— Но Джеффри может позволить себе купить все что угодно, — невозмутимо заметил лорд Харткорт. — Мог бы подарить своей Иветте то, что ей нравится.
— Конечно, но речь не об этом! Только подумай, насколько безгранична неблагодарность женщин! — воскликнул Бертрам. — Они вечно чем-нибудь недовольны. Вспомни Мари, с которой я некоторое время встречался. Эта красавица вечно ныла: то ей подали несвежую икру, то налили шампанского, отдающего пробкой, то усадили на неудобное место, то подарили орхидеи не того цвета, какого ей хотелось! Она меня замучила, поэтому я и порвал с ней. Теперь за ней ухаживает Освальд! Несчастный! Ему можно только посочувствовать. — Он вздохнул. — Я прекрасно понимаю, что девочки стоят денег. В конце концов, их даже приятно тратить на ублажение этих прелестных созданий. Но хотелось бы получать в ответ хоть немного признательности.
— Бедный Берти, — ответил лорд Харткорт. — Я и не думал, что за свои старания от женщин ты не получаешь ничего.
— Эй, не смей надо мной смеяться! — с шутливым возмущением вскрикнул Бертрам. — И не считай меня скупердяем.
Мне просто никогда не везет. Я увлекаюсь женщинами слишком быстро и так же быстро разочаровываюсь в них. У тебя все по-другому. Выбирать подруг у тебя талант. Чего стоит, например, твоя Анриэтта!
Лорд Харткорт промолчал.
Тогда Бертрам добавил:
— Может, я слишком много болтаю, Вейн, но иногда очень нужно открыть кому-нибудь душу. Лучше всего родственнику, понимаешь?
— Родственнику? — Лорд Харткорт выдержал паузу. — Наверное, ты прав. Что ж, дам тебе такой совет, мой дорогой кузен: если ты нашел интересной эту английскую пташку, как ты ее называешь, попробуй за ней поухлестывать. Может, она и стоит того, несмотря на все мои дурные предчувствия.
Глава четвертая

Гардения влетела в комнату герцогини.
— Тетя Лили, ничего не выйдет! — взволнованно сообщила она, но тут же замерла на месте и ахнула. — Какая вы красивая!
В платье из нежно-голубого шифона с букетиком шелковых розочек, приколотых бриллиантовой брошью к груди, и во внушительных размеров шляпе герцогиня стояла спиной к окну и в самом деле выглядела почти так же восхитительно, как тогда, когда семь лет назад приезжала к родственникам в Англию.
— Спасибо, детка, — сказала она, явно польщенная комплиментом племянницы.
— Ваше платье великолепно, — восторженно пробормотала Гардения. — А шляпа! Шляпа «Веселая вдова»! Подобные я много раз видела в газетах, но никогда не думала, что на даме они смотрятся настолько эффектно.
— Как ты назвала эту шляпу? «Веселая вдова»? — Губы герцогини искривились в улыбке. Она повернулась к зеркалу и еще раз взглянула на свой потрясающий головной убор.
— У нас в деревне все только об этом и болтают! — сообщила Гардения. — О платьях «Веселая вдова», о шляпах и локонах «Веселая вдова». Мы с мамой умирали со смеху, просматривая газеты и журналы с изображением таких шляп. Все представляли, как бы мы в них смотрелись. Нам казалось, это было бы довольно комичное зрелище. — Она сложила ладони вместе, поднимая их к груди, словно собиралась помолиться. — Но на вас эта вещь смотрится просто восхитительно. Очень красиво и нарядно!
Герцогиня с довольным видом повернулась к двум служанкам, по-видимому, помогавшим ей наводить красоту. Сейчас обе девушки усердно занимались уборкой: подбирали с пола оберточную бумагу, шпильки для волос, раскладывали по местам щипцы для завивки, кремы и лосьоны в цветных тюбиках.
— Мадемуазель говорит, что ей нравится мой вид, — перевела им герцогиня, медленно крутясь перед зеркалом.
Только сейчас Гардения заметила, как преобразилось ее лицо. Теперь оно было не землистого цвета, как утром, а молочно-розового.
Какие, оказывается, чудеса можно сотворить, если имеешь кремы и румяна, подумала она изумленно.
— Итак, я готова! — объявила герцогиня, проводя рукой по обвивавшим ее шею и скрывавшим явные признаки старения многочисленным рядам жемчуга и бриллиантов.
— Но… Тетя Лили… — растерянно произнесла Гардения. — Мы не смогли подобрать для меня ничего подходящего. Я и пришла к вам для того, чтобы сказать об этом. Все ваши платья мне ужасно понравились. И их так много! Я никогда в жизни не видела столько красивых вещей! К сожалению, мне все они слишком велики. Ивонн говорит, ей потребуется несколько часов, если не несколько дней, на то, чтобы перешить для меня хотя бы одно из них…
— Верно, ваша светлость, — подтвердила с порога Ивонн. — Ma'm'selle перемерила все, что есть в ваших шкафах. Ей ничего не подошло. — Она развела руками.
Герцогиня нахмурила брови и еще раз внимательно осмотрела племянницу.
