— Мне хочется кое-что разузнать.— Что именно? — спросил я без особого интереса.— Мне хочется узнать, что дает ему такую власть. Чем он их шантажирует. Как сумел прибрать к рукам людей настолько влиятельных, что они могут вертеть, как хотят, судьями, чиновниками и даже депутатами. Да, он общается с важными людьми. И люди эти звонят ему в условленное время. Они не просят... Они всегда что-нибудь дают Клайду. А он обращается с ними как с подчиненными. Почему они ему это позволяют?— И ты надеешься раскопать что-нибудь в его квартире?— Нет. Я убеждена, что у него все хранится вот здесь. — Она постучала себя по лбу. — Он слишком хитер, чтобы делать записи.— Будь осторожна, Вельда. Клайда трудно провести. Он слишком хитер.— Я буду осторожна, — улыбнулась Вельда, натягивая перчатки. — А если он зайдет слишком далеко, последую примеру Антона Липсека и скажу ему что-нибудь по-французски.— Ты же не знаешь французского.— Клайд тоже. Но это его бесит. Антон отпускал в его адрес шуточки и смеялся, а Клайд только краснел.— Да ну! — удивился я. — По-моему, Клайд не из тех, кто будет терпеть насмешки. Странно, что он не натравил на Антона своих мальчиков.— И тем не менее это так. Он помалкивал, хотя видно было, что взбешен. Возможно, за этим что-то кроется.— Очень может быть.Вельда надела пальто и взглянула в зеркало, хотя смело могла этого не делать — в ней все было прекрасно.Я понял, что опять начинаю ее ревновать, и отвел глаза. Вельда приблизилась ко мне и поцеловала меня на прощанье.— Почему бы тебе не остаться здесь на ночь, Майк?— Ловлю на слове.— Но когда вернусь, я тебя выставлю. Возможно, приду очень поздно, но за мою честь не беспокойся.— Хорошо бы!— Доброй ночи, Майк.— До свидания.Вельда улыбнулась и ушла. Я слышал, как она открыла и закрыла дверь лифта. Попадись мне Клайд сейчас, я просто разорвал бы его на куски. Мне даже курить не хотелось от злости...Некоторое время я предавался мрачным мыслям, после чего подошел к телефону и набрал номер Конни. Ее не оказалось дома. Тогда я позвонил Джун. Долго никто не отвечал, но когда я уже собирался повесить трубку, послышался ее очаровательный низкий голос.— Это Майк, — сказал я. — Извините за столь поздний звонок, но мне страшно захотелось узнать, что вы сейчас делаете?— Ничего. А почему бы вам не прийти ко мне, чтобы помочь в этом занятии?— Лучшего я и не желаю.— Тогда поспешите. Буду рада видеть вас у себя.Когда она говорила таким тоном, я готов был лететь к ней со скоростью реактивного самолета.В квартире Джун все казалось мне до странности знакомым. Только потом я понял, что виной этому мое воображение. Я тысячу раз представлял себе визит к Джун в самых разных вариантах.Но теперь, когда я нажал кнопку звонка наяву, меня влекло к ней еще сильнее, чем в тех фантазиях.Щелкнул замок, и я распахнул дверь. Джун стояла в дверях своего Олимпа: прекраснейшая улыбчивая богиня в длинном домашнем платье из какой-то удивительной ткани, переливавшейся всеми цветами радуги при малейшем ее движении.— Вот и я, Джун.— Я ждала вас.Если бы я не знал абсолютно точно, что тихая музыка, услаждающая слух, доносилась из радиоприемника, я счел бы ее ангельским пением.Королева богинь так соблазнительно подготовила свой Олимп к моему приходу, что любой смертный на моем месте с радостью навсегда покинул бы грешную землю.В комнате на столе, накрытом для ужина, горели свечи, красовалась изящная фарфоровая посуда и хрустальные рюмки. Яства были столь изысканными, что я наверняка истек бы слюной от одного их вида, если бы не близость Джун, — она волновала меня гораздо больше.