Отзывчивый магазин Wodolei.ru
На ми представилась гигантская фигура в черном плаще и черных доспехах.Оби-Ван украдкой взглянул на наставника. Мог бы и не украдкой. Куай-Гон Джинн стоял спиной к нему, упершись широкими ладонями в каменную балюстраду, и не отрываясь смотрел на запад, на недогоревшее пламя солнечного костра. Вот в чем Куай-Гон был действительно последователен, так это в своем таланте заводить самые нелепые знакомства, а потом расплачиваться за них. Учитель всегда ссылается на интуицию. Интуиция хороша, если она рождена Силой, а не эмоциями.— Больше думай о других, — посоветовал Куай-Гон Джинн, не оборачиваясь. Без укора, скорее, с сочувствием. — Сострадание сложно отнести к числу твоих достоинств.Интересно, а он чем занимается, по его мнению? Ходит вверх ногами по канату? Думает о других. Точнее о другом. Точнее… так, он запутался.Совет скажет: да, у мальчика в клетках необычно большое содержание мидихлориан, но это еще не основание учить его. А еще они скажут: правила установлены, и не Куай-Гону менять их, потому что кодекс выверен временем и ни разу еще не подводил их. И еще: никому не удавалось обучить человека владению Силой, если учеба началась позже, чем через год после рождения.Анакину девять лет. Он слишком старый.А потом они много еще чего добавят в адрес учителя. Тут и дара предвидения не нужно. Учитель опять раздразнит Совет по самое не хочу, и все пойдет так, как уже было во многих случаях. Куай-Гону откажут, его положение станет еще более шатким, чем раньше, а Оби-Вану придется краснеть за него.— Мальчик не пройдет испытания Совета, учитель, — сказал Оби-Ван. — И вы это знаете.— Почему? — быстро поинтересовался Куай-Гон, по прежнему не отводя взгляда от линии горизонта.— Не тот возраст.— Анакин станет джедаем. Я дал слово, — сказал рыцарь.Оби-Ван устало вздохнул.— Не надо спорить с Советом, учитель. Хватит. Только не сейчас.Лучше бы он его ударил, наверное.Куай-Гон долго не отвечал. Даже не оборачивался.— Я поступлю так, как должен, Оби-Ван, — в конце концов сказал он. — Ты хочешь, чтобы я был другим?Да, чуть было не сообщил Оби-Ван. И — нет. Не хочу. Если честно, то — нет.— Если бы вы просто следовали кодексу, давно уже стали бы членом Совета! — выпалил Оби-Ван. — Вы больше, чем кто-либо, заслужили место в Совете! Вы…Он никак не мог придумать слова, чтобы все объяснить. Разом. Фразы выстраивались длинными цепочками, обрывались, путались, уводили так далеко…— На этот раз вам не спустят, — прошептал он вместо объяснения.Куай-Гон повернулся к нему. Оби-Ван тут же сделал вид, что все в порядке, что просто он долго смотрел на солнце по примеру учителя, и ему режет глаза яркий свет, и… он хлюпнул носом. Хотелось стать очень маленьким, чтобы, как раньше, спрятаться от всех бед и напастей, заснуть, положив голову на колени учителю. Куай-Гон положил руку ему на плечо. -.Тебе так много еще нужно узнать, мой юный падаван, — улыбнулся он.
