– Можете быть абсолютно спокойны, мистер Нельсон, – проблеял он и с нежной улыбкой окинул взглядом свои сокровища. – Вы можете быть совершенно уверены в этом. Каждый год приходили люди с множеством приборов и исследовали радиоактивность. Говорили, что она все слабее. В прошлом году уже сказали, что ее уровень значительно ниже опасного. Но, ради безопасности, мы ждали еще год.
– Очень хорошо сделали, – сказал я с облегчением.
– Мистеру Фитцджеральду все это не нравится, – сказал он жалобно. – Хочет избавиться. А я с удовольствием… вы понимаете, не так ли?
Еще бы я его не понимал. За эти годы он так привязался к вещам, что теперь у него было чувство, словно его лишают личной собственности.
– Мистер Кох, – попробовал я его утешить, – я пока только посмотрю, что тут осталось из вещей профессора Силади. Может быть, мы приедем за ними только в следующем году. Но прошу вас, не проговоритесь вашему шефу.
Он с благодарностью махнул мне костылем.
– Мне вы можете доверять. Но все равно всему конец, Все увезут на свалку и сожгут.
Мы медленно шли вдоль длинных рядов полок.
– Это принадлежало геофизикам, – показал он вперед, – а вот то – специалистам по информатике…
– Я хотел бы покопаться в вещах археологов, – сказал я с некоторым нетерпением.
Похоже, он почувствовал по дрожанию моего голоса, что мне надоела его болтовня, и немедленно превратился в чиновника,
– Прошу вас, мистер Нельсон, следуйте за мной. Вещи Института археологии находятся в конце помещения. Как вы видите, к каждому предмету я прикрепил бирку. На бирке указаны основные сведения о найденной вещи: такие как ширина, высота, что вещь собой представляет и т. п. Естественно, в зависимости от предмета я приводил каждый раз другие параметры. Где было возможно, я устанавливал имя владельца и размещал эти предметы отдельно от вещей других владельцев. А где такой возможности не было…
Он продолжал трепаться, а я уже обратил внимание совсем на другое.
А именно, на одну бирку, которая белела на высоте моих плеч, аккуратно приклеенная к торцу полки.
И на бирке была одна-единственная короткая фраза: «Имущество Петера Силади».
На первый взгляд отмеченное биркой представляло собой бесформенную груду бумаги. Однако, присмотревшись внимательней, я увидел, что эта куча состоит из тетрадей с листами, скрепленными проволочными спиралями, перекидных календарей, перетянутых бечевкой связок бумаг и нескольких книжечек в твердых обложках.
Тут где-то в глубине моей души сработал некий прибор наподобие счетчика Гейгера. Он начал пощелкивать, и это пощелкивание означало: смотри в оба вон на ту кучу.
Билли тем временем закончил разглагольствовать и молча наблюдал, как я все ближе приглядываюсь к бумагам.
– Имущество Петера Силади, – пробубнил он многозначительно.
– Я хотел бы посмотреть эту кучу, – вымолвил я не терпящим возражения тоном. – Мой поручитель ищет какие-то записи…
– И поэтому он прислал частного сыщика? – спросил Вили и прислонился спиной к полкам напротив.
Я невольно насторожился. Не такой уж он дурак,– этот малютка…
– Как вы сказали? – спросил я и подступил к нему поближе.
– Меня вы не надуете, – попытался он придать твердости своему голосу.
Я подошел к нему вплотную и быстрым движением выхватил один из костылей. Он взвизгнул и чуть ли не намотался целиком на другой костыль. Как гигантская змея на ветке дерева в фильмах Уолта Диснея.
– Это что еще за театр?
– Пятьдесят зеленых – и ваше все, что захотите.
– Оно и так мое.
Он еще плотнее намотался на костыль и сверкнул на меня глазами, полными ненависти.
– Если не получу пятьдесят бумажек, подниму тревогу.
