Но из-за этого оно не становилось менее серьезным.
Признаюсь, к своему стыду, что, когда мы вошли в дом, у меня на глазах выступили слезы бессильной ярости.
Я объяснил ситуацию миссис Гроувер, дневной сиделке, которая с неодобрительным видом шагнула в сторону, пропуская нас. Алек все еще спал. Теперь комната была погружена в полумрак, а мебель вырисовывалась на фоне белых штор темными силуэтами.
Г. М. подошел к кровати и аккуратно извлек ключ из обмякшей руки Алека.
– Осторожнее! – предупредила миссис Гроувер.
В тишине спальни ее голос прозвучал резко и громко. Феррарс, оставшийся за дверью, молча указал на туалетный столик. Крафт подошел к окну и поднял штору, снова вызвав неодобрение сиделки. Открыв ящик туалетного столика, Г. М. поднял тяжелую шкатулку из слоновой кости и вставил в замок ключ с выгравированными на нем именем и двойным узлом.
Когда он поднял крышку, мы увидели, что шкатулка обита сталью и синим бархатом. Внутри лежали футляры – длинные, круглые, квадратные, овальные – из такого же синего бархата. Я насчитал шестнадцать футляров, когда Г. М. выложил их на туалетный столик. Только один из них – предназначенный для браслета – был пуст. Все драгоценности были из бриллиантов.
– Фальшивки, – проворчал Г. М., глядя на растущую кучку сверкающих камней. Он быстро открывал один футляр за другим, вытряхивая содержимое.
Внезапно Г. М. оперся ладонями о столик, словно поддерживая собственный солидный вес, потом подобрал один из футляров, достал бриллиантовый кулон и поднес его к свету из окна.
Он изучал кулон, приподняв очки на лоб и опустив уголки рта. Я хорошо помню ярко-голубое море и розовый горизонт позади него и сверкающие камни в его руках. Г. М. подносил к окну каждую драгоценность. Закончив, он закрыл глаза, как будто давая им отдых; его лицо стало бесстрастным, словно выточенное из дерева.
– Ну? – спросил я.
– Небольшая ошибка в расчетах. – В его голосе не слышалось никаких эмоций. – Это не фальшивки, а настоящие бриллианты.
Лежа на кровати, Алек Уэйнрайт открыл глаза. Мне показалось, что он улыбается.
Позади нас послышался негромкий смех суперинтендента Крафта.
Глава 16
Когда я вернулся в Линком, Молли Грейндж и Белл Салливан стояли у калитки.
Они являли собой привлекательное зрелище. Молли была выше, чем Белл, и, возможно, не обладала столь развитыми частями тела, которые Том напыщенно именовал «маммальными и глютеальными регионами». Серые глаза Белл были слегка подведены черной тушью, губы были темно-красными, и даже каштановые локоны казались глянцевыми, чем не могла похвастаться Молли. И все же, несмотря на очарование нашей гостьи, я всегда бы отдал предпочтение соседке.
Вместо того чтобы заехать в гараж, я оставил машину у парадной двери и вышел в сгущающиеся сумерки.
– Где вы были, доктор Люк? – спросила Молли. – Вы выглядите смертельно уставшим.
– Я был в доме Уэйнрайтов. Со мной все в порядке.
– Вы знаете, что уже второй раз за два дня пропускаете чай? Том в ярости.
– Ничем не могу ему помочь, дорогая моя.
– Вы блудный родитель – вот вы кто, – сказала Белл, которая курила сигарету, оставляя на ней следы помады. – Кто был с вами? Тот толстяк в инвалидной коляске, который назвал меня лгуньей, когда я сказала, что я замужем?
– Да. А также суперинтендент Крафт и Пол Феррарс.
Голубые глаза Молли прищурились.
– Что сэр Генри затеял на этот раз, доктор Люк?
– Говоря откровенно, он был одет как римский сенатор.
