Он лежал лицом вниз, изможденные р
уки трепетали, пытаясь сделать еще усилие.
Волкодав выругался снова и, почти не замедлив шагов, нагнулся и подхвати
л его свободной рукой. Костлявое, чудовищно грязное тело показалось ему
невесомым. Узник дернулся, охнул, невнятно пробормотал «спасибо» и повис
, точно мокрая вонючая тряпка. Еще несколько мгновений, и Волкодав стоял п
еред дверью, что вела к тайному ходу, одну за другой ощупывая заклепки: не
поддастся ли какая-нибудь.
Он был не вполне уверен, что сумеет высадить эту дверь, если не разыщет скр
ытых пружин.
Ц Дай мне, юноша… Ц прошептал узник. Ц Я знаю…
Волкодав спорить не стал. Обхватил ладонями его ребра и поднял его перед
собой, лицом к двери. В конце концов, этот малый безошибочно навел его на Л
юдоеда. Почем знать Ц а вдруг не врет и теперь.
Левая рука Волкодава чувствовала сумасшедший стук сердца, метавшегося
в бесплотной груди. Длинные пальцы пробежали по гладким струганным доск
ам, нашли одну из заклепок и, к некоторому удивлению Волкодава, отбили по н
ей замысловатую дробь. Почти сразу в недрах стены начала переливаться во
да, послышался знакомый скрежет, и дверь поехала в сторону.
Но в это время откуда-то сверху долетел страшный удар и затем Ц тяжелый,
медленный грохот. Замок Людоеда превращался в пылающие руины. Дрожь сотр
ясла пол и стены подвала, упала каменная плита, с шумом посыпался песок и м
елкие камешки. Факел зашипел и погас, оставив беглецов в кромешной темно
те. Но хуже всего было то, что дверь, отойдя от стены на три ладони, останови
лась. Волкодав налег изо всех сил, пытаясь раскачать и сдвинуть ее. Тщетно.

Ему не понадобилось примериваться к щели, чтобы понять: для него, единств
енного из троих, она была слишком узка. Он пожал плечами и улыбнулся в перв
ый раз за долгое, долгое время. Итак, Песнь Смерти все-таки будет допета. Те
перь ему с лихвой хватит для этого времени. Знать бы только, с какой стати
Хозяйке Судеб понадобилось захлопывать ловушку как раз тогда, когда он в
серьез понадеялся выжить.
Почему ему не дали скорой и честной смерти в рушащемся замке, заперев вме
сто этого, точно крысу, в зловонном подвале вместе с трупом задушенного п
алача?..
Может, Боги отсрочили его гибель ради того, чтобы он спас этих двоих? Какая
участь им предназначена?..
А может, сидевшего в клетке не зря величали волшебником? Что, если он успел
запятнать себя столь страшным пособничеством Тьме, что выпустивший его
должен был неминуемо занять его место и сам принять последние муки, кото
рых тот избежал?
Волкодав выдрал из волос верещащего, кусающегося Мыша и вновь отдал дево
чке, завернув в край покрывала, чтобы он не исцарапал ей руки. Подвел ее к д
вери Ц она не видела в темноте и испуганно жалась к нему Ц и вытолкнул на
ружу. Гибкое тело проскользнуло в щель без труда.
Ц Там будут ступеньки, не поскользнись, Ц сказал он ей, поднимая беспом
ощного волшебника и отправляя его следом за ней. Ц Слезай в воду и плыви
налево, в тоннель. Не бойся решетки, она сломана. Вытащи с собой эту кучу ко
стей и Мыша, если сумеешь. Давай шевелись.
Он оказался совсем не готов к тому, что за этим последовало. Девчонка отча
янно зарыдала, выскочила обратно сквозь щель и неловко обняла его впотьм
ах, уткнувшись мокрым лицом в его голую грудь. Волкодав ошарашено замер и
какое-то время стоял столбом, не в силах пошевелиться или заговорить. Пот
ом оторвал ее от себя и выпихнул на ту сторону, напутствовав крепким шлеп
ком пониже спины:
Ц Пошла, говорю!
