Причину столь резкой смены настроения Сандерс не понял; впрочем, возможно, Шуману просто изменили силы. Его лицо побледнело. Он стоял, завернувшись в одеяло, и казался меньше ростом, но в то же время величественнее, чем когда лежал; особенно выразительной была вытянутая рука. Выходя из гостиной, Сандерс чувствовал на себе пристальный взгляд Шумана и взгляд выцветших глаз на саркофаге. Даже невозмутимому старшему инспектору Мастерсу, когда тот оглянулся и заметил слежку, стало явно не по себе.
– Что с вами? – осведомился Сандерс.
– Р-р-р! – проворчал его спутник, делая энергичный жест обеими руками.
Как только они вышли из дома, Мастерс глубоко вздохнул, будто ему прежде не хватало воздуха.
– Версия! Еще одна версия! Если я услышу еще хоть одну…
Старший инспектор стукнул кулаком по воротам и выругался. Тут к ним подошла некая персона, которая пряталась за углом и курила сигарету.
– Пожалуйста, не ругайтесь, – попросила Марша Блайстоун. – Я все утро за вами слежу, и теперь вы просто обязаны меня выслушать. Я знаю, кто убил мистера Хея и как яд попал в напитки!
Мастерс в оцепенении воззрился на девушку. Доктор Сандерс впервые увидел Маршу при свете дня. Она выглядела как-то здоровее и веселее и почти не напоминала ту взволнованную и испуганную девочку, которая остановила его на улице вчера ночью. Ее карие глаза сияли от радостного возбуждения, на щеках появился румянец, а вокруг головы она повязала яркий шарф. Под мышкой Марша сжимала большой альбом для эскизов.
– И вы туда же, мисс? – укоризненно спросил старший инспектор. – Что вы здесь делаете?
– Я приехала на такси, – объяснила Марша, – но отпустила его. Боюсь, придется вам подвезти меня домой в вашей «Черной Марии», или как там называют полицейские машины? Здравствуйте, доктор!
– Прекратите, мисс. Боюсь, что…
– Неужели вы собираетесь бросить меня здесь одну?
– Разумеется, нет! – сухо ответил Сандерс. – Старший инспектор, вы ведете себя не по-рыцарски! Девушка не может идти домой пешком. И если у нее есть какие-то ценные сведения…
Мастерс перешел на отечески вразумляющий тон:
– Что ж, мисс, так и быть, мы отвезем вас домой. Что же касается очередных домыслов…
– У меня не домыслы, – спокойно возразила Марша, – а неопровержимые факты. Если не все, то, по крайней мере, некоторые из них, – благоразумно уточнила она. – Если вы не против, я сяду на переднее сиденье, рядом с вами. Так мне легче будет все объяснить.
Она выбросила сигарету и, прижав к груди альбом, уселась рядом со старшим инспектором. Сандерс разместился на заднем сиденье. Он надеялся, что Мастерс не видит его ехидной ухмылки. Тот довольно резво рванул с места. Дорога, по которой они ехали, шла под гору, по крутому и обрывистому краю пустоши.
– Итак, мисс, мы вас слушаем, – объявил старший инспектор. – К какому выводу вы пришли? Наверное, решили, что убийца влил атропин в шейкер, а потом вымыл его?
– Ну что вы! – искренне изумилась Марша. – Все куда хитроумнее. Убийца…
– Именно этого я и боялся, – обреченно кивнул Мастерс. – Ну, давайте по порядку. Кто там у вас убийца?
Марша осторожно раскрыла папку и положила ее прямо на руль. Мастерс, который полагал, что водитель должен держать рулевое колесо обеими руками, остался очень недоволен. Однако он все же скосил глаза на лист бумаги. И увидел карандашный рисунок, изображавший Бониту Синклер, – настоящий шедевр. Сандерс сзади тоже смотрел в альбом. Он заметил, что художница подчеркнула характерные черты миссис Синклер, которые бросались в глаза: ее вытянутую, гибкую фигуру, длинные конечности, спокойную одухотворенность взгляда. Лицу Бониты Марша Блайстоун придала выражение крайней тоски, которое было доведено почти до абсурда.