– Это будет твое последнее движение, Билли…
Так мы и стояли друг против друга; я видел, как он дрожит от страха и жадности.
Затем я сделал вид, что передумал. Но самое странное заключал ось в том, что я действительно передумал.
Я протянул ему костыль.
– Получай, Билли. Вижу, есть в тебе деловая жилка. Люблю таких парней, Билли. Я думаю, мы можем с тобой заключить сделку.
Он взял костыль дрожащей рукой.
– Что бы вы хотели?
Я близко наклонился к нему, словно опасаясь, что кто-нибудь сможет услышать мой голос в лабиринте.
– Где находится защитная одежда, Билли? Он мотнул головой куда-то вдаль.
– Там.
– Мне нужно два комплекта.
– Два? Зачем?
Я положил ладонь на костыль, который был ближе ко мне.
– Я ведь не спрашивал у тебя, зачем тебе пятьдесят зеленых?
Тут он, похоже, очнулся.
– О'кей, мистер Нельсон. Шлемы к ним тоже возьмете?
– Хорошо, что сказали. Возьму и шлемы.
– Тогда шестьдесят бумажек. Меня разобрала злость, но, в конце концов, зачем мне экономить деньги Джиральдини?
– Ладно, Билли. Пусть будет шестьдесят. Два комплекта одежды и два шлема. Он снова показал вдаль.
– Они там.
– Ты принесешь сам, Билли. А я уже приготовлю деньги. И не пробуй надуть меня. Мне нужно два комплекта защитной одежды хорошего качества и два шлема. Хорошего качества. Ясно?
Он что-то пробурчал и двинулся, как человечек в рисованном мультфильме. Не успел я оглянуться, как он • уже исчез за дальними полками.
Я понимал, что нельзя терять времени, поэтому одним прыжком очутился возле полок. Разворошил груду бумаг, но не увидел ничего интересного. Счета, какие-то каракули, перекидные календари. Хотя я знал, что эти последние могут представлять интерес, но отодвинул их в сторону. Я чувствовал, что здесь должно быть что-то еще.
И не ошибся.
Почти в самом низу лежала толстая книга в синей обложке. Обложка с годами потерлась, и во время пожара на нее, видимо, попала вода, но в целом книга была в приличном состоянии.
Я перевернул ее, потому что она лежала задней обложкой вверх. Почти всю лицевую сторону обложки занимала огромная самоклеющаяся этикетка, посередине которой красивыми каллиграфическими буквами было написано всего одно слово: Ренни.
Когда Билли Кох прискакал обратно, книга уже покоилась у меня под пиджаком, в мирном соседстве с моей пушкой.
– Вот, – сказал он, переводя дыхание, и показал сверток, перевязанный веревкой. – Наизнанку вывернулся, чтобы выбрать для вас самое лучшее. Надеюсь, вы не будете жалеть об этих несчастных шестидесяти бумажках?
Я открыл бумажник и вынул шесть десяток. Медленно, лениво я отсчитал их в его раскрытую ладонь. Потом спрятал бумажник и, вынимая руку, направил на Билли свою пушку.
Животный страх мерцал в его глазах, когда он принялся умолять:
– Ой, нет! Это, по-вашему, честная сделка? Я доставил вам товар, а вы… – И заскулил, как вышвырнутый на снег щенок.
Я подошел к нему вплотную и упер дуло револьвера в его подбородок,
– Я тоже люблю честные сделки, Билли, Я не заберу эти шестьдесят долларов…
– Тогда, почему же, ради бога…
– Я бы не хотел, чтобы тебе пришла какая-нибудь глупость в голову. Билли. Чтобы, скажем, ты нажал на кнопку сигнализации, пока мы будем выходить отсюда. И чтобы у меня попытались отнять сверток. Ты понимаешь, правда? Если тебе в голову придет какая-нибудь злая шутка, я не уверен, что смеяться будешь ты. Мы поняли друг друга. Билли?
