Ей казалось, что прошли годы с того момента, когда, проснувшись рано утром вчера, она решила немедленно уехать из «Убежища» и приступить к поискам работы. Салли была крайне шокирована поведением сэра Гая в лесу. Она никак не могла понять, на что он так сильно рассердился, почему из серьезного, рассудительного человека вдруг превратился в монстра, жестокого и грубого. Он заставил ее страдать и морально, и физически. Кроме того, в этом она не хотела признаваться даже себе, он унизил и оскорбил ее.
Когда прошлым вечером она прибежала в свою комнату, то бросилась на кровать, и лежала опустошенная, измученная, без слез, с громко бившимся сердцем, вглядываясь в темноту. Она говорила себе, что ей немедленно надо уходить отсюда. Она должна покинуть «Убежище», как можно скорее. Но переживания из-за каких-то весьма туманных, мучавших ее вопросов, не давали покоя.
Что случилось? Что она такого сделала? Ведь она всего-навсего сходила навестить дочку цыгана! Но потом ей вспомнилась история, рассказанная Гертрудой, и она поняла, что сэр Гай заподозрил ее в том, что она вела себя так же, как и леди Берил. Ее лицо вспыхнуло в темноте, и она почувствовала себя униженной. Медленно, очень медленно к ней пришло понимание и сочувствие к сэру Гаю. Как, должно быть, он страдал, если ему в голову приходили такие мысли! Она представила его ужас, когда он узнал, что его любимая девушка сбежала с другим. Любовник леди Берил был из того же табора, что и отец Зиты, Но разве можно было думать о нем, как о любимом человеке?
В этом Салли была солидарна с сэром Гаем, и могла понять его отвращение и возмущение. Но все-таки, у нее остались сомнения. Если это касалось леди Берил, то все было понятно, но она ведь совсем другое дело. Сэр Гай любил леди Берил, поэтому ревновал. Конечно, он должен бы ревновать ее к любому мужчине, который ей нравился.
Но Салли понимала, что в ее случае причина была другая. Если даже она и не имела никакого отношения к нему, то все-таки была гостем в его доме. А может быть, он приходил в ужас от одной мысли, что любая молодая женщина или девушка из его знакомых влюбилась в мужчину из цыганского табора. Причина должна была быть в этом, думала Салли. Она старалась свои доводы сделать убедительными, чтобы привести в нормальное состояние свое слишком быстро бившееся сердце и дрожавшие конечности.
Она села и посмотрела в дальний угол комнаты, где Ром тщетно пытался привлечь ее внимание, виляя хвостом и повизгивая. Ей так нужно было тепло и ласка, что она подошла к нему, взяла на руки и прижала теплое тельце к груди.
— Ох, Ром, Ром, — прошептала она, — может быть, только ты сможешь мне все объяснить. Я ничего не понимаю. Все так сложно. Наверное, я слишком глупа.
С тех пор, как умерла тетя Эми, люди вели себя самым неожиданным образом. Сначала мисс Моусон прогнала ее с фермы, потом Линн хотела, чтобы ее дочь вышла замуж, прежде чем она уедет в Южную Америку. Тони, исчезнувший в день свадьбы, а теперь еще и сэр Гай без предупреждения показал себя с такой стороны, что она и представить не могла, что такое возможно.
— Я — дура, — сказала она Рому. — И абсолютно ни в чем не разбираюсь.
Он ткнулся мокрым носом ей в шею, а она поцеловала его в макушку и почесала за ушком.
Салли могла бы представить себе Эрика, поступившего подобным образом, но только не сэра Гая. Она все еще чувствовала силу его рук, сжимавших ее, а на губах были синяки и они очень болели из-за его грубых поцелуев. Почему он так рассердился на нее? И что он имел в виду, когда после того, как долго смотрел ей в глаза, сказал, словно разговаривая с собой:
— О Господи! Неужели я ошибся?
Салли прекратила попытки найти ответы на свои вопросы. Она знала только одно, что сэр Гай усилил ее неуверенность в себе в тысячу раз, и ей хотелось сейчас больше всего уехать отсюда, покинуть «Убежище» и начать где-нибудь все сначала.
— Наверное, это моя вина, — сказала она себе в отчаянии. — Где бы я ни появилась, я огорчаю людей. Возможно, для меня было бы лучше уехать назад в Уэльс и найти себе работу где-нибудь высоко в горах. Там не будет никого, кроме старого фермера и его жены.
Она долго сидела с Ромом на руках, а потом, хотя и не надеялась уснуть, легла в постель. Тем не менее, к ее собственному удивлению, она уснула, и что еще более удивительно, ей снился, как в детстве, ее рыцарь. Это был неясный, неопределенный сон, но он в нем был, в шлеме с плюмажем, и она была счастлива.
Салли проснулась, когда часы пробили ровно шесть, и еще лежала некоторое время, позволив событиям вчерашнего вечера вторгнуться в ощущение счастья, с которым она проснулась.
Постепенно она вспомнила все подробности. Салли встала, оделась и на цыпочках пошла по коридору в кладовку, где хранились ее чемоданы. Она принесла их в спальню и начала укладывать вещи.
