https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/chernye/
Рив развязал запястья Герике и указал войти внутрь. Там была железная койка, три-четыре армейских одеяла и ведро. Лаклан закрыл решетку и запер ее.— Теперь это — Рив сквозь прутья передал пачку сигарет, коробок спичек и газету. — Немного почитать. Трехдневной давности, но, как видите, вы все еще проигрываете войну.Мердок из кармана достал небольшую бутылку:— Мне кажется, через некоторое время здесь будет холодно.— Изобилие роскоши.Герике щелкнул каблуками:— Джентльмены — благодарю вас.Рив невольно улыбнулся, они удалились, оставив Герике в одиночестве. Он подошел к зарешеченному окну, оглядел гавань, потом сел на краешек постели, отвинтил колпачок бутылки Мердока и попробовал содержимое. Оно прожгло свой путь вниз, взорвавшись в желудке.Он глотнул воздуха:— Боже всемогущий! — сказал он и застыл, услышав шаги в коридоре.На другой стороне решетки стоял Лаклан, винтовка еще висела на левом плече. Он неловко снял ее и стоял, смотря на Герике, крепко сжимая винтовку обоими руками. Герике медленно встал с напряженными мускулами. По возможности небрежно, он достал сигареты Рива и сунул одну в рот.— Вы курите? — Он подошел к решетке, протягивая пачку.Парень покачал головой и заговорил хриплым голосом:— У вас была полная обойма в маузере. Я разряжал его сам. И видел.— Верно.— Вы могли бы застрелить ее. Почему вы этого не сделали?— Разве я мог? — мягко сказал Герике. — Вы так полагаете?Парень вздохнул, внезапно расслабился и поставил винтовку прикладом на пол:— Нет, не думаю, что могли бы.Он двинулся прочь, потом остановился:— Немного погодя я заварю чай. Хотите чашечку?— Ничего не может быть лучше.Лаклан очень медленно произнес:— Я думал, что смогу застрелить вас. Я хотел отомстить за отца, но когда дошло до дела, не смог.— Я вижу — сказал Герике.Шаги замерли в коридоре. Очень осторожно он снова сел на краешек койки, и когда зажег спичку, чтобы закурить сигарету, рука дрожала. *** «Мертвая Точка» была в пяти милях к юго-западу от Айдриггил Пойнт на острове Скай и боролась с плохой погодой. Петерсен был у руля, а Джего сидел за столом для карт, проверяя курс. Когда позади открылась дверь, он повернулся, ожидая кофе, а вместо этого увидел Янсена с листком сообщения в руке и странным блеском в глазах.— Мне кажется, лейтенант найдет это сообщение интересным.— Сообщение? — спросил Джего. — Из Маллейга? Боже, мы покинули это проклятое место всего час назад. Читайте.— Как хочет лейтенант — сказал Янсен, явно забавляясь. «Корветтен-капитан Герике, прятавшийся на „Катрине“, арестован. В настоящее время находится на Фаде. Просьба зайти туда завтра на пути из Сторновея и взять его под стражу.»
Джего недоверчиво посмотрел на него, выхватил сообщение и перечел сам:— Это невозможно.— Боюсь, что это случилось, сэр. Доброе слово пришло прямо от самого капитана Мюррея.— Хорошо, если найдете краткий перерыв в вашем плотном расписании, сообщите в Маллейг, что сообщение принято и понято. Мы выйдем из Сторновея завтра на рассвете, если позволит погода, и должны дойти до Фады около полудня. Теперь будьте добры, катитесь к черту отсюда.Янсен удалился, широко улыбаясь, а Джего взял со стола карандаш и переломил его пальцами. *** Джанет положила очередное полено в огонь, подвинув его на место длинной медной кочергой, села и стала ждать. Ее дядя стоял у окна, читая привезенное письмо.— Он пишет, что говорил с тобой сам.— Верно — сказала она. — В кузове штабной машины у госпиталя Гая.Немедленного ответа не последовало и ее охватило внезапное нетерпение.