- Мы с тобою как младенцы в лесу, - пробормотала она. - Помнишь ту
старую земную сказку?
- Конечно, помню, - ответил я. - Птицы принесли листьев...
Я не докончил фразу. Сказка эта, если задуматься, очень грустная.
Помнится, птицы укрыли детей листвой потому, что те умерли. Так что эту
сказку, как, впрочем, и многие другие, правильнее было бы назвать страшной
историей.
Синтия подняла голову.
- Извини, - сказала она. - Все нормально.
Я взял ее за подбородок, наклонился и поцеловал в губы.
- А теперь пошли за дровами, - сказала она.
Солнце вот-вот должно было скрыться за горизонтом, но света пока было
достаточно. Далеко за дровами идти не пришлось. У подножия утеса во
множестве валялись сухие кедровые ветки, которые, видимо, время от времени
сбрасывали лепившиеся к скалистой поверхности деревья.
- Наш костер можно будет заметить, только подойдя вплотную к
расщелине, - проговорил я.
- А дым? - спросила Синтия.
- Дрова сухие, - буркнул я, - и дымить они не должны.
Я оказался прав. Пламя костра было ярким и чистым, а дым тянулся к
выходу из расщелины едва различимой струйкой. Ночной холод еще не вступил
в свои права, однако мы уселись поближе к огню. Он успокаивал, он отгонял
мрак и сближал нас, он согревал нас и окружал магическим кругом.
Солнце закатилось; снаружи сгустились сумерки. Мы остались наедине с
темнотой.
Что-то шевельнулось во тьме, за пределами освещенного пространства.
Что-то звякнуло по камням.
Вскочив, я разглядел во мраке белое пятно. Волк подполз к костру. По
его металлическому телу бегали блики пламени.
В зубах он держал кроличью тушку.
Волк, без сомнения, был грозой кроликов.

17
Когда мы доедали кролика, неожиданно появился О'Гилликадди в
сопровождении остальных призраков. Несоленое кроличье мясо было довольно
безвкусным, однако за весь день мы съели лишь несколько виноградин, а
потому даже сам факт того, что мы жевали что-то плотное, придал нам
уверенности в завтрашнем дне.
Волк растянулся у костра, положив голову на могучие лапы.
- Если бы он мог говорить, - сказала Синтия. - Быть может, он поведал
бы нам, что творится вокруг.
- Волки не разговаривают, - пробормотал я, обсасывая берцовую кость
кролика.
- Зато роботы говорят, - возразила Синтия. - Элмер говорит, и Бронко
- тоже. А волк - такой же робот. Ведь он не животное, а только подобие
животного.
Волк скосил глаза сначала на Синтию, потом на меня. Он ничего не
сказал, но застучал хвостом по камню. Я подавил желание заткнуть уши.
- Волки не виляют хвостами, - продолжала девушка.
- Откуда ты знаешь?
- Читала где-то. В отличие от собак, волки хвостами не виляют.
Значит, в нашем приятеле больше от собаки, чем от волка.
- Он беспокоит меня, - признался я. - То он гонится за нами, чтобы
перегрызть нам горло, то набивается к нам в друзья. Бессмыслица какая-то!
Так не бывает.
- Я начинаю думать, - сказала Синтия, - что на Земле все идет
шиворот-навыворот.
Мы сидели у костра, внутри очерченного пламенем волшебного круга.
Огонь замерцал; у меня возникло странное ощущение, будто воздух наполнен
движением.
- У нас гости, - заметила Синтия.
- Это О'Гилликадди, - успокоил ее я. - О'Гилликадди, вы тут?
- Мы здесь, - отозвался О'Гилликадди. - Нас много. Мы пришли
составить вам компанию.
- И, я надеюсь, принесли нам новости?
- Да. Нам есть о чем вам рассказать.
- Мы рады вам, - сказала Синтия. - Я хочу, чтобы вы об этом знали.
Волк дернул ухом, словно отгоняя комара или муху, хотя никаких мух не
было и в помине, а если бы и были, навряд ли бы они его потревожили.
Призраки, подумал я. Множество призраков, главный из которых величает
себя О'Гилликадди. Призраки навестили наш приют, и мы принимаем их так,
словно они - люди. Безумие чистейшей воды. Обычно рассказы о привидениях
выслушиваются со снисходительной усмешкой, но на Земле, похоже, призраки
успели стать вполне заурядным явлением.
Мне стало страшно. В какое же нелепое положение мы угодили, если
реальность настолько неправдоподобна, что знакомые места - вроде Олдена с
его тихой красотой или Кладбища с его напыщенной величавостью - утеряли с
ней всякую связь!
- Боюсь, вам пока не удалось вырваться из когтей гробокопателей, -
сообщил О'Гилликадди. - Они преследуют вас, пылая жаждой мщения.
- Иными словами, - сказал я, - они намерены предъявить Кладбищу наши
скальпы.
- Именно так, досточтимый сэр.
- Но почему? - удивилась Синтия. - Они же враждуют с Кладбищем.