Обе девушки уставились на меня, потом посмотрели друг на друга и воскликнули одновременно:
– Император Нерон!
– Значит, вы тоже слышали о нем?
– Еще бы! – отозвалась Белл. Быстро затянувшись сигаретой, она вынула ее изо рта и взмахнула ею. – Только о нем мы и слышали.
– От Харри Пирса, – объяснила Молли, – и Уилли Джонсона.
– От Джонсона? Где он сейчас?
– В каталажке, – ответила Белл. – Его арестовали.
– Не могу сказать, что я удивлен. Но…
– Видели бы вы, что произошло! – продолжала Белл. – Я стояла здесь у ворот и разговаривала с этим Пирсом. Было не больше двадцати минут третьего – задолго до времени закрытия. «Надеюсь, мэм, – говорил мне Пирс, – в наших краях больше не будет того, что я мог бы назвать царством ужаса». И тут я увидела мужика на велосипеде, который мчался так, словно за ним черти гнались! Пирс выпучил глаза, выбежал на дорогу и стал размахивать руками и кричать: «Держись подальше от моего дома, Уилли Джонсон!» Должно быть, это перепугало мужика до смерти, так как он перевернулся, а велосипед на полной скорости влетел в открытые двери бара-салона Пирса.
– Опять?!
– Да, опять, – сказала Молли. – Грохот был почище вчерашнего.
– Но это еще не самое худшее, – продолжала Белл. – Сбежался народ, и Джонсон начал рассказывать историю, которую мы слышали, стоя здесь.
– Об императоре Нероне?
– Верно. Он сказал, что император Нерон повстречал его вчера на дороге к Бейкерс-Бриджу и дал ему десять шиллингов. Но Джонсон, как неисправимый грешник, истратил деньги на выпивку, поэтому сегодня Нерон стал гоняться за ним на летающем троне с крыльями. Все решили, что у него белая горячка, и, так как рядом оказался коп, его упекли в кутузку. Но теперь я в этом не так уверена.
– Отец тоже был здесь, – сказала Молли. – Он собирался повидать клиента в Линмуте. Я спросила, не может ли он помочь Джонсону, и он меня удивил.
– Как?
– Сказал, что может, – наивно объяснила Молли. – Или, во всяком случае, попытается.
– Давайте пройдем в задний сад, – пригласил я девушек. – Я хочу с вами поговорить. У меня есть новости.
Должно быть, они поняли, что дело серьезное. Мне казалось, Молли даже ожидала этого.
– У нас тоже есть для вас новости, – сказала она.
В саду мы сели на плетеные стулья под яблоней, и я задумался, с чего начать.
– С вами все в порядке? – обратился я к Белл.
– В полном. – Ее лицо было бесстрастным. Она бросила сигарету на землю и придавила ее ногой. В аккуратном зеленом платье, коричневых чулках и туфлях, она не вызывала в памяти вчерашнюю истеричную девицу. – Мне сказали, что я должна остаться и опознать тело Барри завтра на дознании. Вероятно, я потеряю мою работу в «Пикадилли» – ну и черт с ней. Я уговорила симпатичного менеджера в линтонском банке обналичить мне чек, так что все отлично.
– С вами хорошо обращались?
– Очень хорошо. – Она улыбнулась Молли. – Все мужчины мне сочувствовали и старались развлечь. Один предлагал сводить меня в Долину Камней, другой в Дартмит – не знаю, что это такое, а третий хотел показать пещеры в утесах. Я бы с удовольствием прокатилась к ним на лодке.
– Эти пещеры находятся довольно высоко над уровнем моря, Белл, – заметила Молли. – На лодке к ним можно добраться только в разгар прилива – в четыре часа дня или час ночи. И ты не должна никуда ни с кем ездить, а то начнутся сплетни.
– Меня приглашал твой старик, так что волноваться не о чем.
Молли была настолько изумлена, что не верила своим ушам.
– Мой отец?!