— Он предлагает тебе работу, дядя Кэри. Сам верховный главнокомандующий. Шанс вернуться в гущу событий. Разве ты не этого хотел?— Заместитель директора по кадровой и материальной координации — горько сказал он и скомкал письмо в руках.— Ради бога, что ты хочешь — крови?Дверь открылась и вошла Джин с чайным прибором на серебряном подносе:— Семейные споры? — весело спросила она. — Можно присоединиться?— Покажи ей — приказала Джанет. — Давай покажи ей. Она имеет право знать.Джин поставила поднос на небольшой медный столик у камина. Она подошла к Риву, добыла письмо из пальцев, разгладила его и прочла.— Но это чудесно, Кэри. — Она поцеловала его в щеку. — Я так рада за вас.— Боже мой, женщина, ты такая же, как и она. Бумажная работа, разве ты не понимаешь? Гордый клерк, весь день подписывающий бумаги.Джин потянула его к огню, а Джанет покачала головой:— Ты как Харри Джего. Просто не можешь дождаться возвращения в славную битву. Лучше смерть, чем бесчестье.Джин сказала:— Вы двое должны праздновать, а не воевать. Сегодня вечером я устрою изумительный обед. Пирог из дичи, тушеный заяц, и еще остались четыре бутылки особенного шампанского, что Колик припрятал в погребе.— Извините, Джин — ответила Джанет, — и благодарю вас. Звучит чудесно. Я буду рада придти.Рив стоял перед камином, набивая трубку:— Знаешь, меня интересует Герике. Не часто выпадает шанс встретиться лицом к лицу с легендой.— Он действительно такой особенный? — спросила Джин.— Конечно, во флотских кругах. Наверное, самый удачливый капитан подлодки по обе стороны фронта. Имей в виду, что эта информация не предназначена для общего пользования. Но он, несомненно, замечательный человек.— На чьей же ты стороне, ради бога? — спросила Джанет.— Ну, пойми меня правильно. Уважение одного профессионала к другому, вот и все. Напомню, что атака на Фальмут была совершенно выдающейся. Я был бы рад узнать, как он ее провел.— Тогда пригласи его на обед, почему бы и нет? Разве это не цивилизованный способ делать дела? Вы сможете вволю поговорить о войне.В голосе чувствовался сарказм вместе с явным гневом.Рив нахмурился с легкой улыбкой на губах:— Неплохая идея.— Наверное, ты шутишь.— Но почему нет? — Он повернулся к Джин — Ты не против?Она заколебалась:— Я не уверена Кэри. Если бы ты попросил об этом вчера, я подумала, что ты безумен, но теперь… — Она нахмурилась — Враг — все, что мне надо бы ненавидеть — и, однако, он мне нравится. Он — личность.— Придет он или не придет? — нетерпеливо потребовал Рив. — Твое решение. Кроме всего, ты представляешь здесь гражданскую власть.— Ты предполагаешь, что он даст честное слово на этот вечер?— Ну не так старомодно, конечно, в присутствии молодого Лаклана с его винтовкой.— Зачем? — спросила Джанет. — Зачем ты делаешь все это?— Почему нет? По крайней мере, впервые после перемены я из первых рук услышу, как идет война.В его глазах появился блеск, намек на старого, непредсказуемого Кэри Рива, которого она знала и которому не доверяла.— И кроме того, мне кажется, это будет весьма забавный вечер. *** Герике, лежа на койке, удивился, услышав знакомый смех в комнате наверху. Он поднялся на ноги, когда ее шаги послышались в коридоре.Она стояла по другую сторону решетки:— Я так часто видела подобную сцену в кино, что знаю диалог наизусть. С вами хорошо обращаются?— Никаких жалоб. Чему я обязан удовольствию вашего визита?— Приглашаю на обед от Джин Синклер.Позади нее появился Лаклан, глядя слегка изумленно.— Наверное, розыгрыш? — предположил Герике.— С половины седьмого до восьми. Так как у вас нет черного галстука, то годится форма. Лаклан доведет вас до дома и, пожалуйста, не пытайтесь сделать что-нибудь глупое и начать бежать не в том направлении. Он застрелит вас, если потребуется.