- Да, враждуют, - подтвердил О'Гилликадди. - На этой планете у
Кладбища вообще нет друзей. Однако любой житель Земли с готовностью окажет
Кладбищу услугу, рассчитывая на вознаграждение. Деньги и власть развращают
людей.
- Но ведь им от Кладбища ничего не нужно, - воскликнула Синтия.
- На данный момент, может быть. Но если вознаграждение получить не
сразу, если явиться за ним через некоторое время, оно же не перестанет
быть таковым, не правда ли?
- Вы сказали, что Кладбищу согласится помочь любой житель Земли, -
проговорил я. - А как насчет вас самих?
- О, мы - другое дело, - ответил О'Гилликадди. - Кладбище не в
состоянии отблагодарить нас и, что гораздо важнее, оно не в состоянии
навредить нам. Мы не ждем вознаграждения и не испытываем страха.
- Значит, мы в опасности?
- Они гонятся за вами, - сказал О'Гилликадди. - Они ни за что не
откажутся от погони. Вы одолели их сегодня утром, и воспоминание об этом
не дает им покоя. Одного из них загрыз стальной волк, другой умер...
- Мы тут ни при чем, - вмешалась Синтия. - Они стреляли в нас, а
попали в него.
- Тем не менее, они винят в его смерти вас и хотят рассчитаться. Они
винят вас во всем, что с ними случилось.
- Им придется попотеть, прежде чем они нас найдут, - проворчал я.
- Может быть, - согласился О'Гилликадди. - Но в конце концов они вас
настигнут. Они знают лес, как свои пять пальцев. У них нюх охотничьих
собак. Они замечают буквально все. Перевернутый камень, потревоженный
лист, примятая трава - ничто не ускользнет от их внимания.
- Наша единственная надежда, - сказала Синтия, - найти Элмера и
Бронко. Если они будут с нами...
- Мы знаем, где они, - сообщил О'Гилликадди, - но, поспешив к ним, вы
прямиком угодите в руки разъяренных бандитов. Мы всячески старались
явиться вашим товарищам, но они упорно нас не замечали. Чтобы ощутить наше
присутствие, нужно обладать чувствительностью более обостренной, чем у
робота.
- Мы пропали, - констатировала Синтия; голос ее слегка дрожал. - Вы
не можете привести к нам Элмера с Бронко, а бандиты, по вашим словам,
скоро нас нагонят.
- И это еще не все, - заявил О'Гилликадди, чуть ли не лучась от
удовольствия. - На охоту вышли Разорительницы.
- Разорительницы? - переспросил я. - Разве их несколько?
- Их две.
- Вы говорите про боевые машины?
- Вы называете их так?
- Так называл их Элмер.
- Ну, они нам не страшны, - сказала Синтия. - Ведь боевые машины
никак не связаны с Кладбищем.
- Вы уверены? - осведомился О'Гилликадди.
- То есть? - не понял я. - Им-то зачем Кладбище?
- Сказочные материалы, - лаконично пояснил О'Гилликадди.
Кажется, я застонал. Просто до невероятности и вполне логично. И в
самом деле: источники питания у машин автономные, скорее всего, атомные;
необходимый ремонт они наверняка выполняют самостоятельно.
Единственное, что им требуется, и чего у них нет, смазка. Конечно,
Кладбище не могло пройти мимо такой возможности. Оно не упускало ничего,
ревниво оберегая свое монопольное владение Землей.
- А Душелюб? - спросил я. - По-моему, он тоже тут замешан. Где он,
кстати?
- Исчез, - сказал О'Гилликадди. - Он появляется, когда ему
вздумается, и не всегда сопутствует нам. Он - иной, чем мы. Мы не знаем,
где он.
- А кто он?
- Как кто? Душелюб.
- Я не о том спрашиваю. Он человек или не человек? Может, он мутант?
Земля в свое время, должно быть, кишела мутантами. Большей частью мутации
сказывались на людях отрицательно; правда, судя по всему, такие мутанты со
временем вымерли. Ну так вот: гробокопатели обладают способностями к
телепатии и Бог знает к чему еще; деревенские жители - наверное, тоже,
хотя мы ничего особенного в их поведении не заметили. Даже вы, призраки...
- Тени, - поправил О'Гилликадди.
- Разумеется, разумеется. Быть тенью - вовсе не естественное
человеческое состояние. Пожалуй, теней не встретишь нигде, кроме Земли.
Никто понятия не имеет, что творилось тут после того, как люди бежали в
космос. Нынешняя Земля ничуть не похожа на прежнюю.
- Не увлекайся, - остановила меня Синтия. - Ты хотел узнать, связан
ли Душелюб с Кладбищем.
- Уверен, что нет, - сказал О'Гилликадди. - Кто он, я не знаю. Я
всегда считал его человеком. Он во многом напоминает вас, хотя, конечно,
появился на свет иначе, и таких, как он, больше нет...
- Послушайте, - перебил я, - вы пришли к нам не просто так, а с
какой-то целью. Вы бы не стали утруждать себя ради плохих вестей. Ну-ка,
выкладывайте.
