- Я ждал чего-нибудь в этом роде, - с усмешкой ответил Элиас, не двигаясь с места. - И подготовился.
- Негодяи! - вскричал Холкет. - Сделай такое предложение бедняк - его сразу упрятали бы за решетку. Но, надеюсь, шантажисты в самом коротком времени попадут в местечко пострашнее тюрьмы. Куда же, черт возьми, им еще деваться, как не прямо в ад!
Хорн сделал протестующий жест, очевидно, относившийся не столько к уже сказанному, сколько к тому, что только собирался произнести Элиас. И потому последний предпочел завершить разговор.
- Нам просто необходимо отбить нападки противника, - сказал Элиас, уверенно глядя на Бирна сквозь очки. - Угрозы капиталистов на нас не действуют. Мы тоже предприняли кое-какие шаги, но раскрывать их пока не станем.
Бирну ничего не оставалось, как удалиться. Проходя по узкому коридору мимо бакалейной лавки, журналист вдруг обнаружил, что выход загораживает темный силуэт необычного и в то же время удивительно знакомого человека. Приземистый и плотный, с широкополой шляпой на круглой голове, он выглядел достаточно причудливо.
- Отец Браун?! - воскликнул репортер. - Вы ошиблись дверью или тоже относитесь к этой организации?
- О, я принадлежу к более древней тайной организации, - усмехнулся священник.
- Неужели вы считаете, что здесь кому-нибудь потребуется ваша помощь? - осведомился Бирн.
- Трудно сказать, - спокойно ответил отец Браун. - Это не исключено.
Полумрак, царивший в коридоре, поглотил священника, и изумленный журналист двинулся дальше. Однако прежде чем он вернулся к миллионерам, произошла любопытная встреча. В зал, где находились трое рассерженных капиталистов, вела широкая мраморная лестница, украшенная по бокам позолоченными фигурами нимф и тритонов. Вниз по ней, навстречу Бирну, сбежал энергичный темноволосый молодой человек со вздернутым носом и с цветком в петлице. Он схватил репортера за руку и отвел в сторону.
- Послушайте, - прошептал юноша, - меня зовут Поттер. Я - секретарь старика Гидеона. Говорят, буря вот-вот разразится. Скажите откровенно, это правда?
- Да, гиганты вроде бы решаются на серьезные действия в своей пещере. И не следует забывать, что они сильны.
Полагаю, социалисты...
До сих пор секретарь невозмутимо слушал Бирна. Но когда журналист произнес слово "социалисты", во взгляде Поттера вдруг отразилось изумление.
- Ну, а при чем здесь... Ах, так вот какую бурю вы имели в виду! Извините, я не понял. Перепутал пещеру с морозильником. Тут немудрено ошибиться!
С этими словами странный молодой человек исчез, сбежав по лестнице. Бирн двинулся дальше. Недоумение все больше овладевало им. В зале репортер обнаружил, что к трем миллионерам присоединился кто-то четвертый - мужчина с худым продолговатым лицом, редкими волосами цвета соломы и моноклем. Все называли его просто мистер Неарс. Он забросал журналиста вопросами, чтобы выяснить, хотя бы приблизительно, численность организации социалистов. Бирн мало знал об этом, а сказал и того меньше.
Наконец все встали со своих мест, и Стейн - самый неразговорчивый из промышленников, - складывая пенсне, сказал:
- Благодарю вас, мистер Бирн. У нас все подготовлено.
Завтра еще до полудня полиция арестует Элиаса на основании улик, которые я ей к тому времени предоставлю. А к ночи, надеюсь, и остальные двое окажутся в тюрьме. Вот, пожалуй, и все, джентльмены. Вам известно, что я хотел обойтись без подобных мер...
Однако на следующий день мистеру Джекобу П. Стейну не удалось никому передать имевшиеся у него сведения по причине, которая довольно часто мешает таким деятельным людям выполнять задуманное. Утренние газеты крупными заголовками сообщили на первых страницах: "Три ужасных убийства. Трое миллионеров убиты в одну ночь". Далее более мелким шрифтом шли фразы со множеством восклицательных знаков, указывавшие на необычность загадочного преступления. Все трое убиты в одно и то же время, но в разных местах, разделенных значительным расстоянием:
Стейн - в своем роскошном, напоминающем музей поместье, в доброй сотне миль от побережья; Уайз - прямо на морском берегу, рядом с небольшим домиком, где он предпочитал вести достаточно скромную жизнь и дышать морским воздухом; Гэллап - в зарослях недалеко от ворот его загородной усадьбы на другом конце графства.
Во всех трех случаях не оставалось никаких сомнений в насильственном характере смерти. Крупное, отталкивающего вида тело Гэллапа обнаружили висящим на дереве в небольшой рощице среди обломившихся под его весом веток.
Он напоминал бизона, ринувшегося на острия копий. Уайза, вне всякого сомнения, сбросили со скалы в морскую пучину.
