В: Ни вы, ни ваши товарки не имели свиданий на стороне?
О: Клейборн за такое плутовство никому не спускала.
В: Вас наказывали?
О: Отсылали обедать с головорезами. Это так только называлось – «обедать». Нам от них было такое обхождение, что лучше б уж нас покарали по закону. Это Клейборн распорядилась. У нас было присловье: «Обед – злее всех бед».
В: И над вами это наказание тоже учинялось?
О: Я знала таких, над кем учинялось.
В: Но на людях вы, пусть и не одна, а все же показывались. Не могло ли статься, что тогда-то Его Милость и увидал вас в первый раз?
О: Коли так, то я его не приметила.
В: А Дика?
О: Его тоже.
В: А после знакомства не заводил ли Его Милость речей в том смысле, что прежде вас уже видал? Что давно ищет встречи – словом, признаний в этом роде?
О: Нет.
В: Пусть так, но ведь он мог узнать о вас и наслышкой? В городе-то, верно, ходили про вас толки?
О: На мою беду.
В: Тогда вот что. Не было ли случая, чтобы вы кому-либо открылись в том, что несчастливы в своей участи и желали бы оставить такую жизнь?
О: Нет.
В: Товарке какой-нибудь в задушевной беседе?
О: Я в товарок веру полагать не могла. Ни в кого на свете не могла.
В: Не почли вы за странность, что Его Милость, показав себя неспособным к обычным у вас наслаждениям, вниманием вас все же не оставляет?
О: Ему, казалось, сама надежда была наслаждением.
В: Не выразил ли он каким-либо образом, что выбрал вас для другой нужды, нежели чем якобы утешаться надеждой?
О: Нет, никак не выразил.
В: О прошедшем вашем не выспрашивал ли?
О: Сделал два-три вопроса и только.
В: Не спрашивал ли, как вам живется в борделе? Может, полюбопытствовал, не утомила ли вас такая жизнь?
О: Про жизнь спрашивал, но не про утомила или не утомила. Хотя из гостей очень многие делают этот вопрос. Все больше оттого, что боятся своего греха.
В: Как так?
О: Лучше ли, когда человек боится греха, но от греха не отступается?
Иные гости, как дойдут в своей скотской страсти до края, обзывали нас шлюхами или еще обиднее, другие давали нам имена своих любезных – даже своих жен и, прости Господи, матерей, сестер, дочерей. А были и такие, кто оставался скотом бессловесным, подобно тем, кого они имели. Всякий живущий по плоти осужден будет, но эти последние еще не суровее всех.
В: Вот изрядное учение! По-вашему, на том, кто грешит как грубая скотина, вины меньше, нежели чем на грешнике, сознающем свою греховность?
О: Господь пребывает в настоящем – или же Его нет вовсе.
В: Мудрено, сударыня, изъясняетесь.
О: Он судит людей, каковы они есть, а не какими хотели бы сделаться, и с грешащего от незнания Он спрашивает не так строго, как со знающего, но грешащего.
В: Никак, Господь посчитал за нужное открыть вам Свои помыслы?
О: Что дурного мы сделали тебе, мистер Аскью? Никакого лиха мы тебе не желали, так почему же ты хулишь нас, когда мы говорим напрямоту? Да, верования наши от Бога, но мы не превозносимся, не объявляем, будто эти истины открыты нам одним. Они открыты всякому, с тем чтобы удержать людей от поклонения антихристу. Я же говорю: всякий живущий по плоти осужден, и что проку разбирать, кто сурово, кто не очень. Осужден.
В: Ближе к делу. Не имеете ли вы подозрений, что до вашего отъезда из Лондона Его Милость нарочно навел справки, дабы увериться, что вы способны послужить к достижению его цели – сиречь при случае не прочь будете оставить бордель?
О: До капища я ничего такого не подозревала.
В: И все же не мог он разве об этом уведомиться? Нравится вам это или не нравится, но не были ли вы, сударыня, им с особою целью избраны?
О: Не избрана: спасена.
В: Это одно. Не будь избрания, не было бы спасения.
О: Я тогда ни про избрание, ни про спасение не ведала.
В: Хорошо. Возьмем передышку. Мне желательно вернуться к тому, что вы говорили касательно Суда Божия. Когда мужчина и женщина пребывают в законном супружестве, то не позволительно ли им пожить несколько по плоти?
Что молчите? Не с тем ли и соединились они, чтобы произвести потомство?
О: Так не бывать им в Вечном Июне.
В: Разве не сказывали вы, что видели там детей?
О: Детей духовных, не плотского порождения, как мы. Вот тебе не по мысли, что мы мерзимся грехом плоти и ищем его извести. Но истинно говорю тебе: все увиденные мной в Вечном Июне были духи людей, которые в своей земной жизни ополчались на этот грех и теперь вознаграждены. И награда эта – святой залог истинности нашей веры.
В: Этому учат «французские пророки»?
О: И сам Иисус, жены не знавший.
В: И все утехи плоти – грех?
О: Наивеличайший, корень всех прочих грехов. Не изведем его – не будет нам спасения.
