У меня подпрыгнуло сердце, когда я увидел датированное пятым октябр
я письмо, начинающееся словами: «Дорогая мисс Маккенна». Пот заливал гла
за, и их начало щипать. Я стал торопливо тереть глаза, смахивая пальцами с
бровей капли пота. «С огромным удовольствием отвечаю на вашу записку от 30
сентября. Мы с нетерпением ждем вашего приезда и постановки "Маленького
священника" в нашей гостинице».
Далее в письме говорилось, что он (управляющий) сожалеет о том, что им не уд
алось представить пьесу во время летнего сезона, когда в гостинице больш
е постояльцев, но «без сомнения, лучше уж представить ее сейчас, чем не пре
дставить вовсе».
Я сильно затряс головой, чтобы не потерять сознание. Снова вытер лицо и ше
ю. Платок совсем намок. Пот струился у меня по пояснице и животу. Мне пришл
ось на несколько минут уйти в соседнюю комнату. Хотя там было тепло, но по
контрасту казалось, что попадаешь в прохладное помещение. Прислонившис
ь к бетонной стене, я судорожно ловил ртом воздух. Если там этого нет… Я мо
г думать только об этом. Если там этого нет…
Вернувшись в хранилище, я принялся нетерпеливо водить ладонями по кореш
кам книг.
Ц Ну давай! Ц бормотал я.
Я повторял это снова и снова, как какой-нибудь безнадежно упрямый ребено
к, не желающий понять, что нужной ему вещи нигде нет.
Ц Давай, давай.
Слава богу, в тот момент Марси Бакли еще не вернулась. Если бы вернулась, т
о посчитала бы себя обязанной вызвать врача, не сомневаюсь. В соответств
ии со смягченной формулировкой я более «не владел своими эмоциями». Лишь
одна ниточка удерживала меня в здравом уме: вещь, которую я разыскивал.
Необходимо было на этом сконцентрироваться, потому что к тому моменту я
был сильно зол на гостиницу, зол на бывшую администрацию, допустившую, чт
о эти документы пришли в подобное состояние. Если бы они позаботились о т
ом, чтобы архив хранился надлежащим образом, я получил бы ответ за считан
ные минуты. Вместо этого время тянулось ужасающе медленно, пока я напрас
но пытался отыскать единственное необходимое для выживания вещественн
ое доказательство. Я чувствовал себя как Джек Леммон в той сцене из «Дней
вина и роз»
Фильм режиссера Блейка Эдвардса (1962).
, где он, обезумев, ищет в оранжерее бутылку виски. Не могу понять, поч
ему я не сошел с ума, могу лишь предполагать. В противном случае я принялся
бы выть и кричать, разбрасывая повсюду книги и бумаги, рыдать и все прокли
нать, понемногу сходя с ума.
Теперь я даже не пытался утирать пот. Какой в этом был толк? Носовой платок
насквозь промок, белье прилипло к телу, словно я плавал в одежде. Наверное
, лицо у меня было красное, как свекла. Я совершенно потерял представление
о времени и месте. Я продолжал искать и искать, подобно сомнамбуле, зная, ч
то поиски тщетные, но не мог остановиться, охваченный каким-то безумием.

