Тогда убийца поступил так: он прыгнул и произвел серию защитных движений, предвосхищая новый удар кинжалом. Даника сделала несколько выпадов, с каждым движением расширяя зону поражения. Но всякий раз ее возможная жертва становилась в такую стойку, что ее удар не проходил. Одним словом, мужчина оказался достойным противником.
Даника осторожно выпрямилась, совершила атакующий выпад, а затем остановилась. Убийца легко скользнул в сторону, и его лицо выразило удивление тому, что эта смекалистая девица так легко отпустила его. Мгновение спустя он кое-что понял: его напарник вновь заревел во всю глотку. Дрожащая рука этого разбойника освободилась от золотой головы тигра, украшавшей кинжал в его животе, и беспомощно схватилась за серебряного дракона, торчащего из грудной клетки. Он беспомощно откинулся на дерево и сполз на землю.
– Только ты и я, – сказал седовласый убийца и подчеркнул эти слова яростным натиском и ослепляющей, сводящей с ума серией выпадов и бросков.

Пайкел печально оглядел дерево, на которое только что упал, промедление и тягостные сомнения стоили ему еще одного оглушающего удара по шлему. Но дворф, разделяющий взгляды друидов, не почувствовал ничего, кроме гнева, заполнившего его целиком. Среди тех, кто знал его хорошо, дворф слыл довольно терпеливым, способным разъяриться лишь в крайнем случае. Но теперь в его сознании произошел перелом: он убил дерево.
Дворф убил дерево!
– Уа-а-ау! – раздался рык, вырвавшийся из дрожащих губ. – Уэ-э-эо!
Он развернулся, встретившись лицом к лицу с противником, который отступил на шаг, пораженный столь внезапным приливом ярости у этого дворфа, казавшегося вначале легкой добычей.
– Уы-ы-ыэ! – Взревев, дворф переступил через дерево, устремившись в погоню за противником, от которого только что оборонялся.
Дубинка врага вновь и вновь ударяла его по сжимавшим оружие пальцам, но разгневанный дворф уже не чувствовал боли.
Пайкел настиг противника в три прыжка, схватил его обеими руками и поднял в воздух. Крепко стоя на ногах, дворф держал врага на весу, оглядываясь по сторонам и словно раздумывая, как поступить с ним. Тут дубинка противника вновь обрушилась на шлем из кухонного котла, и Пайкел решил, что с него уже хватит. Он швырнул неприятеля прямо на острые щепки, торчащие из сломанного дерева.

Айвен пытался развязать заплечный мешок и запутался в ремне, когда к нему приблизился враг. Дворф отразил удар, позволив вражескому мечу проделать в мешке огромную дыру, из которой с легкостью вытащил нечто тщательно упакованное в квадратный кусок холстины с длиной стороны примерно шесть дюймов. Человек с мечом отпрянул, с любопытством глядя на противника.
Дворф размотал сверток и извлек его содержимое. Эту игрушку он смастерил для Кэддерли еще в то время, когда жрец героически сражался со злобным Барджином. Черная несокрушимая каемка дисков, усыпанная стальной дробью, завораживающе контрастировала с кристаллом хрусталя в центре. Человек с мечом замешкался, пытаясь понять, для какой цели могут служить эти двойные диски, соединенные посредине маленьким стерженьком.
Айвен с трудом протиснул свой заскорузлый палец в петельку на конце бечевы, обматывавшей междисковую перемычку. Он много раз наблюдал, как Кэддерли пользуется этим устройством, и восхищался тем, как ловко волшебник посылает диски в полет, насколько позволяет веревка, а затем легким движением руки заставляет их, крутясь, возвращаться в его ладонь.
– Ты видел такое раньше? – спросил Айвен озадаченного врага.
Тот атаковал в ответ, и дворф направил диски в него. Человек подставил меч, чтобы отразить удар, а затем недоверчиво воззрился на лезвие, разглядывая внушительную зазубрину, которую оставили несокрушимые диски. У Айвена, впрочем, не оставалось времени сравнивать твердость того и другого оружия. Его удар, как всегда, оказался точен и тверд, но, в отличие от Кэддерли, он понятия не имел, как вернуть диски обратно. Теперь они повисли на конце бечевки, продолжая вращаться в воздухе.
– Уо-о-оа! – прорычал Пайкел, и это заставило человека с мечом обернуться.
Он подставил дворфу подножку и быстро отпрянул, в то время как тот тяжело поднимался с земли, яростно оглядываясь вокруг и думая, в какую сторону продолжать нападение. Увидев наконец-то врага, дворф не раздумывая пошел на него, раздавая направо и налево смертоносные удары своей мощной палицей. Противнику с мечом пришлось попотеть, но все же он вывернулся, избежав ранения. Айвен потряс брата за плечо.
– Оставь его мне, – попросил грубоватый дворф.
Враг с мечом улыбнулся, наблюдая столь явную глупость: ведь вдвоем эти братья могли бы прикончить его в два счета. Но его улыбку вскоре как сдуло ветром, когда Айвен внезапно вновь раскрутил свои диски. На этот раз, что удивительно, маленькое оружие отвязалось от пальца дворфа, вообще не встретив препятствий, невзирая на попытки врага защититься.
Человек отклонил назад голову, но это его не спасло. Диски продолжали бешено вращаться, подлетев вплотную к его лицу, и теперь распиливали его с бешеной скоростью. Раньше, чем разбойник что-либо сообразил, растерлись в пыль его зубы, затем вскрылись щеки, расширив рот от уха до уха, и, наконец, лопнуло нёбо под верхней челюстью.
– Ты ведь не думал, что дворф может совершить такой бросок? – спросил Айвен.
Человек стоял, казалось, не веря своим глазам. Его меч выпал из рук на землю.
– У-У-У, – пробормотал Пайкел, видя, как голова врага безжизненно свесилась на сторону.
Только затем они поняли, что диски, брошенные мощной рукой дворфа, перепилили противнику позвоночник. Айвен своим громким «у-у-у» вторил неумолимой ярости брата.