— Но в этом платье ты не можешь идти куда бы то ни было, — сказала она категорично. — Даже Ивонн в выходные дни одевается приличнее.
— Тогда мне вообще не следует покидать дом, — несчастным тоном пробормотала Гардения.
— Ну уж нет! — возразила герцогиня. — Сшить для тебя одежду — это главное, что нам нужно сделать. Без нее обо всем остальном не может быть и речи. О! У меня появилась идея! Несмотря на то что на улице тепло, я накину соболиную шубку. Весной погода всегда обманчива.
Гардения недоуменно захлопала глазами, не понимая, к чему тетя клонит.
— У тебя есть какое-нибудь другое платье, пусть даже летнее, только не мрачного цвета? — спросила герцогиня.
Гардения кивнула.
— Есть. Из розовой кисеи. Я сама его сшила. — Она смущенно пожала плечами. — Наверное, оно не очень элегантное… Этот фасон я увидела в одном из журналов мод…
— Великолепно. — Герцогиня одобрительно кивнула. — Ступай и надень его.
Гардения колебалась.
— Но… Ведь это платье не траурное, тетя Лили…
— И хорошо, — ответила герцогиня жестко. — Я ведь уже сказала тебе, что о мрачных тонах ты должна позабыть. Моим парижским друзьям не интересно, в трауре ты или нет.
— Хорошо, тетя Лили, — покорно произнесла Гардения. — Я надену свое розовое платье.
Ивонн проводила ее в комнату, куда уже перенесли ее вещи.
Служанка с веселыми глазами как раз распаковывала их.
Розовое платье из тюля было измятым. Тем не менее оно выглядело гораздо лучше, чем черное, в котором Гардения приехала.
Она переоделась и подошла к зеркалу. И сильно смутилась, представив, что рядом с разнаряженной в шифон, жемчуга и бриллианты тетей будет смотреться более чем скромно.
Как замечательно, когда у тебя есть много красивой одежды и драгоценностей, подумала она. И тут же вспомнила мать, старательно штопающую их старые платья. Денег на новые у них не было.
Поблагодарив служанку, которую, как выяснилось, звали Жанна, она вышла из комнаты и поспешно вернулась в спальню герцогини.
Та сидела у зеркала и наносила на ресницы еще один слой туши.
Гардения уставилась на нее в растерянности. Она всегда считала, что в дневное время косметикой могут пользоваться лишь актрисы, выступающие на сцене. И твердо знала, что мать не одобрила бы поведения сестры.
Герцогиня положила на столик щеточку для туши и повернула голову.
— О Боже! — воскликнула она. — Сразу видно, что платье самодельное!
Гардения густо покраснела.
— Но если бы я не сшила его, у меня вообще не было бы нового платья, — ответила она.
— Прости меня, девочка! — Герцогиня лучезарно улыбнулась. — Я вовсе не хотела обижать тебя. Просто подумала, что я чудовищно невнимательна. Чего мне стоило отправить вам с мамой несколько коробок со своими старыми платьями? Я ведь не знаю, куда их девать.
На щеках Гардении появились ямочки.
Герцогиня сдвинула брови.
— Ты смеешься надо мной? Но почему?
— Я подумала о том, как нелепо мы с мамой выглядели бы, если бы стали разгуливать по деревне в ваших нарядах, — ответила Гардения. — Увидев маму в бальном платье, папа тут же упал бы в обморок!
Герцогиня рассмеялась. Она прекрасно помнила небольшой дом, в котором жила ее сестра с мужем и дочерью. Помнила и их деревеньку, утопавшую в зелени, и серую церквушку на ее окраине.
— Ты права, — сказала она. — Мои платья смотрелись бы в вашем селении просто смешно.
— Только не подумайте, что мы вам завидовали, — выпалила Гардения. — Мама очень радовалась, что вы имеете возможность роскошно одеваться. Ей нравилось представлять, как вы красуетесь на балах, затмевая своей прелестью всех других дам. Она часто разговаривала со мной о вас, а я пыталась представить, в чем вы ходите на вечеринки, на дипломатические обеды. — По ее губам скользнула улыбка. — Сейчас, когда я увидела ваши платья, поняла, что представляла их совсем не правильно.
— Скоро и у тебя будет множество нарядов, — заявила герцогиня. — Ивонн, подай-ка мадемуазель вон ту шляпу и принеси ей накидку из шиншиллового меха.
Ивонн торопливо сняла с крючка шляпу, очень похожую на шляпу герцогини, но более скромную, водрузила ее на голову Гардении и прикрепила к волосам двумя огромными зажимами, осыпанными мельчайшими бриллиантами.
Гардения чувствовала, что головной убор ей великоват, но была настолько ошеломлена, что не вымолвила ни слова и даже не взглянула на себя в зеркало. Буквально через минуту Ивонн надела ей на плечи длинную шиншилловую накидку.
— Нет, нет! Тетя Лили, я не могу в этом пойти, — запротестовала она.
— Почему же, девочка моя? — удивилась герцогиня. — Конечно, для мехов сезон сейчас не самый подходящий, но на людей они произведут должное впечатление, поверь мне. Эту накидку мне подарил один друг. Разве она тебе не нравится?
