Женщины не любят оставлять свое добро где бы то ни было. Она обязательно зайдет в номер, соберет тряпки и будет ждать, что я подъеду за ней. А потому я просто отъехал, словно был всего лишь доставившим ее к нужному месту водителем, проехал вперед по улице, свернул влево, потом развернулся и снова проехал мимо дверей «Цветка корицы», где лишний раз убедился, что люди Понти все еще там и не узнали меня — даже несмотря на то, что я проехал мимо них второй раз. Затем, объехав здание, я подкатил к заднему входу, распахнул дверцу, и тут же вышла Вельда со своей полотняной сумкой, уселась, а я, отъехав, переложил сумку на заднее сиденье.— Я сказала дежурному, что мы уезжаем, и заплатила шестьдесят баксов, и за сегодняшнюю ночь тоже. И квитанции не взяла.— Припишем это к служебным расходам.— Не беспокойся, именно это я и собиралась сделать, — сказала она. — Интересно, что все же делали там эти типы?— Но «Цветок корицы» — единственный в округе мотель.— И все же очень странно, Майк... Почему они не рядом с Понти, как остальные?— Должен же кто-то прикрывать дона с тыла. И потом, в имении у него полным-полно охраны. Целая армия, готовая при необходимости перекрыть все подступы.— А как он узнает, что надо перекрывать, а, Майк?Шоссе было прямым, как стрела. Поскольку ехать по такому одно удовольствие, я позволил себе немного расслабиться и поучительно произнес:— Дон далеко не дурак, котенок. Именно здесь все начиналось когда-то, и, похоже, тут же и закончится. И никакие дорожные карты Понти не нужны. Ему всего-то и остается, что ждать. Он думает, что единственный на свете человек, которому известно, где спрятаны восемьдесят девять миллиардов баксов, — это я. Ну и по ассоциации — ты, конечно...— Но мы же не знаем!— Но этого-то он не знает, — ответил я.Затем мы свернули на автомагистраль, ведущую в южном направлении, и Вельда выглянула в окно.— И как ты собираешься забраться к нему в дом?— Жду приглашения от Понти.— Майк...— Ты со мной не идешь, куколка. Мне нужно, чтоб кто-то дежурил снаружи.— Но ты... можешь нарваться на неприятности, — заметила Вельда. Однако не стала уточнять, какие именно.Я надавил на кнопку «круиз-контрол», и машина перешла на автоматическое управление с постоянной скоростью, мало-помалу начали появляться признаки цивилизации, и вот у третьего перекрестка я свернул вправо и поехал по дороге к мотелю «Готорн», вывеску которого заметил у обочины за милю до этого места.На сей раз в приемной дежурила дама лет под шестьдесят с очень милым и приятным лицом. Но, когда я попросил две отдельные комнаты, лицо отразило удивление и она спросила:— Почему?— Потому что мы еще не женаты.Тут брови у нее поползли вверх, и она даже немного отпрянула.— Черт побери, вот это да! Наверняка ее идея? — И дама весьма недоброжелательно покосилась на Вельду.— Нет, — ответил я. — Моя. Мы только помолвлены.— Знаешь что, дружок, тебе, пожалуй, придется попрактиковаться заранее. У меня остался только один свободный номер, правда двойной.— С двумя отдельными кроватями?— Да, а что?— Когда-нибудь видели «Однажды ночью»?..* * «It Happened One Night» (1934), американская романтическая комедия, в главной роли Кларк Гейбл. Вельда, расширив глаза, наблюдала за тем, как я беру ключи. Она едва сдерживала улыбку и так и сверкала ясными карими глазами. Пожилая дама лишь покачала головой, видимо, мое поведение привело ее в полное замешательство. И тут впервые в жизни я ощутил, как приятно быть хорошим честным парнем.Уже в номере Вельда спросила:— Нам что, обязательно возводить эти иерихонские стены?— Вообще-то нет. Если, конечно, будешь вести себя прилично.После этого я отправил ее в душ, и она вышла оттуда в совершенно сногсшибательном виде — с мокрыми волосами и облаченная в черную ночную сорочку. Один из тех сумасшедших аксессуаров, когда у девушки явно что-то на уме. Но, судя по выражению ее лица, то был выстрел вхолостую.Затем, когда из душа вышел я, побритый, помытый и с вычищенными зубами, в чистой пижаме с длинными штанами, в комнате горела лишь маленькая настольная лампочка, и Вельда поманила меня рукой.— Могу я рассчитывать хотя бы на дружеский поцелуй? Или ты даже не хочешь пожелать мне спокойной ночи?Я взял ее за запястье и крепко сжал. Кожа у нее была такая нежная и шелковистая, и она позволила поднять руки и прижать их к голове. Кажется, только сейчас она начала входить во вкус игры. Облизала кончиком языка губы, от чего они призывно заблестели, затем, когда я наклонился, раскрыла их. Она была такая теплая и красивая, и каждая косточка ее тела была, казалось, пронизана с трудом подавляемой страстью. Я чувствовал ее на ощупь и на вкус.