Следы, сохранившиеся на самом краю обрыва, свидетельствовали о том, что старик сопротивлялся недолго. На мысль о трагедии наводила широкополая соломенная шляпа, которая плавала на волнах, хорошо заметная с высоких скал. Найти труп Стейна было тоже не просто, пока неясные кровавые следы не привели сыщиков к бане, возведенной в саду по древнеримскому образцу. Хозяин питал слабость ко всему античному...
Естественно, Бирн не считал Генри Хорна, молодого пацифиста с бледным лицом, способным на столь грубое и жестокое убийство. Но постоянно сыплющий проклятиями Джейк Холкет или вечно насмешливый Джон Элиас вполне могли пойти на тяжкое преступление.
Полицейским помогал мужчина, оказавшийся не кем иным, как мистером Неарсом, - загадочным человеком с моноклем, которого журналист впервые встретил накануне.
Ведущие следствие оценивали положение так же, как и Бирн. Они прекрасно сознавали, что сейчас предъявить подозреваемым обоснованное обвинение и убедить суд в их виновности нельзя. А оправдание за недостаточностью улик может вызвать скандал. Поэтому Неарс, тщательно все продумав, пригласил трех социалистов принять участие в неофициальном совещании. Расследование начали в самом близком из роковых мест - небольшом домике Уайза на берегу моря.
Бирн получил разрешение присутствовать на этой встрече. К удивлению репортера, среди собравшихся людей он обнаружил знакомого человека с круглой совиной головой.
То был отец Браун. Правда, до сих пор оставалось неясным, какова его роль во всем происходящем...
Появление молодого секретаря было куда более естественным, однако поведение его заметно отличалось от обычного. Он единственный из всех хорошо знал дом и окрестности. Однако помощи или каких-нибудь важных сведений от Поттера так и не дождались. Да и выражение его круглого курносого лица говорило скорее о плохом настроении, чем о скорби.
По обыкновению, больше других говорил Джейк Холкет.
Юный Хорн деликатно попытался остановить Холкета, когда тот принимался на чем свет стоит поносить убитых миллионеров. Совершенно безучастный Джон Элиас надежно укрыл глаза за стеклами очков.
- Ваши замечания в адрес погибших просто непристойны, - холодно произнес Неарс. - Вы фактически признали, что ненавидели покойного.
- И поэтому меня собираются упрятать за решетку? - презрительно усмехнулся Холкет. - Хорошо! Только если хотите посадить в тюрьму всех бедняг, имевших основание ненавидеть Гидеона Уайза, ее придется построить не меньше чем на миллион человек, согласны?
Неарс не ответил. Остальные тоже молчали. Наконец Элиас, слегка шепелявя, неторопливо сказал:
- Данная дискуссия абсолютно бесполезна для обеих сторон. Поймите, мы ничего не скрываем от вас. А подозрения будьте любезны держать при себе. Пока никто не привел ни малейшей улики, связывающей хоть одного из нас с этими трагедиями более тесно, чем, скажем, с убийством Юлия Цезаря. Думаю, что нет смысла оставаться здесь дольше.
Элиас встал и неторопливо застегнул пальто. Товарищи последовали его примеру. Когда социалисты уже подошли к дверям, Генри Хорн на миг повернул свое бледное лицо к ведущим следствие и произнес:
- Хочу напомнить, что я всю войну просидел в грязной камере, так как отказался убивать людей. - И удалился, а оставшиеся в комнате мрачно переглянулись.
- Думаю, сражение нельзя считать выигранным, хотя противник и отступил, - задумчиво промолвил отец Браун.
- Больше всего меня возмущают грубые выходки этого негодяя Холкета. Хорн - все-таки джентльмен. Однако, что бы там ни говорили, я твердо убежден, им есть о чем рассказать. Они замешаны в расправе над миллионерами, по крайней мере - большинство из них. Подозреваемые практически сознались: они форменным образом издевались не столько над самой ошибочностью наших обвинений, сколько над тем, что мы не можем подкрепить их доказательствами. А вы как считаете, отец Браун?
- Совершенно верно! - ответил священник. - Мне тоже показалось, что один из них знает больше, чем сообщил нам. Но, думаю, лучше сейчас не называть его по имени.
От удивления Неарс даже выронил монокль.
- Видите ли, пока мы беседуем неофициально, - предупредил он, внимательно глядя на священника, - но если и в дальнейшем вы станете скрывать правду от закона, то можете оказаться в сложном положении.
- О, мое положение крайне просто, - перебил его отец Браун. - Я защищаю здесь законные интересы моего знакомого, Холкета.
- Холкета? - недоверчиво воскликнул его собеседник. - Да ведь он ругает духовенство с утра до ночи!
- Мне кажется, вы не совсем понимаете людей такого рода, - мягко возразил отец Браун. - Джейк действительно обвиняет служителей церкви в том, что они не борются за справедливость. Однако мы собрались не для того, чтобы обсуждать подобные вопросы. Я упомянул об этом лишь для того, чтобы облегчить вашу задачу и по возможности сократить число подозреваемых.