Мы болтали о всяких пустяках, забыв все неприятности последних дней, но наши взгляды были красноречивее слов. Платье Джун поблескивало и искрилось в свете свечей, его пышные рукава ниспадали до локтя, оставляя открытыми ее тонкие, но сильные руки.После ужина Джун принесла коктейль.Мы выпили за предстоящий вечер, потом Джун поднялась, и мы, взявшись за руки, прошли в библиотеку.Джун предложила мне сигарету из серебряного портсигара, но я отказался и вытащил свою смятую пачку: я был всего лишь смертным и не забывал об этом. Она поднесла мне зажигалку:— Как вам ужин, Майк?— О, это было чудесно.— Я старалась для вас. Со времени нашей последней встречи я только и делала, что сидела дома и ждала вас.Джун устроилась напротив меня на кушетке и откинулась на подушки, призывно поглядывая на меня.— Я был занят, моя богиня.— Занят?— Да, разными делами.Ее пальчики нежно дотронулись до моей щеки.— А это откуда у вас, Майк?— Небольшая производственная травма. Джун весело рассмеялась, но, взглянув на мою мрачную физиономию, вдруг стала серьезной.— Но как... — начала она.— Не сейчас, — оборвал я ее. — Это слишком печальная тема.— Хорошо. — Она положила сигарету на столик и взяла меня за руку. — Потанцуем, Майк?В ее устах мое имя звучало просто волшебно. Музыка звала и кружила, и мы летали как тени, подхваченные ее затягивающим ритмом. Я ощущал под платьем тепло ее тела, но не смел приблизиться к ней — едва я пытался привлечь ее к себе, она ускользала, смеясь, в каком-то немыслимом па, и мне доставался лишь ее взгляд и шелест платья.Первая мелодия кончилась, оборвавшись на низкой призывной ноте, и зазвучал вальс. Джун медленно подплыла ко мне, но я покачал головой. Нет... С меня было достаточно. Она танцевала так соблазнительно, так призывно, что меня пробирала дрожь. Но это был не просто животный инстинкт и страстное стремление обладать. Смутное чувство сводило меня с ума.Я еще раз покачал головой. Джун рассмеялась. Она видела, что со мной происходит.— Не надо, Джун. Не лишайте меня рассудка. Вы пытаетесь убедить меня, будто я хочу вас, и я теряю всякое представление о реальности. Прекратите.— Нет, — пробормотала она, полуприкрыв глаза. — Это я хочу вас, Майк. Я думаю о вас день и ночь и не желаю никого другого.— Как-нибудь потом.— Нет, сейчас.Не знаю, как" все сложилось бы дальше, но свет опять упал на ее волосы и обратил их в золото. Ненавистное мне золото. Я толкнул Джун на кушетку и потянулся за выпивкой. Она лежала, посмеиваясь, в ожидании, пока я овладею собой. Наконец мне это удалось, и я улыбнулся.— Вы еще прекраснее, чем я думала, — нежно проговорила Джун. — В вас есть что-то от дикого зверя. Я осушил свой бокал.— Мне нравится в вас эта дикость, — продолжала она.— Мне тоже. Она помогает мне избежать разных маленьких неприятностей. — Я налил себе еще виски и с бокалом в руке подсел к ней на кушетку. — Вы знаете, кто я, Джун?— Кое-что слышала. — Она достала из портсигара длинную сигарету и закурила.— Я детектив. Точнее, бывший детектив. У меня отобрали лицензию и разрешение на оружие, потому что я был у Честера Вилера в тот момент, когда он покончил с собой. Но на самом деле его убили. За это время прикончили еще одного парня, некоего Рейни. И еще многие потеряли головы от страха. Тот, кого вы называете Клайдом, на самом деле мелкий мошенник по имени Динки Вильяме. Но за последнее время он сделал головокружительную карьеру. Он всех прибрал к рукам, и никто не смеет его тронуть. Однако и это еще не все. Кто-то старается убрать меня с дороги. Меня пытались пристрелить посреди улицы... Когда это не удалось, они забрались ко мне в квартиру. Кроме того, этот неизвестный со своими друзьями хотел пришить мне убийство Рейни... И все только потому, что Честер Вилер был найден мертвым в гостиничном номере...