Вчера он поссорился с Гиви, ждет нападения на поселок, и что же? С точки зрения Гиви, Папа никак не может остаться на ночь в том же доме, где произошла ссора. А он остается! Мудро!Папа хитрый, но я еще хитрее. Моя уловка с хлопушкой сработала – бандиты услужливо указали, под какой крышей искать их главаря. Я бы на месте Самсона отдал распоряжение в нештатной ситуации брать под охрану «пустышку», здание, где Папы в настоящий момент нет и быть не может, и таким образом отвлек основной удар вероятного противника от истинной цели. Но для Самсона столь тонкая стратегическая игра недоступна. Самсон пытается решить одновременно две несовместимые задачи – сберечь Папу от врагов и выслужиться перед хозяином, выказать свое служебное рвение.– …Остальным рассредоточиться по территории, и кто-нибудь быстро мне ведро воды! – орал Самсон храбро, бегая вокруг «Мерседеса». Остальные бандиты близко к машине подходить опасались.Я внимательно слушал крики ретивого Самсона и гомон голосов его подчиненных и при этом зорко следил за окнами взятого под охрану дома.Папа игнорировал новомодные стеклопакеты и жалюзи, он отдавал предпочтение добротным дубовым рамам и классическим занавескам на окнах.Одна из занавесок в окне на третьем этаже дрогнула. Из оцепленного дома наблюдали за толчеей вокруг «Мерседеса».Топот ног, плеск воды, Самсон залил источник дыма; вонь и смрад, кашель и снова рокочущий бас Самсона:– Дымовуху какая сука под машину кинула?! У наблюдателя на третьем этаже не выдержали нервы.Отсутствие новых взрывов и стрельбы спровоцировало его на глупейший поступок.Занавеска резко ушла в сторону, окно распахнулось, и я увидел знакомую озабоченную Папину физиономию.– Что?! Что там случилось?! – заорал Папа, свесившись с подоконника.– Папа! Закройте окно! – прокричал в ответ Самсон. – Сейчас же закройте! Вокруг могут прятаться снайперы!Какие, к черту, снайперы? Будь рядом снайпер, он давно бы уже «снял» Папу, как только тот начал баловаться с занавеской. Пуленепробиваемые стекла? Ну и что? Можно из гранатомета стрельнуть со снайперской точностью. Просто и надежно.Да что там гранатометчик! Сейчас и я бы мог его убить с необычайной легкостью. Ножны моего меча при желании можно использовать в качестве фукайа – духового ружья, и силы моих легких вполне хватит, чтобы отравленная игла долетела до третьего этажа и вонзилась в Папину шею. (Слишком экзотично? Плевать! Практика показывает – чем больше вопросов у следствия, тем меньше шансов у следователей найти на них ответы.) Приблизительно так я и планировал устранить мафиози. Думал – обнаружу, в каком из домов он сегодня ночует, устрою засаду, продумаю пути отхода и буду ждать. Я планировал убить Папу до полудня, а с последующим уходом можно и повременить. Днем уходить не очень удобно. Думал, отсижусь где-нибудь в тихом месте до ночи, поиграю в прятки с бандитами и под прикрытием темноты спокойно исчезну с территории поселка. Но неожиданно слепой случай поменял мои планы. Теперь я знал не только интересующий меня дом, но и этаж, а также то, что окна опрометчиво не оборудованы сигнализацией.Между тем Папа послушно испугался и отпрянул от окна. Створки прикрыл, но не до конца. Это хорошо! Это просто замечательно! Забраться по стене до приоткрытого окна мне раз плюнуть.От моего убежища до стены дома расстояние в пять шагов, но дом оцеплен. Сквозь еловые ветви вижу пятерых боевиков. Выстроились вдоль стены, глазеют по сторонам, автоматы сняты с предохранителей, пальцы на спусковых крючках. А на улице стремительно светлеет. Еще десять-пятнадцать минут, и станет совсем светло, как днем. Хорошо бы успеть совершить восхождение на третий этаж, пока подруга-ночь еще не окончательно сдала свои позиции.– Я приказал рассредоточиться по территории! – шумно злился Самсон. – Найду шутника, кто дымовуху-петарду запалил, – яйца отрежу!Поспешное шарканье множества ног по асфальту, гулкие уверенные шаги Самсона. Он идет в мою сторону, вот ступил на газон, вышагивает совсем рядом с елочками, я даже чувствую запах одеколона, которым он вчера вечером обильно обрызгал свое тело после бани.– Оцепление! – рявкнул Самсон не останавливаясь. – Марш все за мной к крыльцу на инструктаж!Самсон, продолжая ругаться, скрылся за углом. Ребята, что стояли вдоль стены с моей стороны дома, трусцой побежали вслед за ним «к крыльцу» – так он называл пристройку, через которую можно попасть в здание.