тому нравилось за ними гоняться.
— Кажется, пора спать, — зевнув, сказала миссис Уэсли.
— Ещё нет, Молли, — отозвался Сириус, отодвигая пустую тарелку и поворачиваясь к Гарри. — Знаешь, я на тебя удивляюсь. Почему ты ничего не спрашиваешь о Вольдеморте?
В мгновение ока атмосфера в кухне коренным образом изменилась. У Гарри в голове сразу возникла ассоциация с внезапным появлением дементоров: там, где ещё секунду назад царила сонная безмятежность, повисло тревожное, испуганное напряжение. При упоминании Вольдеморта по столу пробежал ропот. Люпин, собиравшийся отхлебнуть вина, замер и медленно, с настороженным видом, отпустил кубок.
— Я спрашивал! — возмутился Гарри. — Спрашивал Рона и Гермиону. Но они сказали, что нам пока нельзя принимать участие в работе Ордена, и…
— И они были совершенно правы, — перебила миссис Уэсли. — Вы ещё слишком малы.
Она сидела, выпрямив спину, впиваясь пальцами в подлокотники. На её лице не осталось и следа дремоты.
— С каких это пор для того, чтобы задавать вопросы, необходимо быть членом Ордена? — осведомился Сириус. — Гарри целый месяц, буквально как в тюрьме, сидел у муглов. Казалось бы, он имеет право знать, что произошло за это время…
— Минуточку! — завопил Джордж.
— Почему на его вопросы можно отвечать, а на наши нет? — сердито выкрикнул Фред.
— Мы весь месяц пытались из вас хоть что-нибудь выудить! А вы не ответили ни на один даже самый паршивенький вопросик! — крикнул Джордж.
— Вы слишком юны, вы не входите в состав Ордена, — запричитал Фред противным высоким голосом, как это ни ужасно, до боли похожим на голос матери. — Гарри вообще несовершеннолетний!
— Я не виноват, что вас не посвящали в дела Ордена, — спокойно сказал Сириус, — так решили ваши родители. А Гарри, если уж на то пошло…
— Не тебе решать, что хорошо для Гарри, а что плохо! — воскликнула миссис Уэсли, и на её обычно добром лице появилось весьма опасное выражение. — Забыл, что сказал Думбльдор?
— Что конкретно? — вежливо, но с интонацией человека, готового к сражению, поинтересовался Сириус.
— То, что Гарри не нужно рассказывать больше, чем ему следует знать, — миссис Уэсли особенно подчеркнула два последних слова.
Головы Рона, Гермионы, Фреда и Джорджа поворачивались от Сириуса к миссис Уэсли и обратно, как на теннисном матче. Джинни стояла на коленях среди забытых пробок и с открытым ртом следила за разговором. Люпин не сводил глаз с Сириуса.
— Я вовсе не собираюсь рассказывать больше, чем ему следует знать, Молли, — отчеканил Сириус. — Однако, поскольку именно Гарри был свидетелем возвращения Вольдеморта (все сидящие за столом снова содрогнулись), он больше, чем другие члены Ордена, имеет право…
— Гарри не является членом Ордена Феникса! — возразила миссис Уэсли. — Ему всего пятнадцать, и он…
— …и он видел не меньше, чем другие члены Ордена! — вскричал Сириус. — А то и побольше.
— С этим никто не спорит! — миссис Уэсли повысила голос. Её пальцы, по-прежнему впивавшиеся в подлокотники кресла, сильно дрожали. — Но он, тем не менее, ещё…
— Он не ребёнок! — раздражённо оборвал её Сириус.
— Но и не взрослый! — миссис Уэсли раскраснелась от гнева. — Пойми, Сириус, он — не Джеймс!
— Спасибо, Молли, я прекрасно знаю, кто он, — ледяным тоном ответил Сириус.
— Я в этом не уверена! — воскликнула миссис Уэсли. — Иногда, когда ты с ним говоришь, создаётся впечатление, будто ты думаешь, что получил назад своего лучшего друга!
— А что в этом такого? — вмешался в разговор Гарри.
— Только то, Гарри, что, как бы сильно ты ни походил на своего отца, ты — не он, — не отрывая взгляда от Сириуса, сказала миссис Уэсли. — Ты ещё школьник, и те, кто за тебя отвечает, не должны забывать об этом!
— Ты хочешь сказать, что я безответственный крёстный? — вскинулся Сириус.
— Я хочу сказать, Сириус, что ты склонен к необдуманным поступкам. Потому, собственно, Думбльдор и велел тебе сидеть дома и…
— С твоего позволения, мы сейчас не будем обсуждать то, что мне велел Думбльдор, — процедил Сириус.
— Артур! — воскликнула миссис Уэсли, порывисто поворачиваясь к мужу. — Что же ты молчишь!
Мистер Уэсли ответил не сразу. Он медленно снял очки и, не глядя на жену, тщательно протёр их полой робы. И лишь вернув очки на нос, заговорил:
— Молли, Думбльдор знает, что ситуация изменилась. Он сам признал, что теперь, когда Гарри будет жить при штабе, ему необходимо будет что-то рассказать. До известного предела, разумеется.
