- Послушайте, мистер Глоб, мне кажется, речь президента несколько не соответствовала теме, оглашенной вначале.
- А не удивляйтесь, сейчас любое собрание превращается в сходку униатствующих активистов. Ничего не поделаешь, такой у нас теперь стиль. Ну, пойдемьте, вкусим, так сказать, плодов нетривиального прогресса.
Они прошли в соседнюю залу. Огромный стол с едой и напитками представлял собой композицию в стиле барокко.
Варгин обратился к своему гиду:
- Скажите, насчет борьбы с урожаем, это что, серьезно?
- Вот это серьезно, очень серьезно. Да, борьба, и не только с урожаем. С валовым приростом, например, с туризмом, с потреблением. Конечно, - Глоб улыбнулся и показал на стол - нужны передышки.
Они прошли к столу.
- Вот, рекомендую, отличный напиток, - министр подал фужер Варгину. Нарзан называется. Огненная вещь. - Он взял и себе и сделал глоток, после чего закатил глаза и удовлетворенно крякнул.
Общество разбилось на небольшие группки. Кэтрин Гвалта мило болтала с двумя отдыхающими у камина, не обращая никакого внимания на Варгина.
- Да, женщина - высший класс! - прокоменентировал Альфред Глоб - Я вас познакомлю, но предупреждаю, у вас нет никаких шансов. Сам Эфже лапу наложить собирается.
- Ф.Ж.? Кто это? - равнодушно спросил Варгин.
- Феликс Жижин.
- Землянин?
- Нет, отдыхающий, это его псевдоним.
- Псевдоним? Зачем?
Министр будто не услышал вопроса.
- Как вам вообще у нас? Понравилось?
- Вообще, неплохо, хотя много непонятного, - уже с раздражением ответил Варгин и отхлебнул нарзану.
- Это естественно. За такой короткий срок трудно во всем разобраться. Да и нужно ли это? Кстати, когда вы собираетесь улетать?
- Улетать? - удивился Варгин - Пока точно не знаю, недельку-другую побуду. Я фактически ничего еще не успел посмотреть.
- Да, да. Вы только учтите, правительство внесло некоторые изменения в расписание рейсов на Землю.
- Что, большие изменения?
- Я точно не знаю, но, кажется, начиная со следующей недели звездолеты будут летать не чаще, чем раз в год. Впрочем, я не уверен. Кстати, я распорядился организовать вам насыщенную туристскую программу, так, чтобы до отлета вы успели хоть что-нибудь увидеть. А вообще, сейчас не лучшее время для экскурсий, идет, как говорится, черновая работа. Прилетайте к нам лет через пять.
- В чем смысл этой черновой работы?
- Ставится смелый социальный эксперимент по созданию экологически чистого общества. Для этого мы стабилизируем производство, сокращаем число вредных предприятий, выбрасывающих миллионы тонн отходов, отравляющих нашу планету. Но это не самоцель. Главное, - Глоб отхлебнул нарзана, - главное, это создание общества с гарантированным будущим для каждого члена общества. Об этом можно много говорить. - Он задумался на мгновение и продолжал: - Вот конкретный пример. Мы искореняем все процессы, ведущие к саморазложению. Для этого конгресс принял закон об отмене права наследования. Иеется в виду не только материальная сторона дела. Известно, какой вред наносит клановость в управлении, науке, искусстве. С этим мы будем неуклонно бороться. Полная непредвзятость к молодому поколению. Пусть каждый сам пробивает себе дорогу. Это ли не подлинная справедливость?
- И что же, все идет гладко, нет недовольных?
- Конечно, есть перегибы на местах, есть и недовольные, точнее, слегка пострадавшие. Возьмем хотя бы меня - министра по туризму. Казалось бы, я должен быть недоволен в первую очередь. Правительство предусмотрело и это. Заключены соответствующие контракты, выделены правительственные ассигнования, люди обеспечены полезной работой...
Интересннейшая беседа прервалась визжащим нервным возгласом одного из присутствующих:
- Друзья! Прошу внимания, есть небольшой тост.
- Кто этот припадочный? - спросил Варгин у министра.
- Вы точно подметили, именно припадочный. Лидер экстремистского крыла УНП.
