Рядом с этой кучкой опилок стояла пустая чашка из-под кофе.Кстати, а мы кофе пили? Да нет же, Алиция сварила его на кухне, принесла в комнату, но так и не разлила.— Что-то тут не так, — честно сказала я майору — мало ли какая информация ему пригодится. — Чашка не на месте.— Минуточку, — как-то уж очень ласково протянул майор. — Вот это самое, что творится на столе, и есть «бардак чуть больше обыкновенного»?— Ох, вы знаете, у людей, имеющих дело с графикой и чертежами, это сходит за обычный рабочий беспорядок. Что для нормального человека бардак, то для нас, грешных, просто набор необходимых вещей. Хотя беспорядка сейчас больше, чем нужно…— Ага, — с облегчением перевёл дух майор, — какое счастье, что у меня в семье никто не занимается графикой. Так что там со свечами и с чашкой?Я поделилась с ним своими соображениями насчёт свечей, и майор с интересом склонился над странной кучкой мусора.— А почему вы считаете, что чашки здесь не должно быть?— Кофе мы не пили. Алиция сварила, но потом вспомнила о срочной работе…Тут я осеклась, внезапно сообразив, что этот забытый эскиз — лишь моя выдумка, способная все порядком запугать, но было уже поздно. Ничего не оставалось, как на ходу сочинять дальше.— …и мне пришлось уйти. Про кофе я совсем позабыла. Но если Алиция и пила его одна — а чашка, как видите, одна, — то, скорей всего, не здесь, не за столиком. Не могла же она угощаться, будто не у себя дома. Чашка должна стоять либо на кухне, либо у кровати, либо на письменном столе.— А эти свечи вы вчера зажигали?— Нет. Алиция вынула их из шкафа, не знаю зачем, и положила на столик, даже не вставив в подсвечники.— Но видно, что свечи горели. Это наводит на мысль о госте.— И одна, при госте, кофе пила? А если угощала, то пила и сама. Без кофе она жить не могла.— Положим, у неё был кто-то, кто кофе не пьёт…— Угостила бы чаем. Чем-нибудь напоила бы, да хоть кефиром! Нет, тут что-то не так.Я и в самом деле считала, что с этой чашкой и свечками дело нечисто — ну кому и какого черта понадобилось так их расковырять? Заодно я надеялась с их помощью отвлечь майора от настенной скрижали. Ведь ему проще простого увязать эти загадочные письмена с её странной просьбой ко мне. А там уж, сколько ни строй из себя непонятливую дурочку, своей мёртвой хватки он не ослабит. Сам он их не расшифрует, тут опасаться нечего, Алиция перед смертью проявила чудеса интеллекта. Надпись была сформулирована столь гениально, что однозначно воспринималась как пометки на память, и лишь одна я могла её разгадать.Оставив майора в глубокой задумчивости над чашкой, остатками свечей и бардаком на столе, я вернулась в переднюю комнату, чтобы ещё раз взглянуть на Алицию. Может быть, способ, каким её убили, тоже мне что-нибудь подскажет?— Как она, собственно, погибла? — спросила я у майора, который, увы, тенью последовал за мной.— Убита каким-то узким ножом или кинжалом. Орудие убийства мы пока не нашли, но ясно, что лезвие было очень узкое и очень острое. Ударили прямо в сердце, со знанием анатомии, жертва, скорей всего, в этот момент лежала.— Что?! Вот так лежала и ждала, чтоб её прикончили?— Очевидно, она перед тем приняла снотворное.— Вздор! — отрезала я. — Алиция ничего такого никогда не принимала! От нервов — ещё куда ни шло, но не от бессонницы! Да ещё вчера!— А что такого было «вчера»? Я неуверенно покосилась на него.— Вчера у неё работы хватало по горло. Из-за этого я и ушла так рано. А сегодняшний день был у неё по минутам расписан. Не могла она принимать снотворное, зная… зная, что на ней висит столько дел.— Быть может, приняла не по своей воле.— По ошибке? Вряд ли она вообще держала его в доме. Говорю же вам, снотворным она не пользовалась.— Я хотел сказать, — осторожно протянул майор, — возможно, лекарство кто-то ей дал в еде или в питьё… кто-то, кому очень нужно было, чтобы она крепко заснула.Я в изумлении уставилась на него, но вскоре, поражённая пришедшей мне в голову мыслью, перестала его замечать. Ну конечно, способ, каким с нею разделались, тоже мог бы подсказать… Но что именно?Я уселась в кресло и призадумалась.Ясно, кто-то сюда приходил. После моего ухода, но ещё до её звонка ко мне. Этот визит окончательно убедил Алицию, что дела её плохи. Не дожидаясь условленной встречи, она оставила мне инструкцию на стене и наказала прийти как можно скорее, чтобы я успела прочитать. Не будь этого звонка, ещё неизвестно, когда бы я к ней попала… Своё послание она, конечно, нацарапала на всякий случай, наверняка надеялась спастись. Должно быть, помешало нечто совсем непредвиденное. Кто-кто, а уж Алиция не ждала бы сложа руки своего конца, не из тех она овечек, которые покорно идут на заклание!