Герике слегка поклонился:— Как могу я отказаться от такого очаровательного приглашения?— Понимаю — сказала она. — Честь Кригсмарине поставлена на карту.Она живо удалилась, а парень уставился на Герике с открытым ртом. Герике улыбнулся:— Не боритесь с этим, Лаклан, просто плывите по течению, вроде меня.Он лег на койку и заложил руки за голову. *** Каюта Бергера представляла собой беспорядочную сцену. Керосиновая печь располагалась на шкафчике в углу, а со стола убрали все, чтобы расставить набор кастрюль. Сестры Кэт, Эльза и Бригитта с большими усилиями готовили еду членам команды. Ветер снаружи выл в яростном шторме и пол колебался под ногами, когда «Дойчланд» шла по бурному морю.Капитан стоял в уголке, чтобы не мешать, с бокалом рома в одной руке и бутылкой в другой. Он только что вернулся с квартердека, промерзший до костей, с плаща струилась вода.Сестра Кэт поглядела на него:— Чего-нибудь поесть, господин капитан?Бергер покачал головой.— Нет времени, сестра. У меня есть дела. Какие-нибудь проблемы?— Люди приходят, когда могут. Трое-четверо за раз. По крайней мере, нам удалось запустить здесь очаг.— Имеете в виду горячую еду? — спросил Бергер. — Существенное подспорье в такую погоду. Я весьма признателен вам, леди. Мы все благодарны, поверьте.Он допил бокал.— Мне надо возвращаться.Он открыл дверь и вышел, с трудом закрыв ее на сильном ветру. «Дойчланд» прокладывала путь по бурному морю под полными парусами, при качке вода переливала через борта. У штурвала стояли двое, и пока он шел до трапа, над люками бушевал мальстрем временами глубиной по пояс. Он ввалился вместе с потоком воды, закрыл дверь и сошел вниз.Вода глубиной в фут кружилась по полу салона. Световой фонарь был закрыт и с крюков на потолке свисали два штормовых фонаря.Четверо из команды ожидали свей очереди внимания в послеобеденную клинику сестры Анджелы. Молодой помощник электрика по имени Шнорер лежал на столе, левый рукав закатан, обнажая кольцо очень злых морских нарывов на запястье.По одну сторону от него стояла сестра Анджела в переднике. Лотта напротив держала поднос с инструментами и небольшой тазик. Рихтер стоял в головах.— Что происходит? — спросил Бергер.— Инфекция такая сильная, что рука почти парализована. — Сестра Анджела взяла скальпель. — Держись, Карл, как храбрый парень. Я постараюсь сделать как можно быстрее.Шнорер, лет восемнадцати всего, был напуган до смерти, лицо мокрое от пота. Она кивнула Рихтеру, который положил руки на плечи парня. «Дойчланд» пошатнулась от внезапного шквала и небольшая волна прошла от одной стены каюты до другой.Один из матросов потерял равновесие и очутился на четвереньках в воде, но сестра Анджела уцепилась за стол, наклонилась и принялась за работу.Скальпель взрезал один нарыв за другим, потек гной и разнесся отвратительный запах разложения. Парень вскрикнул, дернулся, несмотря на то, что Рихтер придавливал своим весом, потом потерял сознание.Она продолжала работать с невероятной скоростью, ибо более не было необходимости быть осторожной, Лотта безмолвно подавала ей один инструмент за другим. Когда она начала перевязывать нагноившиеся язвы, Бергер спросил:— Сколько членов команды страдает от подобных нарывов?— Почти половина — сказала она.Бергер повернулся и увидел, что Рихтер смотрит на него:— Долгое плавание, господин капитан.Бергер устало кивнул:— Потому и нарывы. *** В семь-тридцать наступили сумерки, когда Герике и Лаклан повернули в широкие ворота Дома Фады и двинулись по дорожке, посыпанной крупным песком. Они поднялись по ступенькам и немец потянул за цепочку старомодного звонка-колокольчика.