А у самого мелькнула кощунственная мысль: не попробовать ли дверь, через
которую они с ней вбежали сюда. Проход наверняка завалило, но мало ли…
И на что понадобилось этим двоим Ц и Мышу Ц заново будить в нем желание ж
ить, если все должно было кончиться именно так?
Ц Дитя мое… Ц услышал он тихий голос волшебника и понадеялся, что тот ла
ской сумеет сделать то, чего он не сумел грубостью. Однако волшебник сказ
ал: Ц Дитя мое, не сумеешь ли ты дотянуться до третьего сверху камня в дал
ьней стене, в углу напротив двери?
Ц Зачем?.. Ц всхлипнула девчушка.
Ц Речь идет о том, Ц гаснущим голосом пояснил волшебник, Ц чтобы наш до
бросердечный друг сумел к нам присоединиться… Если дотянешься, надави н
ижний угол…
Человек, наделенный ростом Волкодава, легко достал бы третий камень, даж
е не поднимаясь на цыпочки. Рабыня была меньше его на две головы. Она ощупа
ла стену и принялась прыгать Ц молча, упорно, в кромешном мраке раз за раз
ом пытаясь ударить занесенным кулачком по нужному месту. Волкодав устал
о сел на пол и попытался не думать о нечаянном объятии, о прикосновении то
ненького, трепещущего тела. Возбуждение битвы догорало в нем, к обожженн
ой коже было не прикоснуться, а правый бок налился болезненным жаром и, ка
жется, опухал.
Ц Надо было по-другому расположить сенсоры, Ц пробормотал волшебник.
Ц Хотя…
Волкодав не понял мудреного слова. Но спрашивать не стал.
Ц Хватит! Ц зарычал он в темноту. Ц Убирайтесь!
На тех двоих это не произвело ни малейшего впечатления.
Ц Дитя, Ц удивительно спокойно сказал волшебник. Ц Подойди сюда. Сядь.
Вот так. Дай руку… Я знаю, что сейчас у тебя получится. Ты можешь. Попробуй.

И девчонка допрыгнула. Со сто первого, а может, с двести первого раза. Креп
кие ноги бросили вверх легкое тело, и разбитый в кровь кулачок пришелся п
о нижнему углу камня, третьего сверху в дальней стене. Сперва ничего особ
енного не произошло. Но потом какая-то неодолимая сила навалилась на две
рь, с одинаковой легкостью сокрушая дубовые доски и толстые бронзовые за
клепки. Поднявшийся Волкодав вскинул глаза, зрячие в темноте, и увидел, чт
о каменная притолока начала медленно опускаться. Он слышал, как охнул во
лшебник, задетый отлетевшим обломком. Опустившись примерно до середины
двери и раскрошив ее в щепы, притолока остановилась. Волкодав вышиб ного
й остатки досок и живо оказался на той стороне. Снова поднял волшебника и
молча зашагал вперед, туда, где ожидали ступени и холодная вода в каменно
м тоннеле, сулившая волю.

Солнце близилось к полуденной черте. Волкодав сидел на берегу речной зав
оди, обхватив руками колени, и не думал ни о чем.
Вчера он собирался по собственной воле оборвать свою жизнь. Чем бы ни кон
чилось дело, такие решения никогда не проходят даром, даже если навеял их
минутный порыв. А для Волкодава это была цель, к которой он шел одиннадцат
ь лет. Ради которой жил. Ради которой бессчетное число раз оставался в жив
ых. Он никогда не загадывал, что там может быть после. После?.. Зачем? Для ког
о и для чего? «После» попросту не было.
Вчера кончилась жизнь. Дальше…
Волкодав сидел неподвижно и смотрел перед собой, точно в стену, и в голове
было пусто, как в раскрытой могиле, в которую забыли опустить мертвеца.
