Я хочу, чтобы эта ферма существовала и после моей смерти, Салли, вот почему я попросила мисс Моусон остаться и помочь мне. Ведь она сравнительно молодая женщина.
— Я все понимаю, — тихо сказала Салли, — и, конечно, если вам кажется, что она подходит, тетя...
— Мисс Моусон хорошая женщина, принципиальная и очень честная, — проговорила тетя Эми. — Это как раз то, что требуется от моего последователя.
Салли больше ничего не сказала, но ей стало казаться, что с момента, когда мисс Моусон заняла определенное положение в доме, она делала все от нее зависящее, чтобы лишить Салли привязанности тети Эми. Прошло совсем немного времени, и эта женщина стала распоряжаться всем: куда следует разместить людей, что им необходимо делать, давала указания по поводу бесчисленного количества мелких проблем, возникающих при ведении хозяйства в большом доме.
Именно мисс Моусон приказывала, она же обсуждала все хозяйственные вопросы с тетей Эми, всех инструктировала. Но вряд ли можно было сказать, что Салли стало легче. Ее работа стала гораздо тяжелее. Теперь она была на подхвате у двух человек.
— Салли, закончились дрова!
— Салли, нарежь капусты к ленчу.
— Салли, позови повара, мне надо с ним поговорить.
— Салли, зажги лампы, становится темно.
Она находилась на ногах с раннего утра до позднего вечера. Порой ей казалось, что мисс Моусон специально выбирает для нее самую тяжелую работу, но она одергивала себя и считала, что придирается к женщине, потому что та ей не нравится. Тем не менее после смерти тети Эми выяснилось, что ее подозрения были вполне обоснованы. Салли любила свою тетю, которая, фактически, заменила ей отца и мать и была ее опекуном с самого раннего детства. И, будучи суровой, строгой и очень сдержанной женщиной, она все-таки играла такую большую роль в жизни Салли, что та с трудом могла представить себе свое существование без тети Эми. Она умерла, проболев всего три дня, и, в шоке от происшедшего, растерянная, сбитая с толку, Салли с отчаянием искала человека, к которому она могла прислониться.
Это произошло сразу после того, как было зачитано завещание тети Эми. Салли и мисс Моусон узнали, что все, чем ома владела, было завещано на нужды фермы, которой теперь управляла мисс Моусон. Когда адвокат ушел, пообещав вернуться утром, чтобы обсудить с мисс Моусон, сколько денег должно быть выделено на содержание дома, пока завещание не будет оформлено по всем правилам, мисс Моусон сказала Салли:
— Ты, конечно, захочешь как можно скорее подыскать себе другое жилье.
Салли уставилась на нее. Ее глаза, опухшие от слез, широко раскрылись от изумления.
— Другое жилье? — повторила она тихо. — Вы хотите, чтобы я уехала?
— Конечно, — ответила мисс Моусон, — я предпочитаю распоряжаться здесь всем сама. Нет ничего такого, чего не могла бы сделать любая служанка вместо тебя.
Салли ахнула, почувствовав, что от возмущения к лицу прилила кровь, но постаралась ответить спокойно:
— Вы считаете, моя тетя имела в виду, что я должна уехать из этого дома, который мы с ней вместе строили?
Губы мисс Моусон скривились в саркастической улыбке.
— Ты себе льстишь, — сказала она, — тебе только восемнадцать лет, но, насколько я могу судить, большую часть времени ты тратишь на учебу.
— Все это время я много работала, — воскликнула Салли и тут же пожалела о своих словах.
Почему она должна оправдываться перед этой женщиной? Почему, на самом деле, она должна объяснять, что тетя Эми составила завещание вскоре после того, как они начали работать на ферме? Она все рассказала Салли и добавила:
— Завещание составлено таким образом, на случай, если нас будут бомбить даже здесь, меня могут убить, кто знает. Но даже, если такое случится, хотелось бы, чтобы работа на ферме не прекращалась. Я не сделала распоряжений насчет тебя, дорогая, потому что о тебе позаботился твой отец. Он хотел, чтобы ты жила со мной до тех пор, пока не выйдешь замуж или до твоего двадцатипятилетия. До этого еще очень далеко, придет время, мы все обсудим.
— Только не надо об этом говорить, — заплакала Салли, чувствуя инстинктивный страх ребенка перед смертью.
Тетя Эми улыбнулась:
— Пока нет никаких причин об этом думать, дорогая. Но мы живем в сложном мире с войнами и чумой, поэтому всегда должны быть готовы к смерти даже в середине жизни.
— Да, но... — начала Салли, но тетя ее перебила:
— Никаких но, дорогая. Если я умру, а такое когда-нибудь случится, мне очень хотелось бы, чтобы ферма продолжала свою работу. Ты знаешь, как я мечтала, чтобы в один прекрасный день это случилось. Думаю, что тебе также все это дорого, и ты сможешь обойтись без меня, когда наступит время.