Послышались шаги и дверь открыла миловидная женщина лет шестидесяти, седые волосы зачесаны назад в пучок. На ней было черное бомбазиновое платье и накрахмаленный белый передник.Она улыбнулась, совсем не показывая удивления:— Не хотите ли войти, сэр?— Благодарю вас.Герике шагнул в холл, Лаклан следовал за ним, держа наготове Ли-Энфилд двумя руками.— Позвольте ваш плащ, сэр. — Она исчезла в небольшом гардеробе и мигом вернулась. — Остальные в гостиной. Вы можете пройти сюда. — Она остановилась, положив руку на ручку двери — Как объявить, сэр?Герике, более чем когда-либо убежденный, что он принимает участие в некоем изощренном кошмаре, сказал:— Корветтен-капитан Пауль Герике. Меня ожидают — добавил он мрачно.— О да, сэр. — Она открыла дверь и провела их внутрь — Корветтен-капитан Герике, мадам.— Благодарю вас, Мэри.Джин Синклер, Рив и Джанет пили у камина шерри, Рори разлегся на ковре. Она протянула руку:— Я рада, что вы смогли придти, капитан. — Она повернулась к Риву — Кэри, приготовьте капитану Герике шерри.Лаклан занял позицию у двери. Она сказала:— Добрый вечер, Лаклан. Как матушка?— Все хорошо, миссис Синклер.— Передайте, что я спрашивала о ней.Через мгновение Герике, слегка ошеломленный очутился перед камином с бокалом превосходного шерри в одной руке и сигаретой в другой.— Надеюсь, что вас устроили по возможности комфортно там внизу — сказала Джин.Замечание нельзя было воспринимать серьезно, ибо глаза ее так блестели, что едва скрывали смех.— Я должен описать удобства вашей полицейской станции скорее как адекватные, нежели комфортабельные — вежливо ответил он.Рив зашелся смехом:— Мне это нравится. — Он тронул руку Герике — Оставим их двоих поболтать, отойдем туда и расскажите мне о Фальмуте.Он и Герике отошли к окну и встали, сблизив головы. Джин сказала:— Он красив, не так ли?— Который? — спросила Джанет.Старшая женщина улыбнулась:— Очко в вашу пользу, но вы понимаете, что я имею в виду.Джанет кивнула:— Он отличается от всех, кого я знала. В нем есть нечто, чего я не могу определить. Я всегда была слишком занята для мужчин, Джин. Я имею в виду, для каких-либо глубоких отношений. Медицинский институт, потом война. В основном работа и сон, с мелкими любовными интрижками, когда я ощущала в них потребность.— А Герике?— Я немного боюсь его.— Понимаю вас.— Это в глазах — сказала Джанет.— Или не в них, разве вы не заметили? По нему ничего не скажешь, ибо он непроницаем. Он выглядит человеком, далеким от реальной жизни, эта его постоянная кривая улыбка, наверное, есть знак, что смотрит на все, как на весьма черный розыгрыш. Блестящий офицер, моряк милостью божьей, его послужной список, его награды доказывают это. И как все такие люди, совершенно непредсказуем. Ни одно когда-либо установленное правило не подходит для него.Снаружи прозвучал гонг и в дверях появилась Мери:— Обед подан, мадам.Джин встала:— Прошу вас, джентльмены.Она вышла с Ривом, Джанет и Герике следом, Лаклан замыкал шествие. *** Стол, сервированный в обеденной комнате баронских пропорций, включал все, что обещала Джин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Джего недоверчиво посмотрел на него, выхватил сообщение и перечел сам:— Это невозможно.— Боюсь, что это случилось, сэр. Доброе слово пришло прямо от самого капитана Мюррея.— Хорошо, если найдете краткий перерыв в вашем плотном расписании, сообщите в Маллейг, что сообщение принято и понято. Мы выйдем из Сторновея завтра на рассвете, если позволит погода, и должны дойти до Фады около полудня. Теперь будьте добры, катитесь к черту отсюда.