вана было теперь озабоченным. Было видно, что ему неловко и неприятно вести этот разговор.
– В тектоническом строении эта планета очень нестабильна. Еще действуют вулканы! Какой эффект все это может оказать на судьбу развивающейся в таких условиях цивилизации? Возможно ли, чтобы общество, зреющее на этой планете, отражало в себе, как в зеркале, эту нестабильность?
– А кто здесь может похвастаться своей компетентностью? – спросил Кальдак. – Вопросы эти никогда нами не изучались, ибо мы не знали прецедента. Необходимо все передать ученым отделам на экспедиционный корабль. И точку зрения землянина тоже. Возможно, она поможет решить хоть какие-нибудь проблемы, которые встали перед учеными.
Снова заговорила вейс:
– Вы, кажется, что-то хотите у нас спросить?
Уилл выпрямился.
– Будете говорить, что на ваших мирах не существует отдельных континентов? – спросил он.
Транслятор с большим трудом перевел незнакомые ему понятия.
– На каждой планете есть суша, где может развиваться цивилизация. И океаны. И, может быть, несколько небольших островов, – ответил Т’вар. – Суша представляет собой одну, монолитную массу. Она не может быть разбита на фрагменты. Вашему миру до сих пор не было прецедента.
– Может, это как-то связано с Луной?
– Что?
Кальдак и Т’вар оба опустили глаза на свои трансляторы, полагая, что этот вопрос задал землянин. Никто не ожидал научной догадки от вейс. Ей пришлось выразительно взглянуть на своего капитана и его заместителя и пояснить свою мысль подробнее:
– Масса их Луны заставляет обратить на себя внимание. Она слишком велика для спутника планеты столь незначительных размеров. Скорее уж следует рассматривать эти два небесных тела, как планету-двойню, чем как планету и спутник. Я просто подумала, что размеры и масса Луны имела в далеком прошлом какое-то отношение к расколу суши Земли на фрагменты.
– Интересная гипотеза. Оставим ее на съедение геофизикам, которые работают на орбите.
Кальдак вновь обратил все свое внимание на землянина. Да, он сломал руку Дропаку при первом знакомстве. Но с той самой минуты ведет себя вполне спокойно и даже охотно идет на сотрудничество. Командиру предстояло все же приготовиться к возможности непредсказуемой реакции со стороны землянина на вопрос, который он хотел ему сейчас задать. Выждав паузу, Кальдак четко и раздельно произнес:
– Вы не стали бы возражать против вашего медицинского обследования?
– Кого? Меня?! – вскричал Уилл, автоматически выключая спутниковую антенну и телеприемник. Композитор ощутил страшную сухость во рту. В холодильнике хранилась упаковка с шестью банками ананасового сока. Он достал одну, вскрыл, сунул в дырочку соломинку, сделал жадный глоток и вдруг понял, что он окружен по крайней мере десятком пришельцев. Возможно, Кальдак не соврал насчет того, что большинство из них не вояки. Все же композитор ощущал себя в позорном и пугающем меньшинстве. Ведь он сам не был воякой.
Кроме того, еще вчера стало ясно, что сбежать не удастся.
– Что, если я стану возражать?
Капитан чужаков поджал губы, отчего обнажились острые зубы. Уиллу показалось, что чужак этим движением подавил какое-то поднимавшееся в нем чувство. Хотя, может, Уилл и ошибся.
– Тогда ничего не будет, – ответил спокойно массуд.
– Вы не собираетесь ставить на мне хирургические опыты, а?
– Нет. Вы разумное существо. Зачем бы мы стали причинять вам вред?
Уилл дососал банку.
– Ладно, черт с вами. Только если это будет не больно! Где будем заниматься этим? Здесь?
– Если вы не возражаете, то пройдем на борт челнока. Вся аппаратура там.
– Это вы о том корабле, на котором приземлились? С удовольствием посмотрю на него.
– Мы устроим вам экскурсию.

Глава 10

Уилл испытал настоящий восторг, вступив в помещения челнока. Его размеры превзошли все самые смелые ожидания композитора. Некоторые вещи, встретившиеся ему внутри, были понятны. Например, кресла. Форма и размеры у них были, конечно, непривычные для земного глаза, но все-таки это были кресла. Большинство же других предметов смущали землянина. Ему было неизвестно их назначение.
– Теперь я, кажется, начинаю понимать, что вы имели в виду, когда скептически отзывались о наших бедных лампочках, – сказал он и показал рукой на осветительную гирлянду, которая была протянута вдоль по стене, обеспечивая яркий свет по всему длинному коридору. Он осторожно дотронулся до нее, подбадриваемый кивками пришельцев. Гирлянда была прохладной на ощупь.
