— ответила Ириза. — Поэтому нелепо чужеземцам пытаться насаждать свою религию там, где у людей уже есть своя собственная.— Если ваш отец придерживается того же мнения, я могу понять, почему он оставил свое миссионерство, чтобы сосредоточиться на Древнем Египте, — заметил герцог.— Я не говорила этого, — быстро сказала Ириза.— Значит, мне удается читать ваши мысли.— Этого вы… не должны… делать!— Почему?— Потому что мысли являются очень интимной частью человека и чтение их означает вторжение в его личность.— Я не думаю, что способен был на такое прежде, — ответил герцог, — но, слушая вас сейчас, я догадался о многом, о чем вы не говорили, так же, как, думаю, вы понимаете не сказанное мной.Он и сам поражался своим словам, которые непроизвольно слетали с.: его губ и будто доносились откуда-то со стороны.— Как вы можете… знать это?— Может быть, на меня влияют магические чары, исходящие от храма и от вас. Но чувства мне подсказывают, что я будто прошел сквозь завесу из одного мира в другой и новый мир так же реален для меня, как тот, который я покинул.Она быстро повернулась к нему, и в лучах заходящего солнца, заливавшего всю окрестность сумеречным золотом, волосы девушки словно засияли невиданным доселе светом, а глаза стали ярко-голубыми.— Вы пугаете меня, — прошептала она. — Когда я увидела вас, мне показалось, что все это происходит во сне, и когда мы разговаривали, думала, что все еще сплю. Но я уже проснулась и хочу, чтобы вы ушли… и забыли, что… встретили меня.— Почему же? — спросил герцог. — Мне хотелось бы побеседовать с вами. Если вы верите в судьбу, — а это, я знаю, так и есть, — значит, должны поверить и в то, что я пришел сегодня в этот храм один не по слепой случайности, и вы знаете, что вы тоже ждали меня здесь.— Я… не ждала… — начала она.Но она умолкла и сделала безнадежный жест, будто признавала тщетным противиться его словам.— Давайте допустим, — настаивал он, — что боги или кто-то другой, управляющие нашей судьбой, свели нас вместе, поскольку есть предначертанная цель, и она заключается в том, по крайней мере для меня, чтобы постигнуть вещи, сокрытые от авторов очень скучных книг о Египте, которые считают, будто прошлое не оказывает влияния на будущее.Он чувствовал, что его слова глубоко трогают ее, и она, сжав свои руки, сказала:— Я понимаю вас, потому что… думаю… так же. Здесь можно очень многое познать, если только уметь… слушать. !Здесь столько всего, что может помочь… здешнему народу и… другим тоже.— Тогда начнем с обучения меня тому, что я должен знать, и, возможно, я сумею справиться и донести все это до нужных людей.— А вы сможете… сделать это?Она спросила с такой непосредственностью, точно любопытный ребенок, — Надеюсь, что да, — ответил герцог, — но прежде всего я, как вы понимаете, должен сам вполне убедиться в достоверности того, о чем говорю.— Да, конечно, — отвечала она, — но я, возможно, не тот человек, который должен… учить вас. Если бы папа был сейчас здесь, все было бы… по-иному.— Я думаю, что нам нужно продвигаться к этому познанию постепенно, — сказал герцог, — и я начну с того, что буду слушать богиню, которую зовут Ириза.Она улыбнулась, понимая, что он сравнивает ее с великой богиней Изидой, изображенной на многих колоннах храма.Она повела его за мечеть, туда, где стояли одиннадцать статуй фараонов из красного гранита, и среди них — уменьшенная копия царицы Нефертити.Она ничего не говорила и лишь молча стояла, пока герцог смотрел на статуи.Царица была чрезвычайно прекрасной, с роскошными толстыми косами, ниспадающими на грудь и закрывающими ее. Прелестное лицо было умиротворенным, а на губах словно блуждала едва заметная загадочная улыбка.Она выглядела счастливой и в то же время сдержанной и величественной, как подобает царице.— Ею вы были в прошлом? — тихо спросил герцог.Ириза покачала головой.— Нет.— Кем же тогда?— Я не хочу… говорить об этом… теперь.— Но вы скажете когда-нибудь?— М… может быть.Она запнулась на этом слове, словно смутившись.Они продолжали разглядывать рельефы храма, повествовавшие о великолепной процессии, проходившей когда-то от Луксора до храма Карнака.— Я хотел бы завтра посетить Карнак, — сказал герцог.Он взглянул на нее, и она поняла, что он просит ее показать ему великий храм Амона, которому посвящено множество страниц в путеводителях для туристов.— Я покажу его вам, — сказала она после недолгой паузы, — но он не так прекрасен, как этот храм, и в нем нет такой магической атмосферы.— Я поделюсь с вами своими впечатлениями после того, как увижу его.Он решил убедиться в том, что она не исчезнет так, что он не сможет ее потом найти.