Волшебник лежал неподалеку, подставив солнечным лучам счастливое слеп
ое лицо, Ц чисто вымытый, уложенный на дырявое покрывало и в него же заку
танный. Нелетучий Мыш, никогда не доверявший чужим, преспокойно сидел у н
его на животе и не думал противиться внимательным пальцам, ощупывавшим п
орванное крыло.
Волкодаву было, собственно, наплевать, и все-таки в душе шевелилась тень п
раздного любопытства. Накануне он был уверен, что выволок из подземелья
древнего старца, но теперь видел, что ошибся. Спутанные бесцветные космы,
полные грязи и насекомых, после знакомства с корнем мыльнянки и костяным
гребешком, отыскавшимся в мешке Волкодава, превратились в пушистые пепе
льные кудри, отросшие в заточении до ягодиц. Волшебник все просил состри
чь их покороче, но Волкодав отказался наотрез. Сидя в клетке, простительн
о было поглупеть. Но уж не настолько. Едва выйти на волю и тут же бросить св
ои волосы на потребу нечисти и злым колдунам!.. Только этого не хватало!..
Еще у него были глаза, каких Волкодав не видал доселе ни разу: темно-фиоле
товые, немного светлевшие к зрачку. Когда он улыбался Ц а улыбался он час
то, Ц в плазах вспыхивали золотые, солнечные огоньки. Что же до тела, то он
о, несмотря на уродливую худобу, тоже было вовсе не старческим.
Волкодав не собирался расспрашивать…
Девчонка бродила по колено в воде, наряженная в запасную рубаху Волкодав
а с непомерно длинными для ее рук рукавами. Пальцами ног она ловко нащупы
вала на дне прошлогодние водяные орехи, вытаскивала их и складывала суши
ться на берегу. Орехи были съедобны и даже вкусны, а сок их считался целебн
ым. Этим соком они с Волкодавом уже несколько раз с головы до ног обмазыва
ли безропотно терпевшего волшебника. Потом Волкодав натер им свои собст
венные ожоги. Девчонка хотела помочь ему, но он ей не позволил.
Она была не просто хороша собой. Ибо некрасивых лиц у пятнадцатилетних д
евчонок не бывает вообще, если только судьба к ним хоть сколько-нибудь сп
раведлива. Она была невероятно, просто бессовестно хороша. Волкодав то и
дело косился на нее. Такую легко представить себе ведущей на шелковой ле
нточке кроткую серну. А может, и царственного леопарда.
Чтобы посягнуть на подобное, нужно в самом деле быть Людоедом…
Только подумать: если бы вчера он не сумел выломать под водой прут из реше
тки. Или открыть дверь в подвал. Если бы стражники были меньше пьяны и пере
хватили его по дороге наверх. Если бы, наконец, он промазал, бросая копье…
хотя нет, этого быть не могло…
Только подумать, что сейчас она билась бы в лапах гогочущих ублюдков. Или
бесформенным комочком лежала где-нибудь в чулане, замученная до полусме
рти…
Ц Чем здесь пахнет? Ц вдруг подал голос волшебник. Ц Такой знакомый за
пах…
Волкодав долго молчал, потом ответил:
Ц Черемуха цветет.
Вот уж чего ему совсем не хотелось, так это говорить. Вдобавок ко всему гов
орить было больно: помятые ребра невыносимо отзывались на каждое движен
ие, на каждый вздох.
Ц Черемуха, Ц повторил волшебник и блаженно улыбнулся.
Девочка бросила обсыхать еще один орех и выбралась из воды:
Ц Нарвать тебе, господин?
Ц Что ты, Ц испугался слепой. Ц Она живая… пускай цветет.
Оба говорили по-веннски: волшебник Ц очень чисто, девочка Ц с сильным юж
ным акцентом. Волкодава раздражала их болтовня. Он отвернулся, успев, впр
очем, заметить, как девочка подсела к волшебнику, вытащила гребешок и при
нялась расчесывать и охорашивать его длиннющую бороду.
Вчера большой и сильный мужчина едва не остался на верную смерть в подзе
мелье Ц ну как было не повиснуть с плачем у него на шее? Зато сегодня помо
щь и ласка требовались другому, и этот другой был, в отличие от него, разго
ворчив и добр.