– Вот она, шлюха! – негромко пояснила Марша.
– Мисс! – заревел старший инспектор. – Будьте добры, уберите эту штуку с… Кстати, с чего вы взяли, что она убийца?
– Она убила своего мужа, – отчеканила Марша, – и у меня есть улики против нее!
Относительно того, что случилось потом, мнения участников происшедшего разошлись. Мастерс и по сей день уверяет, что девушка, пребывавшая в состоянии лихорадочного возбуждения, накрыла руль рисунком и в то же самое время наступила ему на ногу. Достоверно известно одно: полицейская машина рванула вниз со скоростью реактивного снаряда. Марша, в свою очередь, считает: ничего бы не случилось, если бы другое транспортное средство, которое, впрочем, можно назвать транспортным средством только из вежливости, находилось на своей стороне дороги.
Им навстречу, то есть в гору, величественно скрипя, двигалась тележка с фруктами. Человека, который ее толкал, было почти не видно из-за пирамиды апельсинов, яблок, лимонов, бразильских орехов, слив-венгерок и бананов. И лишь за секунду до аварии все услышали его отчаянный рев.
Резко крутанув руль, Мастерс избежал лобового столкновения. Иначе он ударил бы в тележку, словно в бильярдный шар. Сильный удар – и тележка завертелась, замерла на месте и покачнулась, как танцор; в следующий миг апельсины, яблоки, лимоны, бразильские орехи, сливы-венгерки и бананы брызнули во все стороны, словно огромный разноцветный фонтан. Человек, толкавший тележку, ухитрился не попасть под нее. Он свалился в канаву, и его накрыло лавиной из апельсинов, яблок, лимонов, бразильских орехов, слив-венгерок и бананов.
Упав на сломанное колесо, тележка кокетливо присела и замерла на месте, притворившись черепахой. Поведение человека, который ее вез, было совершенно иным. Полыхая от гнева, он с трудом поднялся; виновники аварии увидели тучного пожилого человека в пестром купальном халате, шортах и очках.
– Вы что творите, так вашу растак?! – заревел знакомый голос, от которого птицы в испуге вспорхнули с ветвей. – Убить меня хотели?! Ах, дайте отдышаться! Погодите, сейчас я до вас доберусь… Душу вытрясу!
Очки сползли на нос, красное лицо исказилось в злобной гримасе. Из придорожной канавы медленно вылез сэр Генри Мерривейл.
Глава 7
ПОСОБИЕ ДЛЯ ОТРАВИТЕЛЕЙ
Глазам ошеломленных зрителей предстала невероятная картина. Широко расставив ноги, чтобы снова не свалиться в канаву, Г. М. что-то бессвязно лопотал. Его лысина сверкала, как отполированная, полы халата кричащей расцветки развевались на ветру. Он был похож не просто на борца-тяжеловеса, а на борца-тяжеловеса, которого только что отправили в нокаут.
– Скажите на милость, зачем вас занесло направо?! – крикнул Мастерс. – С какой стати вы вообще…
– С какой стати я… Ах ты!.. – Громогласно выругавшись, Г. М. застыл на месте. – Глазам своим не верю! Неужто Мастерс?!
– Уверяю вас, сэр, я ничего не мог поделать! Молодая леди хотела показать мне рисунок. Она… ммм… навалилась на меня, а потом наступила мне на ногу!
Глаза Г. М. вылезли из орбит.
– Вы опять за свое! – просипел он. – Провалиться мне на месте, Мастерс, ну и нахал же вы! Я давно уже понял, что рядом с вами женщины не могут чувствовать себя в безопасности. Но чтобы кидаться на бедную девушку прямо в полицейской машине, средь бела дня…
Лишь с огромным трудом Мастерсу удалось сохранить спокойствие.