Я едва ее не пропустил. К тому времени глаза у меня почти ничего не видели.
Я продолжал разбирать книги, откладывая в сторону ненужные. Нужную я тож
е отложил. Потом что-то Ц бог знает что Ц всколыхнуло мрак моего сознани
я, и я, судорожно вздохнув, рванулся к книге и взял ее в руки. Раскрыв ее, я ст
ал трясущимися руками переворачивать страницы, пока не наткнулся на одн
у, на которой огромными буквами было напечатано: «ЧЕТВЕРГ, 19 НОЯБРЯ 1896 ГОДА.
ОТЕЛЬ "ДЕЛЬ КОРОНАДО". И. С. БЭБКОК, УПРАВЛЯЮЩИЙ. КОРОНАДО, КАЛИФОРНИЯ».
Полагаю, я был настолько обезвожен и так ошеломлен, что в течение несколь
ких мгновений, показавшихся бесконечными, не мог взять в толк, что каждый
год числа приходятся на другие дни недели, периодически совпадая. Сбитый
с толку, я уставился на страницу, потом, когда до меня дошло, рассерженно в
стряхнулся.
Мой взгляд скользнул к столбцам, озаглавленным «Фамилия», «Местожитель
ство», «Номер» и «Время», и пробежал до конца страницы. Слова расплывалис
ь у меня перед глазами. Я провел по лицу трясущейся рукой. И. К. Пенн, Конрад
Шерер с женой (помню, что подумал о том, как странно написано), К. Б. Александ
р, К. Т. Лэмини. В тупом замешательстве смотрел я на слово «do», часто встреча
ющееся в столбцах. И только сейчас понял, что означает это «то же, такой же
» и использовано вместо пометки «ditto», принятой в наши дни.
Я посмотрел внизу страницы, но там ничего не было. Уставившись на страниц
у книги с высохшими чернилами, я застонал от огорчения. Мои ноздри и легки
е заполнил запах заплесневелой бумаги и пыли. Я вяло перевернул страницу
на «Пятницу, 20 ноября 1896 года».
И заплакал. Так я не плакал уже с двенадцати лет Ц не от горя, а от радости.
Вдруг обессилев, я осел на пол. По моим щекам текли слезы, смешиваясь с руч
ейками пота. В комнате-печке раздавались лишь мои захлебывающиеся рыдан
ия.
Это было третье снизу имя.
«Р. К. Кольер, Лос-Анджелес. Номер 350. 9 час. 18 мин.»

* * *

Один час двадцать семь минут пополудни. Лежу в постели, охваченный восхи
тительным чувством ожидания. Принял душ, смыл всю пыль, грязь и пот, бросил
одежду в мешок для прачечной. Рад, что успел запереть хранилище и уйти до
возвращения Марси Бакли. Несколько минут назад позвонил в ее офис, чтобы
еще раз поблагодарить.
Меня одолевает искушение Ц потому что мне так хорошо, я так спокоен Ц ни
чего не делать, а просто лежать и ждать, когда произойдет неизбежное.
И все же я чувствую, что у меня нет полной уверенности в неотвратимости эт
ого события. Мне все-таки придется поработать над тем, чтобы это произошл
о. Я верю в то, что это свершилось, однако, прочитав книгу Пристли, верю такж
е и в то, что существуют множественные варианты не только будущего, но и пр
ошлого.
Я все же могу это пропустить.
Вот поэтому моя работа еще не окончена. И, хотя я безоговорочно верю, что з
автра вечером увижу ее игру в «Маленьком священнике», я также верю в то, чт
о, прежде чем это станет возможным, мне придется приложить усилия.
Скоро я это сделаю, а пока хочу насладиться покоем. Там, внизу, я слишком мн
ого пережил, прежде чем найти в гостиничной книге запись со своим именем.
Перед началом мне необходимо восстановить силы.
Интересно, почему я написал «Р. К. Кольер». Раньше никогда так не записывал
свое имя.
Я подумывал также, не переехать ли мне в номер 350, но решил этого не делать. Н
е знаю в точности почему, но мне это показалось неправильным. А поскольку
я руководствуюсь в основном интуицией, то лучше буду слушаться ее и даль
ше.
Сейчас 19 ноября 1896 года. Ты лежишь на кровати и отдыхаешь, закрыв глаза, и сег
одня 19 ноября 1896 года. Никакого напряжения. Никаких страданий. Если снаружи
послышится звук, то это будет звук крутящихся колес экипажа, топот конск
их копыт. И ничего больше; ты ничего больше не услышишь. Вокруг тебя покой,
полный покой. Сейчас 19 ноября 1896 года, 19 ноября 1896 года. Ты лежишь в постели в от
еле «Дель Коронадо», и сегодня 19 ноября 1896 года. В это самое время в гостиниц
е находится Элиза Маккенна со своей труппой. Сейчас подготавливают сцен
у к спектаклю «Маленький священник», который состоится завтра вечером. В
ечер четверга. Ты лежишь на кровати в своем номере в отеле «Дель Коронадо
», и сейчас вечер четверга, 19 ноября 1896 года. Твое сознание полностью это при
емлет. Никаких сомнений в голове. Действительно, сегодня 19 ноября 1896 года, ч
етверг, 19 ноября 1896 года. Ты Ричард Кольер. Тридцати шести лет. Лежишь с закры
тыми глазами на гостиничной кровати в четверг вечером, 19 ноября 1896-го, 1896-го
, 1896-го. Номер 527, отель «Дель Коронадо». Вечер четверга, 19 ноября 1896 года. В этот
самый момент в гостинице находится Элиза Маккенна. И ее мать сейчас в гос
тинице. Ее импресарио, Уильям Фосетт Робинсон, тоже сейчас в гостинице. Се
йчас. В этот момент. Здесь. Элиза Маккенна. Ты. Элиза Маккенна и ты. Вы оба се
йчас в отеле «Дель Коронадо» в этот четверг вечером в ноябре. Четверг, 19 но
ября 1896 года.