Герцог заметил, что тени удлиняются, становятся все гуще, и понял, что, как только солнце сядет, они окажутся в темноте, поскольку ночь наступает очень быстро.— Я провожу вас до дома, — сказал он.— В этом нет… необходимости.— Но я должен буду сделать это. Согласитесь, не очень благоразумно ходить здесь одной.— Со мной ничего не случится, — ответила она. — Местные жители знают меня и уважают папу.— Несмотря на то что он пытается обратить их в другую веру?— Боюсь, что он не очень усердно пытается сделать это, по крайней мере теперь.— Чем же он занимается?Герцог понимал, что его вопрос останется без ответа, но после небольшой паузы она сказала:— С тех пор как мы приехали сюда, он интересуется раскопками и находками, которые производятся в гробницах.— Его можно понять.— Он считает, что не открыто еще очень многое и грабители продолжают свою деятельность и продают найденные сокровища туристам, особенно американцам.— И тем не менее многие исследователи говорят, что все уже найдено.Ириза улыбнулась.— Папа не верит в это… как и я.— Почему?— Потому что мы знаем из документов, расшифрованных лишь недавно, что очень многие фараоны были тайно захоронены в гробницах, расположенных глубоко в этих утесах, и их не смогли обнаружить даже грабители.— Но когда-нибудь их найдут, — сказал герцог.— Папа надеется на это.— А вы?— Я вполне счастлива уноситься мысленно в прошлое и представлять себе спящих там царей и цариц такими, какими они были при жизни.— Вы говорили, что они были счастливыми людьми?— Очень счастливыми.— А вы тоже счастливы?Она улыбнулась в ответ, и, хотя ее улыбка напомнила ему улыбку царицы Нефертити, для герцога она была еще более прелестной.— Да, вы счастливы! — сказал он с уверенностью.Значительно позже он размышлял над тем, насколько необычной оказалась его встреча с дочерью миссионера, наверняка бедной, живущей на чужбине, видимо, без друзей, общаясь лишь со своим отцом, но вместе с тем она была такой счастливой, как, пожалуй, ни одна из знакомых ему женщин.Ириза вывела его через заднюю сторону храма на открытое песчаное пространство с пальмовыми деревьями.Вокруг нескольких глинобитных хижин все еще играли голые ребятишки.Поодаль вырисовывалась группа высоких пальмовых деревьев, под которыми ярко цвели заросли кустарника, окружавшие дом.Это была деревянная длинная и низкая постройка, и к ее террасе вдоль фасада взбегала лестница, расположенная в центральной части дома.Над террасой был возведен небольшой крест, а за ним, несколько неуместно, был укреплен потрепанный флаг Соединенного Королевства.— Так вот где вы живете! — сказал герцог.— Я не могу пригласить вас, — сказала Ириза, когда они вышли из кустарника к дому. — Я не хочу, чтобы вы заболели нильской лихорадкой.— Спасибо за заботу, — ответил герцог с привычной для него вежливостью.Однако он тут же осознал, что она действительно беспокоится о нем.Она протянула ему руку на прощание.Держа ее за руку, герцог впервые заметил, что она не надела шляпу, как обычно принято здесь, что, видимо, было не в ее правилах, судя по строгости одежды. Волосы, уложенные большим узлом на затылке, удерживались заколками и небольшим голубым бантом.Это сглаживало суровый фасон ее платья, придавало ей несколько беззаботный, веселый вид.— Вы не представляете, насколько я благодарен вам, — сказал герцог, — за то, чему вы научили меня, и как я рад, что встретил вас.Он произнес это с горячностью, удивившей его самого, и по тому, как метнулись над голубыми глазами ее ресницы, он понял, что смутил ее.— Я буду ждать вас завтра на том же месте.Она медлила с ответом, и он настойчиво сказал:— Пожалуйста, не подведите меня!— Я… я, может быть… не смогу прийти.— Вы увиливаете, это не правда, — сказал он. — Вы говорили мне, что спите днем, поэтому мы могли бы встретиться в храме там же, в то же время, как и сегодня. Или чуть пораньше, чтобы успеть добраться до Карнака.— Я… попытаюсь.Она хотела уйти, но он все еще держал ее за руку.— Я хочу, чтобы вы дали обещание — обещание, которое вы не нарушите. Именем какого бога египтяне дают обещание в таких случаях?С легкой улыбкой на губах Ириза задумалась на мгновение и ответила:— Тот — бог мудрости.— А значит, и истины, и правды, — добавил герцог. — Итак, обещайте мне именем Тота, что вы придете завтра вечером и не заставите меня ждать и терзаться в сомнениях:Действительно ли я видел вас, или мне все это пригрезилось, а разыскивая вас, приду сюда и не найду этого дома.А не проявляет ли он излишнюю настойчивость, подумал герцог, заставляя ее давать клятвенное обещание. Она как будто прочла его мысли и сказала:— Не стоит по такому… пустяку… беспокоить богов. Я приду, если моему отцу не станет хуже. В противном случае я пошлю кого-нибудь… передать вам, что я… задерживаюсь.