Использование момента – мой главный шанс! Сейчас все, кто стоял вокруг дома, сгрудились вокруг Самсона «у крыльца» за углом. Остальная бандитская братия, согласно приказу, спешит «рассредоточиться по территории», а получив приказ, боец, как правило, спешит его выполнять и не оглядывается в сторону командира. Сколько могут длиться нравоучения Самсона? Как долго «рассредоточивающиеся» бойцы будут послушно разбегаться по сторонам, затылком чувствуя суровый взгляд командира, опасаясь оглянуться и встретиться с ним глазами? Минуту, не более! Всего одна минута есть у меня в запасе, чтобы вскарабкаться по отвесной стене и исчезнуть за створками незапертого окна. Шестьдесят секунд общей истерики, жажды деятельности и страха за собственную задницу.Выползаю из-под укрытия голубых еловых ветвей, через мгновение я уже «на стене», как говорят альпинисты. Дома в Папином поселке облицованы грубоотесанным серым гранитом, как и подобает настоящим рыцарским замкам. Хвала Будде – крестный отец отдал предпочтение архитектурному ансамблю в стиле Вальтера Скотта, а не фантазиям на тему «города будущего» а-ля новое здание «Газпрома».Лезть вверх по стене несложно и удобно. Искусство взбираться на естественные и рукотворные преграды в ниндзютцу называется «сака-но-бори». Дедушка начал обучать меня скалолазанию, когда мне было пять лет. Сначала я учился чувству баланса. Дед укрепил толстое бревно невысоко над землей, получилось нечто наподобие знакомого всем гимнастического снаряда. Я учился ходить по бревну, поворачиваться на нем, прыгать. Постепенно дед поднимал бревно все выше и выше, а само оно становилось все тоньше. Потом бревно заменила жердь, потом туго натянутая веревка, еще позже – веревка провисшая. Параллельно дедушка учил меня висеть. Уже в шесть лет я мог пробыть в состоянии виса, уцепившись руками за ветку дерева, более десяти минут. Но до ветки, на которой нужно зависнуть, необходимо было еще и добраться. Поначалу дед выбирал толстые сучковатые стволы деревьев, затем стволы гладкие, без сучка без задоринки. И ползать по деревьям я учился не только вверх, но и вниз.И упражнения на баланс и лазание по деревьям, и вис на руках – все это были лишь сопутствующие уроки. Основная дисциплина – скалолазание – требовала, помимо чисто физических навыков, умения управлять своей психикой и использовать так называемую внутреннюю энергию: ки – по-японски, ци – по-китайски.Научиться пользоваться ки и «врастать» в камень можно только «на стене». Теоретически все до банальности элементарно: нужно всего лишь мысленно устремиться «в глубь камня», прилипнуть к нему всем телом, стать его частью и сконцентрировать ки в кончиках пальцев верхних и нижних конечностей, а затем перемещаться вверх или вниз, в зависимости от необходимости, по принципу – «три конечности держат тело, четвертая ищет точку опоры». Ничего сложного! На словах… На деле – годы упорных тренировок, прежде чем почувствуешь, что ты и камень – единое целое, и прежде чем пальцы сами научатся искать малейшие выступы и впадины на отвесной поверхности…Забраться по стене до приоткрытого окна мне, как я уже говорил, раз плюнуть. Я начал тренироваться по системе «сака-но-бори», когда мне было пять лет, закончил в пятнадцать…Внутренний хронометр исправно отсчитывает секунды. Подъем занял почти всю отпущенную благосклонной судьбой минуту. Я перевалился через подоконник в унисон с шагами внизу – ребята из оцепления занимали свои места вокруг охраняемого дома.Плавно прикрываю за собой окно, осторожно щелкаю шпингалетом. Все – теперь окно закрыто изнутри. Кроме меня, никто не заметил, что Папа забыл закрыть окно. Будем считать, что это не я, а он позаботился о шпингалете.Осматриваю комнату. Она оказывается очень похожей на тот гостевой номер, в котором вчера вечером я познакомился с Александром Сергеевичем. Значит, и «глазок» видеокамеры спрятан там же – прямо над моей головой, чуть выше окна. Если я ошибаюсь, через пару секунд поднимется тревога и вся операция будет провалена.Я не ошибся. Матовая пуговка линзы там, где ей и полагается быть. Отлично! Пока я не в кадре. Прикидываю угол обзора «видеоглазка», отмечаю для себя, куда можно и куда нельзя ходить. Интересно, как я смогу подойти к двери и остаться вне поля зрения наблюдателей?.. Стоп! А кто закрыл дверь на задвижку? Папа? Он не мог – дверь закрыта с внутренней стороны. Что же получается? Или Папа прошел сквозь стену, или он до сих пор в комнате… В комнате Папы нет, следовательно…Створка стенного шкафа чуть-чуть приоткрыта. Сам шкаф вне сектора видеообзора. Бесшумно ступая по ковру, подхожу к шкафу. Нет, внутри Папа не прячется – это и ежу ясно, однако в шкафу должен быть оборудован потайной ход в секретное помещение без окон, без дверей. Папа услышал взрыв, понервничал минуты полторы и не удержался, вылез из тайника взглянуть, что на свете делается.