно купить кое-что из одежды, – подумала Мэри-Линетт. – И новый рюкзак, еще тетради, и несколько маленьких фломастеров. И нужно заставить Марка сделать то же самое, потому что сам он никогда этого не сделает, а Клодин его не заставит».Клодин, их мачеха, хорошенькая бельгийка с темными вьющимися волосами и искрящимися темными глазами, была всего на десять лет старше Мэри-Линетт и выглядела даже моложе своего возраста. Пять лет назад, когда мама только начала болеть, Клодин работала у них горничной. Мэри-Линетт любила ее, но Клодин не могла заменить им мать, и Мэри-Линетт обычно приходилось самой заботиться о Марке.«Сегодня у меня нет времени зайти к миссис Бердок».Весь день она занималась покупками. И только после обеда вспомнила о своей соседке.Обедали они, как обычно, всей семьей в общей комнате перед телевизором. Мэри-Линетт уже убирала посуду, когда отец вдруг сказал:– Вы ничего не слышали сегодня о Тодде Эйкерсе и Вике Кимбле?– А, про этих бездельников? – пробурчал Марк.– А что случилось? – спросила Мэри-Линетт.– Они вроде как попали в аварию на Чилоквин-Роуд, где-то между ручьем Зеленого Орешника и Бобровым ручьем.– Разбились на машине? – спросила Мэри-Линетт.– Ну, не совсем, – сказал отец. – С машиной, кажется, ничего не случилось, но они оба считают, что попали в катастрофу. Парни явились домой после полуночи и заявили, что с ними там что-то произошло... Но что именно, они не знают. Они словно отключились на несколько часов.Отец посмотрел на Марка и Мэри-Линетт.– Ну как вам это, ребята?– Это НЛО! – тут же воскликнул Марк, схватив со стола тарелку и подняв ее над головой.– Что за чушь! – возмутилась Мэри-Линетт. – Ты представляешь себе, какое расстояние пришлось бы преодолеть этим зеленым человечкам? Никакого гиперпространства не существует. Ну почему людям нужно придумывать всякие небылицы, когда Вселенная и без того просто... просто кишит невероятными вещами!Она умолкла. Семья глядела на нее с недоумением.– Впрочем, Тодд и Вик, скорее всего, просто разбились, – сказала Мэри-Линетт, складывая грязную посуду в мойку.Отец слегка поморщился. Клодин поджала губы. Марк ухмыльнулся:– Хорошо, если так. Им это пошло бы на пользу, да и всему городу тоже.Мэри-Линетт возвращалась в общую комнату, когда ее неожиданно поразила одна мысль: Чилоквин-Роуд находится справа от Канеты, другой дороги, возле которой стоит их собственный дом. Эта же дорога проходит и мимо дома миссис Бердок. От ее фермы до Чилоквин всего две мили.Но какое отношение это имеет к тому, что случилось с Тоддом и Виком? Разве что девушки похоронили зеленого человечка, который пытался их похитить.И все-таки Мэри-Линетт стало не по себе. Два странных происшествия в одну и ту же ночь, в одном и том же месте, в крошечном сонном городишке, где никогда ничего не случается.«Так, сейчас я позвоню миссис Бердок. Окажется, что она жива-здорова, что с ней все в порядке, и я от души посмеюсь над этой детективной историей».Но в доме миссис Бердок никто не подошел к телефону. В трубке раздавались ровные длинные гудки, автоответчик не включался. Наконец Мэри-Линетт повесила трубку. Ее вдруг охватило странное спокойствие. Теперь она знала, что делать.На лестнице она столкнулась с Марком.– Мне нужно с тобой поговорить.– Слушай, если это о твоем плеере...– Что-что?.. Да нет, это о том, что мы должны сделать сегодня ночью. – Мэри-Линетт взглянула на него: – А кстати, что там с моим плеером?– Уф, ничего. Совсем ничего.Мэри-Линетт тяжело вздохнула, но решила, что сейчас есть вещи поважнее плеера.– Слушай, ты должен мне помочь. Прошлой ночью я увидела нечто странное, когда была на холме...И она, насколько могла связно, рассказала все брату.– А то, что случилось с Виком и Тоддом, еще более странно.