— Я больше никому не буду причинять неудобств, — думала она. — Дети уедут отсюда через день или два. Если им нельзя будет здесь остаться, миссис Редфорд будет только рада их забрать.
Салли знала, что миссис Редфорд не может дождаться того момента, когда дети переедут в Мертон Гранж. Она бы забрала их уже сейчас, если бы не считала, что это будет довольно грубо по отношению к леди Торн, которая приютила детей, когда они были практически бездомными.
Салли укладывала красивые платья, которые ей подарила Линн, между листами тисненой бумаги. Какими бесполезными они казались в будущем! Просто Золушка наоборот. Теперь она должна была вернуться к работе, и ей предстояло забыть то время, когда шелк и атлас служили фоном для ее только что открывшейся красоты.
Все время, пока она укладывалась, Ром смотрел на нее своими темными, сообразительными глазами, склонив голову набок. Первое, что Салли сделала, это промыла и перевязала ему лапку. Было просто удивительно, насколько быстро она заживала. Он уже мог передвигаться на трех ногах, и было похоже, что к концу недели выздоровеет окончательно.
— Я выведу тебя в сад сразу, как только закончу, — сказала она ему громко, и он завилял хвостом, как будто понял, что она ему пообещала.
Когда она закончила, на часах была половина восьмого. Салли вывела Рома в сад, и пошла будить детей. Она уже почти закончила их одевать и умывать, заодно довольно рассеянно слушая их болтовню, потому что думала, как она скажет леди Торн, что уезжает немедленно, после завтрака. В этот момент в коридоре, шаркая ногами, появилась Гертруда.
— Вас к телефону, мисс, — сказала она. — Звонок из Лондона.
— Из Лондона? — воскликнула Салли, понимая, что это должна быть Мэри, и, значит, что-то случилось с Линн.
Она помчалась по лестнице, перескакивая через три ступеньки.
— Я сняла трубку в буфетной, — крикнула ей вслед Гертруда.
Салли пробежала по коридору, мимо столовой и через дверь, обитую сукном, попала в буфетную. Телефон был старомодным и висел на стене. Она взяла трубку и приложила ее к уху, потом наклонилась к микрофону.
— Алло!
Как она и ожидала, ответил ей голос Мэри.
— Здравствуй, Салли!
— Мэри, что-то с Линн?
— Да, дорогая.
— Я так и думала. Что же случилось?
— Послушай, Салли. У Линн неприятности, и я хочу, чтобы ты ей помогла.
— Конечно, я помогу, конечно! — воскликнула Салли.
— Я не сомневалась в этом, — сказала Мэри. — Понимаешь, Салли, со мной вчера произошла самая идиотская вещь. Я упала с лестницы и сломала лодыжку. Теперь мне нельзя вставать с кровати три недели.
— Мэри, мне так жаль.
— Линн позвонила мне вчера вечером и попросила немедленно приехать в Нью-Йорк. Когда я ответила, что это невозможно, она страшно разозлилась на меня, но даже ее ярость не может срастить мне кости.
Мэри засмеялась, но в этом смехе было больше грусти.
— Было очень плохо слышно, и она мне немного рассказала, но Салли, у нее неприятности, причем большие. Что-то связанное с Эриком, но она не захотела говорить подробнее по телефону. Я предложила ей, что приедешь к ней ты. Салли, кроме тебя, я никому не могу доверять.
— Спасибо, — ответила Салли.
— Не знаю, станешь ли ты меня благодарить, когда приедешь туда, — сказала Мэри, и в ее голосе прозвучала озабоченность. — Линн сейчас в истерике, а с ней нелегко ладить, когда она в таком состоянии. Как бы я сама хотела поехать и не заставлять тебя это делать. Ты еще такая молодая. Но я привязана к своей кровати, а Линн сказала, что не может уехать из Нью-Йорка. Мне совершенно непонятно, что там случилось, а она не захотела говорить.
— Не беспокойся, Мэри, — сказала Салли, — я справлюсь со всем.
— Я не знаю, что там произошло, — продолжала Мэри, не обратив внимания на слова Салли. — Это, конечно, связано с Эриком, но почему она уехала из Южной Америки, не могу себе представить. В любом случае, Салли, ничего не остается делать, кроме как тебе поехать туда как можно скорее и выяснить, что там за трагедия случилась у Линн. Она остановилась в отеле «Ритц Карлтон» и по какой-то причине, ей одной ведомой, зарегистрировалась под именем миссис Донован. Линн настаивала на том, что никто не должен знать, что она в Нью-Йорке.
— Но.., как я туда попаду? — спросила Салли.
— Тебе надо обязательно приехать сегодня в Лондон, — объяснила Мэри. — Если ты успеешь на десятичасовой поезд из Йорка, после полудня есть рейс на Нью-Йорк, который завтра утром тебя туда доставит, если на него будут свободные места. Твой паспорт здесь, и у меня есть друг в американском посольстве, который позаботится о визе для тебя. Когда ты приедешь в Лондон, сразу отправляйся ко мне, чтобы забрать документы и деньги, которые я приготовила для тебя.