Снотворное! Его подсыпал тот гость. Пришёл, дал ей снотворное и ушёл. Должен был уйти, иначе как бы Алиция нацарапала эту надпись и позвонила мне? А потом вернулся…Да, но разговаривала она со мной совсем не сонная. Это я клевала носом, чего себе в жизни не прощу. У-у, фефела несчастная!.. Значит, она говорила со мной, ещё ничего такого не съев и не выпив. Хотя я не разбираюсь в барбитуратах, наверняка есть среди них и с отсроченным действием. Интересно, а следы обнаружены? Возможно, ей подсыпали что-то в кофе, а выпила она его позже.Зачем убийце понадобилось, чтобы Алиция уснула после его ухода? А затем, чтобы вернуться и убить её. Но почему он не сделал этого сразу? Оставил её в добром здравии, позволил кое-что предпринять… Вот-вот! Интересовался, что она станет делать, напуганная его приходом! Хотел таким образом что-то выведать!Так кто же это все-таки был? Тот, о ком она слишком много знала, или тот, кто хотел сам о чем-то узнать?Меня вдруг бросило в дрожь. Может, теперь я тоже слишком много знаю? Как ни прикидывай, выходит, что надо держать язык за зубами. Ни в чем не признаваться! Строить из себя дуру набитую! Ну, тут уж я справлюсь…Стоп! Есть ещё одно объяснение, простенькое и понятное. Алиция держалась начеку, так просто не далась бы — могла поднять крик, сопротивляться… Убийца хотел сделать своё чёрное дело без лишнего шума. Или ему зачем-то понадобилось уйти… Скажем, показаться свидетелям… Пока ещё Алиция была жива…В голове у меня всплыли всякие соображения насчёт алиби, которое он таким путём хотел себе состряпать. Но я сразу запуталась. Ведь ему все равно надо было вернуться. Получается глупо.Как он подсунул ей снотворное? Ну, тут додуматься нетрудно, влил или подмешал во что-то, что она непременно должна была выпить, съесть. Что это могло быть? Конечно же, кофе. Кофе уж точно, а ещё зубная паста, сигареты, яйца… Если он сделал ставку на ужин, то насчёт яиц мог не сомневаться — яйца были её слабостью.Я вдруг стала сбиваться с мысли — оказалось, из-за того, что майор о чем-то меня спрашивает. Но переключиться с яиц так и не сумела.— Яйца, — вырвалось у меня по инерции. — Может, где-то найдётся скорлупа, проверьте, пожалуйста.— Вы это о чем? — удивился майор.Я кое-как привела мысли в порядок и коротко выложила свои соображения насчёт того, как Алиция могла принять снотворное, изо всех сил стараясь не проговориться о телефонном звонке. Майор задумался.— Ну что ж, возможно, вы правы. Пока ещё ничего не установлено, нет анализов. Яйца, вы говорите?Он пошёл было на кухню, но на пороге остановился, не решаясь выпускать меня из виду, и послал на исследование мусора своих подчинённых. Потеряв нить рассуждений, я теперь наблюдала за его действиями.— Доктора Гржибека все ещё нет? — обратился он к кому-то в прихожей.— Нет, — ответили оттуда. — Сегодня мы его уже не разыщем. Так как, гражданин майор, будем убирать тело?— Да надо бы. Подождём немного, пока все здесь не закончим, и тогда уж везите в морг. Вскрытие придётся отложить до завтра.Меня всю затрясло от этих слов, нечеловеческим усилием я отогнала от себя жуткую картину:Алиция, а над ней прозектор. Майор снова обратился ко мне:— У меня к вам просьба. Позвольте заодно взять у вас отпечатки пальцев. Кому-то другому я бы подсунул для этого что-нибудь подержать, но с вами мне нечего ломать комедию, верно?— Да я и сама хотела предложить, я тут, по-моему, все перелапала. Сразу же, без лишних хлопот, можете меня исключить.В недобрый час дёрнул меня черт за язык. Знать бы, сколько ещё предстоит хлопот, каким окажется это «исключение», бежала бы куда подальше. Но ясновидением я не отличалась, так что со спокойной душой снова погрузилась в свои догадки и домыслы.Убийца забрал с собой микрофон, воткнутый вместо сучка в дверной косяк. Галлюцинации тут ни при чем, тогда я ещё была в полном здравии и рассудке, ум за разум у меня начинает заходить только сейчас. Возможно, в квартире имелся не один микрофон, возможно, всю её нашпиговали разной подслушивающей дрянью. Теперь-то уж поздно гадать. Где он прятал магнитофон? Скорей всего, в каком-нибудь доступном месте — если вообще им пользовался…Какого черта раскрошили свечи?И кто раскрошил? Алиция? Преступник? Сколько времени они горели?Вот где в первую очередь надо разобраться. Кому и для чего понадобилось превратить в груду стружек красивые красные свечи? Ничего конкретного в голову не приходило, но чутьё подсказывало, что здесь можно ухватить ниточку, ведущую к клубку. На всякий случай майору об этом лучше не говорить.Я прошла в другую комнату, якобы заинтересовавшись свалкой на письменном столе. Подсев к столику, напустила на себя задумчивость и вроде бы случайно уставилась на красный холмик. Да, их зажигали, невооружённым глазом видно. Сравнить бы остатки с теми целыми, что у меня дома! Увы, даже сгрести эти стружки в подобие свечи нельзя, майор велел ни к чему не прикасаться.