***
Теперь Анакин Скайуокер стоял перед Советом: так же, как несколько часов назад стоял сам Куай-Гон Джинн. Когда Куай-Гон привел его сюда и поставил перед двенадцатью джедаями, мальчик был сильно взволнован. Страшно и неуютно было стоять в мозаичном круге перед молчащими джедаями.Выставленный на всеобщее обозрение, Анакин чувствовал себя беззащитным.Взгляды джедаев были бесстрастными, но мальчик был уверен, что они проникают в его душу. Молчание, как казалось, было невыносимо долгим.Потом, без всяких предупреждений и объяснений, ему начали задавать вопросы.Никто не пытался ни ободрить, ни успокоить Анакина. Некоторых он узнал:Куай-Гон говорил о них, а Анакин достаточно легко составлял портрет по имени и двум-трем словесным штрихам.Джедаи очень долго терзали Анакина вопросами, проверяли его память, оценивали знания, словно искали в нем нечто… Но что?.. Они узнали о его рабстве. О жизни на Татуине, о матери и друзьях, о гонках и Уотто — обо всем, что было в его небольшой и небогатой истории.А сейчас Мэйс Винду смотрел на экран, невидимый Анакину, и требовал называть объекты, которые появлялись на этом экране. Образы проявлялись в мозгу Анакина с такой скоростью, что он невольно вспомнил ландшафты пустыни и гор, стремительно летевшие мимо кокпита его гоночной машины.— Банта… генератор гипердрайва… протонный бластер… — Образы мгновенно растворялись, едва он называл слово. — Республиканский крейсер… родианская чашка… ховер хаттов…Мэйс погасил экран, поднял взгляд и посмотрел на мальчика.— Хорошо, хорошо, молодой человек. — похвалил невысокий морщинистый и ушастый старичок, которого все называли Йода.Его глаза, казавшиеся Анакину сонными, зорко смотрели из-под приспущенных век. — Что ты ощущаешь?— Мне холодно, — сознался Анакин. + Страшно тебе?Мальчик помотал головой.— Нет.— Страшно за свою жизнь? — чуть наклонившись вперед, спросил смуглолицый Мэйс Винду.— Нет, — ответил Анакин и осекся: ему почудилась фальшь в собственном ответе.Йода прищурился и шевельнул длинными ушами.— Видим тебя насквозь, — негромко сказал он.— Доверься своим чувствам, — сказал Мэйс Винду.Худощавый старик по имени Ки-Ади-Мунди разгладил бороду:— Ты все время думаешь о матери.При упоминании мамы Анакин закусил губу.— Я скучаю по ней.Иода повел взглядом по замершим фигурам джедаев. + Ты потерять ее боишься, м-м?Анакин вспыхнул.— А это имеет какое-нибудь значение? — нерешительно спросил он.Глаза Йоды вновь подернулись сонной поволокой.— Огромное. Страх — это путь к темной стороне. Страх рождает гнев. Гнев рождает ненависть. Ненависть — залог страдания… Сложнейшее решение Совет должен принять. Серьезное. Очень… Сильный страх я в тебе ошушаю.— Я не боюсь! — с досадой воскликнул мальчик.Ему захотелось оборвать этот разговор и убежать прочь.Но казалось, Йода его не слышит и не видит:— Джедай должен владеть умением сосредоточиваться. Должен обладать искусствами размышления и отрешения. А я чувствую в тебе слишком много обычного человеческого страха, юный Скайуокер.Анакин медленно выдохнул. Когда мальчик заговорил, румянец волнения сошел с его лица и голос вновь звучал спокойно:— Я не боюсь.Йода задержал на нем взгляд.— Тогда продолжим, — негромко сказал он. ГЛАВА 16 У окна королевских покоев стояли двое, и более странной пары трудно было вообразить. Она — царственна и бесконечно спокойна. Он — перепуган и издерган. Но они делили друг с другом молчание и беспокойство. Королева Набу Амидала и гунган Джар Джар Бинкс смотрели, как закат окрашивает небо Корусканта ослепительным золотом, отражается от металла и стекла города, заставляет шпили домов вспыхивать ослепительными бликами.