— Я не разделяю вашу точку зрения, Советник Риппер, — спокойно парировал Эддор. — У вас все?— За всю историю Объединения, — напомнил Риппер, — только три личных указа Генерального секретаря не прошли утверждение на Совете. Боюсь, этот окажется четвертым. Поэтому я предлагаю вам, пока еще есть время, отозвать его. В противном случае вас публично высекут на заседании, и я тоже постараюсь приложить к этому руку.Эддор вздохнул:— Послушайте, Дуглас, вы же отлично знаете, что военное положение — мера временная. Как только мы утихомирим смутьянов, сразу же проведем выборы. Уверяю вас, у меня нет ни малейшего намерения сменить пост Генерального секретаря на диктаторские полномочия.— Я вам не верю. Но у вас все равно ничего не получится. Я контролирую достаточно голосов, чтобы наложить вето на любой ваш указ, и если вы...Хотя голос его звучал по-прежнему ровно и даже мягко, высказанное Шарлем Эддором в последующие пару минут не оставляло сомнений в том, что он уже перешел ту грань, за которой отступление невозможно.— Ты опоздал, неудачник! — оборвал он Риппера. — Машина уже запущена, и тебе меня не остановить. Впрочем, можешь попробовать, — милостиво кивнул Эддор и хищно осклабился. — Тогда и посмотрим, у кого не получится.Риппер заговорил очень медленно, пытаясь контролировать овладевшую всем его существом ярость, но она все равно прорывалась сквозь сдержанные интонации его голоса.— Вы совершаете ужасную ошибку, Шарль. В своем стремлении избавиться от меня вы ставите под удар всю Оккупированную Америку.— Там видно будет, кто из нас ошибается, — пожал плечами Генсек.— Черт побери, Эддор! Неужели вы не понимаете, чем грозит всеобщее восстание? Хотите, чтобы по улицам потекли реки крови?!— Нам не привыкать, — зло ухмыльнулся Генеральный секретарь. — Пока, Дуглас.Изображение в голографическом кубе померкло и растаяло.
После ленча Риппер спустился в зал заседаний Совета, расположенный на третьем подземном уровне и защищенный от атаки извне двадцатиметровой толщины железобетонными стенами и перекрытиями, способными противостоять даже обстрелу из орбитальных лазерных орудий. Он сидел за одним из столов, предназначенных для представителей Большого Нью-Йорка, и внимательно следил за дебатами. Учитывая тот факт, что в зале присутствовало около шестисот Советников, каждый из которых представлял интересы примерно двенадцати с половиной миллиардов обитателей Системы, обсуждение продвигалось на удивление быстро.Советников, избранных на первый срок, заранее предупредили, чтобы они не просили слова, а только голосовали. С их коллегами, имевшими большую выслугу и политический вес, пришлось повозиться. Но и тех в большинстве — где лаской, где таской — удалось убедить воздержаться от многословных прений. Если же кто-то уж очень упорно отстаивал свое право высказаться, таким скрепя сердце давали на выступление ровно пять минут, после чего безжалостно отключали микрофон.Одним словом, все шло как по маслу. Риппер даже позволил себе несколько раз отвлечься, чтобы узнать последние новости с театра военных действий. Над его столом неподвижно зависли три небольших голографических куба. По первому шел репортаж«Ньюсборд» о сражении на орбите; во втором комментатор «Электроник тайме» взахлеб рассказывал о событиях в Японии, а третий демонстрировал заседание Совета, освещаемое солидными политобозревателями Си-эн-эн.Пятьдесят восемь процентов из числа присутствующих, а присутствовали все, кроме двенадцати представителей Японии и еще одного Советника, угодившего накануне в госпиталь с сердечным приступом — абсолютный рекорд посещаемости сессий Совета за последние лет десять или пятнадцать! — склонялись к тому, чтобы голосовать против утверждения последнего указа Генсека Эддора. Американская, канадская и британская делегации — целиком; австралийская, индийская, панафриканская, североафриканская, русская и среднеазиатская — подавляющим большинством. За поддержку Эддора выступали представители Латинской Америки, Китая и почти всех европейских стран, в первую очередь Франции, Испании, Греции и Израиля. К тому же Франция, Китай и Бразилия имели дополнительные голоса как основатели Объединения и постоянные члены Комитета Безопасности. В сумме они могли составить полпроцента, что несколько изменяло соотношение, но не очень беспокоило Риппера. Даже если против проголосуют не пятьдесят восемь процентов, а пятьдесят семь процентов Советников, окончательный итог все равно предрешен.