Мало что от них осталось, и на половину свечи не наберётся. От силы на треть. Часа три горели, ну три с половиной. Наверно, она их зажгла, когда пришёл этот… гость.Побыл, ушёл, вернулся… Почему надпись на стене не тронул? Дурацкий вопрос, а что бы он с нею сделал? Забрал бы стенку с собой? Счищать бы пришлось до утра. Но не мог же он не заметить, что надпись появилась после его ухода! Наверняка пытался понять, что это значит. Добро бы человек посторонний, но если он в её дела посвящён…Я чуть не взвилась в кресле. Силы небесные, а вдруг он все ПОНЯЛ?Майор в это время снимал у меня отпечатки пальцев. Что-то говорил мне, я что-то отвечала, наверно, невпопад. Ужасная мысль парализовала мозг: если этот подонок понял смысл завещания, он, конечно, понял и то, что предназначено оно МНЕ!И если он не законченный идиот — а все доказывает, увы, обратное, — ему известно, что я сейчас здесь, что завещание я прочла, приняла к сведению, ему ясно, что над его головой нависла смертельная опасность. И теперь он готов на эту самую голову встать, лишь бы отвести от неё опасность. Он постарается опередить меня! Ну, это мы ещё посмотрим. Ещё неизвестно, кто кого. Времени, правда, у меня в обрез, надо срочно проделать все, что мне наказала Алиция.Но как?!!Конверт, который мне нужно найти, лежит в прадедовском кофре. Кофр стоит в прачечной, а прачечная находится на чердаке одного старого дома в Копенгагене. В Копенгагене на площади Святой Анны…— Поздновато ухе, — сказал майор, — но хорошо бы вам прямо сегодня съездить со мной для дачи показаний. Пока ещё все свежо в памяти.Я безмерно майору симпатизировала. Я больше всего на свете хотела бы разоблачить и наказать убийцу. Но чего бы я меньше всего сейчас хотела, так это ехать к нему для дачи показаний.Я не владела собой, не владела мимикой, паническое моё состояние заметил бы и слепой, а мне надо было стоять насмерть, не проговориться ни словом. Притом пытать меня будет не кто иной, как майор — у него-то и пень заговорит.— А может, нам поехать на моей машине? — только и спросила я обречённо. — А то мне некуда её девать.Майор согласился сразу же.— Хорошая машина, — воздал он по дороге должное моему «вольво». — За границей куплена?Я кивнула головой и чуть было не брякнула «заработана потом и кровью», но вовремя прикусила язык. Странной истории её приобретения касаться незачем, потом и кровью здесь и не пахнет, а всякого вранья мне предстоит нагородить ещё столько, что лучше пока обойтись без него, И вообще незачем мне без особой надобности рот раскрывать. Молчание — золото!В управлении мне принесли кофе, я закурила сигарету и постаралась мобилизовать все свои умственные способности. Насколько я знаю майора, глаз у него намётанный, сразу заметит, что душа у меня отчего-то не лежит к правде, но тут уж ничего не поделаешь.— Вы были к своей подруге очень привязаны? — спросил он скорее утвердительно.Вопрос поверг меня в изумление: что он такое спрашивает? Была ли я к ней привязана?!— Сказать — привязана, значит, не сказать ничего, — возмутилась я. — Алиция была для меня не просто подругой. Она была… Она была человеком, которому я доверяла больше, чем самой себе… Погодите, погодите, я все-таки не железная…Я вдруг представила себе, что Алиции больше нет, и пришла в такое отчаяние, что чуть волком не взвыла прямо здесь, в милицейском кабинете. Но не затем я сюда приехала. Алиция возложила на меня исполнение последней своей воли, доверилась мне, и я не я буду, если подведу её. А того, кто её убил, задушу собственными руками.Майор присматривался ко мне с участием.— Я так понимаю, вы очень заинтересованы в поимке убийцы? — с мягкой проникновенностью сказал он.— Вы правильно понимаете, — ответила я ему не менее проникновенно.— Тогда перейдём к делу. Когда вы виделись с вашей подругой в последний раз? Желательно поточнее.Я честно и добросовестно прикинула время, и у меня получилось, что мы попрощались вскоре после девяти. Скрывать тут нечего, а майору может сгодиться. Сократив наш разговор, я сообщила, что мы обсуждали главным образом проблемы квартирного ремонта и станковой живописи, поскольку Алиция собиралась повесить на стену что-нибудь подходящее. Собственно, против истины я не очень и погрешила.— Потом Алиция пошла приготовить кофе, — продолжала я. — Заварила его в термосе — у неё такой термос особый — и принесла в комнату, но разлить не успела. Стала рыться в столе, искала фотографии — хотела показать, — и тут наткнулась на забытый заказ.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5