Джун даже не пыталась разобраться в том, что я ей говорил, а только прошептала, наморщив лоб:— Майк...— Расследование убийства — всегда сложная штука, а этого — тем более, ведь только я один пытаюсь распутать клубок. Остальные полагаю, что Вилер убил себя.— Как это странно... Я и не подозревала .— У меня есть парочка мыслей, и некоторые кусочки мозаики уже встали на места. Но я слишком устал, чтобы увидеть картину целиком. Я думал, что, поболтав с вами, смогу расслабиться и отдохнуть. Но мне это не помогло. Вы просто заставили меня думать о другом.— Хотела бы на это надеяться, — сказала Джун кокетливо.— Так лучше уж мне уйти и хорошенько выспаться. Тогда я смогу сложить все вместе и вычислить убийцу. Вероятно, он очень силен, ведь ему удалось вывернуть руку Вилера и направить пистолет ему в голову, и меня самого он едва не угробил. Но когда мы встретимся с ним в следующий раз, он от меня не уйдет.— Ну а когда все это будет позади... Ведь вы ко мне зайдете, Майк?Я поднялся и взял шляпу. Черт возьми, какая все-таки это удивительная женщина! Я бы и сейчас остался у нее.— Ну кто может отказаться от такого приглашения? Я приду, и вы потанцуете для меня. Одна. А я буду сидеть и смотреть на вас, моя богиня. Мне уже немножко надоело быть смертным.— Я станцую для вас, Майк. Я покажу вам то, чего вы никогда не видели. Я покажу вам Олимп, мы взойдем на него вместе и останемся там навсегда.— Еще ни одной женщине не удавалось удержать меня надолго.Ее рот чуть приоткрылся, а взор обещал так много, что сердце мое чуть не остановилось.— Мне удастся, — прошептала Джун.Она звала меня. Требовала, чтобы я сорвал с нее это платье и познал плоть богини, широко открыв глаза и чуть задрожав, ожидая, что я вот-вот брошусь на нее. На секунду Джун перестала быть богиней — она была просто женщиной, обуреваемой желанием и страхом. Но меня вновь остановило какое-то непонятное чувство, от которого по спине пополз холодок.Я сунул в карман сигареты и пожелал Джун спокойной ночи. Машину мою занесло снегом. Я поехал по тихой улочке, свернул на более оживленную и наконец припарковался перед каким-то отелем. Там я потребовал себе номер — надо же хоть раз выспаться как следует. Глава 10 Спал я как убитый. С той лишь разницей, что убитым не снятся сны. Спал и разговаривал во сне. Слышал свой голос, гулко раздававшийся в тишине, и голос этот снова и снова повторял вопросы, на которые невозможно было ответить. Призраки. Смеющиеся призраки окружали меня, и от смеха в голове моей опять рождалась та безумная, бешеная музыка, влекущая меня в бездну. Я кричал, чтобы они замолчали, но их смех заглушал мой голос. Эти лица. Два лица, всегда одни и те же. Одно — в обрамлении ослепительно золотых волос... Мой голос захлебнулся, и я прошептал: “Шарлотта... Я убью тебя снова... Я убью тебя..."Музыка зазвучала с новой силой, она казалась мне почти невыносимой... Девушка с золотыми волосами смеялась и делала ее все громче, все быстрей и громче... Потом я увидел другое лицо и другие волосы — черные как вороново крыло. Лицо это заслонило от меня золотоволосую красотку — в нем была чистота и спокойная готовность принять все — даже смерть. Музыка смолкла, как по приказу, чтобы больше не возвращаться, и в наступившей тишине снова и снова раздавался тот голос, повторяющий: “Вельда! Вельда! Вельда!"