Его душа, которая, как ему казалось, очерствела в боях и разучилась испыты
вать иррациональный страх перед неизбежными событиями, на этот раз взбу
нтовалась. Полковник был и оставался отличным солдатом, прекрасным, зака
ленным и проверенным в боях командиром, но этого оказалось мало Ч он был
хреновым космонавтом, а это сейчас вдруг стало главным.
Он привык управлять стропами парашюта, делать все своими руками и, случи
сь что, пенять лишь на себя. Но, как выяснилось в эти секунды,
он не верил ни компьютеру с мягким, явно женским голосом, ни любой другой с
истеме посадочной капсулы.
В эти секунды Наумов ощутил себя уложенным в гроб, ящик с бронированными
стенками, который спустя секунду кувыркнется с орбиты…
Цепь замкнулась.
Внезапное ускорение неприятно отозвалось во внутренностях ощущением и
х щекотливого зависания Ч это капсула, освободившись от магнитных захв
атов, начала свой разгон по стволу стартовой катапульты, будто пуля, Ч то
лько что не вращалась по нарезам этого самого ствола…
Воздух, насильственно вдуваемый в его сжавшиеся легкие, имел горьковаты
й привкус.
Полковник зажмурился.
Он знал, что уже не в силах что-либо изменить, Ч оставалось лежать, дыша ча
сто и равномерно.
Что он и делал.
“Какого черта они послали сюда именно меня?”
Наумов впервые задал себе этот вопрос. Всю жизнь он подчинялся приказам,
убеждая себя, что только так и нужно поступать настоящему офицеру… Но се
йчас, падая в бездну космического пространства, отделенный от нее лишь у
тлой скорлупой брони, он вдруг осознал, что его назначение на Ганимед выг
лядело по меньшей мере абсурдным. Он не имел никакой специальной космиче
ской подготовки, не был ни полиглотом, ни космополитом, Ч при желании он м
ог бы назвать еще с десяток критериев, по которым его кандидатуру должны
были неизбежно отвергнуть…
Единственное, что он умел, Ч это грамотно воевать на земной тверди.
Ощущение невесомости пришло подкатившей к горлу тошнотой. Затем он почу
вствовал, как в недрах капсулы что-то завибрировало, задрожало, и динамик
внутренней связи вдруг выдал какой-то отчет о производимом действии. Моз
г полковника не отреагировал на это сообщение. Словарного запаса его анг
лийского не хватило, чтобы осознать смысл доклада бортово
й системы.
Зато он осознал нечто другое Ч его вызов в Москву и назначение на Ганиме
д выглядели так странно и скоропалительно, что не оставалось сомнений Ч
он понадобился тут именно в силу своих военных навыков, и этот критерий п
еревешивал все остальные.
Полковник падал в бездну, не видя, но ясно ощущая ее. Чтобы
не концентрироваться на этом пагубном чувстве свободного падения сред
и необъятной пустоты, он попытался вызвать в своем воображении какие-ниб
удь воспоминания, но добился лишь того, что перед мысленным взором встал
тот самый злополучный день, когда его, вырвав из боя, отправили в Москву…

Глава 2
Ганимед. Российский сектор освоения. 25 авгус
та 2029 года…
Рывок парашютной системы Наумов мог отличит
ь от тысяч других внезапных динамических перегрузок.
После рева двигателей, выматывающей, тошнотворной невесомости и столь ж
е изнурительной тяжести при коротких включениях тормозных сопел замед
ленное куполами падение показалось ему чуть ли не райским ощущением.
Однако в данный момент полковника продолжало заботить несколько друго
е.
Могло ли его командование на Земле предвидеть ту ситуацию, в которую сей
час попала “Альфа”, еще девять месяцев назад, когда его внезапно откоман
дировали на борт?
Логика подсказывала ему: предвидеть могли, но только в том случае, если “Г
арри Трумэн” покинул орбиту Земли чуть раньше, чем “Альфа”, и направился
к Ганимеду с вполне определенной целью…
Он не успел закончить свои логические выкладки Ч на высту
пающей приборной панели капсулы одна за другой начали загораться зелен
ые искорки индикаторов.
Очевидно, спуск подходил к концу.
Точно…
Удар о землю, вернее Ч о Ганимед, показался ему сопоставимым с падением в
металлической бочке с высоты нескольких этажей. Каркас под полковником
просел, принимая на себя часть удара, но и ему досталось изрядно Ч казало
сь, в теле перетряхнуло все кости.
На индикационной панели вспыхнуло еще несколько предупреждающих искр,
что-то пробубнил динамик внутреннего оповещения, а затем раздался непри
ятный, протяжный скрежет, вслед за которым на скафандр Наумова посыпалас
ь окалина.
Люк над его головой открывался.
Электромагнитные замки ремней щелкнули и отключились.
Он был на месте…
***
Двигаться в скафандре оказалось крайне неуд
обно. Наумов провозился несколько минут, прежде чем сумел освободиться о
т захватов амортизирующего каркаса и вылезти из капсулы.