— Вы же знаете, что это не так, — запротестовала Салли. Тетя улыбнулась, услышав искреннюю убежденность в тоне ребенка, но в завещании не было сказано ни слова о том, что она хотела, чтобы Салли продолжала работу в Митроде. Были только деньги, оставленные в руках душеприказчиков, которых Салли никогда не видела и ничего о них не знала.
Глубоко запрятанная внутри гордость, подсказала ей, что не стоит бороться за то, что могло бы сейчас быть ее собственным наследством.
— Что же, мисс Моусон, очень хорошо, — сказала она спокойно, — я уеду так быстро, как только смогу.
Салли очень спокойно вышла из комнаты, чувствуя в глубине души, что одержала своего рода победу не только над мисс Моусон, но и над самой собой.
Но сейчас ей было очень страшно. Страшно покидать все, с чем она сжилась за эти годы, и еще страшнее оттого, что Линн не ответила на се письмо. Салли ожидала, что та пришлет телеграмму, поскольку это было как раз в духе импульсивной, горячей Линн. Но больше ждать у нее не было возможности. Она сказала, что уезжает, и назад пути не было.
Салли упаковала все, что ей принадлежало, — книги и личные вещи — погрузила на тележку и отвезла в церковь, намереваясь попросить старого викария, которого она знала много лет, сохранить их для нее.
— А разве ты не могла оставить все это на ферме, детка? — спросил он, интуитивно чувствуя, что не все так просто.
— Я бы предпочла не делать этого. Надеюсь, вещи могут полежать где-нибудь на чердаке?
— Конечно, конечно, — ответил викарий, — я всегда рад помочь тебе. Но, надеюсь, ты не стала бы скрывать от меня, если бы что-то случилось?
— Все в порядке.., я просто уезжаю.., погостить у своих друзей, — солгала Салли, чувствуя, что если скажет правду, причинит старику боль. Ведь помочь ей он все равно не сможет.
— Его беспокойство немного улеглось. Сна знала, что так и будет.
— У друзей? Тогда все в порядке... Но ты вернешься назад?
— Думаю, да, — ответила Салли, опять солгав, потому что он был стар, и не в его силах было ей помочь. Кроме того, зачем заставлять викария переживать, скажи она ему правду о своем отъезде.
Но тем утром, когда она уходила, бросив последний взгляд на мисс Моусон, стоявшую с видом хозяйки в дверном проеме, Салли уже точно знала, что никогда не вернется назад. Митрод больше не был ее домом. Она осталась одна. Одна во всем мире, кроме, конечно, Линн, но та не ответила на ее письмо.
Находясь в железнодорожном вагоне, Салли думала, что одиночество — самое ужасное чувство, которое она когда-либо испытывала в своей жизни. Лучше уж было терпеть придирки мисс Моусон, чем остаться совсем одной, не имея ни малейшего представления, что уготовано ей в будущем.
На какое-то мгновение ее накрашенные губы задрожали, а глаза наполнились слезами. Потом она вдруг схватила платок и стала стирать помаду, отвернувшись от зеркала. Зачем пытаться выглядеть старше? Она приедет к Линн такой, какая она есть. Ей оставалось только молиться, чтобы та оказалась в Лондоне. Будет просто ужасно, если она уехала и поэтому не ответила на письмо!
Салли открыла сумку. У нее оставалось совсем мало денег, потому что билет оказался очень дорогим. Два фунта банкнотами и около шести шиллингов серебром. Интересно, сколько будет стоить остановиться в гостинице?
В самый разгар ее размышлений поезд дернулся и со скрежетом остановился. Солнце заходило, и небо окрасилось в красный цвет. За окном расстилался сельский ландшафт, и не было заметно никаких признаков станции. Салли удивило, что они остановились, и она решила открыть окно, чтобы выглянуть наружу, но в этот момент распахнулась дверь, и в купе заглянул проводник.
— Вы едете в Лондон, мисс?
— Да, в Лондон, — ответила Салли.
— Боюсь, мы прибудем очень поздно.
— Поздно? — воскликнула Салли. — Но почему?
— Наводнение, мисс. Впереди поврежден мост, и размыло пути. В этих краях прошли сильные ливни. Сейчас там работает ремонтная бригада. Надеюсь, это не займет много времени. Но в любом случае на ремонт уйдет несколько часов, а окружного пути нет. Вагон-ресторан находится впереди состава, у вас будет возможность пообедать.
— Рада это слышать, — сказала Салли, — но насколько серьезны повреждения на линии?
— Не знаю точно. В наши дни такое случается очень часто, — ответил проводник. — Никто меня не переубедит, что во всем виновата атомная бомба, это она что-то наделала с погодой. Никогда не знаешь, что тебя ждет завтра. Вот здесь, например, настоящий потоп. Мы сейчас подъедем к небольшой станции, и у вас будет возможность размяться и немного осмотреться.
— Прекрасно! — обрадовалась Салли. — Спасибо, что вы мне это сказали.
— Я не хотел, чтобы вы беспокоились, — весело ответил проводник и закрыл дверь.