Они ушли с заседания Сената, не дождавшись, чем все закончится. Королева решила, что больше не может ничего изменить, и захотела подождать результатов в отведенных ей апартаментах. Анакин сначала был с ними, потом ушел вместе с Куай-Гоном в Храм джедаев. Палпатин остался в Сенате вместе с Панакой; королева приказала капитану дворцовой стражи известить ее о новостях — о любых новостях, как только таковые появятся.Джар Джар не знал, как ему поступить. Королева сменила церемониальное одеяние для Сената на более простое — с точки зрения Набу, разумеется. Сам гунган никогда бы не стал надевать на себя таких одежд. Но было красиво.Бинкс мучался. Ему хотелось сказать что-нибудь утешительное королеве, но его язык вновь онемел, хотя он вроде бы и не совал его никуда. Если бы это была не Амидала, а скажем Ани или же Падме, Джар Джар мог бы просто погладить ее по голове. Но, во-первых, голову королевы украшала корона из черных перьев, перевитых золотыми шнурами. А во-вторых, хотя стражи и не было видно — только Эйртае и Рабе замерли в отдалении, одинаковые в своих алых платьях, — это еще не означало, что гвардейцев поблизости нет. Может быть, Бинкс и растяпа, но не дурак. Он не будет гладить королеву Набу по голове или обнимать за плечи только потому, что она одна и грустит.Но поговорить-то с ней можно. Вот только упрямый язык прилип к глотке и не ворочается. Он откашлялся. Амидала повернула к нему выкрашенное белым лицо с ярко-красными точками на каждой щеке и алой полосой на нижней губе, словно испачканной кровью.— Моя интересно: зачем боги сделать боль? — спросил ее гунган.Взгляд Амидалы был по-прежнему невозмутим.— Может быть, для того, чтобы дать нам причину для поступков? — предположила она.— Твоя думай: ваша народ погибай? — Джар Джар попытался придумать другие слова, не такие жестокие, потому что от горечи этих у него свело губы.Но ничего не придумал.Королева-обдумала вопрос и медленно покачала головой.— Я не знаю.— Гунган тоже уничтожен? — наконец он задал вопрос, который объединял их тревоги. Вновь качнулись черные перья:— Надеюсь, что нет.Джар Джар гордо выпрямился. Да, он растяпа, но он гунган!— Гунган без боя не сдавайся, — заявил он. — Наша — воины. У наша сильная армия.— Армия? — без выражения повторила Амидала.— Наша много, — заверил ее Джар Джар. — Наша имеет оружие. Наша никогда не сдавайся машинкам. Поэтому ваша наша не люби, я думай, — завершил он речь немного неожиданным заявлением.Теперь Амидала смотрела на него с интересом У королевы загорелись глаза, как будто она обдумывала неожиданно пришедшую в голову мысль. Но едва Амидала открыла рот, как в дверь стремительно вошли сенатор Палпатин и капитан Панака, коротко поклонились и остановились перед королевой.— Ваше величество! — начал капитан, не в силах скрыть волнение.— Королева…— Сенатор тоже был явно взбудоражен.— Сенатор Палпатин выдвинут на должность верховного канцлера вместо Валорума!Довольно улыбавшийся Палпатин сказал, тщательно выбирая слова и интонацию:— Сюрприз, безусловно, но сюрприз приятный. Ваше величество, я обещаю: если меня выберут, я восстановлю в Республике демократию. Я обещаю положить конец коррупции, процветающей в Сенате. Торговая Федерация потеряет свое влияние, и наш народ освободится из-под ига захватчиков, нарушивших закон и вторгшихся…— Кто еще баллотируется? — резко спросила Амидала.— Бэйл Антиллес с Алдераана и Акс Мос с Маластера, — сказал Панака, отводя взгляд.Сенатор был явно ошеломлен неожиданной резкостью королевы. Но быстро пришел в себя.— Ваше величество, нашему положению многие сочувствуют, и это поможет нам получить голоса. — Он сделал паузу. — Обещаю вам, канцлером выберут меня.