– Пусть себе разоряется, мисс, – проговорил он уголком рта. – Это наш старик, сэр Генри Мерривейл… А вы, сэр, объясните, какого черта шляетесь по Хампстед-Хит в халате и трусах и зачем вам тележка фруктовщика?
– Я тренируюсь, – с достоинством ответил Г. М.
– Вы… что?!
– Худею, черт вас побери! – Г. М. запахнул халат на манер римской тоги. – Все служащие Уайтхолла, заканчивая моими машинистками, без устали твердят, что у меня огромное брюхо. Какое они имеют право! Посмотрите-ка! Здесь сплошные мышцы! – Он ткнул себя пальцем в живот. – Но они меня достали. Я им покажу!
Пыхтя, Г. М. негодующе огляделся, словно в поисках врагов.
– А тележка зачем?
– У меня есть друг по имени Джованни, – сказал Г. М. – Он хозяин гимнастического зала. А еще у меня есть друг по имени Антуанелли, которому и принадлежит тележка. Мы с ним поспорили. Он утверждал, будто я не смогу вкатить тележку на вершину холма, и оказался прав! Я прошел всего двадцать пять шагов, и надо же такому совпадению – навстречу катит загулявший полицейский! Мощный удар – и конец. О боже! Вы только посмотрите! Меня преследует злой рок, провалиться мне на месте!
– Надеюсь, вы не ушиблись?
– Хороший вопрос! Главное, вовремя! Конечно, я ушибся. Я цел, но ушибся. Возможно, даже…
– В таком случае, сэр, садитесь лучше к нам в машину, – примирительно предложил Мастерс. А тележку выкиньте из головы. Как только доберемся до ближайшего гаража, пришлем за ней механика. Или вы сегодня собирались еще потренироваться?
– Откровенно говоря, нет… По-моему, на сегодня достаточно. – Г. М. окинул критическим взором свою талию. – Как ни странно, вы угадали: на сегодня с меня хватит упражнений. Против гантелей или дорожных работ я не возражаю, но мне решительно не нравится крутить сальто в сточной канаве всякий раз, как на меня налетит полицейская машина. Кстати, напрасно вы думаете, что мои раны можно излечить в гараже. Вы и понятия не имеете об их масштабах и местоположении…
Плотнее запахнувшись в халат, Г. М. враскачку направился к машине. Хотя внутри у него по-прежнему все клокотало, он постепенно затихал. Осмотрев свои синяки и ссадины, он уселся на подножку машины, поднял с земли банан, очистил его и проглотил в один присест.
– Вы не боитесь снова набрать все, что потеряли? – спросила Марша.
Спохватившись, Мастерс представил Г. М. своих спутников.
Услышав фамилию Сандерс, Г. М. очень оживился.
– Доктор Сандерс? Я отлично знаком с вашим начальником, главным судмедэкспертом министерства внутренних дел. Кстати, не вы ли автор книги «Патологоанатомическое исследование толстой кишки»?
– Бр-р-р, как романтично! – со смехом воскликнула Марша. – Неужели вы правда написали такое?
У Сандерса сразу испортилось настроение. Он был еще так молод, что всякий раз, когда кто-то упоминал о его научном труде, светился от радости. Названная книга объемом в восемьдесят страниц составляла его единственное сокровище, хотя продано было всего одиннадцать экземпляров. Скорее всего, о книге не знал даже его ангел-хранитель. Но сам Сандерс часто перечитывал свой труд и полагал, что он удался. А еще он надеялся, что его книга произведет впечатление на Маршу Блайстоун.
– Хорошая книга, – объявил Г. М., после чего сразу стал лучшим другом Сандерса. – Чертовски полезная! Кому-то, дорогая моя, надо писать подобные вещи. Не всем же кропать стишки о луне и розах!
– Но толстая кишка? – поморщилась Марша.