— Да, но… это — одно дело, а разрешить задавать любые вопросы — совсем другое!
— Лично я, — начал Люпин, отводя, наконец, взгляд от Сириуса. Миссис Уэсли с надеждой повернулась к нему, полагая, что нашла союзника, — думаю так. Пусть лучше Гарри узнает всё — не совсем всё, конечно, но общее положение дел — от нас, чем в искажённом виде от… других.
Он сказал это как всегда мягко, но у Гарри не осталось сомнений: кто-кто, а Люпин точно знает, что некоторое количество подслушей избежало уничтожения.
— М-да, — покачала головой миссис Уэсли, оглядывая всех присутствующих в расчёте на поддержку, коей не последовало, — м-да… всё ясно. Мне вас не переспорить. Я только одно скажу: раз Думбльдор считает нужным скрывать что-то от Гарри, значит, у него есть на это веские основания, а я, как человек, соблюдающий интересы Гарри…
— Он не твой сын, — тихо сказал Сириус.
— Он мне как сын, — рыкнула миссис Уэсли. — Кто у него есть, кроме меня?
— Я!
— О да, — губы миссис Уэсли изогнулись в усмешке. — Одна беда — тебе было несколько сложно заниматься его воспитанием, пока ты сидел в Азкабане, не так ли?
Сириус начал вставать из-за стола.
— Молли, ты не единственная, кто беспокоится о Гарри, — довольно резко сказал Люпин. — Сириус, сядь.
У миссис Уэсли задрожала нижняя губа. Сириус, с побелевшим лицом, медленно опустился в кресло.
— Думаю, нам следует выслушать самого Гарри, — продолжил Люпин, — он уже достаточно взрослый, чтобы решать сам за себя.
— Я хочу знать всё, — тут же ответил Гарри.
Он не смотрел на миссис Уэсли. Его, конечно, очень тронули её слова, что он ей как сын, но, с другой стороны, его раздражало, что она трясётся над ним, как над младенцем.
— Очень хорошо, — надтреснуто произнесла миссис Уэсли. — Джинни — Рон — Гермиона — Фред — Джордж! Выйдите за дверь.
Это вызвало бурю возмущения.
— Мы совершеннолетние! — хором завопили близнецы.
— Если Гарри можно, почему мне нельзя? — заорал Рон.
— Мам, я тоже хочу! — заныла Джинни.
— НЕЛЬЗЯ! — закричала миссис Уэсли, вставая. Её глаза очень ярко сверкали. — Я категорически запрещаю…
— Молли, ты не можешь ничего запрещать Фреду с Джорджем, — устало проговорил мистер Уэсли. — Они совершеннолетние.
— Но они ещё даже школу не закончили!…
— В то же время официально они взрослые, — повторил мистер Уэсли всё тем же усталым тоном.
Миссис Уэсли побагровела.
— Я… мне… хорошо, пусть Фред с Джорджем остаются, но Рон…
— Гарри всё расскажет и мне и Гермионе! — пылко воскликнул Рон. — Да, Гарри? Да? — чуть неуверенно добавил он, заглядывая Гарри в глаза.
Какую-то долю секунды Гарри хотелось ответить, что он не скажет им ни единого слова — пусть узнают, каково это, жить в полном неведении. Но, пока они смотрели друг на друга, подлое желание испарилось.
— Конечно, расскажу, — кивнул Гарри.
Рон с Гермионой просияли.
— Очень хорошо! — выкрикнула миссис Уэсли. — Очень хорошо! Джинни! Спать!
Джинни удалилась отнюдь не безропотно, и всё то время, пока они с матерью поднимались по лестнице, до кухни доносились её возмущенные вопли; когда же они дошли до холла, к крикам Джинни прибавились завывания миссис Блэк. Люпин побежал наверх восстанавливать спокойствие, и только после того, как он вернулся, затворил за собой дверь и занял своё место за столом, Сириус заговорил.
— Итак, Гарри… Что ты хочешь знать?
Гарри сделал глубокий вдох и задал вопрос, мучивший его весь последний месяц.
— Где Вольдеморт? — спросил он, не обращая внимания на ужас остальных. — Чем он занят? Я смотрел мугловые новости и ни разу не видел ничего такого, никаких необъяснимых смертей, ничего.
— А ничего пока и не было, — сказал Сириус, — по крайней мере, насколько мы знаем… а знаем мы немало.
— Во всяком случае, больше, чем он думает, — добавил Люпин.
— А почему он перестал убивать? — спросил Гарри. Он знал, что за один только прошлый год Вольдеморт успел убить нескольких человек.
— Не хочет привлекать к себе внимание, — объяснил Сириус. — Для него это было бы опасно. Понимаешь, его возвращение прошло не так, как он рассчитывал. Не так гладко.
— И всё благодаря тебе, — вставил Люпин с довольной улыбкой.
— Как это? — недоумевая, спросил Гарри.