- Нас много, - сказала тень. - Мы нарочно собрались все вместе. Мы
созвали весь клан, потому что испытываем к вам странную привязанность. Еще
никому за всю историю Земли не удавалось так ловко прищемить Кладбищу
хвост.
- И вы этим довольны?
- Весьма и весьма.
- И явились нас повеселить?
- Нет, не повеселить, - возразил О'Гилликадди, - хотя мы с радостью
бы вас потешили. По нашему убеждению, мы сможем оказать вам маленькую
услугу.
- Мы примем любую помощь, - сказала Синтия.
- К сожалению, объяснение будет довольно путаным, - предостерег
О'Гилликадди, - а из-за отсутствия соответствующей информации вы можете
мне не поверить. Дело вот в чем: будучи теми, кто мы есть, мы не имеем
никаких контактов с материальной Вселенной. Однако, как выяснилось, нам до
известной степени подвластны пространство и время, которые не то чтобы
составные части материальной Вселенной, и не то чтобы наоборот.
- Подождите, подождите, - не выдержал я. - Вы говорите о...
- Поверьте, - продолжал О'Гилликадди, - мы не нашли иного решения.
Ничем иным мы вам помочь не в силах, но.
- Вы предлагаете, - уточнила Синтия, - переместить нас во времени.
- Буквально на чуть-чуть, - ответил О'Гилликадди. - На долю секунды,
но этого будет достаточно.
- Но перемещения во времени неосуществимы, - возразила Синтия. - Как
над ними ни бились, результаты оказывались совершенно
неудовлетворительными.
- Вы это уже делали? - требовательно спросил я.
- По правде говоря, нет, - сказал О'Гилликадди, - однако мы
поразмыслили, все прикинули и теперь почти уверены...
- Но не до конца?
- Увы, - ответил О'Гилликадди. - Не до конца.
- А вернуться мы сможем? - справился я. - Мне вовсе не улыбается
провести остаток жизни в мире, который на долю секунды отстает от
Вселенной.
- Об этом мы тоже подумали, - беспечно отозвалась тень. - У входа в
расщелину мы установим временную ловушку. Ступив в нее...
- А в ней вы увезены? Или опять не до конца?
- Она не подведет, - заверил О'Гилликадди.
Перспектива вырисовывалась довольно безрадостная, и потом, сказал я
себе, откуда мы знаем, что он не лжет? Быть может, О'Гилликадди хочет
использовать нас в качестве подопытных кроликов для какого-нибудь
паршивого эксперимента. Кстати, а существуют ли тени вообще? Мы видели их,
или нам почудилось, что мы их видели там, у костра, на деревенском
празднике. Но где доказательства? Всего-то и есть, что слова Душелюба да
голос, который именует себя О'Гилликадди.
Вот именно, голос О'Гилликадди. Может, он такая же галлюцинация, как
хоровод теней у костра в деревне или группа тех же теней в пещере, где
состоялся наш первый разговор с Душелюбом? Да, но ведь слышу его не я
один. Синтия тоже его слышит, по крайней мере ведет себя так, словно
слышит. А может, мне померещилось? Черт те что, выругался я мысленно;
поневоле начнешь сомневаться не только в реальности окружающего мира, но и
в своей собственной.
- Синтия, - позвал я, - ты действительно слышала...
Ослепительная вспышка больно ударила по глазам. Взрыв разметал
костер. Пепел поднялся к верху расщелины; во все стороны полетели искры и
пылающие ветки. Снаружи донесся приглушенный хлопок, за ним другой; что-то
чиркнуло о камень за нашими спинами.
Мы, все трое, вскочили на ноги, В узком проходе между скалами
клубилась какая-то завеса. Не знаю, что это было, но она накатила на нас
приличной волной, затопила пещеру и захлестнула с головой.
Потом она схлынула, но, как ни странно, мы ничего не почувствовали.
Она как-то ухитрилась избежать соприкосновения с нами. Мы двое стояли там,
где стояли.
Однако костер пропал, исчез без следа. А снаружи расщелины ярко
светило солнце.

18
Долина изменилась. На первый взгляд она осталась прежней, но все же
чувствовалось, что она уже не та. Она изменилась, и постепенно мы, стоя у
входа в расщелину, начали замечать конкретные отличия.
Во-первых, в ней стало меньше деревьев, и они будто слегка съежились.
И листва на них была зеленой, еще не тронутой багрянцем осени. Даже трава
была другой - не такая бархатная и не сочно-зеленая, а, скорее,
желтоватая.
- Они сделали это, - прошептала Синтия. - Они сделали это без нашего
согласия.
Не сон ли мне снится, подумал я, и не пригрезился ли мне О'Гилликадди
со своей призрачной шайкой? Хорошо, если так, ибо если приснилось одно,
значит, другое не может быть явью ни под каким видом.
- Но он говорил о доле секунды, - бормотала Синтия, - и утверждал,
что ее вполне хватит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22