Королева покачала головой. Она прошла мимо Джар Джара, подошла к окну и взглянула на огни Главного Меридиана, проступающие на фоне догоравшего заката.— Я боюсь, сенатор, что к тому времени, как вы обуздаете бюрократов, от нашего народа останутся одни воспоминания.Палпатин был сбит с толку.— Я разделяю вашу тревогу, ваше величество. К сожалению, наша планета оккупирована Федерацией. Изгнать ее немедленно практически невозможно.— Вероятно, вы правы. — Амидала обернулась к нему. В ее глазах темнела холодная бездна. — Сенатор, вы на вашем поле битвы, а я, пожалуй, вернусь на свое. Я решила вернуться на Набу. Мое место — с моим народом.— Вернуться? — Палпатин пришел в ужас. Панака быстро переводил взгляд с него на королеву. — Ваше величество, взгляните на веши реально! Вы окажетесь в большой опасности! Вас заставят подписать соглашение!Королева была спокойна и решительна.— Я не подпишу договор, сенатор. Но я должна разделить участь моего народа.— Она повернулась к Панаке. — Капитан!Панака подтянулся.— Королева?— Готовьте корабль.Палпатин быстро шагнул вперед и преградил ей путь.— Прошу вас, королева, останьтесь здесь! Тут безопасно.В голосе Амидалы прорезались железные нотки.— Нигде не безопасно, если Сенат не осудит вторжение. Я поняла, что Республика находится в полном упадке. — Она посмотрела Палпатину в глаза. — Я знаю, сенатор, если вы победите на выборах, то сделаете все, чтобы остановить Федерацию. Надеюсь, вам удастся вернуть Сенату здравомыслие и способность к сочувствию.Королева невидящим взором окинула Палпатина и быстро вышла за дверь. Панака и служанки двинулись следом за Амидалой. Шаркая ногами и стараясь быть как можно более незаметным, Джар Джар Бинкс устремился вдогонку. Шмыгнув мимо Палпатина, гунган опасливо посмотрел на него.Он удивился: на бледном лице сенатора блуждала слабая улыбка.
***
Куай-Гон Джинн, Оби-Ван Кеноби и Анакин Скайуокер стояли перед Советом Двенадцати. Собравшись в центре кафедры ораторов, они ожидали решения членов Совета. Закат уже почти угас, на этот район мегаполиса медленно опускался вечер. + Мы завершили экзамен, — гортанно прошелестел Йода. Его сонные глаза были прикрыты веками, острые уши напряженно подались вперед.— Ты был прав, Куай-Гон.Мэйс Винду кивнул, соглашаясь со словами Йоды. Казалось, все эмоции стерты с его гладкого черного лица.— В его клетках невероятно высокая концентрация мидихлориана, — сказал он, сделав особое ударение на слове «невероятно».— В нем мощно проявлена Сила, — подтвердил Ки-Ади-Мунди.Куай-Гон напряженно молчал, словно надеялся, что кто-нибудь продолжит слово Ки-Ади-Мунди. Затем спросил:— Он будет учиться?Снова повисло неловкое молчание.— Нет, — тихо ответил Мэйс Винду. — Мы не будем его учить.Губы Анакина задрожали. Он вскинул голову, с надеждой глядя на Куай-Гона.Глаза защипали предательские слезы.— Нет? — переспросил мастер-джедай.Оби-Ван старался сохранить невозмутимость. Но взгляд кричал: «Ну я же говорил!» Мэйс Винду качнул головой. Взгляд его темных глаз был непреклонен.— Он чересчур стар. И в нем слишком много гнева.Куай-Гон еще не до конца осознал, что произошло. Нет, катастрофа вовсе не касалась мальчика. Напрямую не касалась. Куай-Гон чувствовал, что изменилась Вселенная. Метрика Силы сохранила свои мощь и подвижность, но… она стала непринципиальной, незначимой, как, впрочем, все, что сейчас происходило в Храме. Жар досады и горечи охватил Куай-Гона.— Но он — из числа избранных. Вы же это видите. — сказал мастер-джедай. — Вы же это видите.Йода задумчиво поднял голову.— Будущее этого мальчика туманно. Замаскировано его юностью.Куай-Гон обвел взглядом лица членов Совета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