Янсен удалился, широко улыбаясь, а Джего взял со стола карандаш и переломил его пальцами. *** Джанет положила очередное полено в огонь, подвинув его на место длинной медной кочергой, села и стала ждать. Ее дядя стоял у окна, читая привезенное письмо.— Он пишет, что говорил с тобой сам.— Верно — сказала она. — В кузове штабной машины у госпиталя Гая.Немедленного ответа не последовало и ее охватило внезапное нетерпение.— Он предлагает тебе работу, дядя Кэри. Сам верховный главнокомандующий. Шанс вернуться в гущу событий. Разве ты не этого хотел?— Заместитель директора по кадровой и материальной координации — горько сказал он и скомкал письмо в руках.— Ради бога, что ты хочешь — крови?Дверь открылась и вошла Джин с чайным прибором на серебряном подносе:— Семейные споры? — весело спросила она. — Можно присоединиться?— Покажи ей — приказала Джанет. — Давай покажи ей. Она имеет право знать.Джин поставила поднос на небольшой медный столик у камина. Она подошла к Риву, добыла письмо из пальцев, разгладила его и прочла.— Но это чудесно, Кэри. — Она поцеловала его в щеку. — Я так рада за вас.— Боже мой, женщина, ты такая же, как и она. Бумажная работа, разве ты не понимаешь? Гордый клерк, весь день подписывающий бумаги.Джин потянула его к огню, а Джанет покачала головой:— Ты как Харри Джего. Просто не можешь дождаться возвращения в славную битву. Лучше смерть, чем бесчестье.Джин сказала:— Вы двое должны праздновать, а не воевать. Сегодня вечером я устрою изумительный обед. Пирог из дичи, тушеный заяц, и еще остались четыре бутылки особенного шампанского, что Колик припрятал в погребе.— Извините, Джин — ответила Джанет, — и благодарю вас. Звучит чудесно. Я буду рада придти.Рив стоял перед камином, набивая трубку:— Знаешь, меня интересует Герике. Не часто выпадает шанс встретиться лицом к лицу с легендой.— Он действительно такой особенный? — спросила Джин.— Конечно, во флотских кругах. Наверное, самый удачливый капитан подлодки по обе стороны фронта. Имей в виду, что эта информация не предназначена для общего пользования. Но он, несомненно, замечательный человек.— На чьей же ты стороне, ради бога? — спросила Джанет.— Ну, пойми меня правильно. Уважение одного профессионала к другому, вот и все. Напомню, что атака на Фальмут была совершенно выдающейся. Я был бы рад узнать, как он ее провел.— Тогда пригласи его на обед, почему бы и нет? Разве это не цивилизованный способ делать дела? Вы сможете вволю поговорить о войне.В голосе чувствовался сарказм вместе с явным гневом.Рив нахмурился с легкой улыбкой на губах:— Неплохая идея.— Наверное, ты шутишь.— Но почему нет? — Он повернулся к Джин — Ты не против?Она заколебалась:— Я не уверена Кэри. Если бы ты попросил об этом вчера, я подумала, что ты безумен, но теперь… — Она нахмурилась — Враг — все, что мне надо бы ненавидеть — и, однако, он мне нравится. Он — личность.— Придет он или не придет? — нетерпеливо потребовал Рив. — Твое решение. Кроме всего, ты представляешь здесь гражданскую власть.— Ты предполагаешь, что он даст честное слово на этот вечер?— Ну не так старомодно, конечно, в присутствии молодого Лаклана с его винтовкой.— Зачем? — спросила Джанет. — Зачем ты делаешь все это?— Почему нет? По крайней мере, впервые после перемены я из первых рук услышу, как идет война.В его глазах появился блеск, намек на старого, непредсказуемого Кэри Рива, которого она знала и которому не доверяла.— И кроме того, мне кажется, это будет весьма забавный вечер. *** Герике, лежа на койке, удивился, услышав знакомый смех в комнате наверху. Он поднялся на ноги, когда ее шаги послышались в коридоре.