Пинок и выпад, удар кулаком и ногой. Даника и разбойник прыгали, зеркально повторяя движения друг друга, нападая и отражая атаки с нарастающей скоростью. Это продолжалось какое-то время, не давая преимущества ни одной из сторон. В подобном соревновании, где шансы оказались примерно равны, все зависело уже не от ловкости или умения, а лишь от выносливости сторон.
– Вы, госпожа Мапасамт, неплохо сражаетесь, – проговорил седовласый воин, тяжело переводя дух. – Я, впрочем, ничего другого и не ожидал.
Даника вряд ли могла что-то ответить. Может, человек просто дразнит ее, коверкая ее имя? Как мог он его узнать? Множество мыслей промелькнуло у нее в сознании, когда она заподозрила, что это не просто брошенное наобум оскорбление. «В безопасности ли Кэддерли? – подумала вдруг она. – И как дела у Руфо и Эйвери, которые, вероятно, совсем недавно шли по этой дороге?»
Решив воспользоваться ее замешательством, убийца двинулся вперед. Даника быстро припала к земле и размахнулась ногой, стараясь ударить врага по коленке. Затем она отпрыгнула в сторону, встретив противника лицом к лицу.
Маневр стоил ей серьезного удара в плечо, но затем она добилась чего хотела – хорошего удара в глотку врага. На мгновение он остановился, вынужденный перевести дыхание. Даника схватила одной рукой его горло, а другой затылок, вцепившись в волосы. Противник дернулся всем телом в попытке удержать Данику, дабы не позволить ей свернуть ему шею. Они сохраняли это положение еще некоторое время: девушке просто не хватало сил, чтобы завершить смертельный маневр.
Чувствуя свое превосходство, убийца гнусно ухмыльнулся. Тогда, не ослабляя хватки, Даника оттолкнулась от земли и взметнулась над его плечом, решив, что ее вес может восполнить недостаток силы. Они кувыркались и вертелись, причем девушка сжимала колени, дабы весь ее вес приходился на одну точку. Противник мудро припал к земле, но Даника снова кувырнулась под него и в сторону, и теперь ее правая рука крепко держала врага за шею.
Он судорожно ловил ртом воздух, вырывался и вцеплялся ей в кисти, а затем протянул руку к ее лицу, стараясь нащупать глаза. Даника почувствовала нечто твердое под своим боком и быстро передвинулась, так что голова врага оказалась в пределах ее досягаемости. Быстро и безжалостно воительница зажала мертвой хваткой волосы убийцы на затылке и начала бить его лбом о камень. Он не мог уже продохнуть, весь мир для него заволокло свинцовым туманом.
– Да он же мертвый! – вскричал Айвен, и до девушки лишь тогда дошло, что дворф повторяет эти слова вновь и вновь.
Ужаснувшись, Даника ослабила хватку и откатилась от трупа подальше, стараясь перебороть приступы тошноты.
– Этому тоже скоро конец, – мягко сказал ей дворф, показывая на человека, насаженного на дерево. Два кинжала торчали из его окровавленного тела.
– А может, мы исцелим его раны? – Противник, казалось, услышал их и умоляюще взглянул на троих друзей.
– Мы должны, – попыталась объяснить дворфам Даника. – Мне кажется, ему известно мое имя. За этим что-то кроется, и он, – она показала на пойманного деревом, – расскажет нам, что же именно.
Айвен одобрительно кивнул и сделал шаг навстречу противнику, который, казалось, очень обрадовался возможности сохранить свою жизнь. Но где-то в стороне раздался щелчок, и в следующее мгновение пленник дернулся, испустив дух. Пущенный из арбалета болт попал прямо в кинжал с серебряной рукояткой, тот вонзился глубже, и ранение стало смертельным.
Единственный выживший из Ночных Масок, раненный болтом, пробившим его плечо, продирался сквозь кусты на последнем издыхании от изнуряющей боли и кровопотери. Лишь одно занимало все его мысли: то, что он провалил задание. Но, в конце концов, он остановил своего трусливого соратника, предотвратив предательство, не дав рассказать врагу об операции.
Убийца не знал, куда ему бежать. Вандер убьет его, когда узнает, что госпожа Мопассант выжила. Он жалел теперь, что пустил последний болт в возможного предателя, а не попытался вновь сразить девушку. Но затем он успокоил себя мыслью о том, что, даже если бы он попал в Данику и эта рана оказалась смертельной, дворфы смогли бы выпытать все у недобитого пленника, и тогда более важный план – замысел убить Кэддерли – оказался бы под угрозой срыва.
Затем убийца вновь пожалел о своем решении – когда услышал за спиной звуки погони. Даже раненый и ослабленный, он все равно легко ушел бы от коротконогих дворфов. Но когда он обернулся, то увидел молодую воительницу, без усилий перелетающую через кусты и настигающую его с каждым новым уверенным прыжком. Кусты и деревья кончились, открыв каменистую суровую землю, и отчаявшийся человек улыбнулся, когда вспомнил об особенностях этой местности. Он до корней волос остался Ночной Маской, верный братству и гордый этим своим положением. Его долг, каким бы страшным он ни казался, составлял его жизнь – назначение, граничащее с призванием.
Девушка находилась уже всего в нескольких прыжках, он чувствовал это спиной. Верный и гордый, он не стал медлить, забравшись на край стофутового обрыва. Его крик, когда он оттолкнулся и рухнул вниз, означал не испуг, а только победу.