– Не будьте неделикатной, – проревел Г. М. – Кстати, как вы все здесь очутились, а? Что я хотел сказать? Ага, вспомнил. Послушайте, Мастерс: сдается мне, я чую дурные предзнаменования и небесные знамения, и мне мерещатся фальшивки и подделки. Не иначе как вы толковали об убийстве Хея?!
Мастерс выпрямился и заговорил сухо, официально:
– Позвольте спросить, сэр, почему вы так решили?
– Хо-хо! – зарокотал Г. М. – Значит, так оно и есть?
– Возможно, сэр. Собственно говоря, сегодня после обеда я собирался заскочить к вам…
– Мастерс, не скромничайте! Вы думали, что у вас на руках все козыри, и надеялись утереть мне нос, так сказать, посмеяться над стариком! Верно я говорю? Провалиться мне на месте, ну зачем, зачем все так стремятся посадить меня в лужу? Что ж, я избавлю вас от затруднений, потому что…
– Почему, сэр?
– Со мной уже советовались насчет этого дела, – высокомерно заявил Г. М. – И готов поспорить, мне известна парочка подробностей, о которых вы и понятия не имеете.
– Советовались? Но кто?
– Вам известна фирма «Дрейк, Роджерс и Дрейк»?
– Поверенные мистера Феликса Хея, – кивнул Мастерс. – Утром я отправил к ним сержанта Полларда.
– Значит, ему будет что порассказать, сынок. Ко мне обратился сам старик Дрейк. Должно быть, ему уже под девяносто; но вчера в конторе Дрейка, Роджерса и Дрейка случилось такое, чего не бывало сто пятьдесят лет. Старикан испытал такое потрясение, что вынужден был обратиться за помощью в полицию.
– Что же случилось, сэр?
– Их ограбили, – сообщил Г. М. – Хей передал им на хранение кое-какие ценности, но их стащили.
– Деньги? Акции?
– Нет, ничего подобного. Никакой материальной ценности его клад не составлял. Он принес им всего пять коробочек. Пять маленьких запечатанных коробок, которые поверенным надлежало вскрыть в случае смерти Хея. Но поверенным не довелось их вскрыть. Я боюсь, Мастерс, в тех коробочках находилось что-то такое, из-за чего некто спокойно мог его убить.
Г. М. выбросил шкурку от банана, облизал пальцы и поднял с земли еще один банан. Потом глава департамента военной разведки принялся задумчиво его поедать. На лице Мастерса появилось сосредоточенное выражение, означавшее, что он напряженно мыслит, но также и служившее предупредительным сигналом.
– Понятно, сэр, – осторожно начал он. – Присутствующая здесь мисс Блайстоун – дочь сэра Денниса Блайстоуна.
– Конечно, я знаю. – Г. М. поднял голову. – Как только я утром прочел в газетах о смерти Хея, то сразу решил: позвоню-ка и выясню, что к чему. Меня соединили с вашим суперинтендентом, и я узнал все интересующие меня подробности. Дело дурно пахнет, Мастерс. Очень дурно!
– Вы полагаете, здесь и сейчас уместно обсуждать подробности?
– Мастерс, – Г. М. укоризненно покачал головой, – не стоит подозревать всех на свете! Провалиться мне на месте, я терпеть не могу играть в молчанку и при свидетелях напускать на себя таинственный вид! Если они намерены лгать, то так и так солгут. Если намерены сказать правду, врать не станут. Почему бы нам не обсудить подробности при этой девчушке? Она такая милая на вид. И возможно, сумеет нам помочь.
Старший инспектор расплылся в улыбке.
– Можно сказать, сэр, она уже помогла нам, когда вдребезги разнесла тележку вашего приятеля-фруктовщика. Мисс Блайстоун как раз собиралась рассказать нам, кто совершил убийство и как отравили напитки…
– Нет, теперь это не важно! – вскричала Марша, вылезая из машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31