Когда он ушел, Салли вскочила и открыла окно. В самом деле, почти все окрестности были залиты водой. Некоторые поля, расположенные в низинах, были полностью затоплены. Ей приходилось видеть сильные ливни в Уэльсе, когда потоки воды спускались по склонам гор, образуя каскады. Это было прекрасное зрелище, но если вода настигала овец и ягнят, пасшихся там, они погибали.
Интересно, много ли животных погибло при этом наводнении? Салли не могла спокойно смотреть, когда животные страдали от холода, голода или стихии.
Они прибудут в Лондон очень поздно. Шансов на то, что Линн встретит ее, практически не было, хотя она отправила телеграмму перед отъездом. Теперь Салли об этом пожалела. Возможно, Линн будет беспокоиться. Но девушка тут же улыбнулась. Нет, Линн не станет этого делать. Существовало очень немного вещей, из-за которых она стала бы волноваться. И как глупо было надеяться на то, что она встретит ее! Линн может прислать Мэри. Милую Мэри Стад, которая никогда не суетилась и ничего не принимала близко к сердцу. Нет, все будет в порядке, а объяснения она даст, когда приедет.
Дождь прекратился, и Салли, выглянув в окно, увидела, что они подъехали к маленькой, но очень симпатичной станции. Она состояла из двух небольших залов ожидания и кабинета начальника, но вдоль всей платформы какой-то, видимо, очень инициативный человек, устроил клумбы, и, хотя многие цветы пострадали во время дождя, они все равно радовали глаз яркими красками.
Один за другим пассажиры, оглядываясь по сторонам и громко обсуждая происшедшее, выходили из вагонов.
Салли услышала, как один из них сказал, что повреждение линии произошло в полумиле от станции. Девушка открыла дверь вагона и вышла. Глубоко вдохнув теплый, напоенный ароматами цветов сельский воздух, она вдруг подумала, что все эти аварии не имеют никакого значения, когда вокруг нее мир и спокойствие природы.
Салли стояла и смотрела в ту сторону, где были видны горы Уэльса. На фоне красно-золотого заката они приобрели пурпурный оттенок и казались далекими и прекрасными. И Салли еще раз почувствовала себя словно в невесомости между прошлым и будущим.
Внезапно что-то холодное коснулось ее ноги. Посмотрев вниз, она поняла, что это был нос симпатичного и очень дружелюбного спаниеля. Салли наклонилась и погладила его по голове. Это был очаровательный пес с доверчивыми коричневыми глазами, какие бывают только у спаниелей, и чей задумчивый взгляд не может не вызывать умиления.
— Тебе тоже надоело путешествовать? — спросила его Салли, чувствуя, что собака так же рада оказаться на свежем, чистом воздухе, как и она сама. Спаниель завилял хвостом, но туг раздался голос его хозяина.
— Брэкен! Иди сюда, старина.
Она подняла глаза и увидела двух мужчин с еще одной собакой. Это был большой охотничий пес, которого один из мужчин держал на поводке. Спаниель еще раз лизнул Салли и побежал к хозяину.
Девушка с улыбкой смотрела ему вслед. Мужчина заговорил с собакой, и хотя она не могла расслышать слов, ей удалось разглядеть его лицо. Оно было худощавым, загорелым, чисто выбритым, с довольно резкими чертами. Глубокие линии от носа до рта придавали его губам несколько циничное выражение. Мужчина отвернулся, и в этот момент Салли пришло в голову, что ей приходилось где-то его видеть раньше. Где и когда, девушка не имела представления, но она его точно где-то видела.
Оба мужчины с собаками прошли вдоль платформы и вскоре исчезли из поля зрения, но через несколько минут Салли увидела их снова, они двигались по дороге к маленькой деревушке, полускрытой за поворотом дороги. Ей вдруг захотелось тоже пойти в деревню, но она подумала, что может показаться странным, если молодая девушка будет преследовать незнакомых мужчин. Итак, погуляв туда и обратно некоторое время, Салли вернулась в вагон.
Около получаса она провела в размышлениях, позволяя мыслям возвращаться в прошлое, касавшееся событий последних дней, и устремляться в будущее, пока загадочное и волнующее, когда, подняв глаза, опять увидела обоих мужчин, проходивших мимо ее окна. Девушка посмотрела на хозяина спаниеля, и снова к ней вернулось странное чувство, что она его где-то видела.
Мужчина снял шляпу, и его профиль четко вырисовывался на фоне неба, сменившего окраску с темно-красного на полупрозрачные, голубые сумерки. Салли вдруг представила его рыцарем в доспехах, с мечом и в шлеме с плюмажем.
— Не на него ли он похож? — спросила себя Салли, — ..на рыцаря из Средневековья? — Но ответа на ее фантазии не было.
Повинуясь какому-то импульсу, который ей вряд ли удалось бы объяснить, она высунулась из окна и стала смотреть на мужчин, идущих вдоль состава.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43