– Не стесняйтесь, пожалуйста, задавать вопросы относительно всего, что покажется вам интересным, – сказал Т’вар. Он сопровождал землянина по челноку в качестве гида. Тут же вертелась и вездесущая вейс. Экскурсия закончилась в небольшой зале, которая от потолка до пола была напичкана всевозможной аппаратурой и устройствами, о которых Уилл не имел никакого понятия. Здесь суетилось несколько гивистамов со своими неразлучными о’о’йанами, а также присутствовали два с’вана. В центре зала возвышалась овальной формы платформа. Уилл знал, что если его гости захотели бы причинить ему вред, они силой притащили бы его сюда. Они этого не сделали, а нехорошие предчувствия все еще не отпускали землянина.
– Вы уверены, что все пройдет для меня безболезненно? – осторожно спросил он.
– Конечно, – заверил его Т’вар. Он, казалось, даже удивился самому вопросу. – Зачем нам причинять вам боль?
– Сразу видно, что вы не знакомы с моим врачом, – пошутил Уилл.
Впрочем, эта острота не убавила в нем нервозности. – Надеюсь, обойдемся без ремней?
– Какие ремни вы имеете в виду? Сдерживающие? Зачем нам вас сдерживать?
– Вот и я так думаю. – Уилл глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. – Куда мне? Туда, что ли, лезть? Он показал рукой на платформу.
– Если вас не затруднит, – вежливо отозвалась вейс.
Уилл взобрался на платформу и осторожно улегся на ее гладкую, теплую поверхность. Сверху в глаза бил свет. Он был достаточно яркий, но вместе с тем терпимый. К платформе подошли сразу несколько гивистамов и стали смотреть на Уилла сверху вниз. Он видел нависшие над ним зубастые головы и гадал: какие мысли в них сейчас вертятся? У этой группы медиков очки на были затенены, как у прочих. Рядом суетились юркие о’о’йаны, настраивая исследовательскую аппаратуру.
Ни у кого из них не было на груди транслятора, поэтому общение велось через вейс, которая сразу же передала Уиллу просьбу медиков раздеться. Он исполнил пожелание, на миг задумавшись о том, нет ли среди его экзаменаторов представительниц женского пола. Но потом понял, что все равно.
Сложная процедура обследования его организма началась. Его тыкали приборами, о назначении которых он ничего не знал, просвечивали аппаратами, о которых он не имел никакого понятия, до него дотрагивались нечеловеческими пальцами. Боли действительно не было. Было немного неприятно, но это можно было легко перетерпеть. Медики осматривали решительно каждую часть его тела, каждый сантиметр кожи. Его просили открыть и закрыть глаза, рот, согнуться и наоборот – вытянуться. Он любезно выполнял их пожелания, задавая все больше и больше собственных вопросов.
Кальдак стоял неподалеку от платформы вместе с Т’варом и наблюдал за происходящим. Главный медик покинул своих коллег и присоединился к командиру и его заместителю. Поскольку единственный представитель расы вейсов, присутствующий в комнате, был занят переводом переговоров медиков с землянином, Кальдаку, Т’вару и главному медику в разговоре пришлось положиться на электронные трансляторы.
– Чрезвычайно странное строение. Внешне вроде бы ничего примечательного, но сколько сюрпризов для науки таится под столь нежной оболочкой!
– Например? – с любопытством осведомился Кальдак.
Гивистам строго наблюдал за действиями своих подчиненных у платформы. Он подозвал к себе одного о’о’йана и что-то негромко сказал ему. Тот почтительно кивнул и кинулся к платформе исполнять распоряжение. Уилл в это время свистел, шумно дышал, делал глубокие вдохи и выдохи, двигал глазами направо и налево, вверх и вниз.
– Много необычною и интересного связано с черепной коробкой. Но серьезного исследования мозга мы провести в таких условиях, разумеется, не сможем. Возможности этой аппаратуры весьма ограниченны. К тому же мы не располагаем другими аборигенами, дабы можно было провести сравнительный анализ. На экспедиционном корабле можно добиться значительно больших результатов.
– Возможно, вскоре вам предоставится такая возможность. Что еще?
– Если исходить из того, что мы видим перед собой репрезентативный образец местной расы, то можно сказать, что земляне обладают очень крепкой костной структурой и мощным мышечным потенциалом. Восприимчивость на внешние раздражители по каналам нервной системы просто исключительна. Возможно, их анатомическое строение каким-то образом связано с революционным развитием в условиях аномальной истории. Конечно, это лишь предварительная гипотеза. Зная о том, что на протяжении многих поколений аборигены убивали друг друга, можно только догадываться, какой отпечаток это наложило на их физическое развитие.