Нехотя отвел губы от ее рта и тихо-тихо сказал:— Люблю тебя, котенок...Глаза ее сказали все, что я хотел знать. Я подошел к своей постели и улегся. Еще одна полезная привычка, которой я был обязан армейской службе. Там я научился засыпать в любых условиях и при любых обстоятельствах.На заправке один парень объяснил, как проехать к конторе, где сдаются автомобили напрокат. Я поехал туда и взял для Вельды «Форд-Мустанг». Примерно в квартале оттуда находилась закусочная, и мы зашли перекусить. Сидели и за едой снова пытались связать концы с концами и решить, что же теперь делать. Но новых ответов найдено не было.Затем один ответ все же появился. Вошел в дверь, огляделся, высматривая нас, и решительным шагом двинулся к нашему столику. Мы с Вельдой уже изрядно устали от разного рода сюрпризов, а потому не слишком удивились. Я сказал:— Присаживайтесь, Гомер. Вы уже завтракали?Гомер Ватсон покачал головой.— Нет. Подумал, что можно позавтракать с вами. — Он продиктовал официантке заказ и, самодовольно улыбаясь, откинулся на спинку стула.Я решил перехватить у него инициативу.— Наверное, трудно было нас найти?— Да нет, не очень, — ответил он. — У федеральных властей длинные руки, и пальцы способны дотянуться до любого, даже самого захолустного уголка Америки. Можно сказать, совсем даже просто.— Вот как?Он слегка поморщился.— Мы в любую секунду можем связаться с любым местным отделением полиции, если кого-нибудь ищем. А четкое понимание того, куда это дело могло вас завести, значительно упростило задачу. Ну и, разумеется, нам стало известно, что вы поменяли машину, поскольку наши люди обзвонили все фирмы и агентства по сдаче автомобилей внаем в округе, и вот вам — пожалуйста. Ровно через час мы уже знали, где вы находитесь.Вельда сидела, подавшись вперед и сцепив пальцы.— Вы хотите сказать, что подняли на уши все силовые службы США и привлекли их к расследованию заурядного убийства?Это несколько сбило ход его мыслей, и он на секунду нахмурился.— Маркос Дули, — объяснила Вельда. — Мы имеем в виду его убийство.Чутье у Ватсона было отменное, и он понял: стоит попробовать отшутиться или начать умничать, как я тут же заткну ему глотку в прямом и фигуральном смысле. А потому он ответил просто:— Вы же знаете, что я ищу.— А что мы, по-вашему, ищем, а, Гомер?Он глубоко вздохнул и какое-то время терпеливо и изучающе глядел на нас — точно мы были упрямыми и нерадивыми учениками.— Ваша секретарша провела весьма любопытные исследования касательно средств, которыми располагают члены организованной преступности.— Но ведь это ни для кого не тайна, мистер Ватсон, — парировала Вельда. — Все эти данные публиковались в газетах. В печатных периодических изданиях...— Два момента — нет. Нам удалось прослушать кое-какую тайную информацию, поступившую с компьютеров.— Но это же подло, Гомер! — воскликнул я.— Не нахожу. Этим занимается один совсем крохотный отдел нашего ведомства. И вообще — задача для любителя, а не для такой солидной организации, как наша.— Тогда почему же вы не нашли то, что искали?— Найдем.— Ничего вы не найдете, — сказал я. — Черт, вы даже толком не понимаете, что надо искать.В голосе его звенело раздражение.— Существует колоссальная сумма денег, почти сто миллиардов долларов, причем денег нигде не учтенных, не зарегистрированных, не обложенных налогом...— Давайте все же не будем зарываться, Гомер. Не сто, а восемьдесят девять миллиардов долларов, — мягко заметил я.Глаза его вдруг оживились.— Черт побери, Хаммер, а ведь вы действительно знаете, где они! — На сей раз голос звучал тихо, но напряженно. И сам Гомер Ватсон страшно напоминал охотника, который отследил наконец оленя и теперь решает, в какую именно часть тела следует произвести выстрел.Я сказал:— Мне всего-то и известно, что несколько цифр, приятель.— Знаете, вас могут арестовать.— За что?— За утаивание информации.— Ни хрена не получится, клоун ты эдакий!Мышцы на шее у него напряглись, под складками жира вздулись вены. Ему совсем не понравилось это мое определение.— Не выводите меня из терпения, Хаммер. Да мне ничего не стоит выдумать дюжину поводов для вашего ареста, позволяющих продержать за решеткой хотя бы несколько дней.— И все они будут фальшивыми, верно?— А кого это интересует? — небрежно отмахнулся он.Я усмехнулся и взглянул на Вельду.— Все записала?Она кивнула.— До единого словечка.— Полагаю, это несколько отобьет у вас охоту к арестам, Гомер. А кстати, пушка при вас имеется?Он не сводил взгляда с моей руки, скользнувшей в карман пиджака, затем заглянул мне прямо в глаза, и ему явно не понравилось то, что он там увидел.— Нам положено быть при оружии, — коротко бросил он.