***
Теперь Анакин Скайуокер стоял перед Советом: так же, как несколько часов назад стоял сам Куай-Гон Джинн. Когда Куай-Гон привел его сюда и поставил перед двенадцатью джедаями, мальчик был сильно взволнован. Страшно и неуютно было стоять в мозаичном круге перед молчащими джедаями.Выставленный на всеобщее обозрение, Анакин чувствовал себя беззащитным.Взгляды джедаев были бесстрастными, но мальчик был уверен, что они проникают в его душу. Молчание, как казалось, было невыносимо долгим.Потом, без всяких предупреждений и объяснений, ему начали задавать вопросы.Никто не пытался ни ободрить, ни успокоить Анакина. Некоторых он узнал:Куай-Гон говорил о них, а Анакин достаточно легко составлял портрет по имени и двум-трем словесным штрихам.Джедаи очень долго терзали Анакина вопросами, проверяли его память, оценивали знания, словно искали в нем нечто… Но что?.. Они узнали о его рабстве. О жизни на Татуине, о матери и друзьях, о гонках и Уотто — обо всем, что было в его небольшой и небогатой истории.А сейчас Мэйс Винду смотрел на экран, невидимый Анакину, и требовал называть объекты, которые появлялись на этом экране. Образы проявлялись в мозгу Анакина с такой скоростью, что он невольно вспомнил ландшафты пустыни и гор, стремительно летевшие мимо кокпита его гоночной машины.— Банта… генератор гипердрайва… протонный бластер… — Образы мгновенно растворялись, едва он называл слово. — Республиканский крейсер… родианская чашка… ховер хаттов…Мэйс погасил экран, поднял взгляд и посмотрел на мальчика.— Хорошо, хорошо, молодой человек. — похвалил невысокий морщинистый и ушастый старичок, которого все называли Йода.Его глаза, казавшиеся Анакину сонными, зорко смотрели из-под приспущенных век. — Что ты ощущаешь?— Мне холодно, — сознался Анакин. + Страшно тебе?Мальчик помотал головой.— Нет.— Страшно за свою жизнь? — чуть наклонившись вперед, спросил смуглолицый Мэйс Винду.— Нет, — ответил Анакин и осекся: ему почудилась фальшь в собственном ответе.Йода прищурился и шевельнул длинными ушами.— Видим тебя насквозь, — негромко сказал он.— Доверься своим чувствам, — сказал Мэйс Винду.Худощавый старик по имени Ки-Ади-Мунди разгладил бороду:— Ты все время думаешь о матери.При упоминании мамы Анакин закусил губу.— Я скучаю по ней.Иода повел взглядом по замершим фигурам джедаев. + Ты потерять ее боишься, м-м?Анакин вспыхнул.— А это имеет какое-нибудь значение? — нерешительно спросил он.Глаза Йоды вновь подернулись сонной поволокой.— Огромное. Страх — это путь к темной стороне. Страх рождает гнев. Гнев рождает ненависть. Ненависть — залог страдания… Сложнейшее решение Совет должен принять. Серьезное. Очень… Сильный страх я в тебе ошушаю.— Я не боюсь! — с досадой воскликнул мальчик.Ему захотелось оборвать этот разговор и убежать прочь.Но казалось, Йода его не слышит и не видит:— Джедай должен владеть умением сосредоточиваться. Должен обладать искусствами размышления и отрешения. А я чувствую в тебе слишком много обычного человеческого страха, юный Скайуокер.Анакин медленно выдохнул. Когда мальчик заговорил, румянец волнения сошел с его лица и голос вновь звучал спокойно:— Я не боюсь.Йода задержал на нем взгляд.— Тогда продолжим, — негромко сказал он. ГЛАВА 16 У окна королевских покоев стояли двое, и более странной пары трудно было вообразить. Она — царственна и бесконечно спокойна. Он — перепуган и издерган. Но они делили друг с другом молчание и беспокойство. Королева Набу Амидала и гунган Джар Джар Бинкс смотрели, как закат окрашивает небо Корусканта ослепительным золотом, отражается от металла и стекла города, заставляет шпили домов вспыхивать ослепительными бликами.