Под вопросом, правда, оставались мусульманские страны и Южно-Азиатский регион. Объединение там недолюбливали, но японцев попросту ненавидели. Скандинавы тоже относились к числу колеблющихся. Ну и, разумеется, селениты. Хотя на контролируемой ООН территории Луны проживало всего тридцать три миллиона человек, которых представляли только три Советника, предыдущая практика свидетельствовала об их абсолютной непредсказуемости. Они с равным успехом могли как поддержать, так и отвергнуть проект указа Эддора. Впрочем, на их голоса Риппер особо и не рассчитывал. Какую бы позицию селениты ни заняли, преимущество оставалось на его стороне.С заключительным словом выступил председательствующий-старейшина французской делегации. Как и следовало ожидать, подводя итоги утреннего заседания, он выразил одобрение «мудрой и дальновидной» политике Объединения и призвал неопределившихся делегатов проголосовать за утверждение указа Генсека.По установившейся традиции очередность голосования определялась сроком членства той или иной страны в ООН. Обновленной ООН, разумеется, которую все давно привыкли называть просто Объединением. Первыми подают свои голоса страны-основатели. Потом те, кто присоединился к ним добровольно и в самом начале. За ними также присоединившиеся вскоре после начала военных действий, но сделавшие это под давлением. Следом голосуют представители стран, сражавшихся против Объединения, — России, ее бывших сателлитов, отделившихся после распада СССР, и полудюжины других. А завершают процедуру делегаты Оккупированной Америки, последнего оплота независимости, павшего под массированным натиском Миротворческих сил.Исторический нонсенс, выразившийся в образовании Капитолия на территории Манхэттена, в том самом месте, где размещался комплекс зданий прежней Организации Объединенных Наций, всегда забавлял Риппера. Он не без оснований подозревал в излишней сентиментальности Сару Алмундсен, посчитавшую в свое время, что этот широкий жест произведет впечатление на американцев и будет способствовать скорейшему заживлению ран, нанесенных войной за Объединение. «Черта с два ты угадала, старая дура! — мстительно подумал Советник. — Полвека прошло, а это инородное тело в сердце Нью-Йорка до сих пор пробуждает только ненависть и служит напоминанием о самом сокрушительном поражении, нанесенном Америке за всю историю ее существования». Сам Риппер на ее месте вывел бы все административные службы Объединения на околоземную орбиту. Никому не обидно, и от греха подальше. Но его мнения на этот счет никто не спрашивал.В перерыве делегаты разбрелись по кулуарам. К Рипперу то и дело подходили коллеги; обменивались впечатлениями, просили или предлагали поддержку, что-то советовали или спрашивали совета у него, а одна молодая и симпатичная дама из чилийской делегации, ловко подхватив его под руку, горячо поддержала его твердую позицию и высказала намерение голосовать в его пользу «из моральных побуждений». При этом она так беззастенчиво прижималась к нему своим объемистым бюстом, что его аж в жар бросило. После долгих месяцев воздержания Риппер не смог устоять перед соблазном и предложил смуглокожей чилийке обсудить ее моральные принципы в своем кабинете. После бурного секса прямо на полу, ублаженная красотка еще раз заверила его, что проголосует против. Риппер почти не сомневался в ее искренности, да и лишний голос никогда не помешает, но все-таки ему стало немного жаль свою случайную партнершу. Умудренный многолетним политическим опытом, он прекрасно понимал, какую непростительную ошибку она собирается совершить. Коллеги не простят ей измены, и этот ее первый срок в Совете, скорее всего, окажется последним.Сидя в кресле, потягивая холодный оранжад и обнимая одной рукой полуобнаженную чилийку, пристроившуюся у него на коленях, Риппер чуть было не поддался порыву отговорить ее от этой идиотской затеи. В Совете насчитывалось ничтожно мало людей, готовых проголосовать вразрез линии своей фракции, но не поступиться собственными убеждениями, и было бы очень жаль лишиться одной из таких редких птиц.Ближе к вечеру к нему вновь присоединился Ичабод. Они вместе пообедали. Риппер выбрал салат, креветки с рисом и соусом и апельсиновый сок. Пока он ел, Мартин торопливо докладывал.— До сих пор не найдено прямых доказательств причастности подпольщиков, босс. Очень похоже, что японцы затеяли эту-заварушку самостоятельно.— Не стоит на это особенно рассчитывать, — проворчал Риппер. — Четвертое июля еще не наступило. Вот доживем до послезавтра, тогда и будем делать выводы.