ЧТО ГОВОРЯТ ТЕНИ

На пол и стены хлева легли длинные тени. Серые паутинки заволокли углы, а затем стали и вовсе незаметными, когда заходящее солнце окончательно скрылось за горизонтом. Вандер оперся о деревянную стену. Он радовался тому, что вновь обрел свое привычное тело, но его крайне удручало сознание того, что произошло за несколько часов, пока в его теле жил Призрак. Дочь крестьянина умерла, причем конец ее оказался явно нелегким.
Мысли Вандера обожгли воспоминания о том времени, когда дуплосед отправился к себе на родину, к Хребту Мира, а Призрак настиг и отобрал его тело. В бессильной ярости он уперся головой в стену. Ничто другое не унизило бы гордого воина столь же сильно. Как подсказывал ему опыт, враг требовал полной покорности. Вандер мог принять поражение в честном бою, мог подчиниться законному владыке, но Призрак посягнул на большее – он забрал доблесть великана, его честь и достоинство.
– Они вернулись? – проворчал дуплосед, когда одетый в черное с серебром бандит возник на пороге хлева.
– Поход в горы начался лишь прошлой ночью, – ответил боец, чувствуя опасение и досаду своего командира. – Похоже, что они еще не встретили госпожу Мопассант.
Вандер отвернулся.
– Еще один отряд отправлен в Кэррадун, чтобы залечь в засаде вокруг «Чешуи дракона», – обнадеживающе продолжал арбалетчик.
Великан окинул его долгим взглядом. Он знал, о чем думает этот человек: по всей видимости, боец выпалил эти данные в надежде, что командир воспримет новости хорошо, избавив его от своей непредсказуемой ярости.
Непредсказуемой! Вандер почти засмеялся, подумав об этом. Он жестом отослал бойца назад, и тот, казалось, обрадовался, послушавшись молчаливого приказания. Дуплосед снова оказался один в сгущающемся сумраке. Его немного ободрила мысль о том, что их жертва наверняка попала в ловушку, а значит, всему предприятию скоро придет конец.
Вандер не успел засмеяться, как новая мысль заставила его воодушевление улетучиться. На смену выполненному заданию не замедлит прийти новое. Это не кончится до тех пор, пока Призрак вдруг не решит, что дуплосед отработал свой срок.
Солнце зашло, оставив Вандера в темноте.

– Ты выказал стремление нам помочь, – сказал Призрак удивленному колдуну, – и я готов предложить тебе такую возможность.
Неподвижные карие глаза Бойго Рата, казалось, сузились еще сильнее, пока он изучал выглядевшего полусонным собеседника. Он только что перетащил свою небольшую поклажу в отдельную комнату, выделенную ему Фредегаром, и обнаружил, что на постели уже сидит и поджидает его таинственный сообщник.
Призрак оценил подозрительность колдуна и его колебания. Бойго и вправду не слишком доверял сообщнику, полагаясь на свои силы. Конечно, колдун тоже хотел смерти Кэддерли, но Призрак знал, что целеустремленный и гордый молодой маг ведет свою игру, не ведомую отряду. Более того: маг, вероятно, думал, что бойцы сделают всю грязную работу, а он просто воспользуется их победой. Злодей в щуплом теле больше, чем кто-либо другой, понимал это холодное расчетливое намерение, однако убийца так же хорошо представлял себе опасные последствия подобных поступков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37