Они ушли с заседания Сената, не дождавшись, чем все закончится. Королева решила, что больше не может ничего изменить, и захотела подождать результатов в отведенных ей апартаментах. Анакин сначала был с ними, потом ушел вместе с Куай-Гоном в Храм джедаев. Палпатин остался в Сенате вместе с Панакой; королева приказала капитану дворцовой стражи известить ее о новостях — о любых новостях, как только таковые появятся.Джар Джар не знал, как ему поступить. Королева сменила церемониальное одеяние для Сената на более простое — с точки зрения Набу, разумеется. Сам гунган никогда бы не стал надевать на себя таких одежд. Но было красиво.Бинкс мучался. Ему хотелось сказать что-нибудь утешительное королеве, но его язык вновь онемел, хотя он вроде бы и не совал его никуда. Если бы это была не Амидала, а скажем Ани или же Падме, Джар Джар мог бы просто погладить ее по голове. Но, во-первых, голову королевы украшала корона из черных перьев, перевитых золотыми шнурами. А во-вторых, хотя стражи и не было видно — только Эйртае и Рабе замерли в отдалении, одинаковые в своих алых платьях, — это еще не означало, что гвардейцев поблизости нет. Может быть, Бинкс и растяпа, но не дурак. Он не будет гладить королеву Набу по голове или обнимать за плечи только потому, что она одна и грустит.Но поговорить-то с ней можно. Вот только упрямый язык прилип к глотке и не ворочается. Он откашлялся. Амидала повернула к нему выкрашенное белым лицо с ярко-красными точками на каждой щеке и алой полосой на нижней губе, словно испачканной кровью.— Моя интересно: зачем боги сделать боль? — спросил ее гунган.Взгляд Амидалы был по-прежнему невозмутим.— Может быть, для того, чтобы дать нам причину для поступков? — предположила она.— Твоя думай: ваша народ погибай? — Джар Джар попытался придумать другие слова, не такие жестокие, потому что от горечи этих у него свело губы.Но ничего не придумал.Королева-обдумала вопрос и медленно покачала головой.— Я не знаю.— Гунган тоже уничтожен? — наконец он задал вопрос, который объединял их тревоги. Вновь качнулись черные перья:— Надеюсь, что нет.Джар Джар гордо выпрямился. Да, он растяпа, но он гунган!— Гунган без боя не сдавайся, — заявил он. — Наша — воины. У наша сильная армия.— Армия? — без выражения повторила Амидала.— Наша много, — заверил ее Джар Джар. — Наша имеет оружие. Наша никогда не сдавайся машинкам. Поэтому ваша наша не люби, я думай, — завершил он речь немного неожиданным заявлением.Теперь Амидала смотрела на него с интересом У королевы загорелись глаза, как будто она обдумывала неожиданно пришедшую в голову мысль. Но едва Амидала открыла рот, как в дверь стремительно вошли сенатор Палпатин и капитан Панака, коротко поклонились и остановились перед королевой.— Ваше величество! — начал капитан, не в силах скрыть волнение.— Королева…— Сенатор тоже был явно взбудоражен.— Сенатор Палпатин выдвинут на должность верховного канцлера вместо Валорума!Довольно улыбавшийся Палпатин сказал, тщательно выбирая слова и интонацию:— Сюрприз, безусловно, но сюрприз приятный. Ваше величество, я обещаю: если меня выберут, я восстановлю в Республике демократию. Я обещаю положить конец коррупции, процветающей в Сенате. Торговая Федерация потеряет свое влияние, и наш народ освободится из-под ига захватчиков, нарушивших закон и вторгшихся…— Кто еще баллотируется? — резко спросила Амидала.— Бэйл Антиллес с Алдераана и Акс Мос с Маластера, — сказал Панака, отводя взгляд.Сенатор был явно ошеломлен неожиданной резкостью королевы. Но быстро пришел в себя.— Ваше величество, нашему положению многие сочувствуют, и это поможет нам получить голоса. — Он сделал паузу. — Обещаю вам, канцлером выберут меня.