Он кивнул головой, и мы отправились к выходу.
Когда я со свертком под мышкой вышел из библиотеки, Рамон спокойно ждал, сосредоточенно ковыряя в носу. Я сбежал по ступенькам и осмотрелся в поисках урны, куда можно было бы засунуть сокровища Билли Коха. Однако урны нигде не было, так что я оставил при себе оба комплекта одежды и шлемы к ним. В крайнем случае потом я подарю их Рамона.
Такси подкатило к основанию лестницы. Рамон дружески кивнул, я ответил, чувствуя себя жуть каким умным. Умным и находчивым суперменом, который, если нужно, обставит всех на свете.
Пожалуй, поэтому я не заметил тот черный уличный крейсер, который немедленно тронулся за нами, как только Рамон дал газу.
Да, в тот момент я ничего не заметил. С удовлетворением откинулся на спинку сиденья и пощупал книгу, которая пряталась у меня под сорочкой. Ренни! Наконец-то я кое-что узнаю о тебе, пропавший плутишка!
Не в силах больше сдерживать свое любопытство, я достал книгу и стал осматривать ее. Я внимательно оглядел переплет, пятно от воды на обложке и этикетку. Но открывать ее я не стал бы ни за какие сокровища на свете. Потом, дома, в гостинице, когда смогу сполна насладиться своим успехом) Рамон вдруг повернул голову.
– Мистер Нельсон! Снова прицепились к нам!
Это мигом вернуло меня к действительности, и, поколебавшись мгновение, я засунул книгу под сиденье автомобиля.
– Кто такие?
– Не имею понятия. Но только мы отъехали от библиотеки, к нам прилипла эта черная колымага. Этот мошенник и не очень скрывает, что следит за нами. Что будем делать, мистер Нельсон?
Действительно, что делать? Я был достаточно терты и калач, чтобы знать, чем тут пахнет. Какой смысл снова отрываться от них, как вчера? Все равно они уже знают, в какой гостинице я остановился. Лучше будет как можно скорее познакомиться с ними.
– Найдите какое-нибудь более пустынное место и остановитесь прямо посреди дороги, – сказал я Рамону.
Он крутанул руль и оглянулся. Неподдельная тревога была в его глазах.
– Так что я должен сделать, сеньор?
– То, что я сказал. Остановитесь где-нибудь. Я хочу поговорить с ними.
– Я могу остановиться. Но не выйдет ли какой беды, сеньор?
Если бы я мог ему ответить!
Мы свернули с главной улицы, проехали по одному переулку, затем по следующему, который вел к окраине города. По обеим сторонам дороги тянулись заросли агав, перемежавшихся акациями и отдельными домами. За домами прятались сколоченные из досок покосившиеся сарайчики, и косилки с покрытыми ржавчиной колесами вытягивали свои короткие шеи. Самое подходящее место, чтобы пришить кого-нибудь.
Я подал знак Рамона, который съехал к обочине и неохотно остановил машину. Я заметил, что лицо его стало белым, как стена, а руки, лежавшие на руле, дрожали.
Большое черное чудовище, мягко подкатив, остановилось позади нас и заколыхалось, как роскошная яхта на гребне волны.
Между прочим, если уж речь зашла об этом, она и в самом деле не десять долларов стоила.
Я открыл дверцу и, придав лицу спокойное выражение,– вышел. А в душе у меня все дрожало, словно меня сотрясал электромассажер. Я знал, что такие трюки часто срабатывают, но не дай бог сделать хоть одну ошибку… Потом ее уже не исправить,– увы.
Я остановился возле автомобиля и надел темные очки. Затем расстегнул пиджак и сунул руки в карманы. Они могли видеть и, если хотели, убедиться, что у меня нет оружия.