— Ужасно нравится, — задыхаясь от волнения, произнесла Гардения. Блестящий серый мех был настолько мягким на ощупь. что казался шелковым. — Наверняка такая вещица стоит целое состояние! Я не привыкла носить дорогую одежду, тетя Лили!
— Чепуха! — ответила герцогиня. — Ты должна заявить о себе с самого начала. Пусть эта накидка тебе поможет! Я еще ни разу ее не надевала. Ждала какого-нибудь особого момента.
Вот он и настал! Пойдем, детка!
Сконфуженная и растерянная Гардения последовала за тетей, решительно и грациозно устремившейся к лестнице. Ей казалось, все, что происходит, — это не реальность, а какой-то невиданный сон.
Во дворе их уже ждал автомобиль. Они уселись на заднее сиденье и постелили на колени коврики из собольего меха.
Рядом с водителем сел лакей в бордовой униформе. Загудел мотор, машина тронулась с места и выехала из ворот с колоннами на дорогу.
— Завтра мы поедем с тобой в Буа, — сказала герцогиня. — Посмотришь, как великолепен Париж весной. Сегодня на прогулку у нас не будет времени. Надо решить вопрос с твоими нарядами.
Произнося эти слова, она помахала рукой вышагивавшим под сенью деревьев Елисейских полей мужчинам. Те, завидев ее, поснимали с голов цилиндры.
— Это мои друзья, — пояснила герцогиня. — Увы, ритмы нашей жизни все убыстряются. Несколько лет назад я могла ездить по парижским улицам исключительно в экипаже. Тогда, встречая знакомых, я сразу останавливалась и беседовала с каждым из них. Теперь же мы проносимся мимо друзей, сидя в металлической коробке, и времени на разговоры больше не находим.
Глаза Гардении горели.
— Но ездить на машине так интересно!
— В этом мало романтики, — сказала герцогиня. — Но по крайней мере не приходится беспокоиться о лошадях. Мой покойный муж всегда нервничал из-за того, что я, подолгу собираясь, заставляю лошадей ждать. Автомобиль может стоять под окнами часами, за него переживать не приходится.
— Но многие люди до сих пор предпочитают ездить в запряженных лошадьми экипажах, — заметила Гардения, выглядывая в окно.
— Это все еще в моде среди представителей парижской аристократии, — ответила герцогиня. — Вот щеголи и разъезжают в своих экипажах.
— Кстати! — воскликнула Гардения. — Совсем забыла вам рассказать! Сегодня утром приходил лорд Харткорт. С кузеном. По-моему, его имя Бертрам Каннингхэм. Мистер Каннингхэм пригласил меня на прогулку завтра утром. Сказал, что заедет за мной в то же время. Я ответила, что должна спросить у вас разрешения.
Лицо герцогини напряглось.
— Он пригласил тебя одну?
— Насколько я поняла, да… — пробормотала Гардения. — В Англии подобное недопустимо, но во Франции… Я подумала что здешние порядки могут отличаться от наших…
— Ты уверена, что он пригласил тебя одну? — повторила свой вопрос герцогиня. В ее тоне было нечто такое, что насторожило и даже напугало Гардению.
— Во всяком случае, я поняла его именно так, — ответила она, гадая, что происходит. — Может, предполагается, что лорд Харткорт тоже будет присутствовать. Не знаю…
— Черт возьми! — прошипела герцогиня. — Эти двое только зря теряют время.
Гардения не знала, что делать.
— Простите меня, — тихо сказала она. — Наверное, я должна была вести себя совсем по-другому. Я прекрасно знаю, что в Англии на подобную прогулку я могла бы поехать только с компаньонкой.
— Завтра я сама дам ответ мистеру Каннингхэму, — сердито заявила герцогиня.
— Конечно, тетя Лили, — поспешно проговорила Гардения и притихла.
Она чувствовала, что сотворила нечто ужасное, хотя не понимала, что именно.
К счастью, вскоре автомобиль остановился у величественного здания, совершенно не похожего на магазин. Лакей услужливо убрал соболий коврик с колен герцогини, они с Гарденией вышли на улицу и зашагали вверх по лестнице, покрытой синей ковровой дорожкой.
Холл здания поражал роскошеством.
По-видимому, это и есть салон мсье Ворта, подумала Гардения, когда их проводили в огромный зал, обставленный диванами в стиле Луи XIV и стульями, обитыми серовато-белым атласом.
Спустя некоторое время перед ними предстал сам блистательный мсье Ворт в жилете с замысловатой вышивкой.
— Мадам, вы выглядите очаровательно, — сказал он герцогине и поцеловал ей руку. — Как всегда, на вас мое произведение смотрится по-особому великолепно. Вы впервые надели сегодня это платье?
— Нет, во второй раз, — обворожительно улыбаясь, ответила герцогиня. — Могу вас заверить, когда я появилась в нем в обществе впервые, на меня устремились взгляды всех присутствовавших. В глазах женщин я явно видела зависть, в глазах мужчин — восхищение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30