* * *

(Брат продолжает повторять это гипнотическое самовнушение еще на
двадцати одной странице.)

* * *

У меня на кассете осталось еще сорок пять минут. Лягу, закрою глаза и послу
шаю.

* * *

Два часа сорок шесть минут пополудни. Чувствую себя более уверенным, чем
когда бы то ни было. Ощущение очень странное, не подвластное логике, но я у
бежден, что переход состоится. Под внешним спокойствием прячутся скрыты
е эмоции, рожденные этой убежденностью. Я ощущаю также безмятежность абс
олютной уверенности.
Не знаю, действительно ли я в конце концов уснул, лежа в постели эти сорок
пять минут, или впал в гипноз или нечто подобное. Знаю только, что верил в т
о, что слышу. Через некоторое время мне показалось, что со мной заговорил к
акой-то чужой голос, не мой. Из некоего бесконечного вневременного прост
ранства меня наставляло какое-то бестелесное существо. Я безоговорочно
поверил этому голосу.
Что это была за фраза, прочитанная мной много лет назад? Она меня настольк
о потрясла, что я в какой-то момент решил выгравировать ее на дереве и пов
есить на стену кабинета.

Вспомнил. «То, во что ты веришь, становится твоим миром».
Лежа там раньше, я верил в то, что этот голос говорит мне правду и что я лежу
на этой кровати не в 1971 году, а в 1896-м.
Я сделаю это снова и снова, пока вера не станет такой всепоглощающей, что я
буквально окажусь там, встану, выйду из комнаты и увижу Элизу.