Королева покачала головой. Она прошла мимо Джар Джара, подошла к окну и взглянула на огни Главного Меридиана, проступающие на фоне догоравшего заката.— Я боюсь, сенатор, что к тому времени, как вы обуздаете бюрократов, от нашего народа останутся одни воспоминания.Палпатин был сбит с толку.— Я разделяю вашу тревогу, ваше величество. К сожалению, наша планета оккупирована Федерацией. Изгнать ее немедленно практически невозможно.— Вероятно, вы правы. — Амидала обернулась к нему. В ее глазах темнела холодная бездна. — Сенатор, вы на вашем поле битвы, а я, пожалуй, вернусь на свое. Я решила вернуться на Набу. Мое место — с моим народом.— Вернуться? — Палпатин пришел в ужас. Панака быстро переводил взгляд с него на королеву. — Ваше величество, взгляните на веши реально! Вы окажетесь в большой опасности! Вас заставят подписать соглашение!Королева была спокойна и решительна.— Я не подпишу договор, сенатор. Но я должна разделить участь моего народа.— Она повернулась к Панаке. — Капитан!Панака подтянулся.— Королева?— Готовьте корабль.Палпатин быстро шагнул вперед и преградил ей путь.— Прошу вас, королева, останьтесь здесь! Тут безопасно.В голосе Амидалы прорезались железные нотки.— Нигде не безопасно, если Сенат не осудит вторжение. Я поняла, что Республика находится в полном упадке. — Она посмотрела Палпатину в глаза. — Я знаю, сенатор, если вы победите на выборах, то сделаете все, чтобы остановить Федерацию. Надеюсь, вам удастся вернуть Сенату здравомыслие и способность к сочувствию.Королева невидящим взором окинула Палпатина и быстро вышла за дверь. Панака и служанки двинулись следом за Амидалой. Шаркая ногами и стараясь быть как можно более незаметным, Джар Джар Бинкс устремился вдогонку. Шмыгнув мимо Палпатина, гунган опасливо посмотрел на него.Он удивился: на бледном лице сенатора блуждала слабая улыбка.
***
Куай-Гон Джинн, Оби-Ван Кеноби и Анакин Скайуокер стояли перед Советом Двенадцати. Собравшись в центре кафедры ораторов, они ожидали решения членов Совета. Закат уже почти угас, на этот район мегаполиса медленно опускался вечер. + Мы завершили экзамен, — гортанно прошелестел Йода. Его сонные глаза были прикрыты веками, острые уши напряженно подались вперед.— Ты был прав, Куай-Гон.Мэйс Винду кивнул, соглашаясь со словами Йоды. Казалось, все эмоции стерты с его гладкого черного лица.— В его клетках невероятно высокая концентрация мидихлориана, — сказал он, сделав особое ударение на слове «невероятно».— В нем мощно проявлена Сила, — подтвердил Ки-Ади-Мунди.Куай-Гон напряженно молчал, словно надеялся, что кто-нибудь продолжит слово Ки-Ади-Мунди. Затем спросил:— Он будет учиться?Снова повисло неловкое молчание.— Нет, — тихо ответил Мэйс Винду. — Мы не будем его учить.Губы Анакина задрожали. Он вскинул голову, с надеждой глядя на Куай-Гона.Глаза защипали предательские слезы.— Нет? — переспросил мастер-джедай.Оби-Ван старался сохранить невозмутимость. Но взгляд кричал: «Ну я же говорил!» Мэйс Винду качнул головой. Взгляд его темных глаз был непреклонен.— Он чересчур стар. И в нем слишком много гнева.Куай-Гон еще не до конца осознал, что произошло. Нет, катастрофа вовсе не касалась мальчика. Напрямую не касалась. Куай-Гон чувствовал, что изменилась Вселенная. Метрика Силы сохранила свои мощь и подвижность, но… она стала непринципиальной, незначимой, как, впрочем, все, что сейчас происходило в Храме. Жар досады и горечи охватил Куай-Гона.— Но он — из числа избранных. Вы же это видите. — сказал мастер-джедай. — Вы же это видите.Йода задумчиво поднял голову.— Будущее этого мальчика туманно. Замаскировано его юностью.Куай-Гон обвел взглядом лица членов Совета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30