Открываю шкаф. Внутри пусто. Деревянный прямоугольник с крючками на задней стенке. Крючков много – двенадцать штук. Очень хочется сразу же начать дергать за крючки: очевидно, что один из крючков запускает механизм, открывающий проход в соседнее помещение. Хотя почему один? Логично предположить, что нужно в определенной последовательности воздействовать (нажать? сдвинуть?) на несколько крючков… Мда… задачка, достойная компьютерной игры… Думай, ниндзя, думай… Придумал! Точнее – вспомнил! Папа высовывался из окна, опираясь руками на карниз. Металлический карниз не блистает чистотой, не протирали его уже давно, это видно невооруженным глазом. К тому же сейчас раннее утро, туман, вследствие чего металл чуть-чуть влажный. Папа, безусловно, запачкал руки, а потом грязными пальцами вертел (или нажимал) крючки. Они сделаны из светлой пластмассы, на них должны остаться следы…Залезаю в шкаф, внимательно осматриваю каждый из двенадцати пластмассовых завитков. Занятие, достойное Шерлока Холмса. Еле заметные отметины нахожу на первом, пятом и последнем, двенадцатом крючке, если вести отсчет слева направо. Закрываю глаза, кончиками пальцев касаюсь Крючков с отметинами. Двенадцатый самый влажный. Третий и первый вызывают одинаковые ощущения. Полностью отдаюсь во власть интуиции. Дотрагиваюсь до третьего крючка подушечкой указательного пальца, чувствую легкое покалывание, слабое тепло. Трогаю первый крючок. То же покалывание, но менее интенсивное, тепла не чувствую. Все очень субъективно, я это понимаю, но ведь экстрасенсорика и построена на субъективных ощущениях…Итак – двенадцатый, третий, первый. Что ж, попробуем…Двенадцатый крючок повернулся вокруг своей оси со слабым щелчком. Следующий – номер три. Поворот, щелчок. Теперь первый…Громкий щелчок, скрежет шестеренок, и задняя стенка шкафа отъезжает в сторону.Я не стал дожидаться, пока замаскированная дверь полностью откроется. Как только стало возможно, втиснулся в узкую щель и сразу же упал на пол. Вовремя! Пуля прожужжала выше, ударилась о стену, срикошетила и, взвизгнув, стукнулась об пол рядом со мной.Отталкиваюсь от пола, бросаю тело вперед, торпедой налетаю на стрелка и успеваю выбить у него из рук пистолет прежде, чем он второй раз нажмет на курок. Короткий несильный удар большим пальцем в висок – стрелявший обмяк. Он больше не опасен. Теперь можно и осмотреться.Небольшая комната, шесть-семь квадратных метров, не больше. Как я и предполагал, окон нет. Тусклая электрическая лампочка под потолком. Огромный железный сейф в углу, столик с прохладительными напитками и сигаретами, узкая кожаная кушетка. Вот и все убранство «секретной комнаты». На кушетке, нелепо раскинувшись, лежит Папа. Мой удар лишил его чувств. Пистолет с глушителем валяется на полу.На стене, рядом с открытым сейчас тайным ходом, две кнопки, красная и синяя. Нажимаю на синюю. Щелчок, скрежет. Стенка хитрого шкафа возвращается в исходное положение. Мы с Папой вдвоем в замкнутом пространстве, как два жука в банке.– Кто ты?.. – Жук-навозник очнулся.Я размотал шарф, открыл лицо.– Стальной?!Заученным движением выхватываю меч из ножен.– Говори быстро! – поднимаю меч над головой. – Говори все, что хочешь сказать. Как только мне станет неинтересно, я опущу меч. Твой труп будет очень похож на труп Мурзика. Понял меня?– Стальной! Не убивай меня! Меня нельзя убивать! Если я умру, компьютер автоматически отправит на электронный адрес Федеральной службы безопасности и на адреса крупных газет, телевидения и прокуратуры пакет документов с информацией обо всех московских боссах. Убив меня, ты, Стальной, прямо или косвенно подставишь своих хозяев, кем бы они ни были…– Интересно, как компьютер узнает, что ты сдох?– Раз в месяц я должен вводить в программу одному мне известный пароль…– Ясно! – перебил я лихорадочный Папин лепет. – Пароль ты, конечно, не скажешь или скажешь неправильно. Ломать все твои компьютеры здесь, в поселке, и в городе бесполезно. Они скорее всего объединены в сеть, и информация неоднократно сдублирована… К тому же ты, конечно, позаботился и ввел закодированную информацию в Интернет… Скажи – сведения, собранные Александром Сергеевичем, тоже…– Да! И они тоже! Все, что известно про своих и чужих. Абсолютно все попадет куда следует!– Предположим, я испугался, и что же мне делать? Харакири?– Видишь сейф в углу? Подойди, открой его. Код номерного замка пятьсот двадцать четыре двести.– Открой сам, а я пригляжу за тобой. И без глупостей!Папа кинулся открывать сейф. Страх перед моим обнаженным клинком отступил. Папа был возбужден и уверен в себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51