— Участвовавшие в атаке на орбитальные лазеры корабли принадлежат, по оценкам экспертов, Общине Дальнепроходцев, — продолжал Ичабод. — а вот высаженные ими штурмовые группы почти целиком состояли из японцев. Зафиксировано присутствие в них незначительного количества лиц европейского происхождения, но что это за публика — «Общество Джонни Реба», «Эризиан Клау» или кто-то другой, — достоверных сведений нет. Руководство Общины уже выступило с заявлением, что корабли являются частной собственностью, а пилоты — частными лицами, поэтому никакой ответственности за их действия оно не несет.— Ну да, конечно! Они нас что, за идиотов принимают?— Не скажите, босс. Вполне возможно, что они говорят правду. За приличное вознаграждение Дальнепроходцы вас куда угодно доставят, хоть в преисподнюю. Они же только с этого и живут. Как таксисты.Риппер задумчиво кивнул:— Пожалуй, в чем-то ты прав. Общине в эти дела ввязываться не с руки. Но отношения с Объединением у них теперь в любом случае надолго испорчены.— Космические силы продолжают атаки, а японцы продол жают успешно их отражать. Да еще огрызаются. Ряд наземных объектов подвергся обстрелу рентгеновскими лазерами. Список потерь вас интересует?— Позже. Цели по-прежнему только военные?— Пока да. Главным образом военные базы и космодромы. По разным оценкам, КС уже потеряли от тридцати до сорока кораблей. Города пока не трогают, хотя японцы уже предупредили, что первым на очереди стоит Париж, а вторым — Капитолий. Командование Космических сил пообещало в ответ стереть с лица земли Хиросиму.Риппер залпом допил свой оранжад.— Хиросима? Весьма символично. Что ж, будем надеяться, что ни одна сторона не начнет палить по гражданским, прежде чем мы завершим голосование. Иначе высекут нас, а не Эддора.— Несколько орбитальных батарей нам удалось отобрать, но остальные держатся стойко. Положение осложняется еще и тем, что руководством Миротворческих сил принято решение больше не бросать в бой гвардейцев.— Вот это новость! — удивился Риппер. — Почему?— Они применяют против воинов Элиты какую-то новую модификацию лазерного карабина. Весьма эффективную. Уже погибло минимум девять киборгов. Я подозреваю, что сделано это по настоянию Мохаммеда Венса. Приказ об отзыве поступил около часа назад, и теперь нашим космическим воякам придется полагаться только на собственные ресурсы. Да, еще один любопытный момент, босс.— Слушаю.— Группа десантников прихватила при отходе тело убитого японца. Представляете, он оказался киборгом! Риппер нахмурился:— Проклятье! Это очень плохо. Пока все думают, что мы побеждаем...— Так оно и есть, босс.— ...беспокоиться не о чем, — продолжал Советник, игнорируя реплику Мартина, — но стоит чаше весов заколебаться, как у Эддора появится гораздо больше сторонников, чем до начала заседания.— Меня другое удивляет, — заметил Ичабод. — Откуда у него вообще взялись сторонники, когда любому дураку ясно, что утверждение этого указа прямиком приведет нас всех к диктатуре?— Дело в том, — снисходительно пояснил Риппер, — что в большинстве стран мира демократия находится в зачаточном состоянии. В отличие от Штатов, где она развивалась в течение трехсот лет, те же латиноамериканцы, к примеру, привыкли к диктаторским режимам и не прочь передать всю полноту власти сильной личности, какой старается выставить себя Эддор. Для них главное, чтобы кто-то навел порядок железной рукой, а во что это в конечном счете выльется, они пока не задумываются. Или не хотят задумываться. Ты мне лучше скажи, знают ли другие Советники о том, что ты мне сообщил?— Не думаю, — покачал головой Мартин. — Я получил эти сведения от самого Венса, да и то лишь потому, что он считает вас своим союзником.— Союзником? — хмыкнул Риппер. — Ну и пусть считает. Боюсь, правда, что в ближайшем будущем его ждет большое разочарование.— И последнее, босс. Не знаю, стоит ли доверять этим слухам, но поговаривают, что миротворцы планируют провести в Японии широкомасштабную военную операцию, как только будет покончено с орбитальной угрозой. Или даже раньше. Насколько я понял, Венс поддерживает второй вариант, и Кристина Мирабо — единственное препятствие на пути его осуществления.Вернувшись в зал заседаний, Риппер уселся на свое место и погрузился в раздумья, лишь краем уха прислушиваясь к выступлению делегата от Шри-Ланки, призывающего заключить перемирие, которого ни одна из сторон пока не предлагала и предлагать, по всей видимости, не собиралась.
Несмотря на все усилия Риппера и его сторонников ускорить принятие решения, голосование проходило едва ли не медленнее обычного. Ощущая важность момента, главы делегаций, прежде чем объявить результат, считали необходимым предварительно высказаться по этому поводу — главным образом для того чтобы лишний раз засветиться на публике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102