– Он самый. – Белл улыбнулась без всякой иронии. – Беби, мой бизнес – разбираться в мужчинах. Неужели ты не догадывалась по тому, как твой старик одевается, что ему нравится приволокнуться за дамами? Не пойми меня неправильно – он славный дедок, и, если ему приятно разыгрывать сэра Галахада в его возрасте, какой от этого вред?
Молли посмотрела на Белл и уставилась на кончики своих туфель.
– А каково твое мнение, как специалистки, о мистере Феррарсе? – спросила она.
– О Поле? Он клевый чувак, – быстро ответила Белл, – и настолько тонкокожий, что из-за всего переживает, но строит из себя циника. Слышала бы ты его после девяти-десяти порций выпивки. Начинает цитировать романтическую поэзию и так далее. Впрочем, не такая уж я специалистка. – Белл наморщила нос. – Может, я и разбираюсь в мужчинах, но становлюсь полной дурехой, когда выбираю их для себя.
– Кстати, миссис Салливан, насчет вашего покойного мужа… – начал я.
Белл повела плечами:
– Ради бога, доктор, не называйте его «моим покойным мужем» – это звучит как цитата из Библии. Зовите его просто Барри.
– Но в том-то и беда, дорогая моя. Его звали вовсе не Барри Салливан. Вы все равно услышите это завтра на дознании, так что лучше я первый сообщу вам все.
Хотя на небе еще оставались отсветы заката, в саду сгустились тени. Белл отвернулась. Ее тело напряглось, как будто она собиралась встать и побежать.
– Значит, старикан все-таки был прав, – промолвила она.
– «Старикан», как вы его называете, почти всегда оказывается прав. Скажите мне только одно. Вы, как и вчера, чувствуете, что не любили вашего мужа?
– Я лучше пойду, – сказала Молли и поднялась.
– Нет, не уходи! – крикнула Белл. Повернувшись, она протянула левую руку Молли, которая взяла ее. Обе девушки – одна в зеленом, другая в сером, одна сидящая, другая стоящая – идеально вписывались в картину сада в сумерках. – Все, что я говорю, – продолжала Белл, – и практически все, о чем думаю, можно кричать с крыши. Так что не уходи.
– Хорошо, Белл.
– Что касается любви к этому придурку, – обратилась ко мне Белл, – то все, что я сказала вам вчера, остается в силе. Естественно, мне жаль, что он мертв. Но что касается влюбленности в него до такой степени, чтобы грызть подушку и визжать… – Она посмотрела на Молли. – Ты, что называют, «приятная девушка», беби. Тебе этого не понять.
– Возможно, – согласилась Молли, с любопытством глядя на Белл.
– Можете не беспокоиться, доктор, – твердо заявила Белл. – Эта цыпочка не станет носить вдовий траур. Я свободна, и мне только двадцать восемь.
Я не мог удержаться от вздоха облегчения.
– Настоящее имя вашего мужа было Джейкоб Мак-Натт. Он собирался бежать вместе с миссис Уэйнрайт. Они планировали сесть на лайнер «Вашингтон», который прибывает в Голуэй на этой неделе.
– Так я и знала! – воскликнула Белл, хлопнув ладонью по колену. – Разве я не говорила вам, что ему бы духу не хватило убить себя? Миссис Джейкоб Мак-Натт… Ну и ну! – Она засмеялась.
– Очевидно, вы никогда не видели его паспорт или удостоверение иностранца. Если вы не выезжали за границу, у вас не было для этого повода.
– Погодите!
– Да, миссис Салливан?
Белл прикрыла рукой глаза.
– Я вспомнила об этом корабле. Мы говорили о нем. «Дорогая, – сказал Барри, – я бы очень хотел увезти тебя в Америку, но у нас просто нет на это денег». Полагаю, у его бабенки они были? Но как она собиралась сесть на борт, будучи британкой и не замужем за Барри?