Она стояла по другую сторону решетки:— Я так часто видела подобную сцену в кино, что знаю диалог наизусть. С вами хорошо обращаются?— Никаких жалоб. Чему я обязан удовольствию вашего визита?— Приглашаю на обед от Джин Синклер.Позади нее появился Лаклан, глядя слегка изумленно.— Наверное, розыгрыш? — предположил Герике.— С половины седьмого до восьми. Так как у вас нет черного галстука, то годится форма. Лаклан доведет вас до дома и, пожалуйста, не пытайтесь сделать что-нибудь глупое и начать бежать не в том направлении. Он застрелит вас, если потребуется.Герике слегка поклонился:— Как могу я отказаться от такого очаровательного приглашения?— Понимаю — сказала она. — Честь Кригсмарине поставлена на карту.Она живо удалилась, а парень уставился на Герике с открытым ртом. Герике улыбнулся:— Не боритесь с этим, Лаклан, просто плывите по течению, вроде меня.Он лег на койку и заложил руки за голову. *** Каюта Бергера представляла собой беспорядочную сцену. Керосиновая печь располагалась на шкафчике в углу, а со стола убрали все, чтобы расставить набор кастрюль. Сестры Кэт, Эльза и Бригитта с большими усилиями готовили еду членам команды. Ветер снаружи выл в яростном шторме и пол колебался под ногами, когда «Дойчланд» шла по бурному морю.Капитан стоял в уголке, чтобы не мешать, с бокалом рома в одной руке и бутылкой в другой. Он только что вернулся с квартердека, промерзший до костей, с плаща струилась вода.Сестра Кэт поглядела на него:— Чего-нибудь поесть, господин капитан?Бергер покачал головой.— Нет времени, сестра. У меня есть дела. Какие-нибудь проблемы?— Люди приходят, когда могут. Трое-четверо за раз. По крайней мере, нам удалось запустить здесь очаг.— Имеете в виду горячую еду? — спросил Бергер. — Существенное подспорье в такую погоду. Я весьма признателен вам, леди. Мы все благодарны, поверьте.Он допил бокал.— Мне надо возвращаться.Он открыл дверь и вышел, с трудом закрыв ее на сильном ветру. «Дойчланд» прокладывала путь по бурному морю под полными парусами, при качке вода переливала через борта. У штурвала стояли двое, и пока он шел до трапа, над люками бушевал мальстрем временами глубиной по пояс. Он ввалился вместе с потоком воды, закрыл дверь и сошел вниз.Вода глубиной в фут кружилась по полу салона. Световой фонарь был закрыт и с крюков на потолке свисали два штормовых фонаря.Четверо из команды ожидали свей очереди внимания в послеобеденную клинику сестры Анджелы. Молодой помощник электрика по имени Шнорер лежал на столе, левый рукав закатан, обнажая кольцо очень злых морских нарывов на запястье.По одну сторону от него стояла сестра Анджела в переднике. Лотта напротив держала поднос с инструментами и небольшой тазик. Рихтер стоял в головах.— Что происходит? — спросил Бергер.— Инфекция такая сильная, что рука почти парализована. — Сестра Анджела взяла скальпель. — Держись, Карл, как храбрый парень. Я постараюсь сделать как можно быстрее.Шнорер, лет восемнадцати всего, был напуган до смерти, лицо мокрое от пота. Она кивнула Рихтеру, который положил руки на плечи парня. «Дойчланд» пошатнулась от внезапного шквала и небольшая волна прошла от одной стены каюты до другой.Один из матросов потерял равновесие и очутился на четвереньках в воде, но сестра Анджела уцепилась за стол, наклонилась и принялась за работу.Скальпель взрезал один нарыв за другим, потек гной и разнесся отвратительный запах разложения. Парень вскрикнул, дернулся, несмотря на то, что Рихтер придавливал своим весом, потом потерял сознание.Она продолжала работать с невероятной скоростью, ибо более не было необходимости быть осторожной, Лотта безмолвно подавала ей один инструмент за другим. Когда она начала перевязывать нагноившиеся язвы, Бергер спросил:— Сколько членов команды страдает от подобных нарывов?