* * *

Три часа тридцать девять минут пополудни. Окончание очередного сеанса. Р
езультаты такие же. Убежденность, покой, уверенность. В какой-то момент я
почти собрался открыть глаза и оглядеться по сторонам Ц не там ли я уже н
ахожусь.
Мне в голову только что пришла странная мысль.
А что, если, открыв глаза в 1896 году, я увижу в комнате человека, в недоумении г
лазеющего на меня? Что мне тогда делать? Что, если Ц Боже правый! Ц какая-
то супружеская пара только что начала брачные игры, а я вдруг появлюсь в п
остели вместе с ними Ц скорей всего, под ними или сверху? Абсурд. И все же к
ак мне этого избежать? Мне надлежит быть в кровати. Полагаю, можно было бы
лечь и под кровать Ц на всякий случай, однако из-за дискомфорта может пос
традать концентрация сознания.
Придется рискнуть, вот и все. Иного пути не вижу. Остается надеяться Ц при
поминая письмо Бэбкока к Элизе, Ц что, поскольку зимой приезжих меньше, э
тот номер будет свободным.
Придется рискнуть, невзирая ни на что. Я, безусловно, не допущу, чтобы эта п
роблема помешала моему замыслу.
Небольшой перерыв, затем опять за дело.
Четыре часа тридцать семь минут пополудни. Есть проблема, фактически две
: одна неразрешимая, вторая Ц с надеждой на решение.
Первая проблема: во время этого третьего сеанса звук моего голоса начал
терять свое абстрактное качество и становился более узнаваемым. Почему
так происходит? С каждым разом он должен становиться все менее узнаваемы
м, разве не так?
А может, и нет. Возможно, сюда вплетается проблема номер два, состоящая в с
ледующем: хотя, слушая голос, я не теряю убеждения, оно немного ослабевает
, поскольку я слышу снова и снова одни и те же слова, что имеет значение для
гипноза, однако ничего не значит для той части моего сознания, которая по-
прежнему руководствуется логикой. Эта умственная часть в конце концов в
открытую ставит вопрос: это все, что ты знаешь о том дне в ноябре 1896 года?
Понял! Сбегаю вниз и куплю в киоске книгу Марси Бакли, быстро ее просмотрю
и отберу факты, относящиеся к 1896 году, затем запишу другую инструкцию на со
рок пять минут и предоставлю дополнительные доказательства того, что я н
ахожусь здесь 19 ноября 1896 года, Ц так сказать, обставлю сцену новыми детал
ями.
Элиза это одобрила бы.

* * *

Позже. Интересная книга. В сущности, и не книга. Сейчас Марси работает над
полным вариантом. А это скорей большой буклет на шестидесяти четырех стр
аницах с рисунками, главами, посвященными строительству гостиницы, ее ис
тории и истории Коронадо. Здесь фотографии современного ее вида и некото
рые из прошлых лет, фотоснимки знаменитостей, посетивших гостиницу (ни б
ольше ни меньше принц Уэльский), плюс записки и эскизы в отношении предпо
лагаемого будущего гостиницы.
Я собрал достаточно материала, чтобы дополнить мою следующую инструкци
ю, которую начинаю через несколько минут.

* * *

Сегодня четверг, 19 ноября 1896 года. Ты лежишь с закрытыми глазами на кровати
в номере 527. Солнце уже зашло, и стало темно. Ночь опускается на этот четверг
в отеле «Дель Коронадо»; четверг, 19 ноября 1896 года. В гостинице уже зажглись
огни. Осветительные приборы рассчитаны на газ и электричество, но газ не
используется.
В этот самый день в гостинице устанавливают систему парового отопления,
которую запланировано окончательно ввести в строй к следующему году. А п
ока каждая комната обогревается камином. Этот номер, 527, тоже отапливается
камином. В этот самый момент, в темный вечер 19 ноября 1896 года в очаге напроти
в тебя горит огонь, тихо потрескивая, посылая волны тепла в комнату и осве
щая ее светом.
В своих номерах другие постояльцы одеваются к ужину, который состоится в
Большом коронном зале. Элиза Маккенна тоже сейчас в гостинице Ц возмож
но, она занимается в театре последними приготовлениями к постановке «Ма
ленького священника», намеченной на завтрашний вечер. Может быть, она пе
реодевается в своем номере. В гостинице ее мать. Как и импресарио, Уильям Ф
осетт Робинсон. И ее труппа тоже. Все номера отапливаются каминами, как и э
та комната, номер 527, этим вечером четверга 19 ноября 1896 года. В номере есть так
же стенной сейф.
Ты лежишь тихо, спокойно, с закрытыми глазами, в этой комнате 19 ноября 1896 год
а, вечером в четверг, 19 ноября 1896 года. Скоро ты встанешь, выйдешь из комнаты
и разыщешь Элизу Маккенна. Скоро ты откроешь глаза в этот темный ноябрьс
кий вечер 1896 года, выйдешь в коридор, спустишься по лестнице и найдешь Элиз
у Маккенна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38