Марк покачал головой, глядя на сестру почти что с жалостью.– Мэри, Мэри, – мягко проговорил он. – Знаешь, ты и вправду чокнутая.– Да, я чокнутая, но это неважно. Я собираюсь сегодня ночью все выяснить.– Что-что ты собираешься?– Узнать, что произошло. Я просто хочу увидеть миссис Бердок. Если я поговорю с ней, мне станет немножко легче. А если я выясню, что зарыто в саду, мне станет намного легче.– Может, они зарыли там сасквача. Наверное, поэтому его так и не нашли тогда в горах Кламата.– Марк, ты передо мной в долгу за плеер...– Предположим. – Марк вздохнул, затем, смирившись, пробормотал: – Ладно, я твой должник. Но прими к сведению, что я не намерен разговаривать с этими девицами.– Тебя никто и не просит с ними разговаривать. От тебя требуется кое-что другое.Солнце садилось. Они шли той же дорогой, которой ходили сотни раз к холму Мэри-Линетт, но на сей раз Марк нес садовые ножницы, а Мэри-Линетт – свой фонарь, с которого сняла красный фильтр.– Неужели ты и вправду думаешь, что они укокошили старушку?– Нет, – честно ответила Мэри-Линетт. – Я только хочу, чтобы все встало на свои места.– Чего-чего?– Допустим, у тебя есть какое-то представление о том, как устроен мир, но все же порой ты думаешь:«Господи, а что, если на самом деле все не так?» Ну, например: «Что, если меня на самом деле усыновили и люди, которых я считаю своими родителями, мне вовсе не родители?» И если это вдруг окажется правдой, то все может измениться. На мгновение ты теряешь чувство реальности. Ну вот, именно так я и чувствую себя сейчас. И я хочу избавиться от этого чувства. Хочу, чтобы все было по-прежнему.– Знаешь, в чем весь ужас? – сказал Марк. – Я, кажется, тебя понимаю.Когда они добрались до фермы Бердок, уже совсем стемнело. Впереди, на востоке, виднелся Арктур. Казалось, звезда повисла прямо над фермой, мерцая слабым красным светом. Мэри-Линетт не стала возиться с шаткой калиткой. Она направилась к кустам черной смородины, возле которых забор из штакетника полностью повалился.Дом миссис Бердок был похож на их собственный, но с пышной отделкой в викторианском стиле. Мэри-Линетт подумала, что все эти перила, фестоны и резные украшения придают ему причудливый вид, такой же эксцентричный, как и сама миссис Бердок. Она взглянула на окна второго этажа, за опущенной шторой промелькнула чья-то тень.«Хорошо, – подумала Мэри-Линетт. – По крайней мере, там кто-то есть».Они двинулись к дому по тропинке, заросшей травой. Марк вдруг попятился.– Ты говорила, что я могу спрятаться.– Ладно. Хорошо. Слушай, а почему бы тебе не взять эти ножницы и, как бы обходя вокруг...– ...взглянуть на могилку сасквача? Может, еще и раскопать? Ну уж нет!– Что ж, ладно, – спокойно согласилась Мэри-Линетт. – Тогда спрячься где-нибудь здесь и молись, чтобы они тебя не заметили, когда подойдут к двери.А если заметят, можешь сказать, что пришел вернуть ножницы.Заметив раздраженный взгляд брата, Мэри-Линетт поняла: один-ноль в ее пользу! Но когда Марк повернулся, чтобы уйти, она вдруг сказала:– Марк, будь осторожен!Он лишь отмахнулся от нее, не оборачиваясь.Когда Марк скрылся из виду, Мэри-Линетт постучала в парадную дверь. Затем позвонила в колокольчик: звонка здесь не было, и, чтобы вызвать хозяев, нужно было дернуть за шнурок самого настоящего колокольчика. Она слышала, как звон колокольчика раздается внутри дома, но никто не открыл дверь. Тогда Мэри-Линетт постучала настойчивей и снова позвонила. Она надеялась, что дверь вот-вот откроется и на пороге появится сухонькая фигурка миссис Бердок, маленькой старушки в старом ситцевом платье с отливающими голубизной седыми волосами, и Мэри-Линетт услышит ее скрипучий голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22