— Да, Мэри.
— Ну, не стану задерживать тебя разговорами, — сказала Мэри. — Самое главное, чтобы ты не опоздала на поезд в Лондон. Ты же успеешь?
— Конечно, успею, — пообещала Салли. — До свидания, Мэри. До встречи сегодня днем.
— До свидания, Салли.
Салли положила на место трубку и глубоко вздохнула. Линн была в беде. Это все, что ей говорило сердце.
Салли побежала по коридору в холл, где буквально столкнулась с сэром Гаем. Она забыла обо всем в этот момент, кроме того, что должна успеть на десятичасовой поезд в Йорке.
— Я вас очень прошу, — сказала она, схватив его за руку и умоляюще глядя ему в глаза. От волнения слова перегоняли друг друга. — Довезите меня до Йорка, пожалуйста. Мне надо успеть на десятичасовой поезд. Я должна ехать в Лондон. Это очень срочно.
— Но зачем? Что за спешка? — спросил он.
Она колебалась какое-то мгновение, потом поняла, что единственный выход, это сказать ему правду.
— Я должна попасть на дневной рейс в Нью-Йорк.
— В Нью-Йорк?
В его голосе явно звучало удивление.
Салли кивнула.
— Мне только что позвонила Мэри Стад.
Как только она назвала имя Мэри, Салли поняла, что сэр Гай догадался обо всем, и она волновалась, что выдала секрет Линн. Но ей пришлось убедить себя, что ей нечего бояться, поскольку сэра Гая это абсолютно не касается.
Он стоял и, слегка нахмурившись, смотрел на нее.
— Но как вы полетите в Нью-Йорк одна... — спросил он, — ..вы ведь одна собираетесь лететь?
— Да, мне очень надо, — ответила Салли. — Мэри сломала лодыжку. Это очень, очень срочно, и больше некому это сделать. Она позаботится о моем паспорте и деньгах. Так что, все будет в порядке, мне только надо успеть на этот поезд в Лондон. Может кто-нибудь отвезти меня в Йорк?
— Я сам вас отвезу, — ответил сэр Гай.
— О, спасибо вам, большое спасибо!
Салли улыбнулась ему, забыв в одно мгновение и свое смущение и замешательство оттого, что произошло вчера вечером. Ее сейчас занимало только одно — она должна лететь в Нью-Йорк и помочь Линн. Мама была важнее всего в этом мире.
Она посмотрела на свои часы.
— Вы не скажете, сколько сейчас точно времени? — спросила она. — На моих часах около восьми.
— Да, без одной минуты, — серьезно ответил сэр Гай.
— Я схожу и приведу детей в столовую, — сказала Салли. — Во сколько мы поедем?
— Около половины девятого, — ответил он.
— Замечательно, к счастью, я уже упаковалась, — сказала Салли, и только тут вспомнила, по какой причине она это сделала, и краска смущения залила ее лицо.
Испугавшись, что он может попросить объяснений, она побежала искать детей.
Когда она вошла в столовую, все обитатели дома уже сидели за столом. В самый разгар всех волнений и объяснений по поводу своего отъезда она все-таки успела заметить выражение удовлетворения на лице Нэды.
Сэр Гай ушел из-за стола как раз тогда, когда Салли и дети спустились в столовую, поэтому он не слышал, как Нэда спросила:
— Вы собираетесь возвращаться сюда?
— Если леди Торн разрешит мне, — ответила Салли. — Я приеду, чтобы забрать свою собаку. А пока миссис Харрис обещала присмотреть за Ромом.
— Вашу собаку? — с удивлением спросила Нэда, и Салли с особым удовольствием ей ответила:
— Да. Он поранил лапку и находился в моей комнате, поэтому вы его не видели.
— Вам не о чем беспокоиться, если за ним будет ухаживать миссис Харрис, — успокоила ее леди Торн. — Разве что, он ужасно растолстеет. Она обожает животных, но перекармливает их так, что бедные существа потом не могут ходить. Я ей все время говорю, что ее коты совершенно не ловят мышей.
— Когда вы вернетесь назад, вы нас навестите? — спросил Николас.
— Конечно, навещу, — ответила Салли.
— Возможно, к тому времени мы уже найдем подземный ход, — сказала Пру. — Мы собираемся как следует поискать его, прежде чем нас заберут из «Убежища». Будет очень жаль, если мы переедем к дедушке и так и не найдем его.
— Да, будет очень жаль, — согласилась леди Торн. — Но вы сможете приходить сюда на целый день, приносить свои лопаты и копать в песчаном карьере.
— Конечно, можно так делать, — сказал Николас. — Но, может быть, удастся найти его уже сегодня, тогда мы избежим всех этих сложностей.
— Да, ты прав, — серьезно согласилась леди Торн.
Салли закончила пить кофе и поднялась наверх, чтобы переодеться и попрощаться с Гертрудой. Когда она опять спустилась вниз с накинутым на руку плащом, она услышала, что к центральному входу подъехала машина. Дети ждали ее в холле, чтобы попрощаться, а сэр Гай вышел из библиотеки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43