— Почти половина — сказала она.Бергер повернулся и увидел, что Рихтер смотрит на него:— Долгое плавание, господин капитан.Бергер устало кивнул:— Потому и нарывы. *** В семь-тридцать наступили сумерки, когда Герике и Лаклан повернули в широкие ворота Дома Фады и двинулись по дорожке, посыпанной крупным песком. Они поднялись по ступенькам и немец потянул за цепочку старомодного звонка-колокольчика.Послышались шаги и дверь открыла миловидная женщина лет шестидесяти, седые волосы зачесаны назад в пучок. На ней было черное бомбазиновое платье и накрахмаленный белый передник.Она улыбнулась, совсем не показывая удивления:— Не хотите ли войти, сэр?— Благодарю вас.Герике шагнул в холл, Лаклан следовал за ним, держа наготове Ли-Энфилд двумя руками.— Позвольте ваш плащ, сэр. — Она исчезла в небольшом гардеробе и мигом вернулась. — Остальные в гостиной. Вы можете пройти сюда. — Она остановилась, положив руку на ручку двери — Как объявить, сэр?Герике, более чем когда-либо убежденный, что он принимает участие в некоем изощренном кошмаре, сказал:— Корветтен-капитан Пауль Герике. Меня ожидают — добавил он мрачно.— О да, сэр. — Она открыла дверь и провела их внутрь — Корветтен-капитан Герике, мадам.— Благодарю вас, Мэри.Джин Синклер, Рив и Джанет пили у камина шерри, Рори разлегся на ковре. Она протянула руку:— Я рада, что вы смогли придти, капитан. — Она повернулась к Риву — Кэри, приготовьте капитану Герике шерри.Лаклан занял позицию у двери. Она сказала:— Добрый вечер, Лаклан. Как матушка?— Все хорошо, миссис Синклер.— Передайте, что я спрашивала о ней.Через мгновение Герике, слегка ошеломленный очутился перед камином с бокалом превосходного шерри в одной руке и сигаретой в другой.— Надеюсь, что вас устроили по возможности комфортно там внизу — сказала Джин.Замечание нельзя было воспринимать серьезно, ибо глаза ее так блестели, что едва скрывали смех.— Я должен описать удобства вашей полицейской станции скорее как адекватные, нежели комфортабельные — вежливо ответил он.Рив зашелся смехом:— Мне это нравится. — Он тронул руку Герике — Оставим их двоих поболтать, отойдем туда и расскажите мне о Фальмуте.Он и Герике отошли к окну и встали, сблизив головы. Джин сказала:— Он красив, не так ли?— Который? — спросила Джанет.Старшая женщина улыбнулась:— Очко в вашу пользу, но вы понимаете, что я имею в виду.Джанет кивнула:— Он отличается от всех, кого я знала. В нем есть нечто, чего я не могу определить. Я всегда была слишком занята для мужчин, Джин. Я имею в виду, для каких-либо глубоких отношений. Медицинский институт, потом война. В основном работа и сон, с мелкими любовными интрижками, когда я ощущала в них потребность.— А Герике?— Я немного боюсь его.— Понимаю вас.— Это в глазах — сказала Джанет.— Или не в них, разве вы не заметили? По нему ничего не скажешь, ибо он непроницаем. Он выглядит человеком, далеким от реальной жизни, эта его постоянная кривая улыбка, наверное, есть знак, что смотрит на все, как на весьма черный розыгрыш. Блестящий офицер, моряк милостью божьей, его послужной список, его награды доказывают это. И как все такие люди, совершенно непредсказуем. Ни одно когда-либо установленное правило не подходит для него.Снаружи прозвучал гонг и в дверях появилась Мери:— Обед подан, мадам.Джин встала:— Прошу вас, джентльмены.Она вышла с Ривом, Джанет и Герике следом, Лаклан замыкал шествие. *** Стол, сервированный в обеденной комнате баронских пропорций, включал все, что обещала Джин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30