- Если вы правы, то круг подозреваемых и в самом деле сузился до одного, насмехающегося над всеми проходимца Элиаса. И ничего удивительного! Столь коварного и невозмутимого дьявола мне еще не приходилось видеть.
- Он очень напоминает мне покойного Стейна. Вероятно, они родственники, - со вздохом сказал отец Браун.
- Но послушайте... - начал было Неарс.
Его протестующее восклицание оказалось прервано на полуслове. Дверь внезапно распахнулась, и на пороге появилась высокая, немного неряшливая фигура Генри Хорна.
Лицо его побледнело еще больше.
- Вот тебе на! - вымолвил Неарс, водворяя на место монокль. - Почему вы вернулись?
Хорн нетвердыми шагами пересек комнату и, не говоря ни слова, тяжело опустился в кресло.
- Я отстал... потерял остальных... заблудился и решил вернуться.
На столе еще стояли остатки ужина. Генри Хорн налил себе бренди и залпом осушил полный стакан, хотя всю жизнь считался трезвенником.
- Вас, вероятно, беспокоит что-нибудь? - осведомился отец Браун.
Хорн обхватил голову руками, так что его лицо оказалось в тени, и тихим голосом произнес:
- Могу рассказать. Мне явился призрак.
- Призрак? - переспросил удивленный Неарс. - Чей же?
- Гидеона Уайза, владельца этого дома, - уже более твердым голосом ответил Хорн. - Он восстал из бездны, в которую пал.
- Чепуха! - воскликнул Неарс. - Ни один здравомыслящий человек не станет верить в привидения.
- Вы не вполне точны, - возразил отец Браун с легкой усмешкой. - И для существования призраков можно найти доказательства, ничуть не уступающие тем, на которых вы часто строите обвинения...
- Охотиться за преступниками - моя обязанность, - резко ответил Неарс. - А от привидений пусть бегают другие.
- Так что же вы видели, мистер Хорн? - спросил отец Браун.
- Все произошло на самом краю осыпающихся прибрежных скал, совсем рядом с местом, откуда сбросили Уайза. Там еще есть какая-то расщелина или трещина. Остальные успели уйти далеко вперед, и я решил сократить путь, пройдя по заросшей тропинке вдоль самого берега.
Прежде мне часто приходилось пользоваться ею. Я любил наблюдать за волнами, бьющими в каменные утесы, но сегодня почти не обращал на них внимания, только удивился, что море столь неспокойно в такую ясную лунную ночь.
Морские брызги высоко взлетели в лунном свете раз, другой, третий. А затем случилось нечто непостижимое. Серебристая водяная пыль, взметнувшаяся вверх в четвертый раз, внезапно застыла в воздухе. Она не падала, хотя я с упорством безумца все ждал и ждал. Время словно остановилось. Я подумал, что и вправду сошел с ума, потом решил подойти ближе и, кажется, даже вскрикнул. Повисшие в пустоте капли, словно хлопья снега, стали слипаться вместе, образуя сияющую фигуру с мертвенно-бледным лицом.
- И по-вашему, то был Гидеон Уайз?
Хорн молча кивнул. Наступившую тишину внезапно нарушил Неарс. Он столь резко вскочил на ноги, что даже опрокинул стул.
- Чепуха! - воскликнул он. - Но лучше пойти взглянуть.
- О, нет! - сейчас же возразил Хорн с необъяснимой горячностью. Ничто не заставит меня ступить на ту тропу.
- Мистер Хорн, - твердо сказал Неарс, - я - офицер полиции. Дом окружен моими людьми. Мы пытались избежать ненужной враждебности, но расследование необходимо довести до конца. Мой долг проверить все, даже такую нелепицу, как призрак. Требую отвести меня на то самое место, о котором вы говорили.
Снова воцарилось молчание. Хорн стоял, часто и тяжело дыша, словно под влиянием неизъяснимого страха. Потом вдруг опустился в кресло и произнес уже более спокойным голосом:
- Нет, не могу! Лучше сразу признаться! Все равно рано или поздно вы узнаете... Уайза убил я.
На мгновение в комнате стало тихо. Слова Хорна поразили всех, словно удар молнии. И тут в тишине послышался неправдоподобно слабый голос отца Брауна:
- А вы намеревались убить его?
- На подобный вопрос едва ли можно ответить, - произнес Хорн, нервно грызя ногти. - Полагаю, я обезумел от ярости. Старик вел себя просто невыносимо. Это происходило в его владениях. Уайз оскорбил и даже, кажется, ударил меня. Между нами завязалась схватка, и он упал со скалы.
Я пришел в себя, когда находился уже далеко от рокового места, и только тогда осознал, что совершил преступление, лишившее меня звания человека. Клеймо Каина горело на моем челе, прожигая до самого мозга. Я стал убийцей и неизбежно должен был сознаться в содеянном. - Тут он вдруг весь напрягся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26