— Что ж, спасибо, что не соврали, — сказал я. И не отнимал руки от кармана пиджака, пока он не положил свои на стол.Официантка принесла ему завтрак, и он, явно делая над собой усилие, принялся за еду. Я потягивал кофе и не сводил с него глаз, стараясь разгадать, что у него на уме и насколько он осведомлен. Известно, что власти предприняли колоссальные усилия, чтоб внедрить своих людей в мафию. И в каком-то смысле надежды их оправдались. Заморских боссов хватали и сажали в тюрьмы, примерно то же самое происходило и здесь. Но, похоже, властям было абсолютно плевать на то, что стоило такому человеку засветиться или выйти из организации, как его тут же убивали. Правда, всегда находился кто-то еще, готовый занять пустующую нишу, к тому же все время появлялись новые доны. Некоторые из них — очень крутые, у других хватало ума действовать осторожно, третьи сочетали оба этих качества. Но рано или поздно каждому приходил конец.И некоторые из них понимали, как развиваются события, и готовились к худшему.Для всех них значение имело лишь одно — деньги. Люди приходят и уходят, а вот деньги — ценность непреходящая. Ради них они готовы бороться, убивать, но если боссам удастся припрятать их в доступном только им месте, тогда безбедная старость, считай, обеспечена, а положение останется прочным. Проблема лишь в том, что все старые доны ушли в мир иной. Все, за исключением Лоренцо Понти. И деньги мафии должны были бы быть у него, если б не мелкий служащий, смотритель его амбаров и газонов, наемный работник, который сумел обвести вокруг пальца сильнейшего мира сего.— Скажите-ка, Ватсон, — спросил я, — если эта ваша контора уверена, что деньги существуют, как же это вышло, что они послали вас одного?Он собрался было что-то ответить, но я вскинул руку.— Погодите! Только не врать, приятель. Ведь я в любой момент могу позвонить в это ваше агентство, или как его, и узнать. Или же перебудоражить, точно осиное гнездо.Он сглотнул слюну, потом подчистил соус на тарелке кусочком тоста и сунул его в рот. Прожевал, запил кофе, вытер губы салфеткой и сказал:— Это мой проект. Вот уже в течение десяти лет я занимаюсь только им. По поручению начальника бюро.— Долго что-то возитесь, Гомер.— Во времени меня никто не ограничивал. Мы подозревали, что у них творится что-то неладное, но, когда в дело вступили молодые волки, все сразу стало более или менее ясно.— И никаких доказательств?После паузы он коротко бросил:— Никаких.— А что вменяется в вину Дули?— Да ничего. Интересен лишь тот факт, что он работал на Понти. Вообще он как-то не слишком походил на человека, который бы стал связываться с таким известным гангстером. Да и сам Понти не больно-то допускал к себе людей со стороны. И уж тем более не был склонен интимничать с ними.— И вы доложили обо всем этом начальству?— Разумеется.— И ваше начальство отмело все это как досужие размышления на тему, да?Он явно не желал признавать этого, но я догадался, что попал в точку.— Да, — кивнул он, — всего лишь досужие размышления. И никто, похоже, не поверил, о каких сумасшедших деньгах идет речь. Даже когда я доложил, даже когда исследования подтвердили это. Вот в чем проблема. Они не верят, что мафиозные организации станут держать такие огромные капиталы без движения. Они считают, что мафия должна вкладывать деньги... ну, скажем, в какой-либо другой бизнес, совместные операции...— И потому они предоставили вам действовать самостоятельно и пустили все на самотек, так?— Мне хорошо платят.— Но все же как это вам удалось связать одно с другим?— Благодаря вам, мистер Хаммер, — холодно глядя на меня, он откинулся на спинку стула. — Когда застрелили Маркоса Дули, меня тут же уведомили об этом. Просто потому, что его имя упоминалось в одном из моих отчетов. Но особенно насторожил тот факт, что он просил приехать только вас, никого другого. И я понял: вот он, один из тех редких моментов истины... Когда открывается дверь и становится видно, куда это все ведет...— Так вы считаете, он мне что-то сказал? — спросил я.— Не считаю. Знаю, что он вам что-то сказал. И именно вам известно теперь, где спрятаны... сколько их там... восемьдесят девять миллиардов долларов. Подчеркиваю, миллиардов!.. Невероятные деньги, мистер Хаммер. Этой суммы достаточно для того, чтоб заполнить огромную брешь в дефиците бюджета страны. С этими деньгами наша страна...— Рассказывайте байки политикам, Гомер. Я ищу совсем другое. Человека, который убил моего друга.В глазах его на секунду сверкнула ненависть. Потом он спросил:— Тогда скажите-ка мне вот что, мистер Хаммер. Только правду. Вы хоть иногда говорите правду?— Только в случае необходимости.— Можете считать, это тот самый случай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30