– Она получила новый паспорт под фальшивым предлогом. Какой-то профессионал дал ей рекомендацию…
– Чемодан! – внезапно воскликнула Молли.
Мы одновременно посмотрели на нее.
– То, что вы говорите, доктор Люк, меня не удивляет, – объяснила она. – Я же сказала, что у меня есть для вас новости. Об этом судачит вся деревня. Сегодня утром одному из рыбаков в сеть попал серый кожаный чемодан с женской одеждой. Я ее не видела, но догадываюсь, кому она принадлежала.
Часть исчезнувшего багажа! Я надеялся, что новости уже достигли ушей Крафта, хотя он закусил удила и переубедить его будет нелегко.
– Где нашли чемодан, Молли?
– Точно не знаю. Кажется, в полумиле от дома Уэйнрайтов.
– В полумиле?
– Погодите! – снова сказала Белл, делая замысловатые жесты, как танцовщица в храме. – Я все еще не понимаю, как действовала эта бабенка. Разве она не должна была предъявить свидетельство о рождении?
– Да. Она просто воспользовалась копией канадского свидетельства о рождении, заявив, что никогда не была замужем. Но письменная рекомендация профессионала, несомненно, была подлинной на случай проверки.
– И кто же дал ей рекомендацию? Это было труднее всего.
– Теперь, дорогая моя, подозревают, что я.
Обе девушки уставились на меня.
– Уилли Джонсон не единственный, кому грозит то, что вы называете каталажкой. Я следующий кандидат.
– Вы смеетесь, доктор Люк! – воскликнула Молли. – Я не верю ни одному вашему слову.
– Это не смех, а то, что писатели именуют кривой улыбкой. Если до ночи не случится чудо, завтра утром на дознании разразится жуткий скандал, и я хотел предупредить вас заранее.
– Скандал? Из-за чего?
– Сэр Генри и я утверждаем, что этих двоих убили, когда они собирались бежать. Но у нас на руках нет ни единой карты, а у Крафта полно козырей. Он считает, что они передумали бежать, подкрепляя это неопровержимым фактом, что они не взяли бриллианты, которые могли обратить в деньги, и заявляет, что это самоубийство. Ему также кажется, что я украл оружие и избавился от их автомобиля, дабы удалить то, что он романтически именует печатью самоубийства.
Молли выпрямилась.
– Но ведь вы не делали этого, доктор Люк? Или делали?
– И ты туда же, Молли. Конечно нет. – И я кратко перечислил им факты.
– Слушайте, – сказала Белл, зажигая очередную сигарету. – А ваш Крафт не заявляет, что это вы едва не утопили меня в зыбучем песке в воскресенье вечером?
– Увы, да.
– В жизни не слышала такой чепухи! – воскликнула наша «карманная Венера». – Тот тип так рыдал, что едва глаза не выплакал! Я слышала его!
– К сожалению, миссис Салливан, в моем возрасте не всегда удается контролировать эмоции. Когда меня сегодня обвинили, я так обезумел, что на моих глазах выступили слезы.
Белл выпятила подбородок.
– Пусть только меня пустят на это… свидетельское место, – сказала она, приписывая упомянутому месту отнюдь не присущие ему похотливые свойства. – Я скажу им пару слов, от которых у них волосы встанут дыбом!
– Этого я и боюсь, дорогая моя. Хочу вас предупредить: следите за своим языком в присутствии коронера. Он шотландский пресвитерианин и друг отца Молли, и вы должны выглядеть убитой горем вдовой. Не создавайте себе дополнительных неприятностей.
Лицо Молли покраснело.
– Но что вы собираетесь делать, доктор Люк?
– Говорить правду. Если им это не понравится, миссис Салливан, вероятно, пошлет их по соответствующему адресу.
– Доктор Люк, вы не должны этого делать! Вас арестуют за лжесвидетельство! В конце концов, какое это имеет значение? Почему бы вам не сказать то, что хочет от вас суперинтендент Крафт?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23