В: Спрашиваю снова: супруг ваш в одних с вами мыслях или, что скорее похоже на правду, рассуждает иначе?
О: А я тебе снова отвечаю: о том знать лишь нам с мужем да Христу, а до тебя это не касается.
В: Отчего вы не ответите: «Да, он со мной согласен, мы с ним живем во Христе»? Не оттого ли, что не можете по чистой совести это подтвердить?
(Non responded.) Добро, пусть ваше молчание само говорит за себя. К чему вы теперь относите вмешательство в вашу судьбу Его Милости? Почему, по вашему мнению, он избрал вас? Почему, если ему в самом деле была нужда кого-то спасать, он обратился не к кому другому, как к вам?
О: Я была в крайности.
В: Мало ли других – и ведь не греховодников, как вы, – в такой же крайности?
О: Я была тогда точно пепелище – в наказание за свою долгую добровольную слепоту.
В: Это не ответ.
О: Христос часто посещает милостью и тех, кто ее как будто бы меньше всего достоин.
В: В этом, сударыня, спорить не стану.
О: И верно, мне эта милость дана не за прошлое мое и не за настоящее, хоть оно и лучше прошлого. А дана она мне за то, что я должна исполнить.
В: Что же такое вы должны исполнить?
О: То, за чем приходит в этот мир всякая женщина. Что исполняет она вольно или невольно.
В: Так все это делалось для того, чтобы вам зачать?
О: Дитя, что я ношу, – лишь знамение во плоти.
В: Знамение чего?
О: Что в мире станет больше света и больше любви.
В: Кто же принесет их в мир: дитя ваше или вы, дав ему жизнь?
О: Она, моя девочка.
В: Как, вы уже знаете за верное, что ребенок будет одного с вами пола?
Отвечайте.
О: По твоей грамоте на это не ответишь.
В: Сударыня, грамота у нас с вами одна и только одна, мы оба говорим на английском языке. Отчего вы так уверены, что это будет девочка?
О: Отчего – не знаю, а только уверена.
В: А придет в возраст – без сомнения, начнет говорить проповеди да пророчества?
О: Она пойдет в услужение к Святой Матери Премудрости.
В: А не прочите ли вы ей еще более высокое положение самого вредного и кощунского свойства? (Non respondet.) Ага, разгадал я, что у тебя на уме?
Ходят же среди твоих пророков такие толки? Разве не исповедуют они нечестивейшее убеждение, будто Христос при Втором Своем пришествии обратится в женщину? Господи помилуй, и вымолвить-то грех! Так не уверовала ли ты в тайне, что носишь во чреве такого Христа-женщину?
О: Что ты, что ты! Видит Бог, нету во мне такого тщеславия. Никогда я такого не говорила, даже в сердце своем.
В: Говорить, может, не говорила, а вот что в мыслях имела, за это я о каком угодно закладе ударюсь.
О: Да нет же, нет! Статочное ли дело, чтобы столь великая грешница родила такое дитя?
В: Оно бы и верно, дело нестаточное, но коль скоро эта грешница возомнила, что возвысилась до святости... И как не возвыситься, когда она удостоилась лицезреть Самого Господа, и Сына Его, и Святого Духа в придачу. Станете ли вы отрицать, что по учению ваших высокоумных пророков можно и впрямь ожидать пришествия такого Христа в юбке?
О: Что почитала свое дитя за такого Христа, отрицаю всем сердцем.
В: Ну-ну, сударыня, полно скромничать. Шутка сказать, какая вам честь вышла от Всевышнего. Отчего же вы про дитя свое думаете, будто оно от семени Дика? Подумали бы на кого-нибудь побожественнее.
О: Уловить меня хочешь? Знал бы, каково быть женщиной.
В: Я имею жену и двух дочерей, обе летами старше вас. Имею и внучек. И загадку эту – что есть женщина – я уже слыхал и ответ знаю.
О: Какая загадка! Как шлюхой меня имели, так и теперь могут. И так со всякой женщиной.
В: Что? Всякая женщина – шлюха?
О: В этом – да. Что думаем, как верим, вслух выразить не решаемся: засмеют. А все оттого, что женщины. Объявит мужчина свое понятие о какой-то вещи – и слово его закон, изволь и мы следовать его мнению. Я не про тебя одного, все мужчины так, хоть весь свет обойди. А Святую Матерь Премудрость не видят, не слышат. Знали бы люди, что Она может принести в мир, если Ей не препятствовать.
В: Что Она принесет в мир, до этого мы касаться не будем. Я больше любопытен узнать, кого вы носите в утробе, сударыня.