- Внимание! - повторил припадочный. - Я хочу предложить тост за нашего гостя с Земли. Мы понимаем, что при тех трагических обстоятельствах, постигших Землю, возможно, будет неуместно... Но я хочу заверить: Санаторий не оставит заблудших в беде. Мы первопроходцы, за нами будет идти легче. Пользуясь случаем, я обращаюсь к соратникам с призывом ускорить нетривиальный прогресс. Что мы цацкаемся, уговариваем? Если кто не хочет быть счастливым добровольно, так заставить. Наша фракция выступает за самые решительные меры, вплоть до переименования Санатория в Стационар!
Реакция публики была неоднозначной. Однако все сошлись на том, что выпить обязательно нужно, правда, уже никто не уточнял, за что именно.
Министр, как и обещал, представил Варгина Кэтрин.
- Мы знакомы, - ответила она. - Я рада вас видеть, мистер Варгин.
- Ай да Варгин, браво, надул, - наигранно обижаясь, сказал министр Альферд Глоб.
Откуда-то возникла музыка. Конферансье-отдыхающий предложил танцевать. Варгин не мог отказать себе в удовольствии потанцевать с сестрой государственного преступника и пригласил Кэтрин.
- Неплохая погода сегодня, - заметил Варгин.
- У нас всегда хорошая погода, - сухо ответила Кэтрин и добавила: поэтому у нас не принято говорить о погоде.
Танцевала она легко, без предисловий и неформально.
- Здорово здесь у вас. Ораторы - прелесть.
- Вам понравилась речь президента?
- Впечатляюще.
- Феликс Жижин писал, - с гордостью пояснила она.
- Что же это за птица такая - Феликс Жижин? - процитировал Варгин.
- Птица?! - возмутилась она.
- Ну, а кто же еще может изъясняться на таком птичьем языке?
- Сейчас же прекратите, - Кэтрин сделала попытку уйти, но Варгин ее удержал.
- Ладно, я больше не буду, - виновато сказал он.
- Так-то лучше. Рассказали бы что-нибудь.
- Я думал о вас, вспоминал. Хотел даже позвонить...
- Наверное, что-то надо было узнать?
- Нет, я был поражен вашей кра...
- Ой, только не надо, пожалуйста, - брезгливо прервала она.
- Вам никак не угодишь.
- А вы не угождайте.
Они немного помолчали. Потом он спросил:
- Вы какой предмет преподаете?
- Литературу.
- Ну, и как дети?
- Что дети?
- Литературу как они воспринимают?
- Девочки, они такие смешные, - на ее лице наконец появилось что-то человеческое. - Я первый год веду, но я к ним так привязалась. Представляете, мы с ними пьесу ставим, "Минеральный источник". - Она посмотрела на Варгина и разъяснила: - Это наше классическое произведение. Так вот, я собиралась играть роль страшно злой старухи Жаркомбы...
- О, у вас должно получиться, - вставил Варгин.
Кэтрин, казалось, не обратила никакого внимания на это замечание и продолжала:
- Они со слезами на глазах упрашивают меня не делать этого.
Музыка кончилась. Они подошли к камину и она спросила:
- Зачем вы сказали мне тогда, что Ремо погиб до пятого? Вы думаете, он жив?
- Нет, я думаю, он мертв. А вот ваши знакомые, кажется, в это не верят. Когда вы видели его в последний раз?
- Года четыре назад, - ответила Кэтрин.
- Четыре года? Вы что же, не знали, чем он занимался все эти годы?
- Я одно только и знала, что работает он в прачечной. Понимаю, я виновата. По-видимому, брат был действительно необыкновенным человеком. О нем даже сам Эфже знает.
- Эфже? - переспросил Варгин.
- Да, представьте себе, сам Эфже.
- Что же он знает, этот ваш Эфже?
- Он спрашивал меня о Ремо. Совсем недавно. А я ничего толком рассказать не смогла. После разговора с вами я попыталась хоть что-нибудь вспомнить. Но ничего особенного не вспомнила.
- Даже последнюю встречу?
- Последнюю встречу, - задумчиво повторила Кэтрин. - Он был очень недолго. Говорил с мамой.