— Он не думал, что ты останешься жив! — воскликнул Сириус. — Имелось в виду, что о его возвращении будут знать только Упивающиеся Смертью. А вышло так, что ты тоже стал свидетелем.
— А уж меньше всего ему хотелось, чтобы о его возвращении сразу узнал Думбльдор, — сказал Люпин. — А ты первым делом известил именно его.
— Ну и что? Толку-то что? — продолжал недоумевать Гарри.
— Шутишь? — вытаращил глаза Билл. — Думбльдор — единственный, кого боится Сам-Знаешь-Кто.
— Благодаря тебе Думбльдор созвал Орден Феникса буквально через час после возвращения Вольдеморта, — сказал Сириус.
— А чем этот Орден занимается? — Гарри обвёл взглядом присутствующих.
— Делает всё возможное, чтобы помешать Вольдеморту осуществить свои планы, — ответил Сириус.
— А откуда вы знаете, какие у него планы? — сразу же спросил Гарри.
— Думбльдор о них догадывается, — ответил Люпин, — а догадывается он обычно правильно.
— И что же, по мнению Думбльдора, собирается делать Вольдеморт?
— Прежде всего, вновь собрать свою армию, — спокойно заговорил Сириус. — В былые времена она была огромной: во-первых, преданные Упивающиеся Смертью, потом, всяческие чёрные существа, плюс те, кого он околдовал или силой вынудил перейти на свою сторону. Кроме того, как ты сам слышал, он намеревается обратиться к гигантам — и это отнюдь не всё. Он не такой дурак, чтобы пытаться захватить министерство магии силами десятка Упивающихся Смертью.
— Значит, вы мешаете ему собирать армию?
— Делаем всё возможное, — сказал Люпин.
— Сейчас главное — убедить людей, что Сам-Знаешь-Кто и в самом деле вернулся, оповестить об опасности, — добавил Билл. — Как оказалось, это не так-то легко.
— Почему?
— Из-за политики министерства, — сказала Бомс. — Ты же сам видел Корнелиуса Фуджа сразу после возвращения Сам-Знаешь-Кого. С тех пор ничего не изменилось. Он отказывается верить в то, что это случилось.
— Но почему? — воскликнул Гарри. — Откуда такая твердолобость? Раз Думбльдор…
— Вот именно, — криво усмехнулся мистер Уэсли, — Думбльдор.
— Понимаешь, Фудж его боится, — печально произнесла Бомс.
— Боится? — не поверил Гарри.
— Боится того, что, как ему кажется, он замышляет, — сказал мистер Уэсли. — Фудж уверен, что Думбльдор собирается его свергнуть. Он думает, что Думбльдор хочет сам стать министром магии.
— Но он ведь не хочет…
— Разумеется, нет, — подтвердил мистер Уэсли. — Думбльдор никогда не хотел быть министром. Хотя, после того, как Миллисент Багнолд ушёл на пенсию, многие мечтали видеть на этом посту именно Думбльдора. Министром стал Фудж, но он, видимо, не в силах забыть, какой поддержкой избирателей пользовался Думбльдор несмотря на то, что даже не выдвигал свою кандидатуру.
— В глубине души Фудж знает, что Думбльдор намного умнее его и сильнее как колдун. В первые годы своей карьеры он то и дело просил у Думбльдора совета и даже помощи, — продолжил Люпин. — Но теперь, похоже, власть ударила ему в голову, а кроме того, он стал гораздо увереннее. Ему безумно нравится быть министром магии и, кажется, удалось убедить себя в том, что он во всём прав, а Думбльдор просто мутит воду, чтобы создать ему неприятности.
— Как же он может так думать? — рассердился Гарри. — Как же он может думать, что Думбльдор всё выдумал — что я всё выдумал?
— А так. Если министерство признает, что Вольдеморт вернулся, то их ждут такие трудности, каких они не видели вот уже четырнадцать лет, — горько сказал Сириус. — Фудж не в состоянии посмотреть правде в глаза. Ему проще думать, что Думбльдор сочиняет страшные сказки из желания подорвать его репутацию.
— Видишь ли, в чём загвоздка, — проговорил Люпин. — Пока министерство будет утверждать, что никакого Вольдеморта нет, нам будет крайне трудно убедить людей в том, что он вернулся, они ведь и сами не хотят в это верить. Более того, министерство очень рассчитывает на «Прорицательскую газету», на то, что редакция не станет публиковать, как выражается министерство, грязных слухов, раздуваемых Думбльдором. В результате простые колдуны до сих пор ничего не знают о случившемся, и от этого становятся лёгкой мишенью для проклятия подвластия, если Упивающиеся Смертью захотят его применить.
— Но вы-то рассказываете о том, что он вернулся? — Гарри обвёл взглядом мистера Уэсли, Сириуса, Билла, Мундугнуса, Люпина и Бомс. — Оповещаете людей?
В ответ все грустно улыбнулись.
— Что касается меня, то я известен широкой публике, как маньяк-убийца, виновный в массовой резне, и за мою голову назначено вознаграждение в десять тысяч галлеонов, так что я вряд ли могу расхаживать по улицам с листовками, —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17