“Да, на бравого космодесантника не тяну…” Ч с внутренним раздражением п
одумал он, оглядевшись по сторонам.
Как показалось Наумову, скафандр не только стеснял движения, но и ухудша
л видимость Ч дымчатое стекло гермошлема видоизменяло мир вокруг, сгла
живало тени и пропорции, скрадывало расстояния. Возможно, он просто не пр
ивык к такой экипировке…
Вокруг было пусто и тихо. В прозрачном фиолетовом небе царил яркий серп Ю
питера. Из немногих познаний в астрономии Виктор Сергеевич помнил, что Г
анимед всегда повернут к планете-гиганту одной своей стороной, точно так
же, как спутница Земли Ч Луна.
Впрочем, имело ли это сейчас какое-то значение?
“Скорее всего, что Ч нет…” Ч мысленно решил Наумов, продолжая изучать м
естность, одновременно стараясь свыкнуться с таинственным сумраком и м
ягкими, размытыми тенями, что отбрасывали хаотичные нагромождения каме
нных глыб, раскиданные повсюду, насколько хватало глаз.
Рельеф Ганимеда, сформированный вторжением сюда людей, имел весьма удру
чающий и крайне незамысловатый вид. Прежде этот спутник Юпитера был покр
ыт толстым панцирем ископаемого льда, а теперь, когда на его орбите зажгл
ось маленькое термоядерное солнце, лед растаял, превратившись поначалу
в разреженную и ядовитую атмосферу, а уж потом, после запуска процессоро
в переработки, Ч в пригодный для дыхания человека воздух. В результате т
аяния льдов каменные глыбы, которые на протяжении миллиардов лет были вп
аяны в толщу ледников Ганимеда, просто опустились до уровня твердой пове
рхности, образовав хаотичные непроходимые нагромождения.
Капсула Наумова совершила посадку меж таких каменных торосов и сейчас л
ежала на боку, полузарывшись в острый щебень, совсем не похожий на лунный
реголит. Борта посадочного аппарата были обожжены до такой степени, что
броня казалась изъеденной каким-то фантастическим грызуном, Ч местами
она отслаивалась, опадая вниз черными хлопьями окалины.
Нельзя сказать, чтобы вид посадочного аппарата подействовал на Наумова
ободряюще. Тем не менее, осмотрев местность, он вернулся к нему, заглянул в
нутрь, нашел прибор связи и попытался вызвать “Альфу”.
К его удивлению, борт ответил практически сразу.
Ч Полковник, это вы? Ч спросил коммуникатор голосом Гормана. Не было слы
шно ни позывных, ни установленных формулировок Ч создавалось ощущение,
что его выхода в эфир ждали на всех мыслимых частотах.
Ч Да, Наумов на связи . Что нового, господин Горман?
Ч Зовите меня Патрик, хорошо? Ч неожиданно попросил командир “Альфы”, и
Наумов заметил, что напряжение в голосе капитана не убавилось.
Ч Что-то случилось? Ч спросил он.
Ч Очередные проблемы, Ч скупо ответил капитан. Ч Я рад, что вам удалось
сесть без приключений. Мы вели вашу капсулу с борта по каналам телеметри
и, но я все равно волновался.
Ч Назовите мои координаты, Ч попросил Наумов. Ч И сообщите, что за новые
проблемы.
Ч Да, конечно. У нас произошел сбой в системе автоматического выброса, и б
уквально перед вами к Ганимеду отправилась еще одна посадочная капсула.
Мы не знаем, был ли кто-то на ее борту…
Ч Вы подразумеваете, что там мог кто-то быть? Ч не совсем тактично переб
ил его Наумов, сделав ударение на слове “мог”.
Ч Нет. Практически это невероятно, Ч поспешил рассеять его опасения Го
рман. Ч Скорее всего самопроизвольное срабатывание автоматики. Такое, к
сожалению, иногда происходит. Однако я бы хотел, чтобы вы обследовали ее,
полковник. Капсула, по данным наблюдения, лежит в двух километрах к север
у от места вашей посадки. Это направление совпадает с дорогой к ближайше
му населенному пункту. Вы находитесь в семи километрах южнее границы рус
ского и американского секторов освоения. Ближайший космодром в тридцат
и километрах севернее вас, двигаться нужно в глубь российской территори
и.
Ч Здесь есть магнитное поле и полюса? Ч осведомился Наумов, взглянув на
циферблат вшитого в рукав скафандра компаса. Стрелка действительно при
держивалась строго определенного направления.
Ч Да, хотя тут нет естественного геомагнитного поля, но зато прис
утствует искусственное. На полюсах Ганимеда смонтированы специальные
генераторы, Ч объяснил Горман. Ч Без магнитного щита, отклоняющего час
ть излучения, жизнь на поверхности была бы затруднительна.
Ч Ясно. Ч Наумов сориентировался. Ч Мой передатчик в скафандре сможет
вызывать вас?