Установлено, что они обладают великолепным зрением в пределах нормального спектра в светлое время суток и довольно эффективным зрением. Конечно, все зависит от того, с чем сравнивать. К примеру, дневное зрение гивистамов несколько острее, но ночью мы почти ничего не видим. Это характерная черта и множества других известных нам рас. Хорошее ночное зрение землян может оказаться еще одной защитной реакцией, выработанной в процессе развития в сложных социальных условиях. Кальдак знал, что ночное зрение массудов у ученых Узора пользуется весьма высокой оценкой, поэтому он спросил:
– Вы хотите сказать, что ночью земляне видят лучше нас?
Гивистам невозмутимо ответил:
– Совершенно верно. Скорее всего они превосходят массудов и в дневном зрении. – В ответ на реакцию Кальдака гивистам добавил:
– Но нам удалось выявить нечто гораздо более замечательное. Обследование установило, а сам землянин это подтвердил устно, что его соплеменники обладают способностью ограниченного зрения в воде. В зависимости от ее загрязненности, конечно. Это известие до глубины души потрясло прежде всего Т’вара.
– Без использования искусственных линз?! – воскликнул он.
Медик утвердительно кивнул.
– Они что же, как лепары?
– Нет. Амфибиями их назвать было бы нельзя. Они чувствуют себя в воде достаточно комфортно и очень подвижны в ней, но дыхание приспособлено только к воздуху. Кстати, если верить заявлению землянина, то его соплеменники получают наслаждение от пребывания в воде.
– Нам это уже известно, – сказал Кальдак. Его нос мелко задергался при воспоминании о попытке землянина сбежать, предпринятой в первый вечер их знакомства.
Медик продолжал:
– К сожалению, пока мы не можем знать, чья тут заслуга: эволюционного или социального развития.
– Итак, подведем первые итоги, – сказал Кальдак, глядя в сторону платформы. – Мы имеем разумное существо, которое видит лучше массуда, сильнее гивистама и бир’римора и плавает лучше всех, за исключением лепара, который чрезвычайно неповоротлив и неуверен на суше.
– В физическом отношении они удивительно гибки и приспособляемы, – согласился главный медик.
– Вы что-то говорили об их восприимчивости к внешним раздражителям?
– На некоторые стимулы абориген проявляет просто поразительную нервную реакцию. Особенно когда что-то приближается к нему.
– Мы уже знакомы с этим, – сказал капитан.
– Их пальцы отличаются подвижностью, однако в этом нет ничего необычного. Норма, как мы говорим. В этом их способности равны примерно способностям массудов и с’ванов и значительно уступают способностям гивистамов и о’о’йанов. Координация по каналу «глаз-рука» удивительно тонко настроена, в то время как другие движения по большей части можно назвать грубыми и неуклюжими. Сила сосредоточена в нетрадиционных для нас частях тела.
Они также обладают хорошо развитой способностью адаптироваться к резкому изменению климатических условий. Рискну предположить, что холод, который будет фатальным для гивистама, и зной, который свалит с ног массуда, они выдержат без особых проблем. Их легкие переребатывают кислород с большой эффективностью. Принимая во внимание их мощную костную структуру, гибкую и крепкую мускулатуру, а также многочисленность различных связок и сухожилий, я могу, пожалуй, сказать, что в выносливости они оставят позади любого из нас. По сравнению с нами они способны на поистине великие подвиги выносливости.
– Как криголиты? – спокойно спросил Кальдак.
Главный медик с уверенностью ответил:
– Криголитам они могут дать десять очков вперед.
Заговорил вновь Т’вар:
– Этот Уилл настаивает на том, что он музыкант, человек искусства, и что он никакого отношения не имеет к воинам и не хочет иметь. При этом он подчеркнул, что его соплеменники придерживаются аналогичного мировоззрения. Но просмотренные нами визуальные программы местных электронных средств массовой коммуникации противоречат этому. Кроме того, повседневная активность землян, формы их искусства и развлечения настолько насыщены насилием, что представителю любой разумной расы просто недостает нервной энергии, чтобы выдержать это.
– Я могу говорить о результатах, полученных на основании исследования только одного индивидуума местной расы, – сказал медик. – Я даже подчеркиваю это: именно общая картина может оказаться иной. Но я ученый и строю свои выводы отнюдь не на его заявлениях, –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64