- Может быть, он что-нибудь оставил? - спросил Варгин.
- Да, я помню, он оставил какой-то пакет. Просил его хранить.
- Что в нем?
- Увы, я вчера обыскала всю квартиру - пакета нет...
- Воркуете? - незаметно подкрался министр от туризма. - Музыка играет, а вы что же? - Он пригласил Кэтрин.
Действительно, гремела музыка, нарзан лился рекой, товарищеский ужин набирал темп. Мужчины рассказывали анекдоты, женщины громко возмущались и хохотали. Повеяло демократическим застольем и еще чем-то.
Музыка сменилась, зазвучала веселящая душу кадриль. Дряхлеющие политические деятели и их моложавые соратницы прыгали по художественному паркету, словно тот был раскаленной сковородкой. Выше всех, как и положено, прыгал экстремист. На излете он громко выкрикивал какой-либо лозунг, который отрывался от своего создателя, взмывал вверх и, ударившись о потолок, рассыпался в клочья, опадая, словно конфетти, на головы присутствующих.
Погас верхний свет. На стенах, в промежутках между гобеленами, замелькали гигантские тени танцующих, окаймленные кровавыми отблесками пламени. Откуда-то сверху послышался нарастающий хрустальный звон. Варгин поднял глаза: гигантская люстра вышла из положения равновесия под действием неведомой, но явно нечистой силы, и начала раскачиваться.
От танцующего месива отделилась Кэтрин Гвалта. Она подошла и прижалась к Варгину.
- Мне страшно.
Он почувствовал, что Кэтрин говорит правду.
Вдруг музыка затихла, танцующие застыли в невероятных позах. Казалось, и пламя в камине застыло. Все остановилось. Только люстра продолжала зловеще раскачиваться и звенеть.
Вспыхнул яркий свет. В дверях, скрестив руки, стоял отдыхающий с огромным бычьим лбом. По залу шмелинным роем пронесся шепот: "Эфже, Эфже, Эфже, Эфже..."
Феликс Жижин шел прямо и уверенно. Глоб следовал за ним. Куда-то пропала его насмешливость. Осталось только усердие.
Они протаранили танцующих и скрылись в дверях. Породистый бычок, подумал Варгин.
Через мгновение в дверях появился Глоб и объявил, что Эфже ужасно занят и просил продолжать без него. Снова заиграла музыка. Кто-то предложил выпить за здоровье Эфже и за процветание УНП. Глоб подошел к Кэтрин Гвалта, что-то ей сказал, и она вышла в ту самую дверь, за которой скрылся Эфже. Варгину это почему-то не понравилось, и он с неудовольствием помотрел на Глоба, когда тот многозначительно подмигнул. Министр качнулся. Лицо его снова стало насмешливым. Он сказал:
- Мистер Варгин, хотите посмотреть провинцию? Я вам устрою. Чудно проведете время - рыбалка, воздух. Вечерами костер с кваском, местные жительницы. С ними есть о чем поговорить, честное слово. Вы вот кто по профессии?
- Я в НИИ работаю, - ответил Варгин.
- Вот, ученый значит. Научник. А по какому профилю?
Варгин замялся.
- Что-то вроде аэродинамики, - ответил погодя.
- О, этих там навалом, из разных КБ и НИИ. Да мы вам там такой воркшоп устроим... - министр рассмеялся, - будет о чем дома рассказать. А напитки там, - министр причмокнул, - миргородская натуральная!
Варгин вежливо поблагодарил Глоба. Но мысли его были совсем о другом. Время летело, как стая голодных двукрылов. В дверях появилась Кэтрин. Варгин весело сказал министру:
- Обязательно в провинцию, в глушь, на сеновалы!
Он подошел к Кэтрин Гвалта и попытался заговорить, но его перебил конферансье:
- Слово нашему любимчику, певцу нетривиального прогресса Пэтри Пасхе!
Поэт отличался от остальных тем, что вместо бабочки носил цветастый галстук. Он встал на банкетку и самозабвенно прочел:
- И пусть Вселенная корчится,
Скрипя суставами на вираже,
Да здравствует Санаторий
наше творчество,
Да здравствует Уния и Эфже!
1 2 3 4 5