Наконец, из яхты-люкс вышли трое: два парня и одна девица, Ребятишки были одеты по самой последней моде наемных убийц восточного побережья, и девочка не была похожа на мелкую мошенницу. Этого, впрочем, судя по их автомобилю, я и не ожидал от нее, Они вышли, захлопнули за собой дверцы, затем неспешно подошли ко мне. Один из них заглянул в окошко такси и осмотрел сиденья.
– Хелло! – сказал тем временем другой и провел рукой по залапанному крылу машины. – Прогуливаемся?
Девушка улыбнулась мне и придвинулась вплотную. Я почувствовал сладковатый запах ее волос, пожалуй, даже чуть-чуть слишком сладкий. Она схватила меня за полу пиджака и пробежалась рукой по моему телу. До самых колен.
Ее прикосновение было легким, как дыхание, и было в нем что-то волнующее. Оно было бы, вероятно, еще более волнующим, если бы оружие было при мне. Но моя пушка в этот момент покоилась за задним стеклом.
– Что стряслось, шеф? – спросил я пижона, который стоял позади девушки. – Какие-нибудь проблемы?
Он лениво прикурил сигарету и осторожным движением положил погасшую спичку на крышу машины. Выпустил дым и взглянул на девушку. Она кивнула, и пижон прислонился к автомобилю.
– Какие-нибудь проблемы? – повторил я вопрос. Я бы не сказал, что чувствовал себя блестяще. Пижон рявкнул на меня:
– Цыц! Здесь я задаю вопросы. На кого работаешь?
– Я – частный сыщик и..,
– На кого работаешь?
– На Джиральдини.
– А, словом, на старого, выжившего из ума Джиральдини. С чего этой вонючей обезьяне пришло а голову нанять частного сыщика?
– Это, пожалуй, лучше у него спросите.
– Цыц! Какое у тебя задание?
– Как я уже сказал, я частный сыщик и, как таковой, не имею права разглашать тайну, которая…
– Цыц! ЕСЛИ не ответишь, сделаю в тебе дырку! Прикончу и тот трясущийся студень за рулем, а машину сожгу! Говори!
– Что ж.. только подчиняясь насилию…
– Давай* – Я должен был пойти в библиотеку.
– Это я знаю. Но зачем?
– Там есть кое-что на складе. За этим.
– Подробней! Что, мне по одному слову из тебя вытягивать? Давай дальше!
– Речь идет о двух комплектах защитной одежды и двух шлемах.
– Из библиотеки?
– Они там были на складе.
– Как они туда попали?
– Их отвезли туда после того, как сгорел Институт археологии.
Пижон глянул на девицу, но я не заметил, чтобы она как-то отреагировала.
Она неотрывно пялилась на меня, слегка приоткрыв рот.
– Это уже что-то. Дальше! Для чего Джиральдини нужны одежда и шлемы? Говори!
– Уж этого я не знаю. В этом заключалась моя задача.
– Лжешь!
– Зачем мне лгать? Какой мне интерес прикрывать Джиральдини? Я – частный сыщик и делаю свою работу за деньги. Мне, ей-богу, все равно, кто платит.
Пижон снова посмотрел на девицу, которая едва заметно кивнула головой. Тогда парень полез в карман, вынул бумажник, достал из него две стодолларовые бумажки и протянул мне.
Я одернул пиджак и повернулся к девице.
– Я в детстве обожал сказки. А вы нет? Она посмотрела на меня, словно я был бродячим скоморохом. Я же невозмутимо продолжал:
– Словом, я жуть как любил сказки. А больше всего такие, в которых речь шла о трех поросятах. Которые, знаете, всегда убегали от трех злых волков. Я уже тогда обожал число три.
Щеголь сверкнул глазами на девицу, которая снова только кивнула. Тогда кавалер подкинул еще одну сотенную к двум другим.
Я взял деньги и запихнул в карман брюк. Затем одарил девицу своей лучезарной улыбкой.
– О'кей. Я ваш душой и телом. Только тогда она впервые улыбнулась.
– Хватит пока и души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55