— Благодарю вас, — ответил герцог.Взгляды их встретились, и она, будто внезапно осознав, кем он был, вспомнив о его титуле, чуть присела в небольшом реверансе.— Доброй ночи, ваша светлость, — сказала она и прошла по тропинке между кустами к деревянному дому.Герцог постоял, думая, что она обернется, поднявшись на террасу.Еще ни разу женщина, уходившая от него, не скрывалась, не обернувшись, и он приготовился улыбнуться ей и помахать рукой.Однако Ириза прямо через террасу вошла в полуоткрытую дверь дома.К герцогу закралось тревожное ощущение, что боги, вероятно, способны и забрать то, что сами даровали, и он может никогда не увидеть ее вновь. Глава 5
Герцог проснулся рано и лежал, планируя свой день, что начал делать еще накануне вечером.Вернувшись вчера на яхту, он после всех новых впечатлений с трудом мог сразу включиться в болтовню и смех гостей.Они сидели на палубе и пили шампанское, и он сразу увидел, что Лили с ними не было, и понял, где она находится.У него не было желания с ней общаться, поэтому он дождался, когда настало время переодеваться к ужину, и прошел прямо в спальную каюту, где камердинер уже приготовил ему ванну.Он знал, что Лили услышит, как он разговаривает с камердинером, если она все еще оставалась в соседней каюте, и поймет, что он не присоединился к ней, хотя она и ждала его.Лили была слишком умна, чтобы выказать свое недовольство, когда герцог присоединился ко всем перед ужином.Она надела лучшее из вечерних платьев, которое очень ей шло. Белое, как и все ее наряды, оно было сшито с замысловатым изыском, кроме того, она украсила себя всеми своими драгоценностями, сверкавшими подобно звездам, что взошли в ту ночь над яхтой.Она собиралась попросить герцога прогуляться с ней по палубе, пока другие будут играть в бридж внизу.Но, к ее удивлению, после ужина он уселся за карточный стол и вызвал лорда Саутуолда на игру, в которой они оба делали большие ставки, не влияющие на ставки остальных игроков.Несмотря на все свои усилия, Лили не могла привлечь внимание герцога. Тогда она принялась флиртовать с Джеймсом Башли, прикидываясь, что он ей симпатичен, и надеясь пробудить в герцоге ревность.Когда наконец все отправились спать, Лили была уверена, что герцог придет к ней, что он делал каждую ночь с тех пор, как они вошли в Средиземное море. Но не дождавшись его, она поняла, что по какой-то еще не известной причине герцог утратил к ней интерес, по крайней мере на эту ночь.Герцог же вряд ли придавал значение тому, что Лили ждет его. Играя в бридж, он ждал, когда останется один, чтобы поразмыслить о странной и необычной оказии в храме Луксора, о девушке, распахнувшей и направившей его разум к новым горизонтам, о которых он прежде не имел представления.Добилась она этого не столько благодаря словам, сколько всему своему существу, по-видимому, околдовав его.Он где-то читал, а может, знал это сам интуитивно, что египтяне видели магию во всем окружающем. Он и сам понимал и соглашался с египтянами, находившими магическую сипу, которую считали Божественным Духом, в каждом творении, и особенно в животных.Иначе ведь как объяснить, задавался он вопросом, что животные в человеческом облике играют такую важную роль в их системе поклонения богам?Он видел богов с головами животных на колоннах в храме и читал в одной из книг, которые он штудировал, что бог неба Хор имел голову сокола, богиня войны — голову львицы, бог водных потоков — голову барана, а бог Луны — голову ибиса.Лежа в постели, он старался как-то во все это вникнуть, и ему казалось, что, возможно, у него и разыгралось воображение, но Ириза тоже думает о нем.«Она завтра вечером расскажет мне еще больше», — говорил он себе и чувствовал, как эта мысль волнует его, что раньше не замечал за собой.Перед ужином он велел камердинеру утром позаботиться о раннем завтраке в его каюте, а также заказать лошадь и верхового гида, которые должны были ожидать его на берегу возле яхты.Он хотел обследовать окрестности, но не трястись при этом на маленьком ослике, которых предлагали туристам.Было еще очень рано, и он не сомневался, что все еще спят у себя в каютах, когда выходил на палубу, уже залитую ярким солнцем, и его взору предстали холмы Фив в розовом сиянии утренних лучей.Герцога уже дожидались худые, нервные я маленькие лошади, которые, однако, оказались значительно выносливее. Им нипочем была иссушающая жара, от которой бы страдали европейские скакуны.Высокий темнокожий гид с красивыми чертами лица был в традиционном белом джеллабе с черным халатом, надетом поверх него, и в тюрбане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16