Ц Волкодав прав, а Людоед Ц нет, Ц снова совсем неожиданно подал голос
волшебник. Обращался он, кажется, к девочке, но Волкодав даже вздрогнул Ц
сначала от удивления, потом от боли в боку:
Ц Что?..
Своего имени он им не называл, это уж точно.
Ц Ничего, Ц с непритворным удивлением ответил волшебник. Ц Прости, ес
ли я обидел тебя. Я вспомнил присловье твоего народа, кажется, единственн
ое про Людоеда… Кто ты, юноша?
Этим словом Волкодава не назвал бы ни один зрячий. Интересно, что сказал б
ы волшебник, если бы мог видеть его шрамы, седину в волосах и сломанный нос
. Отвечать не хотелось, и Волкодав промолчал. Но отвязаться от бывшего узн
ика, вдосталь намолчавшегося в клетке, оказалось не так-то просто.
Ц Сначала, Ц продолжал тот, Ц я принял тебя за грабителя. Когда ты верну
лся с девочкой, я решил было, что ты ее родственник. Но вы с ней из разных пле
мен, и, по-моему, ты ей не жених. Прости мое любопытство, юноша, Ц кто ты?
Волкодав молча отвернулся. Чего бы он ни отдал за то, чтобы снова оказатьс
я в одиночестве.
Ц Ну, а ты, дитя? Ц спросил волшебник. Ц Как тебя звать?
Волкодав прислушался.
Ц Ниилит, господин…
Волкодав решил про себя, что это имя удивительно ей подходило. Полевые ко
локольчики на закатном ветру: Ниилит…
Ц Откуда же ты?
Ц Из Саккарема, господин… Я сирота.
Такого не бывает, сказал себе Волкодав. Сирота Ц это когда совсем, никого
нет, ни двухродных, ни трехродных, ни по отцу, ни по матери… когда вовсе нек
ому заступиться.
Ц Мои родители умерли во время мора… да будет коротка их дорога и широк м
ост, Ц продолжала она тихо. Ц Дядя с тетей вырастили меня. Они были добры
ко мне. Они хотели продать меня в жены соседу. Потом приехали торговцы раб
ынями, и меня продали им…
Племя Волкодава испокон веку считало саккаремцев распутным и бесчестн
ым народом, совершенно недостойным щедрого солнца, богатой земли и прочи
х неумеренных благ, доставшихся им безо всякого на то права, не иначе как п
о недосмотру Богов. Но чтобы так!.. Чтобы свою плоть!.. Самое святое, что на св
ете есть!..
Давить надо такую родню.
Ц Ты хотела бы вернуться туда, Ниилит? Ц спросил волшебник.
Ц Нет, нет! Ц вырвалось у нее. Ц Я хочу быть с тобой, господин… и с тобой, г
осподин. Ц Это относилось уже к Волкодаву, и его губы тронула кривая усме
шка. Ц Да прольется дождь вам под ноги…
Ц Хорошенькие мы господа, Ц негромко засмеялся волшебник и тотчас поп
равился: Ц Я, по крайней мере. Мое имя Тилорн.
Волкодав сперва не поверил своим ушам, а потом понял, что от долгого сиден
ия в клетке тот и вправду несколько тронулся. У самого Волкодава человеч
еского имени не было вообще, но даже и прозвища он нипочем не назвал бы вся
кому встречному. Враг может лишить жизни только тело, а злой колдун Ц ута
щить на поругание душу. Он сказал, не сдержавшись:
Ц Наверное, ты из Богов! Я слышал, они не боятся называть свои имена!
Ц Из Богов?.. Ц в незрячих глазах замерцали солнечные искры. Ц Нет, что т
ы. Я даже не волшебник, хотя так меня кое-кто и называет. Просто… моя вера уч
ит, что к чистому грязь не липнет, даже если знать имя.
Вот ты со своей верой в клетку и угодил, хотел сказать ему Волкодав, но не с
казал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13