О: Та, кого ношу я, будет больше меня, мне всего лишь досталось произвести ее на свет. Нет, она не Иисус грядущий: я тебе сказывала, что не имею в себе столько тщеславия и не вижу себя достойной. Но кто бы она ни была, я не буду через нее слезы проливать, а возблагодарю за нее Господа от всего сердца своего. А теперь пришло время открыть тебе еще нечто. Его Милость был господином не только в здешнем мире, но и в ином, куда более совершенном, но принужден был об этом молчать. Я хоть и не вдруг, но поняла: то, что мнилось мне суровостью, было на самом деле изъявлением милости. И еще он этим показывал, что видит людей мира сего живущими в ночи антихристовой. Он, бывало, говорил с таким видом, точно эти его речи не для всякого, а единственно для просвещенных благодатью. Он имел повадку человека, который оказался во вражеском государстве и прячет свою преданность отеческой державе и приоткрывает кое-что единственно тем, в кого полагает веру и надежду. Ты не думай, я не говорю, что он Тот, про Кого рассказывает Священное Писание. И все же он человек Его духа, и что он делает, это все для Него и во имя Его. Я давеча про Его Милость и слугу обмолвилась, что они были как один человек. А теперь точно вижу: именно что один человек, Дик – несовершенная плоть, Его Милость – дух, как будто эта вот двуединая природа, которую имеет всякий из нас, разделилась, да так и объявилась в двух лицах. И как испустило дух на кресте Христово тело, точно так же в недавнем времени умерло земное начало, несчастный нераскаянный грешник Дик. Умерло для того, чтобы второе начало через это получило спасение. Вот я и говорю: сдается мне, что то второе начало в образе Его Милости нам на этом свете больше не увидеть. Однако он не мертв, но отошел, как я сказывала, в Вечный Июнь и соединился с Иисусом Христом. Я тебе это ясно представила, яснее и короче некуда. А ты не поверил.
В: Вы разумеете, что Его Милость был унесен прочь червеобразной машиной? Что она Божиим произволением была послана забрать его из этого мира?
О: Да.
В: И это при том, что он вас нанял и употребил к делам распутнейшим?
О: Это чтобы я увидела, что такие занятия ведут в геенну огненную. Сам он в них ни участия, ни приятности не имел.
В: При том, что ее имело другое, телесное, как вы говорите, его начало – эта скотина Дик?
О: Оттого ему и суждено было умереть. А первое блудодейство обратилось не к низкой или бесстыдной утехе, а, как я и сказывала, к состраданию и сердечному участию – я сама дивилась, что они мне так ощутительны. Не могла я тогда взять в толк, что так и должно быть. А теперь знаю: этот человек, что плакал у меня в объятиях, – то самое падшее начало, плоть, тень против света, и оттого мучился. Так плакал Иисус, когда увидал себя оставленным.
В: При том, что все прочие – и это самое важное! – имели о них совсем иное мнение? Я вам уже доводил, что эти двое за люди. Хозяин пренебрегает всем, что определено ему знатностью рода, не уважает волю своего достойного родителя, не чтит Господа, бунтует в рассуждении долга перед семьей; слугу же скорее можно отнести к скотам, нежели чем к роду человеческому. Вот каковы они, вот каковыми знал их весь свет, выключая разве что вас.
О: Что мне до того, как понимали о них прочие? Я имею свое суждение и останусь с ним до самой смерти.
В: Вы сказывали, что Его Милость принужден был таиться и скрывать, кому он истинно служит – сиречь, что он имеет в себе... или имел дух нашего Искупителя. Разве сходно это с поступками Господа нашего? Помилуйте, найдем ли мы в Евангелии хоть полслова о том, чтобы Он таился и двурушничал, точно лицемерный лазутчик, из страха за свою шкуру? Самая мысль об этом не прямое ли святотатство?
О: Фарисеи нынче в силе.
В: Как сие понимать?
О: Не может Он прийти так, как Ему благоугодно, покуда здешний мир еще черен от греха. Вот очистится свет от антихриста – тогда и придет Спаситель в Славе Своей. Когда бы нынче сделалось известно, что Он вновь среди нас и проповедует прежнее учение и, сверх того, пришел в женском образе, быть Ему в другой раз распяту. Ты первый, а с тобой и прочие станут хулить Его и насмехаться, возопят, что Евин пол Божеству не совместен, что это, мол, святотатство. Нет, Он придет не раньше, чем христиане снова учинятся воистину христианами, какими были вначале.
Тогда-то и придет Он – или Она – в этот мир.
В: А до той поры посылает наудачу своих подставных и доверенных, не так ли?
О: Все-то ты видишь в свете мира сего. Или не читал ты писания апостолов? «Если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия», «Видимое временно, а невидимое вечно» Кор: 4, 18

, «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» Евр: 11, 1

. Таким устроил Господь этот мир. Я в твоих глазах по-прежнему хитрая блудница, Его Милость непокорный сын, Дик – ничто как скот. Стало быть, так тебе на роду написано: не можешь ты перемениться. Коли не рожден свыше, то хочешь не хочешь, живи при этом свете.
В: От ваших слов, сударыня, разит смрадом гордыни, нужды нет, что приняли на себя уничиженный вид.
О: Я горда во Христе и никак иначе. И никогда не оставлю возглашать о Его свете, хоть и говорю нескладно.
В: Вопреки всем принятым и должным мнениям?
О: Что должно, то не от Царствия Христова. Всякое «должно» – не от Христа. «Блуднице должно оставаться блудницей» – не от Христа. «Мужчине должно властвовать над женщиной» – не от Христа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59