Проснувшись, я обнаружил, что часы мои остановились. Сквозь задернутую занавеску не проникало ни единого лучика. Подойдя к окну, я обнаружил, что совсем темно. Небо было усеяно яркими звездами.Я снял трубку и позвонил дежурному.— Говорит Хаммер из 541-го номера. Скажите, пожалуйста, который сейчас час?— Без пяти девять.Получилось, что я проспал почти целые сутки. Мне удалось одеться и рассчитаться за гостиницу в течение десяти минут. Я настолько проголодался, что заказал в ближайшем ресторане ужин, которого хватило бы на троих. Насытившись, я закурил и позвонил Вельде. Признаюсь, когда я набирал ее номер, руки мои дрожали.— Хэлло, Вельда, это Майк...— Куда ты пропал? Я с ума схожу...— Не волнуйся, у меня все в порядке. Просто я спал. Заказал себе номер в гостинице и попросил меня не беспокоить. Ну, как у тебя с Клайдом? Удалось выяснить что-нибудь новенькое?— О, Майк, это было ужасно... — Голос ее задрожал, и я невольно сжал трубку. — Но ничего страшного не случилось. Слава Богу, мне удалось его напоить. Он... он пытался взять меня силой... и не справился со мной. Зато много выболтал. Сказал, что весь город у него в кулаке. Теперь я точно знаю, что он шантажирует нескольких очень важных персон и что это каким-то образом связано с баром “Бовери”.— А что-нибудь более конкретное тебе удалось узнать?— Пока нет, Майк. Он утверждает, что я именно та женщина, о которой он мечтал всю жизнь. И обещал рассказать мне все, если я... О, Майк, что мне делать? Я его ненавижу!— Подлец!— Он дал мне ключ от своей квартиры, Майк, и сегодня вечером я снова пойду к нему. Он собирался открыть мне свой секрет, а потом... Он обезумел, Майк...— И не думай! Черт возьми, никуда ты не пойдешь. — Я не помнил себя от злости.— Я должна пойти, Майк, — произнесла она удрученно. — Слишком много поставлено на карту.— Нет...— Будь благоразумен, Майк. Ведь ты сам рискуешь гораздо больше и чаще. А моей жизни ничто не угрожает. И я вправе рисковать, так же как и ты, если речь идет о важных вещах? Я пойду к нему в полночь, а там посмотрим.Она не слышала моих проклятий, потому что сразу же повесила трубку. Я не смог удержать ее. И если даже я поеду сейчас к ней на квартиру, это ни к чему не приведет — ее там уже не будет. Вельда собралась пойти к этому негодяю в полночь. Выходит, у меня в запасе три часа. Мало... очень мало...Я набрал номер Пата, но дома его не оказалось. Тогда я позвонил в управление. Пат сразу узнал мой голос и сказал, что будет ждать меня через десять минут в баре, где мы обычно встречаемся, после чего сразу же повесил трубку. Не очень поняв, что происходит, я поехал к бару. Высматривая место для стоянки, я вдруг услышал, что кто-то зовет меня:— Майк! Майк...Пат стоял на тротуаре и махал рукой, чтобы я подъехал ближе.— Что случилось? — поинтересовался я, когда он сел ко мне в машину.— Поехали, — проворчал он. — Не исключено, что за мной наблюдают, а мои телефонные разговоры подслушиваются и записываются.— По распоряжению прокурора?— Да, и это его право. Я солгал, чтобы вытащить тебя, и нарушил свой долг. Теперь мне грех жаловаться!— Но к чему такая таинственность? Пат кинул на меня быстрый взгляд:— Ты подозреваешься в убийстве. Твой друг прокурор нашел другого свидетеля вместо тех двух сбежавших парней.— Что за свидетель?— Кассир из спортзала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22