Ч Пока что нет. Мы уже выбросили над российской зоной спутник-ретрансля
тор, но он еще не занял отведенную ему точку на геостационарной орбите. Пр
иблизительно через два часа он выйдет на позицию и тогда перекроет зоной
своего действия весь российский сектор. Любой сигнал будет ретранслиро
ван им на “Альфу”.
Ч Хорошо. Ч Наумов еще раз взглянул на компас и начал искать подходящий
проход между каменными глыбами. Ч Будем поддерживать связь по мере возм
ожности.
Ч О Т кей. Как заработает спутник, вызывайте немедленно.
Ч Вот еще что, Патрик, Ч произнес Наумов, прежде чем отойти от своей капс
улы, Ч на всякий случай, хоть они и молчат, оповестите эфир о моем появлен
ии. Не хочу, чтобы меня воспринимали как неожиданный сюрприз.
Ч Вы опасаетесь конфронтации, полковник? Но на Ганимеде, насколько мне и
звестно, нет никакого вооружения, только несколько десятков человек пол
ицейской службы колонии.
Ч Зато оно есть на “Гарри Трумэне”, Ч мрачно напомнил Наумов.
Ч Да, конечно, вы правы. Я попытаюсь оповестить всех, по крайней мере, выпу
щу эту информацию в эфир.
Ч Тогда до связи, господин Горман. И не психуйте, я сделаю все, что в челове
ческих силах.
Ч Спасибо, полковник. Я… Мы все надеемся на вас.
***
Первые шаги по каменистой почве Ганимеда дал
ись Наумову с трудом. Скафандр здорово стеснял движения, но он не решился
снять его и оставить в капсуле. Фиолетовое небо над головой, унылый лунны
й ландшафт вокруг без каких-либо признаков человеческого
присутствия Ч все это здорово давило на психику, постоянно напоминая о
том, что он не на Земле.
Впервые в жизни.
Это утверждение имело для Наумова особый смысл. Человеку, который хоть р
аз менял климатическую природную зону, должно быть хорошо знакомо это ощ
ущение Ч когда вокруг тебя вдруг оказывается непривычный мир. Не те зву
ки, другая растительность, животные, о повадках которых можно только дог
адываться, люди, чей язык, поведение и нравы Ч тайна для тебя, Ч все это в п
ервый момент сильно действует на нервы… Здесь же, сделав несколько шагов
, Наумов вдруг поразился ирреальности своих ощущений. Будто то самое, мно
го раз испытанное им чувство морального одиночества вдруг усилилось в с
отни раз…
Казалось бы, война на Кавказе сделала из него неплохого альпиниста, так ч
то валуны, раскиданные тут и там вокруг места посадки, для него не проблем
а. Тишина в эфире? Не страшно. Тем более он был предупрежден о ней заранее.

И тем не менее он чувствовал себя словно новобранец, заброшенный в глубо
кий тыл противника без соответствующей подготовки…
Найдя проход между валунов, он преодолел первое препятствие и увидел пер
ед собой пространство огромного кратера, точно такого, какие во множеств
е присутствуют на Луне. Освещенная тусклым светом Юпитера, перед ним леж
ала равнина желтовато-коричневого цвета. Границы кратера терялись вдал
и, обозначая себя сумеречными, серыми линиями у самого горизонта.
Дикую красоту этого ландшафта нарушало несколько явных следов человеч
еской деятельности. Во-первых, широкая многополосная автомагистраль, че
рной ниткой перечеркивающая дно кратера, а во-вторых, далекие, призывные
огни каких-то многоэтажных строений.
Сверившись с компасом, Наумов повернул на север. Это напра
вление совпадало с ведущей к далеким строениям дорогой.
Над головой по-прежнему плыл исполинский серп Юпитера. Видимо, до рассве
та было еще далеко. Расстояние до угадывающихся в сумраке ночи огней он о
пределил как пятьЦ шесть километров по прямой, но, учитывая разреженнос
ть атмосферы и непривычные глазу освещение и рельеф, он допускал, что мог
ошибиться в своей оценке.
Давала знать о себе и иная сила тяжести. Шаг Наумова, несмотря на громоздк
ий скафандр, был размашистым, и идти не составляло особого труда.
Все эти ощущения сливались в нем, тревожили, вызывали чувство оторваннос
ти от всех и вся Ч какого-то совершенно необъяснимого, глобального один
очества.
Наумов хмурился, стараясь как можно чаще смотреть по сторонам, хотя был у
верен Ч проявись в этой немой пустоте какое-то движение или звук, он бы за
метил его сразу…
И тем не менее вид второй посадочной капсулы, чей контур внезапно появил
ся из-за кучи придорожных валунов, заставил его вздрогнуть, а сердце Ч ча
сто забиться, прежде чем Наумов совладал с не в меру напряженными нервам
и.
Продолговатый посадочный аппарат длиной около трех метров Ч эдакое об
угленное ископаемое яйцо динозавра Ч торчал из небольшой конической в
оронки, образовавшейся при его падении.
1 2 3 4 5 6 7